Почему вы на моей даче решаете что и где сажать? Уезжайте к себе
— Здесь я разобью розарий, а тут мы сделаем парник, — торжественно заявила Галина Ивановна, едва войдя на участок и окинув меня взглядом, словно ожидая овации за гениальное озарение.
— Эм… добро пожаловать, Галина Ивановна, — растерянно протянула я, даже не успев снять рабочие перчатки. — Мы, кажется, планировали просто барбекю и игры на воздухе.
— Игры — вечером, — отмахнулась она. — А сейчас октябрь, дорогая. Октябрь — это розы, луковицы и подготовка к весне. Где у вас садовый инвентарь?
— Галя, мам, мы вообще-то приехали расслабиться, — робко возразила Света, но это выглядело как попытка остановить танк голыми руками.
— Расслабляться будем, когда розы посадим, — отрезала Галина Ивановна. — Дима, доставай лопаты. Игорь, это ведро — твоё. Тюльпаны — возле дома. Настя, покажи, где у вас сарай.
Игорь поднял на меня умоляющий взгляд, как кот перед визитом к ветеринару.
— Настюх, ну... ведро так ведро, — пробормотал он и, почесав шею, покорно поплёлся к клумбам.
— Я... покажу, — сказала я и почти физически ощутила, как внутри включились невидимые механизмы: режим «Хозяйка-под-контролем» активирован. Мы с Галиной Ивановной прошли мимо аккуратно укрытых на зиму кустарников, обогнули теплицу и подошли к сараю.
— О! — оживилась она. — Здесь — отличное место для зимнего сада. Сносите перегородку, ставите стеллажи, а тут — стол для рассады. Я вам специалиста дам, сделает профессионально.
— Зимний сад... в сарае? — осторожно переспросила я.
— А что, в Голландии теплицы и в гаражах устраивают. Нормально будет. И ещё: грядку у забора — под розы. Розы — это статус. Посадил осенью — любовался летом. Без роз нет настоящего сада, запомни.
— Мы собственно... — начала я, но наверху уже загремели садовые инструменты, и Света крикнула:
— Настя, у вас есть садовые ножницы? Мама просит!
— Ножниц нет, — призналась я.
— Будут! — с энтузиазмом решила Галина Ивановна. — По дороге домой купим. А сейчас нам нужны луковицы и саженцы. Где у вас питомник?
— В городе, — обречённо махнула я. — Только мы хотели сегодня просто...
— Сегодня вы хотите «игры», — ласково потрепала меня по плечу гостья. — А природа не ждёт. Время упустим — весной пожалеем. Вперёд, девочки!
Октябрьское солнце едва пробивалось сквозь облака, воздух пах прелой листвой и последними цветами. Я натянула капюшон, чтобы скрыть растерянность: вроде бы участок наш, а распоряжается кто-то другой. Света виновато улыбалась.
— Мам, ну не так же напористо...
— Так — правильно. Иди, Светочка, помогай. Настенька, не стесняйся. Молодёжь — вы как дети в саду: всё вам «отдых». Ничего, научим вас быть настоящими садоводами, — и Галина Ивановна повела нас к клумбам, как генерал на смотр войск.
Чтобы понять, как мы дошли до ситуации, где сарай превращают в оранжерею, стоит вернуться на неделю назад. Тогда всё было ещё мирно, понятно и логично.
Мои родители — заядлые садоводы. Как только вышли на пенсию, купили этот участок в дачном посёлке: старые яблони, кусты смородины, небольшая теплица, крепкий дом с мансардой. Мама любила рассказывать, как папа «каждый кустик» сам сажал, а забор ставили всей семьёй — до сих пор помнит каждый гвоздь. Когда заговорили о продаже, мама чуть не заплакала:
— Толя этот сад своими руками создавал... как мы посторонним отдадим?
Папа задумчиво сказал:
— Настюша, Игорёк... А может, вы возьмёте дачу? Нам спокойнее будет — и дело продолжится, и вы на природе отдыхать будете.
Мы с Игорем переглянулись. Мы горожане, нас всегда пугали слова «прополка», «подкормка» и «обрезка». Но тут Света с Димой, узнав про наши сомнения, слишком восторженно закричали в телефон:
— Настя! Игорь! Да вы с ума сошли? Дача — это счастье! Мы будем приезжать, шашлыки, гитара, звёзды... Хотите — грядки поможем полоть. Вы даже не представляете, какое это удовольствие!
— Ну... — мы заколебались.
— Мы приедем! — заверили они. — Будем вместе наслаждаться природой!
