Мальчишка и понять не успел, как доктор засунул ему в нос этот сияющий стальной инструмент, который отражал яркий свет ламп в процедурной. Ему было совсем не больно. Но очень страшно. И он заревел. Доктор невозмутимо извлек у него из носа… А что это, собственно, такое? Какой-то инородный предмет, очень похожий на жеваную пленку.
Что только не засовывают малые дети себе в нос! Но мальчик тут вовсе не по этому поводу. У него повысилась температура, заболело горло, а теперь еще он отказывается от еды и даже от воды, он не может нормально глотать, ведь у него сильно воспалено горло…
Выглядел малец не очень хорошо. У него изо рта текла слюна, он был плаксив и беспокоен. Хотя во взгляде его все-таки светилось любопытство обычного ребенка, которое даже во время болезни не утрачивается полностью. Оно будто слегка угасает, чтобы воспрянуть вновь – как только ребенок получит жаропонижающее, как только малышу станет хоть немного легче.
Ребенок просил пить. Поить его получалось только через трубочку. При попытках пить из стакана мальчишка отчаянно давился и кашлял. От еды он упорно отказывался третий день подряд. Но лицо его не выглядело осунувшимся, наоборот: щеки будто стали полнее, но полнота эта была какая-то рыхлая, нездоровая. Под глазами залегли тени. Лицо пацана явно было отечное. При внимательном осмотре становилось понятно, что руки и ноги тоже слегка отекли…
Все это не нравилось доктору. Ох как не нравилось. И анамнез-то тут инфекционный был без каких-либо особенностей. Да, ребенок не получил всех необходимых прививок, но здесь, в Сомали, это обычная история.
Мать малыша говорила что-то про демонов из иглы, которые разрушают душу, доктор не стал прислушиваться к этому потоку слов. Здесь многие предпочитают отдавать иммунитет ребенка под защиту богов, не прибегая к научно обоснованной вакцинопрофилактике, а те родители, которые хотели бы сделать прививки, далеко не всегда получают искомое – в больницах не хватает вакцинопрепаратов на всех…
Слава богу, это не бешенство. Может, просто такой злостный простудный вирус? Все сходилось: из лаборатории пришел положительный анализ на парагрипп… И ясное дело, что при вирусной инфекции антибиотики не помогут, а все-таки доктор рекомендовал начать массивную терапию сразу несколькими видами антибиотиков – и, похоже, не преуспел в своем лечении. У мальчишки начали отказывать почки. Надо менять лечение. Нет, здесь, своими силами они не справятся. Нужно отправлять мальчишку в крупный госпиталь…
***
«Доктор Асаф, среди поступивших есть мальчик с дисфагией, ему три года. Раньше ничем серьезным не болел. Температура нормализовалась, в анализах умеренные воспалительные изменения. Из инфекций у него идентифицирован только парагрипп. Он получал м***пенем, г***мицин и в****мицин. Мы предполагаем, эти антибиотики оказали нефротоксическое действие, и нам предстоит вернуть почки в нормальное состояние… Если получится. Да, при поступлении у него было удалено какое-то инородное тело из носа. После чего не проходят кровянистые выделения. Из обеих ноздрей, странное дело…»
Асаф попросил медсестру держать мальца покрепче и заглянул к нему в глотку. Миндалины были красноватые и отечные, на их поверхности находился серый налет, похожий на жеваные серые пленки. Будто старый полиэтиленовый пакет годами скитался по мировому океану, а теперь оказался каким-то образом во рту этого мальчишки. Малец хрипло ревел. У него текла слюна. Потом он попросил пить. Медсестра взяла стакан с трубочкой и принялась поить бедолагу. Тот пил и кашлял.
Мальчика осмотрели ЛОР и нефролог. Первый сообщил, что паратонзиллярного абсцесса – воспаления за миндалинами, когда за ними копится гной и развивается сильное воспаление с болью и отеком, что могло бы вызвать подобную картину, у маленького пациента не обнаружено.
Значит, у него просто острый вирусный тонзиллит из-за парагриппа. Нефролог подтвердил мысль, что такое количество антибиотиков не пошло почкам ребенка на пользу, и расписал схему лечения.
А ночью мальчик вдруг начал задыхаться.
Асаф с ужасом смотрел на посиневшее отечное лицо мальчишки, который находился в кровати полусидя, наклонившись вперед, и отчаянно хватал ртом воздух. На выдохе он хрипло и прерывисто ревел, и вены на его висках надувались. Вдох получался долгим, мучительным. Асаф машинально схватил запястье ребенка. Пульс нерегулярный. Нарушен сердечный ритм. Да тут скорей всего уже развилась сердечная недостаточность, недоглядели… Мальчишку увезли в реанимацию, и очень быстро стало ясно, что от инфекции пострадало сердце, развилось поражение сердечной мышцы с нарушением ритма…
Сердце, почки. Охрипший голос. Увеличенные миндалины. Кровавые выделения из носа. Какой-то невнятный огрызок полиэтилена, который другой врач достал из носа мальчишки – будто бы все несчастья посыпались на несчастного ребенка с того самого момента. Проклятый полиэтилен. Асаф сидел в опустевшем кафетерии больницы и машинально прихлебывал остывший кофе.
