— Почему ключ не подходит? — Марина несколько раз попыталась повернуть ключ в замке, но он упорно не проворачивался.
Было раннее воскресное утро. Они с мужем Андреем приехали проверить квартиру его покойной бабушки, которую та завещала внуку полгода назад. Квартира находилась в старом спальном районе, и они планировали сделать там ремонт, чтобы потом сдавать.
— Дай я попробую, — Андрей взял ключ из её рук и тоже безуспешно попытался открыть дверь. — Странно. В прошлый раз всё открывалось.
Марина нахмурилась. В прошлый раз они были здесь месяц назад, привозили рабочих для оценки ремонта. Тогда всё было в порядке.
— Может, замок заклинило? — предположил Андрей, доставая телефон. — Позвоню слесарю.
— Подожди, — Марина внимательно осмотрела замочную скважину. — Андрей, это другой замок. Видишь? Раньше была круглая личинка, а теперь овальная. И цвет другой — был медный, а теперь хромированный.
Андрей присмотрелся и побледнел.
— Кто мог поменять замок? У нас же документы на квартиру!
В этот момент дверь напротив приоткрылась, и выглянула пожилая соседка.
— Ой, Андрюша! — обрадовалась она. — А я думала, это твоя мама опять пришла. Она тут часто бывает в последнее время.
Марина и Андрей переглянулись.
— Моя мама? — переспросил Андрей. — Здесь?
— Ну да, Галина Петровна. Две недели назад приезжала с мастерами, сказала, что замки меняет для безопасности. Я ещё удивилась — думала, вы с Мариной будете, но она сказала, что вы в командировке.
Марина почувствовала, как внутри всё закипает. Они никуда не уезжали. И свекровь прекрасно об этом знала.
— Спасибо, тётя Зоя, — натянуто улыбнулся Андрей. — Мы... разберёмся.
Соседка кивнула и закрыла дверь. Андрей достал телефон и набрал номер матери. Марина стояла рядом, скрестив руки на груди.
— Мам, привет. Мы с Мариной у бабушкиной квартиры. Ключ не подходит. Ты не знаешь, в чём дело? — голос Андрея звучал спокойно, но Марина видела, как напряглась его челюсть.
Она не слышала, что отвечала Галина Петровна, но видела, как меняется лицо мужа.
— Что значит "для нашей же безопасности"? — спросил он. — Мам, эта квартира по завещанию принадлежит мне. Ты не имела права менять замки без моего ведома.
Пауза.
— Да, я понимаю, что ты беспокоишься, но... Что? Нет, мы не собираемся её продавать. Мы хотим сделать ремонт и сдавать... Мам, это наше решение... Хорошо, мы сейчас приедем.
Он завершил звонок и устало потёр лицо.
— Она говорит, что поменяла замки, потому что старые были ненадёжные. И что у неё есть запасной ключ. Нужно ехать к ней.
— И ты собираешься просто так это проглотить? — Марина не могла поверить своим ушам. — Твоя мать самовольно меняет замки в ТВОЕЙ квартире, и ты делаешь вид, что всё нормально?
— Марин, давай не будем раздувать из мухи слона, — Андрей избегал её взгляда. — Получим ключ и всё.
— Нет, не всё, — Марина покачала головой. — Это уже переходит все границы. Сначала она заявлялась к нам домой, когда нас не было, и переставляла мебель. Потом начала давать указания, как нам жить. А теперь ещё и замки меняет в квартире, которая ей не принадлежит!
— Она моя мать, — тихо сказал Андрей. — Она просто заботится о нас.
— Заботится? — Марина невесело рассмеялась. — Это не забота, это контроль! Она хочет контролировать каждый наш шаг!
Всю дорогу до дома свекрови они ехали в напряжённом молчании. Марина вспоминала все случаи, когда Галина Петровна вмешивалась в их жизнь. Как она приходила без предупреждения и критиковала всё: от выбора штор до меню на ужин. Как настаивала, чтобы они каждые выходные приезжали к ней. Как звонила по пять раз в день, проверяя, где Андрей и что он делает.
