Они смеялись: «Зачем тебе это надо?» Но осенью стояли с сумками у моих ворот. Я никогда не думала, что пережитая боль может дать такие сочные плоды — и в прямом, и в переносном смысле.
Когда Тимофей собрал вещи, оставив только запах одеколона на подушке, мне казалось — всё, конец. Шутка ли, тридцать четыре года вместе и вдруг... пусто. Помню, как сидела на кухне, разглядывая пожелтевшие стены дачного домика, и ощущала, как тоска заполняет каждый уголок.
Майский ветер трепал занавески на окнах. Начинался новый сезон. Я смотрела на неухоженный участок за окном и внезапно поняла — у меня есть выбор: засохнуть, как забытый на солнце цветок, или пустить новые корни.
— Мам, переезжай к нам, — в который раз повторял Марк по телефону. — Зачем тебе одной в этом старом доме? Со Светой обсудили, она не против.
— Не начинай, — я отвечала, прижимая телефон плечом к уху и перебирая семена в коробке. — Лучше скажи, привезёшь саженцы в эти выходные?
— Мам, я серьёзно. На этой даче даже интернета нормального нет! Что ты там делаешь одна?
— Живу, — просто ответила я. — Саженцы привезёшь?
Слышала, как он вздохнул. Представила, как он хмурится — точно так же, как Тимофей, когда тот был недоволен.
— Хорошо, привезу. Но мы со Светой всё равно заберём тебя, когда холода начнутся.
— Конечно-конечно, — соглашалась я, зная, что никуда не поеду.
После его звонка я вышла на крыльцо, вдыхая свежесть после дождя. Май выдался переменчивым — то солнце припекало почти по-летнему, то тучи закрывали небо, и дождь барабанил по крыше часами. Сегодня погода словно не могла определиться — яркие лучи пробивались сквозь тяжёлые облака, раскрашивая участок светотенью.
На соседнем участке шумела компания. Раньше здесь жила тихая пара пенсионеров, но прошлой весной домик купила молодая семья из города — приезжали на выходные пожарить шашлыки и повеселиться. Громкая музыка и смех разносились по всей округе.
— Доброго дня, Анастасия Викторовна! — крикнул сосед справа, Георгий Фёдорович, перегнувшись через забор. — Как дела?
— Потихоньку, — ответила я, направляясь к грядкам.
— Опять копаться будете? — он покачал головой. — Отдохнули бы. В вашем возрасте...
— А что с моим возрастом? — я выпрямилась, взглянув на него. —Шестьдесят два — это не старость.
— Да я не в том смысле, — Георгий Фёдорович замялся. — Просто после всего, что случилось... Тимофей-то как? Звонит?
Я промолчала, натягивая перчатки. Георгий Фёдорович понял и отступил.
— Ну, успехов вам с этими... овощами.
Овощами. Будто это что-то несерьёзное. Но для меня эти грядки стали спасением. После ухода Тимофея я словно очнулась от долгого сна. Оказалось, что жизнь для самой себя — это не так уж и плохо.
***
Вечером в начале сентября раздался звонок. Артём, мой семилетний внук, тараторил в трубку:
— Бабуля! — закричал Артем. — Папа сказал, что ты новую теплицу построила! А правда, что у тебя помидоры очень большие? А можно я приеду и увижу?
Я улыбнулась:
— Не с голову, конечно, но крупные. Приезжайте на выходных, заодно поможете мне их собрать.
— Ура! — закричал Артем. — Мама, мама! Бабушка разрешила приехать!
Я услышала голос невестки Светы где-то на заднем плане:
— Дай мне телефон... Анастасия Викторовна, добрый день! Как вы там? Может, всё-таки к нам переедите? Марк беспокоится.
— Света, — я вздохнула, — я в порядке. Правда. Не нужно за меня волноваться.
— Но вы совсем одна... После того, как ваш муж ушёл..
— Я не одна, — перебила я. — У меня здесь множество занятий. И соседи рядом.
— Те самые соседи, которые до сих пор обсуждают ваш развод? — в голосе Светы звучало сомнение.
Я промолчала. Что толку объяснять? Для них я — оставленная жена, которая прячется на даче от реальности. Они не поймут, что именно здесь я наконец почувствовала себя собой.