За панорамным окном занимался рассвет. Асаф любил это время суток, даже когда ему не удавалось ни разу прилечь за ночь – вот как на этом дежурстве. Взгляд упал на книжную полку. Посетители кафетерия оставляли тут прочитанные книги. Рука потянулась к томику Чехова – это всегда был его любимый писатель. Чехов и Булгаков – вот две его родственные души из России. Асаф зачитывался их произведениями еще в старших классах школы.
Книга открылась на рассказе «Попрыгунья». И доктор Дымов снова прожил на страницах книги свою короткую жизнь с Ольгой Ивановной, которая была ему неверна, и умер от дифтерита, которым заразился от своего больного…
И вдруг Асаф будто проснулся. Захлопнул книгу. Отодвинул кофе. Одним движением пальца медицинский справочник в своем смартфоне. «Рассматривайте возможность поражения дифтерийным токсином у всех неиммунизированных детей с необъяснимым поражением почек и сердца при наличии недавно перенесенного тонзиллита в анамнезе…»
Конечно! Мальчишка не был привит. Демоны из иглы! А этот инородный предмет, который сомалийский врач достал из его носа – то была пленка, серая мутная дифтерийная пленка!
Пока Асаф бежал по коридору, чтобы позвонить в лабораторию и заказать новые анализы, ему отчего-то вспомнилось, что и у Михаила Булгакова читал он про эту страшную болезнь в рассказе «Стальное горло», тогда стеноз гортани и смерть были обычным делом у детей двух-трех лет, и дифтерит забирал многих, очень многих…
Отчего-то вспомнилось еще, что болезнь эта называлась тогда у русских страшным словом «удавочка» - и не было определения точнее, куда уж всем этим «дифтерийным токсинам» и «мультисистемному поражению» до простого и страшного слова, понятнее которого не придумаешь: ребенок постепенно задыхался в клещах инфекции, и одно только спасение и было – трахеотомия… И то – если к тому моменту не откажут почки, не перестанет работать сердце…
Диагноз, конечно, подтвердился. У них в госпитале не было специальной питательной среды, на которой можно было бы вырастить бактерий дифтерии из мазка и подтвердить таким образом гипотезу. А потому пришлось делать анализ крови и смотреть антитела к бактерии. Они, конечно, были высокие. Ребенок получал в сомалийской больничке антибиотики, да не те… Все они были неэффективны против коринебактерии дифтерии.
Мальчишке начали вводить дифтерийный антитоксин и приступили к новому курсу другого, эффективного антибиотика. Постепенно малец пошел на поправку. Правда, выяснилось, что глотание у него было нарушено не из-за воспаления миндалин. То было обычное неврологическое осложнение дифтерии – дисфагия, как и хриплый голос – дисфония, ведь дифтерийный токсин парализует нормальную работу глотки и мягкого неба.
Только перед самой выпиской Асаф принял решение убрать зонд, через который кормили ребенка, и попробовать покормить его с ложечки фруктовым пюре. Мальчик смог проглотить. Потом настало время попить воды. Малыш тоже справился.
Впереди будет долгая реабилитация. Дифтерия не проходит за неделю, словно обычный грипп. Ее осложнения могут унести в могилу, а если этого не произошло, некоторые функции организма приходится восстанавливать месяцами…
Мать мальчишки удивительным образом забыла про демонов из иглы после того, как Асаф сухо, но емко описал ей, как мог умереть ее сын, если бы ему вовремя не поставили диагноз. И если бы не помогли там, в Небесных Чертогах – он ведь и так был на волосок от смерти, у него отказали почки, а потом и сердце. Наконец, ребенок мог умереть от обезвоживания и голода, если бы у него не восстановилось глотание… Она согласилась на вакцинацию в дальнейшем и только мелко кивала, когда он перечислял, сколько болезней можно избежать, своевременно сделав ребенку прививки.
В России вакцинопрофилактика дифтерии проводится единым препаратом – АДС-М (анатоксин дифтерийно-столбнячный). Узнать о том, не пора ли вам сделать ревкацинацию, можно в своей поликлинике по месту жительства.
В нашей стране эпидемия дифтерии случилась в 90-е годы двадцатого века, когда наступила неизбежная расплата за легкомыслие антипрививочников. Да и экономическое положение страны вместе с состоянием здравоохранения не предполагали эффективной иммунизации населения и просветительской работы – люди просто выживали.
А некоторым выжить не удалось: врачи рассказывали о том, как в день поступало по несколько пациентов с дифтерией, и болезнь уносила жизни многих. Отчего-то запомнился рассказ коллеги-инфекциониста о пожилой паре, которая поступила с симптомами дифтерии в один день. Женщина умерла, а ее муж выжил… И таких историй очень много.
Сегодня заболеваемость дифтерией в России очень низкая. Но все-таки она есть. Течение дифтерии часто стертое: не всегда врач, который ни разу в жизни не вдел те самые серые пленки, сможет сообразить, о какой инфекции следует думать. Да и классические эти пленки бывают далеко не всегда, случаются стертые, катаральные формы дифтерии, которые маскируются под обычную ангину.