Родители просияли от радости, мы проводили их к новому месту жительства, получили напутствие («яблоки соберите, поздние — в ящики, сад на зиму подготовьте»), и уже через неделю мы с Игорем, как настоящие новички-дачники, приехали на участок пораньше, вдохнули аромат осенней листвы и... влюбились в это место. Мы собрали яблоки, убрали в сарай садовые инструменты, обсудили с Игорем планы:
— Смотри, — сказал он, — поработаем немного, а потом — мангал, музыка, отдых. И вообще, здорово.
— И вообще, — согласилась я. — Может, и цветов посадим весной. «По настроению», как говорил папа.
И вот в этот момент на участок бодро въехала Света, за ней — Дима, а следом... величественно появилась Галина Ивановна с блокнотом в руках.
— Мам, — растерянно сказала Света, — ну... мы же просто отдохнуть...
— Тише, — улыбнулась мама. — У молодых людей октябрь. Вы думаете про развлечения, а я — про будущий сад. Это называется дальновидность.
Игорь шепнул мне:
— Может, это ненадолго?
— Надолго бывают только розы, — тихо ответила я. — Они у нас, судя по плану, уже посажены... Галиной Ивановной.
Сверху донеслось:
— Удобрения где? Дима, и секатор найдите! Для правильной обрезки!
А Света, вооружившись граблями, спросила:
— Настя, у тебя тачка садовая есть?
— Есть, — призналась я. — Но ты же понимаешь...
— Понимаю, — вздохнула Света. — Мам, только осторожно с инструментами!
— Я всю жизнь с садом дружу, — заверила её Галина. — Не учи опытную!
К вечеру мы напоминали бригаду озеленителей с разными задачами. Галина Ивановна руководила «цехом благоустройства». Игорь и Дима, как автоматы, таскали саженцы и землю.
Я металась по участку, по первому зову принося то лейку, то перчатки, то верёвки, то садовые ножницы («для аккуратности посадок» — серьёзно заявила Галина Ивановна, доставая профессиональный инструмент).
Света периодически пыталась играть с Димой в волейбол. Каждые десять минут её призывали:
— Светочка, землю? Светочка, саженцы полить? Светочка, луковицы не мни!
— Мам, — жалобно тянула Света, — дай людям передохнуть.
— Они передохнут, когда будут любоваться моим розарием весной, — непреклонно отвечала Галина Ивановна. — И скажут «благодарю». Настенька, неси горшки поменьше — крупные для саженцев неудобные.
Я собралась с духом:
— Галина Ивановна, давайте мы сами решим, что сажать и где. Здесь всё-таки наш участок.
— Ваш — дом, — мягко возразила она. — А земля — для красоты. Я саженцы не ворую, я из них сад создаю. Для эстетики. Вам же приятно! Вы люди городские, вам красоты не хватает.
— А нам не хватает покоя, — попытался пошутить Игорь.
— Покой — это когда у тебя под окном розы цветут, — отрезала она. — Так что наслаждайтесь.
А вечером, когда солнце коснулось крыш соседних домов, мы наконец развели костёр. Дима умело переворачивал шашлыки, Света настраивала портативную колонку. Галина Ивановна принесла к столу схему посадок, уже помеченную стрелками, и разложила в центре:
— Вот, дети. Лень — ленью, а красота — по плану. Изучайте, запоминайте.
Я взяла листок, посмотрела на подробную схему розария — и... чёрт, план был продуман до мелочей.
— Впечатляет? — удовлетворённо спросила Галина.
— Впечатляет, — честно призналась я.
— Вот видите, — кивнула она. — А теперь — музыка. Играть умеете?
— «Семь сорок», — предложил Дима.
— Только негромко, — предупредила Галина. — Саженцам нужна адаптация.
— Саженцам? — удивились мы хором.
— Им нужен покой, — с серьёзным видом сказала она. — Как и вам. Так что по одной песне. А завтра с утра — розы.
— Какие ещё розы? — не выдержал Игорь.
— Осенние, — бодро ответила Галина. — Вы же не хотите покупать голландские в магазине? Местные другие — аромат, стойкость, красота!
— Мам, — Света отложила шампур, — может, не будем людей подгонять? Это же их дача.
— Я не подгоняю, — удивилась Галина. — Я направляю. Кстати, благодарить будете весной.
Мы с Игорем обменялись многозначительным взглядом: «Весной» звучало как угроза.
Утром нас разбудил бодрый голос Галины Ивановны:
— Подъём! Розы сами себя не посадят!
