Танюшка весьма предприимчиво взялась за жильё Стаса. На следующий день у неё был выходной. Девушка пришла рано утром, и работа закипела.
День стоял погожим, бабье лето было в самом разгаре. Стаса она заставила воды из колодца натаскать, баню растопить, потому как там Танюшка нагрела воды для стирки в огромных железных бачках.
Девушка трудилась словно пчёлка. Всё ей в радость было. На Стаса пошумливала, будто жена. Влюбилась она в него не на шутку и своих чувств боялась. Никогда ещё с ней такого не было. Словно пожар в груди горит и горы хочется свернуть, такая вдруг энергия проснулась в ней сумасшедшая.
-Отдохни хоть! Вот неугомонная - тормозил девушку Стас, который на участке взялся прошлогоднюю листву разгребать, чтоб по весне не так много её было. Он уже для себя окончательно решил, что здесь перезимует. Ещё дровишек ему Ярослав Львович организует машину, и вообще красота.
Танюшка своей бурной деятельностью смущала его. Не хотел он девчонке жизнь ломать и что-либо обещать. Пусто у него на сердце. Тоска да печаль поселились в нём. Амина сначала погибла от рук отморозков, потом про родителей узнал, с Ниной неизвестно что, и, наконец его сын. Как можно спокойно жить и радоваться чему-то после таких потрясений?
Танюшка молодая, всё при ней. Не он ей, Стас, нужен. Не он. Но ведь сердцу, видать, не прикажешь. Влюбилась девчонка, и хоть кол на голове теши. Понял Стас её чувства сразу, да она и не скрывала. Только что он мог предложить ей? Свою холодную, израненную душу и неопределённость? Этот год он тут переждёт, а что дальше будет - неизвестно. В Москву ему надо будет вернуться, с собой он Танюшку не сможет забрать. Так что пустое это всё с её стороны.
-Отдыхать на том свете будем - задорно отозвалась Таня - а покамест живы, нужно себя делами занимать, чтоб глупостей всяких не натворить. Без дел и жить скучно. На печи лежать, в потолок поплёвывая? Не-е-ет. Этак каждый дурак может.
Разговор у Танюшки таким интересным был, самобытным. Как у бабушек, что всегда возле подъезда дома сидели. Стас мимо них пробегал порой, да какой-нибудь финт выкаблучивал. Вслед ему потом ругательства недовольные неслись. А он лишь похохатывал весело, да озорно. Эх, знать бы, что жизнь вот так скрутит его и дышать спокойно не даст.
-Тань, да будет тебе - мягко, но настойчиво остановил девушку Стас, перехватив её за руку - темнеет уже, домой тебе не пора?
Таня густо покраснела, даже в сумерках отчётливо заметно было.
-Ты прогоняешь меня? Надоела я тебе, да? - глухо спросила она. Домой ей не хотелось уже. В первый же свой день она и к Стасу прикипела, и к дому его. Именно о таком парне она грезила и представляла себе. Мужественный, сильный. Столько всего перенёс, но не сломался. Как бы она хотела с ним рядом остаться и помочь! Раны его излечить, душу отогреть ...
-Не прогоняю. Просто посёлок маленький, а я мужик одинокий. Сплетни пойдут про нас - не знал, как отмазаться Стас. Таня ему не надоела, просто не полезно им так долго бок о бок находиться. Всё же он нормальный здоровый мужик, со своими потребностями. А она ходит тут, коленками своими сверкает круглыми да боками упитанными.
Таня с вызовом подняла подбородок. Перекинула железный таз с бельём под другую подмышку.
-Если сейчас прогонишь, то навсегда. Позволишь остаться, всю душу выну из себя и тебе отдам, но о своём выборе никогда не пожалеешь. Вернее меня и нежнее тебе девушки не сыскать. Я любить буду горячо, по-нашему, как бабы наши мужиков своих любили. Не беда, если ты меня не полюбишь. Моей любви на двоих хватит. Ну? Решай.
Таня решительно сдула чёлку, упавшую на лоб. Ходить вокруг да около стреляя влюблённым взглядом, ни к чему. Все вопросы она сразу всегда решала, не откладывая на потом.