Галина Петровна встретила их с невинной улыбкой, словно ничего не произошло.
— Андрюшенька! Мариночка! — она обняла сына и холодно кивнула невестке. — Проходите, я чай заварила.
— Мам, нам нужен ключ от квартиры, — сразу перешёл к делу Андрей.
— Конечно, милый, — Галина Петровна достала из ящика серванта связку ключей. — Вот, держи. Но я оставлю себе запасной комплект. Мало ли что.
— Зачем вам запасной ключ от нашей квартиры? — не выдержала Марина.
Свекровь окинула её холодным взглядом.
— Затем, деточка, что вы молодые, неопытные. Можете ключи потерять, или ещё что. А я буду подстраховка.
— Мы взрослые люди, — возразила Марина. — И способны сами о себе позаботиться.
— Ой, какие мы самостоятельные! — Галина Петровна театрально всплеснула руками. — А кто к маме бегает, когда денег до зарплаты не хватает? Кто просит помочь с документами? Кто машину в ремонт на мои деньги отдавал?
— Мам, — попытался вмешаться Андрей.
— Нет, Андрюша, пусть твоя жена знает своё место, — отрезала Галина Петровна. — Я твоя мать, и я имею право заботиться о тебе и твоём имуществе.
— Это не ваше имущество, — твёрдо сказала Марина. — Квартира по завещанию принадлежит Андрею.
— А Андрей — мой сын, — парировала свекровь. — И всё, что у него есть, я помогла ему получить. Образование, работу, связи — всё благодаря мне.
— Мам, пожалуйста, — Андрей выглядел измученным. — Давай не будем ссориться. Мы просто хотели сказать, что в следующий раз, если нужно что-то сделать с квартирой, сначала предупреди нас.
— Предупредить? — Галина Петровна возмущённо фыркнула. — Я должна спрашивать разрешения, чтобы позаботиться о безопасности своего сына?
— Речь не о разрешении, а об уважении, — сказала Марина. — О том, чтобы считаться с нами как со взрослыми людьми.
— Уважение нужно заслужить, — холодно ответила Галина Петровна. — А что сделала ты, чтобы я тебя уважала? Увела моего сына? Настраиваешь его против матери?
— Я не настраиваю! — возмутилась Марина. — Я просто хочу, чтобы у нашей семьи была личная жизнь!
— Ваша семья? — свекровь презрительно скривилась. — Вы даже детей завести не можете третий год. Какая же это семья?
Марина почувствовала, как слова свекрови ударили её словно пощёчина. Они с Андреем действительно пытались завести ребёнка, но пока не получалось. И Галина Петровна прекрасно знала, как болезненна для них эта тема.
— Мам! — резко одёрнул её Андрей. — Это перебор!
— Я просто говорю правду, — пожала плечами Галина Петровна. — Может, если бы твоя жена меньше карьерой занималась и больше о семье думала...
— Достаточно! — Марина встала. — Андрей, я ухожу. Если хочешь остаться с мамой — оставайся. Но я больше не намерена это терпеть.
Она направилась к выходу, но Галина Петровна окликнула её:
— И не забудь оставить ключ от квартиры. Раз уж ты уходишь.
Марина обернулась, не веря своим ушам.
— Что, простите?
— Ключ от квартиры оставь, — повторила свекровь. — Это квартира моего сына, а не твоя.
— Мам, прекрати! — Андрей наконец-то повысил голос. — Марина — моя жена. Эта квартира — наша общая.
— По закону — только твоя, — возразила Галина Петровна. — Завещание оформлено на тебя. И если вы разведётесь, она не получит ничего.
— Мы не собираемся разводиться! — воскликнул Андрей.
— Все так говорят, — философски заметила свекровь. — А потом бегают по судам, делят имущество. Нет уж, лучше сразу всё по-честному.
Марина смотрела на мужа, ожидая, что он скажет, что сделает. Андрей молчал, опустив голову.
— Ты не собираешься ничего сказать? — спросила она.
— Марин... Мама просто переживает...