— Настя, — прошептал Игорь, — скажи им, что у нас дела в городе, встречи, покупки, что угодно. Я не хочу, чтобы меня поднимали для розария.
— Скажу, — пообещала я, натягивая куртку.
На кухне сидела Галина с планшетом.
— План на день: розарий — грядка у забора. После — обрезка старых кустов. И осмотр сарая на предмет оранжереи. Я сделала чертёж.
— Галина Ивановна, — я села рядом, решив говорить твёрдо, — спасибо за ваш энтузиазм. Но у нас другие планы: сегодня — прогулка, релакс, а дальше мы сами разберёмся, что высаживать и где обустраивать.
— Сами? — она приподняла бровь. — Настенька, вы вчера секатор держали как карандаш. Вы замечательная девушка, но сад — это наука. Я не против ваших развлечений, но сначала — основа.
— Это наш участок, — тихо, но решительно сказал Игорь, появившись на кухне. — Мы сами разберёмся.
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Галина. — Тогда я возьму Свету и Диму, и мы посадим розы. Мы же не мешаем хозяевам: мы им помогаем.
— Мы не просили о помощи, — уточнил Игорь.
— Вы ещё не понимаете, что нуждаетесь, — улыбнулась она. — Это как с растениями. Они не знают, что без подкормки зачахнут.
Света осторожно вмешалась:
— Мам, дай людям самим решать. Пожалуйста.
— Я и даю! — всплеснула руками Галина. — Вы думаете, мне самой не хочется сидеть с книжкой? Но я опытный садовод! Я вижу, что без меня вы всё упустите. Я не хочу, чтобы Настенька потом сожалела: «Вот если бы мы тогда розы посадили...»
— Я не буду сожалеть, — устало сказала я. — Я буду сожалеть, что не отдохнула, когда хотела.
Воцарилась тишина. Слышно было, как в чайнике булькает кипящая вода.
— Ясно, — сказала Галина Ивановна и закрыла планшет. — Тогда я просто посажу последние луковицы тюльпанов — и мы поедем.
— Замечательно, — облегчённо выдохнул Игорь. — Спасибо, что навестили.
— Всегда рада, — кивнула она. — Но перед отъездом мы всё-таки глянем сарай. Для будущих проектов.
Мы со Светой вышли на террасу.
— Извини, — сказала она. — Мама как... ну, как ураган. Она искренне думает, что делает добро.
— Понимаю, — ответила я. — Но у нас тут свой ритм.
— Я поговорю с ней в машине, — виновато улыбнулась Света. — Просто дай нам полчаса закончить.
— Заканчивайте, — махнула я рукой. — Луковицы уже куплены — куда их девать?
Игорь подошёл, обнял:
— Мы справимся. Полчаса. И потом — тишина.
— Тишина, — согласилась я, и снова запахло осенней листвой и яблоками.
Полчаса хватило. Тюльпаны посажены, инструменты убраны. Галина Ивановна, как режиссёр, оглядела результат, довольно кивнула:
— Неплохо. По оранжерее... — она всё же заглянула в сарай и ладонью потрогала стены. — Тут нужно со специалистом консультироваться. Но идея отличная. Я вам координаты потом скину.
— Не нужно, — мягко сказала я. — Мы решим сами.
— Как пожелаете, — пожала плечами она. — Главное — розы не забудьте.
— Мы подумаем, — пообещал Игорь.
Дима, чувствуя напряжение, попытался разрядить обстановку:
— Зато план — класс. Галина Ивановна, возьмёте нас в ученики в следующем году?
— Возьму, — улыбнулась она. — Но при условии: дисциплина.
— Договорились, — в тон ей ответил Дима.
Света подошла ко мне и обняла:
— Не злись. Мы правда думали, что вам понравится это... преображение.
— Оно и понравилось, — я выдохнула и улыбнулась: — Теперь мы точно знаем, чего не хотим.
— А чего именно? — подала голос Галина.
— Чтобы в нашем сарае была оранжерея, — сказал Игорь. — И чтобы наши цветы росли по чужому плану. Мы сами разберёмся. Обещаем.
— Главное, разберитесь, — кивнула Галина. — Сад — это призвание. Ну, мы поехали.
Они загрузили инструменты в машину — «вам половину оставляем, остальное — нам в дорогу». Мы не возражали: сил возражать уже не было. Когда машина исчезла за поворотом, на участке стало так тихо, что слышно было, как на деревьях шелестят листья.
— Ну, — сказал Игорь. — Тишина.
— И свобода выбора, — добавила я, обводя взглядом клумбы. — Может, и правда розы нужны?
