Первый снег лёг, как всегда, неожиданно. Танюшка ждала его всегда на ноябрьские праздники. Он был, конечно, но тут же растаял. Беременность сделала девушку сентиментальной. А ещё очень сонливой. Еле-еле отрабатывала свою смену в магазине. Всё мечтала поскорее до декрета доработать. Хотя кто его ей обеспечит. Магазин-то частный. Местному богачу Раевскому принадлежит, а заведует им его жена. Вздорная баба, недовольная вечно.
Стас всё участок разгребал, баню до ума доводил. Дрова им привезли. Так что зиму в тепле перезимуют. Ярик к себе предлагал, втроём-то всё повеселее и поспокойнее. Переживал он за сестру, подметив, что непростой характер у Стаса Ермолина и психика шибко слабая у парня. Столько перенёс, тут у любого крыша поедет.
-Ярик, тебе самому жениться пора. Присмотрелся бы, что ли, к кому - улыбалась Татьяна - раньше я тебе мешала, сейчас ты сам себе хозяин.
Ярослав, заглянувший к сестре в магазин, посмурнел да рукой махнул.
-Кого тут найдёшь-то. Бабушки одни у нас тут доживают. Молодёжь вся в городе и интересные знойные женщины тоже. Перевод просить бестолку. Сюда на участок вместо меня никто не поедет.
Присев на широкий подоконник, Ярослав посматривал в окно. Снег и его словно загипнотизировал. Грустно ему было. Лежала у него на сердце одна девушка. Дочка Раевского. Из Питера недавно она вернулась, институт окончила, за лето никуда не устроилась там и теперь у родителей отдыхала, планы строила.
Чем она взяла Ярослава он понять не мог. Избалованная, высокомерная. Она людей за людей не считает, как и её папаша. Бандит из бандитов. Ярослав, давно на него зуб точит, да неприкосновенный он, зараза. Формально чист, а копни поглубже ...
Уже лет пять Ярослав по Алисе Раевской вздыхает. С тех пор как его в этот посёлок перевели. Как увидел в первый раз её выпускницей школы, так и влюбился. Понимал умом, что не пара он ей. Обычный нищий мент тридцати пяти лет. Только вот всё равно мечтал о несбыточном.
-О, Алиска идёт. Легка на помине - недовольно произнесла Таня. Не любила она выскочку эту. Особенно злило то, что на место её поставить нельзя. Работы можно лишиться. Алиса прекрасно знала об этом и пользовалась своим хозяйским положением. Унижала да придиралась постоянно. И чего ей в Питере не сиделось?
Старая входная дверь противно заскрипела. Вместе с Алисой ворвался не только морозный воздух, но и стойкий аромат её дорогих духов. У Ярослава защекотало в носу, а сердце начало отбивать сумасшедшие удары от волнующей встречи. Красивая зараза. Всю душу ему выворачивает одним своим взглядом.
-Почему посторонние в магазине? - жуя жвачку спросила Алиса, распахнув свои меха. Шубка на ней из соболя была и шапка чернобурка. Золотистые волосы сверкающим водопадом лежали на плечах. Кольца с драгоценными камнями так и переливались на свету.
-Мой брат уже уходит - быстро произнесла Таня, нервно подвинув к себе деревянные счёты.
-Ярослав Львович, проходите, не задерживайтесь - Алиса требовательно кивнула в сторону двери - магазин сейчас закрывается. Ревизию будем делать.
Танюшка побледнела. Какая ревизия? У неё половина должников из тетрадки ещё ничего не отдали. О долговой тетрадке сам Раевский не знал, а вот жена его была в курсе. Но Алиса ... Она же из этого слона раздует.
-Алиса Захаровна, что же это вы. Хоть предупредили бы - Ярослав замешкался у двери, сочувствующе глядя на сестру.
-О чём предупреждать? Если у продавца всё чисто и ровно, то о чём переживать? Ревизия магазина может в любой момент случиться. Вы не в курсе? Или я должна вам что-то объяснять?
-Нет-нет. Что вы. Спешу откланяться - Ярослав, поджав губы и подавив в себе романтические порывы, выскочил на улицу. Нахлобучив на голову служебную шапку-ушанку, он легко сбежал по запорошенным снегом ступенькам и, поплотнее засунув руки в карманы куртки, пошёл домой к Стасу. Разговор этот нельзя больше откладывать. Помощь Стаса ему необходима просто, иначе по-другому Раевского не взять тёпленьким.