— Переживает? — Марина не могла поверить. — Она только что фактически выгнала меня из НАШЕЙ квартиры, а ты говоришь, что она переживает?
— Никто тебя не выгоняет, — вмешалась Галина Петровна. — Просто нужно понимать, где чьё. Квартира — Андрея. Ты — жена, временная величина. А я — мать, это навсегда.
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она посмотрела на Андрея — он сидел, уткнувшись взглядом в пол, не решаясь поднять глаза.
— Знаешь что, Галина Петровна, — сказала она спокойно. — Вы правы. Давайте всё расставим по местам.
Она достала телефон и набрала номер.
— Алло, Елена Васильевна? Это Марина. Помните, вы интересовались квартирой моей бабушки в центре? Да, той самой, трёхкомнатной. Я готова её продать. Да, за ту цену, которую вы предлагали... Отлично, завтра встретимся у нотариуса.
Она завершила звонок под ошарашенными взглядами Андрея и его матери.
— Что ты делаешь? — спросил Андрей.
— Расставляю всё по местам, — ответила Марина. — Твоя квартира — твоя. Моя — моя. Твоя мама права: нужно понимать, где чьё.
— Но мы же хотели жить в твоей бабушкиной квартире после ремонта! — воскликнул Андрей.
— Хотели, — кивнула Марина. — Но твоя мать только что объяснила, что я временная величина в твоей жизни. Зачем мне вкладываться в общее будущее, если его нет?
— Марин, не надо так...
— Надо, Андрей. Твоя мать поменяла замки в твоей квартире без твоего ведома. Оставила себе ключи. Фактически заявила права на неё. И ты промолчал. Что будет дальше? Она туда мебель свою привезёт? Или вообще переедет?
— Отличная идея! — оживилась Галина Петровна. — Квартира большая, места всем хватит. Буду помогать вам с внуками, когда они появятся.
— Если появятся, — поправила её Марина. — Потому что при таком раскладе их точно не будет.
— Это угроза? — прищурилась свекровь.
— Это констатация факта, — Марина взяла сумку. — Андрей, когда решишь, кто для тебя важнее — жена или мама, дай знать. А пока я поживу в своей квартире. Той самой, которую завтра продам, чтобы купить себе отдельное жильё.
— Марина, постой! — Андрей вскочил. — Давай поговорим спокойно!
— О чём говорить? — она остановилась у двери. — О том, что твоя мать считает меня временной? О том, что она контролирует каждый наш шаг? О том, что ты позволяешь ей это делать?
— Я просто не хочу её обижать...
— А меня обижать можно? — Марина грустно улыбнулась. — Знаешь, я три года терпела. Три года надеялась, что ты повзрослеешь, начнёшь защищать нашу семью. Но ты до сих пор маменькин сынок.
— Как ты смеешь! — возмутилась Галина Петровна.
— Смею, — отрезала Марина. — Потому что это правда. Вы вырастили инфантильного мужчину, который не может принять ни одного решения без мамы. И знаете что? Оставайтесь вдвоём. Живите в своих квартирах, меняйте замки, контролируйте друг друга. А я пойду строить свою жизнь.
Она вышла, не оглядываясь. За спиной послышался голос Андрея:
— Марина! Подожди!
Но она не остановилась. Хватит ждать. Хватит надеяться. Хватит терпеть.
Вечером того же дня Андрей вернулся в их квартиру. Марина сидела в гостиной с ноутбуком, просматривая объявления о продаже недвижимости.
— Ты серьёзно собираешься продавать бабушкину квартиру? — спросил он с порога.
— Абсолютно серьёзно, — ответила она, не поднимая глаз. — Встреча с покупателем завтра в десять утра.
— Но зачем? Мы же могли бы там жить!
— Мы — могли бы. Но твоя мама уже распланировала, как она там будет жить с нами. И ты, как обычно, промолчал.
Андрей сел рядом с ней на диван.
— Марин, я поговорил с мамой. Она обещала больше не вмешиваться.
— В который раз она это обещает? — Марина наконец посмотрела на него. — В десятый? В двадцатый?