Пять месяцев назад
Когда Тимофей объявил, что уходит, я не плакала. Удивительно, сама себе удивилась. Тридцать четыре года вместе, а ни одной слезы.
— Ася, это сложно объяснить, — говорил он, стоя в дверях с чемоданом. — Я всегда ценил наши отношения, но...
— Я так понимаю, она существенно моложе, — сказала я спокойно. — Насколько?
Он замялся:
— На двадцать восемь лет.
Я молча кивнула. Тимофею недавно исполнилось шестьдесят пять, значит ей тридцать семь. Старше нашего Марка всего на три года.
— Надеюсь, будет все хорошо, — произнесла я, удивляясь собственному самообладанию.
Он посмотрел на меня растерянно. Видимо, ожидал скандала, обвинений, слез? Но я чувствовала только усталость. Возможно, глубоко внутри я предчувствовала, что к этому идет?
После его ухода позвонила Марку:
— Папа ушёл к молодой женщине. Не звони ему пока, дай время.
— Что?! — в его голосе слышалось потрясение. — Как? Почему? Вы же... Вы всегда были...
— Образцовой семьёй? — усмехнулась я. — Видимо, не совсем.
***
На следующий день приехал Марк со Светой и Артемом. Они суетились вокруг меня, предлагали переехать, грозились поговорить с отцом. Я наблюдала за ними словно со стороны. Меня саму удивляло, что я не чувствую того опустошения, которое должна была испытывать.
Вечером, когда семья легла спать, я вышла во двор. Ночь стояла тёплая, звёздная. Наш — теперь уже мой — дом находился на окраине небольшого городка. Мы с Тимофеем купили его после того, как Марк поступил в институт. Планировали здесь встретить старость.
Я смотрела на звёзды, и впервые за много лет осознала свою самостоятельность. И внезапно эта мысль не вызывала страха, а... вдохновляла.
На следующее утро я сказала Марку:
— Я поживу на даче.
— На даче? — он поперхнулся чаем. — На том участке с домиком, который папа купил и забросил?
— Именно, — кивнула я.
— Но там же... там даже отопления нормального нет!
— Есть камин и электричество. Этого достаточно.
Марк смотрел на меня с беспокойством:
— Мама, ты... точно этого хочешь?
Я улыбнулась:
— Впервые за долгое время — да.
***
Дача встретила меня запустением. Десять лет назад Тимофей загорелся идеей загородного участка — купил этот домик с шестью сотками земли, начал планировать... А потом его повысили на работе, времени стало меньше, и дача превратилась в место для редких выходных.
Я ходила по заросшему участку, разглядывая одичавшие кусты смородины и облепихи. В дальнем углу обнаружила несколько яблонь — старых, но всё ещё плодоносящих. Строения требовали ремонта, земля — возделывания.
Внезапно я поняла, что впервые за долгое время чувствую интерес. Вызов. Желание что-то создать.
Соседи косились с удивлением, когда я начала расчищать участок. Тамара Сергеевна, дачница с двадцатилетним стажем, остановилась у забора:
— Анастасия, дорогая, что это ты затеяла?
— Огород хочу разбить, — ответила я, вытирая лоб.
— В твоей ситуации? — она покачала головой. — После такого потрясения нужно восстанавливаться, а не работать до изнеможения.
— Именно в моей ситуации, — ответила я. — А что мне ещё делать? Грустить целыми днями?
— Но ты никогда этим не занималась...
— Значит, самое время начать.
С каждым днём я работала всё больше. Руки, прежде не знавшие тяжёлого физического труда, окрепли. Спина уставала по вечерам, но отдых приносил удовлетворение. Внутри разгоралось что-то новое — гордость за каждую расчищенную грядку, за каждый посаженный куст.
Марк приезжал каждые выходные — сначала с возражениями, потом с инструментами и материалами. Мы вместе чинили крышу, укрепляли фундамент, строили теплицу.
— Мам, — сказал он однажды, когда мы отдыхали на крыльце после работы, — я никогда не видел тебя такой... увлечённой.
Я промолчала. Что ему ответить? Что только сейчас я начала жить для себя?
***
Первый урожай превзошёл все мои ожидания. Помидоры выросли настолько крупными, что не умещались в ладони. Огурцы хрустели, напоминая вкус из детства. Ягоды — сочные, ароматные — я собирала вёдрами.
