Ольга толкнула тяжёлую дубовую дверь квартиры своей подруги Наташи, и запах свежесваренного кофе, смешанный с тонким ароматом жасминовых духов, ударил ей в ноздри. Она сняла пальто, небрежно бросив его на вешалку, и прошла в гостиную, привычно улыбаясь. Наташа, как всегда, была в своём репертуаре: идеально уложенные локоны, платье, подчёркивающее каждый изгиб, и лёгкая, почти театральная манера держаться, будто она ждала не подругу, а съёмочную группу. Ольга любила эти встречи — они были как пауза в её собственной, слегка поднадоевшей жизни, где всё крутилось вокруг работы, дома и мужа, который в последнее время стал каким-то отстранённым.
— Оля, дорогая, ты как всегда вовремя! — Наташа выплыла из кухни с подносом, на котором звенели фарфоровые чашки. — Садись, я тебе сейчас такое расскажу…
Но слова Наташи оборвались, когда Ольга, ещё не успев сесть, замерла у порога гостиной. Её взгляд, словно магнитом, притянуло к дивану у окна. Там, небрежно развалившись, с бокалом вина в руке, сидел её муж, Артём. Его рубашка была расстёгнута на одну пуговицу больше, чем следовало, а рядом, слишком близко, устроилась незнакомая женщина с длинными рыжими волосами, чьё платье, казалось, было создано для того, чтобы привлекать взгляды. Она смеялась, касаясь его плеча, и Артём, её Артём, смеялся в ответ — так, как давно не смеялся дома.
Время в гостиной словно застыло. Ольга почувствовала, как кровь прилила к щекам, а сердце заколотилось так, будто хотело вырваться из груди. Наташа, заметив её взгляд, побледнела и поставила поднос на стол с таким стуком, что одна из чашек треснула.
— Оля… — начала Наташа, но её голос был тонким, как треснувшее стекло.
— Что это, чёрт возьми, такое? — Ольга не узнала собственный голос. Он был низким, почти рычащим, и резал воздух, как нож. Она шагнула вперёд, и её каблуки стучали по паркету, словно отсчитывая последние секунды перед взрывом.
Артём повернулся, и его лицо, обычно спокойное, как озеро в штиль, исказилось. Вино в бокале дрогнуло, несколько капель пролилось на его брюки. Он открыл рот, но слова, казалось, застряли где-то в горле. Рыжеволосая женщина, напротив, даже не шелохнулась — она лишь приподняла бровь, словно происходящее её забавляло.
— Ольга, это… это не то, что ты думаешь, — наконец выдавил Артём, вставая. Его движения были неловкими, будто он пытался собрать себя из осколков.
— Не то? — Ольга рассмеялась, но смех её был острым, как осколки стекла. — А что это, Артём? Репетиция к спектаклю? Или ты просто решил разнообразить свой вечер, пока я сижу дома и жду тебя с ужином?
Наташа попыталась вмешаться, её руки нервно теребили край платья. — Оля, послушай, это всё недоразумение. Артём просто зашёл…
— Зашёл? — Ольга повернулась к подруге, и её глаза сверкнули так, что Наташа отступила назад. — Ты знала, что он здесь, Наташа? Знала и позвала меня? Это что, твой извращённый способ развлечься?
Гостиная, ещё минуту назад уютная и тёплая, теперь казалась сценой для античной трагедии. Рыжеволосая женщина, до сих пор молчавшая, вдруг поднялась с дивана, её движения были плавными, почти кошачьими. Она посмотрела на Ольгу с лёгкой улыбкой, в которой не было ни капли смущения.
— Простите, что прерываю, — её голос был низким, с лёгкой хрипотцой, — но, кажется, меня здесь никто не представил. Я Лана, коллега Артёма. Мы обсуждали… рабочие вопросы.
— Рабочие вопросы? — Ольга почти выплюнула эти слова. — На диване, с вином, в доме моей подруги? Ты хоть сама веришь в эту чушь?
Лана пожала плечами, словно ей было всё равно, верят ей или нет. Артём, напротив, выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю. Он шагнул к Ольге, протягивая руку, но она отшатнулась, как от удара.
— Не смей, — прошипела она. — Ты думаешь, я слепая? Или глупая? Сколько раз ты уже «обсуждал рабочие вопросы» за моей спиной?
В этот момент Наташа, не выдержав, разрыдалась. Её слёзы были такими театральными, что Ольга на секунду засомневалась, не репетировала ли подруга эту сцену заранее. — Оля, клянусь, я не знала, что он будет с ней! Я просто хотела, чтобы ты пришла, чтобы мы поговорили…
— Поговорили? — Ольга повернулась к Наташе, и её голос стал ледяным. — О чём? О том, как ты покрываешь моего мужа? Или о том, как ты, моя лучшая подруга, устраиваешь у себя дома этот… этот цирк?
Скандал разрастался, как лесной пожар. Соседи, привлечённые криками, уже начали прислушиваться у стен, а кто-то, возможно, даже снимал происходящее на телефон через приоткрытое окно. Ольга чувствовала, как её мир, такой привычный и надёжный, рушится, как карточный домик. Но в этом хаосе было что-то освобождающее — словно она наконец-то сбросила маску, которую носила годами.
Артём, всё ещё пытаясь спасти положение, заговорил быстрее: — Ольга, я клянусь, это правда не то, что ты думаешь. Лана — она просто… мы правда обсуждали проект. Наташа позвала меня, чтобы…
— Хватит, — оборвала его Ольга. Она посмотрела на мужа, на подругу, на Лану, которая всё ещё стояла с этой своей раздражающей улыбкой. — Знаете что? Вы все заслуживаете друг друга. А я заслуживаю правду. И я её найду. Даже если мне придётся перевернуть весь этот город.
Она развернулась и вышла, хлопнув дверью так, что стёкла в окнах задрожали. На улице холодный ветер ударил ей в лицо, но она не чувствовала холода. В её груди горел огонь — не боли, а ярости. Она знала, что это только начало. И что бы ни скрывалось за этим вечером, она разберётся. Даже если правда окажется горше, чем она могла себе представить.
А в гостиной, оставшейся за её спиной, повисла тишина. Наташа, Артём и Лана смотрели друг на друга, и каждый из них знал, что этот вечер изменил всё. Навсегда.