Я вернулся с работы немного уставший, но довольный. Проект, над которым я бился последние два месяца, наконец-то сдвинулся с мертвой точки. В воздухе витал запах скорой премии и долгожданного отпуска. Войдя в квартиру, я с порога ощутил знакомый аромат жареного лука и специй. Моя жена, Марина, колдовала на кухне.
Она обернулась, и её лицо озарила та самая улыбка, от которой у меня до сих пор, даже после восьми лет совместной жизни, что-то теплело внутри.
— Привет, любимый, — пропела она, подойдя и легко чмокнув меня в щеку. — Устал?
— Есть немного. А ты что тут вкусное готовишь?
— Решила тебя побаловать. Твое любимое рагу.
Я прошел в гостиную, скинул пиджак на спинку кресла и рухнул на диван. Наша квартира. Моя крепость. Я купил эту двушку в новостройке еще за пару лет до знакомства с Мариной, когда работал на двух работах и спал по четыре часа в сутки. Вложил в нее всю душу и все сбережения. Сначала это были голые стены и бетонный пол. Я помню, как сам таскал мешки со штукатуркой, как учился по видеороликам класть ламинат. Потом появилась Марина, и квартира ожила. Она привнесла в нее уют: шторы цвета топленого молока, мягкий ковер, бесчисленные подушки на диване, фотографии в рамках на стенах. Она превратила мои холостяцкие квадратные метры в настоящий дом, в наше общее гнездо.
Или мне так только казалось?
Эта мысль промелькнула и тут же исчезла, как случайный сквозняк. Я отмахнулся от нее. Конечно, наш дом. Мы всё делали вместе.
Марина вошла в комнату, вытирая руки о передник. Она выглядела сегодня особенно нарядной: легкое платье, аккуратная укладка, макияж.
— Слушай, тут такое дело… — начала она немного виновато. — У нас на работе внезапно организовали небольшой фуршет. Отмечаем успешное закрытие квартала. Мне так неудобно, я знаю, ты устал, но…
— Все в порядке, — улыбнулся я. — Иди, конечно. Развейся.
— Ты лучший! — она снова подлетела ко мне, оставив на щеке быстрый поцелуй. — Я недолго, честно. Часика в три-четыре ночи освобожусь. Заберешь меня? Ресторан «Панорама», ты знаешь, где это.
— Конечно, заберу. Куда я денусь, — я поймал её руку. — Только ты там не увлекайся сильно.
— Не буду, — она рассмеялась. — Я просто хочу немного пообщаться с коллегами в неформальной обстановке.
Мы поужинали. Марина щебетала о работе, о новой начальнице, о каких-то смешных случаях, произошедших за день. Я слушал её, смотрел на то, как свет от торшера играет в её волосах, и чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Мне казалось, что в моей жизни всё на своих местах: любимая работа, уютный дом, прекрасная жена. Что еще нужно для счастья?
Она уехала около девяти вечера, оставив после себя легкий шлейф цветочного парфюма. Я убрал со стола, посмотрел какой-то фильм, который даже не запомнил, и попробовал поработать. Но строки кода расплывались перед глазами, а мысли были уже далеко. Я решил немного подремать, поставив будильник на половину третьего ночи.
Проснулся я сам, без будильника, за десять минут до назначенного времени. В квартире стояла густая тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов на кухне. Я потянулся, нащупал телефон. Ни одного пропущенного звонка или сообщения от Марины. Странно, обычно она пишет, если задерживается.
Я набрал её номер. Длинные, протяжные гудки. Никто не отвечал. Я попробовал еще раз. И еще. Тишина. В груди шевельнулось неприятное, холодное чувство. Тревога. Я попытался её прогнать. Ну что такого? Вечеринка в разгаре, музыка гремит, она просто не слышит телефон. Обычное дело.