***
Стас подбрасывал дровишек в печку и посматривал на часы. Магазин до восьми вечера работал. Но Стас выходил всегда пораньше, встретить Таню с работы. Они не спеша возвращались домой. Таня держала его под руку, и они молча вдыхали в себя морозный воздух. Каждый думал о своём. Таня уставала сильно с беременностью, а Стас маялся от неизвестности. У него в заначке приличная сумма хранилась. И он размышлял, куда её вложить. Или в покупку подержанного "Жигуля", или же в какое-нибудь дело.
Стук в окно отвлёк Стаса от его тяжёлых дум. Таня к лету родит, и ему уже никуда не уехать от жены с ребёнком. Как привязанный он теперь к ним.
-Чего смурной такой? - Ярослав потоптался на пороге, веником снег с ботинок смёл и вошёл в дом.
-Сам знаешь - буркнул Стас - живу, как неприкаянный между небом и землёй. Вроде как похоронили Стаса Ермолина, тогда кем мне жить? Оставаться Тагиром? Не могу имя это больше выносить.
-Пока тихо сиди. Потом я что-нибудь придумаю. Есть у меня в паспортном столе подвязки - Ярослав разделся, разулся и деловито прошёл к печке руки погреть с мороза - дело у меня к тебе есть. Ты парень битый, крепкий. Не глупый. Женат на моей сестре. Даже если бы и не был женат, то я всё равно только тебе это дело доверил бы. Мне, если я всё это красиво проверну, капитанская звёздочка на погоны светит. А то хожу и хожу в старлеях, пора бы и в звании продвинуться.
Стас напрягся. Что ему собрался предложить Ярик? Криминал какой-нибудь? Ведь если на капитана метит, без криминала не обойтись.
***
Ромашов откинулся на спинку стула, заведя руки за голову. Дела у него к концу года в гору пошли. До сих пор не верится, что он смог своё фермерское хозяйство удержать на плаву. А ведь как тяжело начинал тогда, в девяносто втором. Землю купил, взяв ссуду в банке под большой процент. Думал, не дадут, дали. Целых тридцать восемь гектаров скупил, оформил.
Задумка у него была свой хлеб сеять, а зерно продавать. А что? Опыт имелся. Не зря же столько лет старшим агрономом в колхозе трудился. И про удобрения всё знает, и про пшеницу. Зуб на этом съел. Только не думал он тогда, что в первый год у него мыши половину семян съедят, которые были высеяны на нескольких десятках гектаров. Что во второй год пшеница, пролежавшая в сухой земле не один месяц, взойдёт только в январе, отдав в уборку «пустое» зерно, и что в третий год у него жужелица половину урожая уничтожит.
Лишь полтора года назад дела более-менее в гору пошли. Только кто знал, что за этим последует такая тяжёлая потеря...
-Андрей Васильевич? Горяченького чайку не желаете? На травах. Мне таёжный сбор посылкой переслали родственники. Духовитый, аж внутри всё замирает - в приоткрытую дверь заглянула его новый бухгалтер, Лена. Елена Ивановна Иволгина. Молодая, яркая блондинка, тридцати пяти лет.
Андрей когда на работу приглашал, несколько по-другому представлял её себе. К женщинам у него после смерти жены было предвзятое и злое отношение. Ни с кем он сближаться не хотел и не планировал, хотя тётка его прямо говорила ему о том, что мальчонке мать нужна. Отец по отцу, а мать есть мать. Только кому чужой ребёнок-то нужен будет?
-А давайте - неожиданно согласился Ромашов. Почему бы и нет? Лена - женщина интересная, как раз в его вкусе. Зрелая, что немаловажно. От молодых свиристелок, которые в кошелёк только умеют заглядывать, толка никакого. Если уж и заводить отношения, то только с такой, как Лена.
От своего решения Ромашов даже повеселел малость. Если дело хорошо пойдёт, то Нину тогда рассчитать можно будет к следующему лету. Данька большой уже, два года стукнет в августе. По осени в детский сад его, и нужда в няне отпадёт.
Андрей любил планировать далеко вперёд, только вслух не озвучивал. Лена с подносом протиснулась в кабинет, колыхая своим пышным бюстом и не спеша направляясь к столу Ромашова своими стройными ножками. Да ... Интересная мадам. Придётся поступиться своими принципами и завести служебный роман, а там и отношения можно узаконить, если всё как по маслу будет.
Предвкушая томный вечер в приятной компании, Андрей Васильевич никак не ожидал, что дома произойдёт беда.