Леденящий ветер с горного хребта в чилийской пустыне Атакама не беспокоил доктора Артура Лоуэлла. Завернувшись в три слоя одежды, он смотрел на монитор в теплом трейлере обсерватории. Данные с телескопа поступали медленно, пиксель за пикселем, но его сердце билось с частотой колибри. Он был на пороге. На пороге величайшей тайны Вселенной.
Его предки смотрели на те же звезды и видели богов, драконов и охотников. Артур Лоуэлл видел хроники творения. Его цель была не в том, чтобы найти новую галактику или далекую планету. Его цель была тише, незаметнее и фундаментальнее. Он искал... ничто.
Пропавшая Вселенная
Еще в 1930-х годах швейцарский астроном Фриц Цвикки, изучая скопление галактик в созвездии Волос Вероники, совершил шокирующее открытие. Он рассчитал массу скопления, основываясь на свете звезд, которые он видел. Затем он измерил, как гравитация этого скопления влияет на движение галактик на его окраинах. Цифры не сошлись. Для создания такой гравитации масса должна была быть в 400 раз больше видимой.
Цвикки предположил существование невидимой, «темной» материи. Коллеги подняли его на смех. Сейчас мы знаем: все звезды, планеты, галактики, пыль и газ — вся известная нам материя — составляют жалкие 5% массы Вселенной. Остальные 95% — это загадка. 27% — это Неизвестная Что-то, которое мы называем Темная Материя. И 68% — это Нечто Еще Более Странное, заставляющее Вселенную расширяться с ускорением. Темная Энергия.
Артур Лоуэлл как раз и охотился за частицами этой самой Темной Материи. Его детектор, охлажденный до температур, лишь на доли градуса превышающих абсолютный ноль, был настроен уловить малейшую вибрацию, слабейший шепот частицы, которая не желает взаимодействовать со светом, но чья гравитация держит галактики от разлетания.
Шепот из ниоткуда
Внезапно серия датчиков сработала. Не громкая трель, а едва уловимый, повторяющийся сигнал. Нечто крошечное и невероятно тяжелое пролетело сквозь свинцовую защиту детектора, словно ее не существовало.
Лоуэлл замер. Это было оно. Первое прямое доказательство. Но его восторг сменился леденящим ужасом, когда он взглянул на карту происхождения сигнала. Он шел не из глубин космоса. Он шел... из пустоты межзвездного пространства внутри нашего собственного Млечного Пути.
Он знал, что это значит. Темная Материя не где-то там. Она здесь. Она везде. Она пронизывает эту комнату, его тело, планету в эту самую секунду. Миллиарды этих невидимых частиц ежесекундно проходят через нас, не оставляя следа. Мы — призраки, живущие в паутине невидимого монолита, чьи нити прошивают всю реальность.
Главная Тайна: Что было до?
Но самая глубокая тайна, над которой он бился ночами, была еще страшнее и величественнее. Реликтовое излучение — слабый отголосок Большого Взрыва, который улавливают телескопы, — является идеально ровным, однородным. Слишком идеальным. Как будто кто-то тщательно его выгладил.
Эта «гладкость» не поддается обычной физике. Чтобы ее объяснить, была придумана теория космической инфляции: за первые доли секунды после рождения Вселенная расширилась со скоростью, многократно превосходящей скорость света, растянувшись из квантовой пены до невообразимых размеров, сгладив все неровности.
Но это рождало вопрос, от которого стыла кровь: что же запустило инфляцию? Что было до Большого Взрыва?
Ученые всерьез рассматривают гипотезы, звучащие как безумный бред:
- Вечная инфляция: Наша Вселенная — лишь один «пузырь» в бесконечной пене других вселенных с совершенно иными законами физики. Где-то есть миры, где время течет назад, а сила тяжести отталкивает.
- Циклическая модель: Вселенная дышит. Большой Взрыв сменяется Большим Схлопыванием, которое снова становится новым Взрывом. Мы живем в одном из бесконечных циклов.
- Голографическая Вселенная: Вся наша трехмерная реальность — лишь проекция двумерной информации, записанной на внешней границе пространства-времени. Мы — сложная тень на стене пещеры Платона, но в космическом масштабе.
Артур Лоуэлл откинулся на спинку кресла. Он поймал призрак, но осознал, что этот призрак — лишь страж у ворот в бесконечно более огромное и непостижимое царство тайн.
Он вышел наружу. Ночное небо над Атакамой было черным бархатом, усыпанным алмазами. Но теперь он видел не красоту, а архитектуру. Невидимые нити Темной Материи скрепляли эти галактики в единую паутину. Непознаваемая энергия пустоты расталкивала их друг от друга. А за всем этим — бездна вопросов без ответов.
Он понял, что величайшая мистическая тайна Вселенной заключается не в том, чтобы найти инопланетян или новые миры. Она в том, что сама ткань реальности является величайшей загадкой. Мы плаваем в океане, 95% которого состоит из веществ и сил, о которых мы не знаем абсолютно ничего. И самый жуткий, самый захватывающий вопрос из всех: а не является ли эта тайна навсегда сокрытой от нас самими законами мироздания? Может ли муравей понять карту метро, по которой бежит?
Ответа не было. Лишь холодный шепот пустоты, несущий в себе историю, которой тринадцать миллиардов восемьсот миллионов лет.