Я натянул джинсы и футболку, прошел на кухню, налил себе стакан воды. Часы показывали три часа пятнадцать минут. Я ждал. Минуты тянулись мучительно долго, каждая казалась вечностью. Три тридцать. Три сорок пять. Сердце начинало стучать всё быстрее. Я представлял себе самые ужасные картины: авария, ограбление… Я снова и снова набирал её номер, но в ответ слышал лишь равнодушные гудки.
В четыре десять телефон на столе завибрировал. На экране высветилось «Любимая». Я схватил его так резко, что едва не уронил.
— Алло, Марина! Ты где? Я уже с ума тут схожу!
— Тише, тише, котик, всё хорошо, — её голос в трубке был каким-то странным. Слишком высоким, немного сдавленным и чересчур веселым. — Прости, что не отвечала, тут так шумно было.
— Я уже выезжаю. Буду через двадцать минут у «Панорамы».
— Нет! — крикнула она слишком поспешно. — Не надо! Не приезжай!
— Почему? — холодок пробежал по моей спине. — Что-то случилось?
— Нет-нет, всё отлично! Просто… мы тут переместились. Вечеринка, так сказать, продолжается на новом месте.
— Где? Я приеду туда.
— Ой, это так сложно объяснить… — замялась она. — Частный дом за городом. Давай так: я скоро вызову такси и сама приеду. Не волнуйся, ложись спать. Всё в порядке, правда.
— Марина, скажи адрес. Я заберу тебя.
— Лёш, не надо, я серьезно. Тут… неудобно будет. Не создавай проблем. Всё, целую, скоро буду!
И она повесила трубку.
Я стоял посреди кухни, сжимая в руке телефон. В ушах звенела её последняя фраза: «Не создавай проблем». Каких проблем? Кому? Что, черт возьми, происходит? Ложь была настолько очевидной, настолько неприкрытой, что у меня потемнело в глазах. Голос был не просто веселым, он был каким-то возбужденным, прерывистым. И этот фоновый шум… он не был похож на грохот музыки в ресторане. Это было что-то другое. Глухое эхо, тихие голоса…
Частный дом за городом…
Я снова открыл список звонков. Номер был тот же. Я посмотрел на время последнего СМС от неё, которое пришло вчера днем. Обычная бытовая переписка. Но что-то заставило меня пролистать чат выше. Неделю назад. Две. Я искал что-то, сам не зная что. И вдруг наткнулся на её сообщение месячной давности: «Представляешь, у нашего нового коммерческого, Антона, квартира в ЖК «Атмосфера». Такие виды с двадцать пятого этажа, закачаешься! Были там на совещании всем отделом».
ЖК «Атмосфера». Это был элитный комплекс на другом конце города. Никакой не частный дом за городом.
Почему я вспомнил об этом именно сейчас? Почему это имя — Антон — вдруг всплыло в памяти? Я вспомнил, как пару недель назад она хихикала, глядя в телефон, и когда я спросил, в чем дело, быстро убрала его со словами: «Да так, Антон опять шутку прислал, дурачок». Тогда я не придал этому значения. Работа, коллеги, что такого?
Теперь же эти разрозненные кусочки мозаики начали складываться в уродливую картину. Поздние возвращения с работы, которые она списывала на авралы. Внезапные «встречи с подругами», о которых я узнавал в последний момент. Её телефон, который в последнее время всегда лежал экраном вниз.
Меня затрясло. Нет, это бред. Этого не может быть. Моя Марина. Моя любящая, заботливая жена. Восемь лет… Неужели всё это было ложью?
Я не мог сидеть на месте. Мысль о том, чтобы лечь спать и ждать, казалась невыносимой. Я должен был что-то делать. Я должен был знать.
Я накинул куртку, схватил ключи от машины и выбежал из квартиры. Ноги сами несли меня к лифту. В голове билась одна-единственная мысль: «Атмосфера». Я не знал ни номера дома, ни квартиры. Я ехал в никуда, подгоняемый отчаянием и страшным предчувствием.