Соседи перестали подшучивать, когда увидели результаты. Теперь они останавливались у забора с другими вопросами:
— Анастасия Викторовна, а чем вы помидоры подкармливаете?
— А этот сорт огурцов как называется?
— А малина у вас почему такая крупная?
Я делилась знаниями, рассказывала о прочитанных книгах по органическому земледелию, о курсах, которые нашла в интернете. Марк провёл интернет, и теперь я часами изучала форумы садоводов, заказывала редкие семена, общалась с единомышленниками.
Тамара Сергеевна первая пришла с просьбой:
— Настя, одолжи помидорчиков к приезду внуков? У меня в этом году совсем плохие уродились...
За ней потянулись другие. К концу лета я уже не успевала отвечать на все вопросы и просьбы. Георгий Фёдорович, тот самый, что смеялся над моим «копанием в земле», теперь подолгу стоял у забора, выпытывая секреты выращивания идеальной моркови.
— А у вас к продаже ничего нет? — спросил он однажды. — За такие овощи я бы заплатил.
Я задумалась. Идея продавать излишки урожая никогда не приходила мне в голову. Но почему бы и нет?
***
Когда Тимофей позвонил в начале сентября, я как раз занималась подсчётом первой прибыли от продажи овощей и ягод соседям.
— Ася, — его голос звучал неуверенно, — как ты?
— Прекрасно, — ответила я, не отрываясь от калькулятора. — А ты как?
— Нормально... — пауза. — Можно встретиться?
Я отложила ручку:
— Зачем?
— Поговорить. Я... многое переосмыслил.
— Ты хочешь вернуться? — прямо спросила я.
Молчание в трубке было красноречивее любых слов.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала я спокойно.
— Почему? — в его голосе слышалось удивление. — Ася, мы же столько лет вместе прожили...
— Именно поэтому, — ответила я. — Приезжай на дачу, если хочешь. Посмотришь, что я сделала с участком.
Он приехал через два дня. Стоял на пороге растерянный, с букетом — нежно-розовых хризантем и синих ирисов. Смотрел на меня так, будто видел впервые.
— Ты... изменилась, — сказал он, протягивая цветы.
Я кивнула. Загорелая, подтянутая, с коротко подстриженными волосами — теперь мне не нужно было соответствовать его представлениям о том, как должна выглядеть жена руководителя отдела.
— Проходи, — я открыла калитку. — Покажу участок.
Он молча шёл за мной, разглядывая ухоженные грядки, новую теплицу, недавно установленную систему капельного полива.
— Ты всё это... сама? — наконец спросил он.
— Я улыбнулась:
— С Марком, — ответила я. — Он приезжал каждые выходные, помогал.
Тимофей остановился у куста помидоров:
— Огромные какие...
— Сто двадцать рублей за килограмм, — сказала я. — Соседи выстраиваются в очередь.
Он посмотрел на меня с удивлением:
— Ты их продаёшь?
— А почему бы и нет? — пожала я плечами. — За прошлый месяц заработала больше, чем составляет твоя пенсия.
Мы вернулись в дом. Я заварила чай, достала банку с вареньем из крыжовника. Тимофей сидел молча, вертя в руках чашку.
— Ася, — наконец произнёс он, — я совершил ошибку.
Я подняла взгляд:
— Какую именно?
— Я... запутался. Думал, что с молодой женщиной снова почувствую себя юным. Но, оказалось, так не бывает, — он вздохнул. — Ты не представляешь, как утомительно постоянно соответствовать, быть интересным, энергичным... Я выдохся.
— И поэтому решил вернуться? — спросила я без упрёка, просто уточняя.
Он вздрогнул:
— Нет, не поэтому. Я всегда тебя любил, просто... забыл об этом на время.
Я смотрела на него — седого, немного располневшего, с морщинками вокруг глаз. Человека, с которым прожила большую часть жизни. Раньше его уход разрушил мой мир. А сейчас?
— Тимофей, — мягко сказала я, — я признательна тебе.
— За что? — он поднял брови.
— За то, что ушёл. Иначе я бы никогда не узнала, на что способна.