— Только если посадим их мы, Настюш, — Игорь взял меня за руку. — Сами. Без указаний других людей.
— Сами, — согласилась я.
Мы молча прошлись по участку, посмотрели на яблони — урожай собран, на смородину — уже подготовлена к зиме, на свежие посадки тюльпанов — терпеливо ждут весны. И вдруг мне стало спокойно: как будто мы вернули себе то, что чуть не потеряли по невниманию — право выбирать.
Вечером мы всё-таки включили музыку. Играли негромко — саженцы же «адаптируются». Мы смеялись, вспоминая фразы Галины Ивановны, и рассматривали её план, который, надо признать, был гениальным. Да, жизнь не чёрно-белая: даже назойливая забота иногда приносит ценные идеи.
— Настя, — сказал Игорь, наливая нам чаю, — а давай на следующие выходные — только мы. Без гостей.
— Давай, — улыбнулась я. — И без оранжерей в сарае.
— И без роз?
— С розами — но нашими, — рассмеялась я. — Посадим немного, «для красоты». Чтобы помнить, что мы можем — когда сами хотим.
Мы легли поздно. Ночь была спокойная. Где-то шуршали опавшие листья, ветка яблони мягко постукивала по окну. Я закрыла глаза и впервые за день почувствовала: это место — наше. Со всеми недоделанными планами, посаженными тюльпанами и даже схемой Галины Ивановны на столе — наше.
И сон пришёл настоящий, дачный: когда тело расслаблено от хорошей усталости, голова — свободна от городской суеты, а душа — умиротворена и довольна. Впереди была зима, и она обещала быть нашей.
Через несколько дней позвонила Света.
— Настя, привет. Как дела?
— Хорошо. Спокойно. Мы убрали последние листья, закрыли водопровод, подготовили сарай к зиме. План твоей мамы, кстати, действительно интересный.
— Передам, — Света вздохнула. — Слушай, мы с Димой... хотели бы ещё приехать. Но без мамы. И без проектов. Просто посидеть с вами у костра.
— Приезжайте, — сказала я без колебаний. — Только вот что: давайте сразу договоримся. Мы закупаемся вместе, сажаем — по желанию, музыка — после девяти потише, и... никакой оранжереи в сарае.
— Договорились, — засмеялась Света. — И ещё... маме я всё растолковала. Она сначала обиделась, потом сказала: «Ну что ж. Пусть учатся». Это у неё высшая похвала.
— Мы уже на выпускном курсе, — усмехнулась я. — «Садоводческий университет имени Галины Ивановны». Кстати, она всё-таки оставила схему оранжереи у нас на столе. Как сувенир.
— Выбрось, — посоветовала Света.
— Оставлю. Пусть лежит. Полезная вещь — как напоминание.
— О чём?
— О том, что в саду и в жизни главное слово — у владельцев, — ответила я. — И ещё о том, что даже самые опытные наставники иногда очень нуждаются в фразе «спасибо, но нет».
Света помолчала.
— Знаешь, — сказала она, — мне кажется, маму в молодости никто не спрашивал, чего она хочет в саду. Поэтому теперь она планирует за всех. Но она не злодей. Она просто... привыкла быть главной.
— Понимаю, — кивнула я, хотя она меня не видела. — И я благодарна ей... за план. И за то, что своим напором она показала нам наши границы. Иногда, чтобы понять, где твоя территория, нужно, чтобы кто-то попытался туда въехать с чертежами.
— Настя, — рассмеялась Света, — мудрые слова.
— Запиши, — сказала я. — На схеме розария. Чтобы не забыть.
— Запишу. И приедем в субботу, если не против.
— Против только оранжерей в сарае, — ответила я. — Остальное — милости просим.
Я отключила телефон, вышла на крыльцо. Октябрьский воздух был прозрачен, яблони стояли голые, но живые, тюльпанные луковицы тихо зимовали в земле. Я вдруг вспомнила папины слова: «Сад растёт у тех, кто его чувствует». И подумала: мы справимся. Мы вырастим здесь что-то своё — пусть даже это будет не розарий, а умение слышать свои желания.
— Настя, — позвал Игорь из дома. — Идёшь? Я камин растопил.
— Иду, — откликнулась я, — только ещё минутку.
Я окинула взглядом участок — уже знакомый, уже родной, без чужих схем, но с нашей заботой. И улыбнулась, потому что неожиданно захотелось... посадить весной одну розу — маленькую, символическую, просто чтобы летом, когда она зацветёт, мы снова сказали друг другу: «Сами».
И это «сами» было лучшим цветком этого сада.