Дорога заняла около сорока минут. Ночной город проносился мимо, но я не замечал ни огней, ни редких машин. Перед глазами стояло её лицо, её улыбка, её лживый, срывающийся голос в телефонной трубке. «Не создавай проблем».
Комплекс «Атмосфера» представлял собой три огромные стеклянные башни, устремленные в черное небо. Я припарковался напротив центрального входа, заглушил мотор и стал смотреть на сотни светящихся окон. Что я здесь делаю? Я похож на сумасшедшего. Даже если она здесь, как я её найду? Я просидел в машине, наверное, минут тридцать, чувствуя себя полным идиотом. Холодный рассудок говорил мне ехать домой. Но что-то внутри, какая-то темная, иррациональная уверенность, заставляла меня оставаться.
И тут я их увидел.
Дверь центрального подъезда открылась, и на освещенное крыльцо вышли двое. Она. И высокий мужчина в расстегнутом пальто. Моя Марина. Она смеялась, запрокинув голову. Он что-то говорил ей, наклонившись к самому уху, и его рука лежала у неё на талии. Не по-дружески. Не по-коллегиальному. Он был тем самым Антоном. Я узнал его по фотографиям с корпоратива, которые она как-то показывала.
Они не спеша направились к гостевой парковке. Он открыл перед ней дверь дорогой иномарки. Она села, он обошел машину, сел за руль… но они не поехали. Он повернулся к ней, и в свете салонной лампочки я увидел, как их лица сблизились.
Вот оно. Конец моего мира.
Я не знаю, что на меня нашло. Ярость, боль, обида — всё смешалось в один тугой, удушающий ком. Я выскочил из машины и пошел прямо к ним, не разбирая дороги. Я даже не помню, как пересек проезжую часть.
Я подошел к водительской двери и постучал костяшками пальцев по стеклу. Громко. Настойчиво.
Они резко отпрянули друг от друга. Антон опустил стекло. На его лице было написано раздражение, сменившееся удивлением, когда он меня узнал. А Марина… она смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Она стала белее мела.
— Лёша? — прошептала она. — Что… что ты здесь делаешь?
Я молчал. Просто смотрел на неё. Потом перевел взгляд на него.
— Выйди из машины, — сказал я ровным, безжизненным голосом.
Антон усмехнулся, обретая прежнюю самоуверенность.
— Мужик, ты кто такой вообще? Езжай домой, проспись.
— Я сказал, выйди из машины, — повторил я, чувствуя, как внутри всё закипает.
Он вальяжно открыл дверь и вышел. Он был выше меня на полголовы и шире в плечах. Он посмотрел на меня сверху вниз с откровенной насмешкой.
— Слушай, какие-то проблемы? Марина тебе ничего не сказала? Ну, значит, я скажу. У нас всё серьезно. Так что разворачивайся и не мешай.
Марина тоже выскочила из машины, вцепилась мне в руку.
— Лёша, пожалуйста, поехали домой! Я всё объясню! Это не то, что ты думаешь!
— Не то? — я впервые посмотрел ей в глаза. — А что я, по-твоему, думаю, Марина? Что ты в четыре часа утра целуешься с коллегой после «фуршета за городом»?
Антон самодовольно хмыкнул.
— Хватит ломать комедию. Да, мы вместе. Ей надоела твоя скучная жизнь. Она хочет большего. Хочет жить в нормальном месте, — он кивнул на высотку за своей спиной, — а не в твоей конуре. Она заслуживает лучшего.
Его слова были как удары. Но сквозь боль я вдруг почувствовал странное, ледяное спокойствие. Картина прояснилась до мельчайших деталей. Я посмотрел на Марину, на её заплаканное, испуганное лицо. Она не возражала ему. Она молчала. Значит, это была и её позиция. Её план.
Я медленно высвободил свою руку из её пальцев. Затем посмотрел прямо в наглые глаза Антона. И улыбнулся. Пустой, мертвой улыбкой.