— На этот раз всё будет иначе...
— Нет, не будет, — покачала головой Марина. — Потому что ты не изменился. Ты по-прежнему не можешь сказать ей "нет". Не можешь провести границы. Не можешь защитить нашу семью от её вторжений.
— Это моя мать! — воскликнул Андрей. — Я не могу просто взять и отрезать её от нашей жизни!
— Никто не просит тебя отрезать её. Просто установить нормальные границы. Но ты этого не хочешь. Или не можешь.
Андрей молчал, глядя в пол.
— Знаешь, что она мне сказала после твоего ухода? — тихо спросил он.
— Что?
— Что она всегда знала, что ты не та женщина, которая мне нужна. Что ты слишком самостоятельная, слишком независимая. Что мне нужна женщина, которая будет знать своё место.
— И что ты ей ответил? — поинтересовалась Марина.
Андрей промолчал. Этого молчания было достаточно.
— Ясно, — Марина закрыла ноутбук. — Ты опять промолчал. Как всегда.
— Я не знал, что сказать...
— А я знаю, — Марина встала. — Прощай, Андрей. Документы на развод я подам на следующей неделе. Квартиру свою продам и куплю себе однокомнатную подальше отсюда. А ты оставайся со своей мамой и своими квартирами.
— Марина, не надо! Давай попробуем ещё раз!
— Нет, — она покачала головой. — Я устала пробовать. Устала бороться за наши отношения в одиночку. Устала конкурировать с твоей матерью за твоё внимание. Это не та жизнь, которую я хочу.
Она пошла в спальню собирать вещи. Андрей последовал за ней.
— Куда ты пойдёшь?
— К подруге. У Ольги есть свободная комната. Поживу там, пока не куплю свою квартиру.
— Марин, это же наш дом...
— Был наш. Теперь — твой. Можешь позвать маму жить здесь. Она будет счастлива.
Андрей сел на кровать и обхватил голову руками.
— Я не хочу терять тебя...
— Ты меня уже потерял, — сказала Марина, складывая вещи в сумку. — В тот момент, когда позволил матери поменять замки в нашей квартире. Когда промолчал, услышав, что я "временная величина". Когда не защитил меня от её оскорблений.
— Я исправлюсь!
— Может быть. Но уже без меня. Я дала тебе достаточно шансов. Теперь дам шанс себе — на нормальную жизнь.
Через час Марина уехала. Андрей остался сидеть в пустой квартире, глядя на обручальное кольцо на своей руке. Телефон зазвонил — звонила мать.
— Андрюша, ну что, ушла твоя благоверная?
— Ушла, мам...
— Ну и правильно! Не пара она тебе. Вот увидишь, я найду тебе хорошую девушку. Послушную, хозяйственную, которая будет уважать старших.
Андрей слушал голос матери и впервые в жизни понимал, что Марина была права. Он действительно так и не стал взрослым мужчиной. И теперь, потеряв жену, он остался наедине со своей матерью и её любовью, которая душила его, не давая жить собственной жизнью.
— Мам, — прервал он её. — Я перезвоню позже.
Он отключил телефон и посмотрел на ключи от квартиры бабушки, которые лежали на столе. Новые, блестящие ключи от новых замков. Замков, которые его мать поменяла без его ведома. Замков, которые стали символом его несостоятельности как мужа и мужчины.
На следующий день Марина действительно продала квартиру. Через неделю подала на развод. Через месяц купила себе небольшую, но уютную квартиру в новом районе и начала новую жизнь. Жизнь, в которой она сама принимала решения, сама меняла замки и никому не должна была отчитываться.
А Андрей остался в своей квартире. Галина Петровна, как и обещала, стала подыскивать ему новую невесту. Но каждая потенциальная кандидатка, узнав о том, как сильно будущая свекровь вовлечена в жизнь сына, быстро исчезала.
И только тогда Андрей начал понимать, что потерял. Но было уже поздно. Марина построила новую жизнь, в которой не было места ни для него, ни для его матери. А он остался пленником материнской любви, которая оказалась крепче любых замков.