Стас внезапно обхватил её за шею своей большой рукой, к губам прильнул. Боль внутри него требовала выхода. Не мог он один со своим одиночеством и тоской справляться. Как раненый волк, потерявший всё и всех, он бросился в омут новых зарождающихся отношений. Была не была. Он Танюшку не принуждал. Она сама.
Наутро в окошко тихонько постучал Ярослав, не дождавшийся сестру домой. Понял он всё, не дурак. И когда в домашних штанах, да рубахе нараспашку к нему вышел заспанный Стас, Ярослав лишь грозно взглянул на него из-под насупленных бровей и, сжав кулак, процедил:
-Добро я своё даю. Но если когда сестру мою вдруг шибко обидишь, не обессудь. Сгною. Живьём за её слёзы закопаю. Всё понял?
Стас взгляда не отвёл и молча кивнул. Он всё понял. Через несколько месяцев они с Таней в городском загсе тихо расписались. Стоял морозный конец ноября. Таня беременна была, срок пять недель. Сбылась её мечта, она стала женой, а скоро мамой. Только Стас её немного тревожил. Вроде и притёрлись они друг к дружке, в ладу живут, а будто далеко он порой, не с ней.
***
Нина к Даньке всей душой прикипела и всем сердцем. Словно родным этот мальчик для неё стал. Домой когда уходила, то никак налюбоваться на него спящего не могла. Напоминал он ей кого-то, только не могла понять кого.
С Ромашовым отношения у Нины были прохладные. Можно сказать, что совсем никакие. Да и не видела она его почти. Он всё время на работе. Лишь Варвара Филипповна, тётка его, составляла ей компанию. Женщиной она была общительной, много чего знала и рассказывала со смаком. Сплетницей её при этом назвать было нельзя, потому как добрая душа была у Варвары Филипповны. Ни о ком она зло никогда не отзывалась, только если со своим своеобразным юморком.
-Вот поди ж ты, напасть какая к нам приехала - один раз покачала головой Варвара Филипповна, замешивая тесто на пироги. Нина как раз с Данькой только с улицы пришла. С мороза щёки у обоих раскраснелись, глаза блестят. А то ли? Снег скоро, зима заметёт. А там и Новый год не за горами. И отпустит Нина всё, о чём сердце её тоскует. Нельзя мёртвых к себе притягивать. Нехорошо это. Пока жизнь идёт, и надо жить дальше, не терзая душу свою в клочья.
-Что за напасть, Варвара Филипповна? - весело спросила Нина, раздевая Даню. Мальчик что-то лопотал на своём тарабарском языке и смешно морщил холодный свой нос, то и дело обнимая Нину своими пухлыми ручонками за шею.
-Да бухгалтерша новая у моего племяша. Ты разве не слыхала последние сплетни? Будто Андрюша с ней шуры-муры да вась-вась. Так и окрутит его эта ст#рва городская. Ушлая, видать. Сразу не понравилась мне она тогда.
Нина рассмеялась. Чудной говор тут у них на селе. Она за собой замечать стала, что и у самой порой словечки местные проскакивают в разговоре. Московский лоск давно остался в прошлом.
-Ну и что тут такого страшного? Может, любовь у них, с первого взгляда.
Варвара Филипповна губы поджала. Не понравились ей слова Нины.
-Ты ерунду-то не мели. У этой блондинки крашеной с губищами красными на лице всё написано. Андрей мужик холостой, видный. Да ещё при деньгах. Такого любая охомутать не прочь. По мне, так лучше бы он на тебя, Ниночка, внимание обратил. Вон, Данька, как полюбил тебя. Мальчонку не обманешь, дети всё чувствуют.
Нина чуть не поперхнулась, налив себе попить тёпленькой водички. Андрей? НА неё? Да он даже здоровается сквозь зубы с ней, а она сама ... А что она? Нина разволновалась. Ненужные мысли она гнала от себя со злостью и недоумением. Ромашов не может ей нравится, нет. Нельзя. У неё Стас был, Шах на сердце шрам оставил, Тимур только недавно погиб. Не имеет она права вот так быстро другого мужчину в сердце своё впустить. Время должно пройти, а может, и вовсе замок на свою душу повесить, чтобы никто не смел входить и ломать возведённые ею стены.
-Варвара Филипповна, ну что вы в самом деле - с укоризной произнесла Нина и, подхватив на руки Даньку, ушла с ним в ванную комнату, ручки помыть. А у самой сердце так и зашлось в груди.