— Да, ты прав. Она действительно заслуживает лучшего, —сказал я тихо. Он победоносно ухмыльнулся, решив, что я сдался. Он уже видел себя хозяином положения, победителем.
А потом я повернулся к Марине, которая смотрела на меня с надеждой, видимо, ожидая сцены ревности, криков, мольбы… чего угодно, но не этого моего спокойствия.
— Дорогуша, — произнес я, вкладывая в это слово всю горечь, что скопилась во мне за последние часы. — А он тебе не упомянул одну деталь? Эта квартира, в которой ты сейчас живешь… она была куплена мной. Задолго до нашего брака.
Наступила тишина. Такая густая, что, казалось, её можно было потрогать. Усмешка сползла с лица Антона. Он недоуменно переводил взгляд с меня на Марину. А она… она застыла, как статуя. Её лицо исказила гримаса ужаса и внезапного, сокрушительного понимания. Вся её уверенность, весь её план, построенный на лжи, рухнул в одно мгновение. Этот удар был страшнее любой пощечины.
Антон, судя по всему, был неглупым человеком и быстро всё понял. Он посмотрел на Марину уже совершенно другим взглядом — холодным, оценивающим. В нем не было и тени прежней влюбленности. Только разочарование и досада. Он явно думал, что уводит женщину с хорошим «приданым» в виде уютной квартиры в центре города. А оказалось, что уводит просто женщину. Без ничего.
— Это правда? — спросил он её тихо, но настойчиво.
Марина не ответила. Она просто стояла и смотрела на меня, и по её щекам катились слезы. Но это были уже не слезы раскаяния. Это были слезы рухнувших надежд.
— Так вот оно что, — процедил Антон. Он вдруг потерял ко мне всякий интерес. — Значит, ты мне врала не только про мужа.
И тут он произнес фразу, которая стала последним гвоздем в крышку гроба моей прошлой жизни.
— А как же твой рассказ о том, что вы уже подали на развод и ты получишь половину всего имущества? Тоже выдумка?
Я смотрел на Марину. Так вот какой был план. Не просто интрижка. Холодный, меркантильный расчет. Избавиться от меня и забрать половину того, что я заработал своим горбом еще до неё. Мою квартиру.
Я больше ничего не сказал. Не было смысла. Я просто развернулся, медленно пошел к своей машине, сел за руль и уехал. Я не смотрел в зеркало заднего вида. Мне было всё равно, что они там будут делать – кричать друг на друга или молча разойдутся. Моя история с ними была закончена.
Вернувшись домой, я вошел в квартиру, которая внезапно снова стала только моей. Запах её духов всё ещё витал в воздухе, но теперь он казался чужим, ядовитым. Я не стал ждать утра. Молча открыл шкаф и начал вытаскивать её вещи. Платья, кофточки, туфли. Всё то, что я когда-то с любовью помогал ей выбирать. Я аккуратно складывал их в большие черные мешки для мусора. Потом пошел в ванную и сгреб с полок все её бесчисленные баночки, тюбики и флаконы.
К утру в коридоре стояло шесть больших мешков. Я вынес их на лестничную клетку, рядом с дверью. Затем вернулся, заварил себе крепкий кофе и сел на диван. Солнце только начинало подниматься, заливая комнату робким утренним светом. Квартира выглядела пустой, но в этой пустоте было что-то правильное, чистое. Будто после генеральной уборки. Телефон на столе разрывался от её звонков и сообщений, но я даже не смотрел на экран. Я просто заблокировал её номер.
Боль никуда не делась. Она была там, внутри, тупая и ноющая. Но поверх неё было другое чувство. Облегчение. Словно я много лет носил тяжелый груз и наконец-то его сбросил. Я потерял жену, которую, как мне казалось, любил. Но я сохранил себя. И свой дом. Настоящий дом, а не красивую декорацию для лживой пьесы. Впереди была новая жизнь. Непростая, но честная. И я почему-то был уверен, что справлюсь.