Его лицо вытянулось:
— Ты не хочешь, чтобы я вернулся?
— А ты действительно этого хочешь? — спросила я. — Или просто ищешь место, где тебе не нужно притворяться тем, кем ты не являешься?
Он опустил глаза. Мы оба знали ответ.
— Можешь приезжать в гости, — сказала я. — Ты всё-таки отец Марка и дед Артёма. Но жить вместе... нет, Тимофей. Эта глава завершена.
***
Сентябрьское солнце пряталось за тучами, когда приехали Марк со Светой и Артёмом. Внук с порога бросился ко мне:
— Бабуля! А где твои гигантские помидоры?
Я засмеялась:
— В теплице. Пойдём, покажу.
Марк помогал разгружать машину, а Света стояла на крыльце, разглядывая участок:
— Невероятно... Я помню, каким запущенным всё было весной.
Я улыбнулась:
— Много работы и немного любви творят чудеса.
— Папа звонил, — тихо сказал Марк, когда мы остались одни. — Рассказал, что приезжал к тебе. И что ты его не приняла обратно.
Я вздохнула:
— Он тебе жаловался?
Марк покачал головой:
— Нет. Сказал, что ты... расцвела. И что он многое упустил.
Я промолчала, вытирая руки о фартук.
— Ты не передумаешь? — спросил сын. — Он всё-таки твой муж столько лет...
— Был, — поправила я. — И нет, не передумаю. Некоторые вещи нельзя склеить, Марк. Да и не нужно.
Он кивнул, принимая мой выбор.
***
Вечером мы сидели на веранде. Артём уснул, положив голову мне на колени. Света рассказывала о работе в колледже, где она преподавала историю искусств, а Марк обсуждал планы по расширению теплицы на следующий год.
— Знаешь, мам, — вдруг сказал он, — я всегда думал, что это папа — стержень в вашей паре. А оказалось...
— Что стержень бывает разным, — закончила я за него. — Просто мой до поры до времени не проявлялся.
На соседнем участке молодая семья устроила встречу друзей. Музыка играла, звенел смех. Раньше меня это раздражало, а теперь — нет. Пусть веселятся. Жизнь продолжается, что бы ни случилось.
— Тамара Сергеевна сегодня интересовалась, будете ли вы продавать рассаду весной, — сказала Света. — Говорит, вся улица только о твоих помидорах и разговаривает.
Я улыбнулась:
— Буду. И не только рассаду.
— У тебя новые планы? — Марк посмотрел с интересом.
— Думаю открыть небольшой магазин органических продуктов, — ответила я. — С доставкой по округе.
— Магазин? — Света выглядела удивлённой. — Но вы никогда не занималась торговлей...
— И что? — я пожала плечами. — Лучше поздно, чем никогда.
Марк рассмеялся:
— Кто бы мог подумать... Моя мама — предприниматель!
***
Утром следующего дня, когда семья уехала, я стояла у калитки, махая им вслед. Небо прояснилось, и сентябрьское солнце ласково грело спину.
Георгий Фёдорович появился у забора с неизменным вопросом:
— Анастасия Викторовна, у вас случайно нет лишних баклажанов? Жена хочет икру приготовить.
— Есть, — кивнула я. — Сейчас принесу.
Возвращаясь с корзинкой фиолетовых плодов, я вдруг остановилась, оглядывая свой участок. Ухоженные грядки, сверкающая на солнце теплица...
Я вспомнила тот день, когда Тимофей ушёл. Как думала, что моя жизнь закончилась. Как не представляла будущего без него.
А сейчас? Сейчас у меня было больше планов, чем когда-либо.
— Вот, держите, — я протянула корзинку соседу. — И передайте супруге мой рецепт запеканки. Он на бумажке в корзине.
— Спасибо! — Георгий Фёдорович просиял.
Он ушёл, а я осталась стоять у калитки. Где-то в саду щебетали птицы, готовясь к отлёту. Впереди была осень, затем зима. Время планировать, учиться, готовиться к новому. А весной — снова сажать, выращивать, созидать.
Я подняла лицо к солнцу и закрыла глаза.
Иногда то, что кажется концом, оказывается лишь началом. Нужно только не бояться вскопать старую почву и посадить новые семена.
Обсуждают прямо сейчас этот рассказ