Я написал рецензию на сериал «Натали и Александр», где рассмотрел трагедию Гения со стороны — той, что касается каждого из нас. Ту, что остаётся за кадром официальных биографий и пафосных сцен.
Впрочем, судите сами.
...а вот и само послесловие. Для тех, кто дошёл до конца.
Мы можем убиваться, что наш котёнок грустит и не играет. Для мира — пустяк. Для нас — конец вселенной.
Сцена расставания в кино, где хоть один любит по-настоящему (или так отчаянно думает), если её снять без пафоса и музыки, покажется зрителю непонятной и пресной. Просто двое говорят тихие слова в полутьме.
Но всё это — лишь до той поры, пока сам не окажешься в облезлом подъезде, под вой ветра в щелях, в свете мерцающей лампочки, или на улице... Пустынной, оживлённой... Не важно. Главное -
...услышишь:
«Нам надо расстаться».
И не потому, что грянул гром с небес. А потому, что голос знакомый, почти родной, говорит это так буднично, словно сообщает, что купил хлеб...
И вот тогда — щёлк! — пазл сходится. Ты понимаешь, что всё «кино» до этого было ложью. Весь этот пафос, вся эта поэзия, все эти клятвы под луной — они были не про это. Настоящая трагедия всегда происходит в гримёрке, после спектакля. Она тихая, серая и пахнет цвёлым табаком.
И Пушкин с Гончаровой... Они ведь не на дуэли расстались. Они расстались за год до того, в своих комнатах, в тишине, глядя не в глаза друг другу, а куда-то в сторону, в узор на ковре. Он — отчаянно пытаясь понять, где совершил роковую ошибку. Она — возможно, уже чувствуя лёгкость от того, что скоро это мучительное бремя «быть женой гения» с неё упадёт.
Дуэль, светские сплетни, письмо императора — это уже лишь громкие, эффектные последствия той самой тихой, подъездной катастрофы, которую никто не увидел и не снял.
Именно об этом тоскуешь, смотря сериал. Не о том, что «непохоже», а о том, что та самая, единственно важная сцена, где еще рядом, но недоступны, где ещё видимы друг другу, но... — та, что навсегда остаётся за кадром и в кино, и в учебниках. Её можно только почувствовать кожей, вспомнив свой собственный «подъезд» и свой собственный «щелчок».
Именно эта тишина, после слов «нам надо расстаться» и есть главная, не снимаемая ни одним режиссёром, трагедия.
Всё остальное — лишь декорации к ней.