- Семён Юрьевич, меня всё устраивает. А в остальном надо привыкнуть.
Леонид Михайлович сидел напротив своего непосредственного начальника, сложив руки домиком. Петренко вкратце обрисовал ему текущие дела в части, по офицерскому составу вскользь прошёлся. Народец, мол, собрался разношёрстный, но дисциплинированный. Устав свято чтят, нарушений нет.
- Солдатики у нас молоденькие срочную службу проходят. Тоже по ним пробежишься завтра на смотре. В общем и в целом мы руку на пульсе держим и постоянно в боевой готовности находимся, но здесь у нас спокойнее, чем в других гарнизонах. Семьи живут мирно, растут по составу. Жёны довольны, дети пристроены - хохотнул Петренко, лихо закрутив усы.
Наработанным движением он достал из своих закромов беленькую и, приподняв кустистую бровь, вопросительно посмотрел на своего нового зама.
Леонид выпивал, конечно. Куда же без этого. Но особо это дело не любил.
- За знакомство и почин - многозначительно и с нажимом произнёс Семён Юрьевич, ловко разливая по стопкам. Одним профессиональным махом докторская на тарелке материализовалась, огурчики малосольные.
За знакомство, так за знакомство. Леонид опрокинул свою стопку и даже не поморщился. Колбаску резанку подхватил, огурчиком захрустел. В желудке горячо стало, кровь начала свой медленный, но верный разгон по жилам.
- Вы, Леонид Михалыч, как насчёт женского пола? А то баньку организуем, начальствующий состав соберём, так сказать, в неформальной обстановке.
- Я, Семён Юрьевич, женский пол уважаю. Но люблю только свою супругу и верен ей до гробовой доски - отрапортовал, не моргнув даже глазом, Леонид. О Светочке история умалчивает, и всё давно в прошлом. Слабость это у него была, помутнение. Ольга-то неласкова с ним тогда была из-за сложной беременности, вот и потянуло его не в ту степь.
Жалел потом много раз, да ничего уж не исправить. Но Светочка женщиной адекватной оказалась, в сторонку без претензий отошла. Только служебные отношения по работе, не более. Леонид тогда с облегчением вздохнул, как беда с ребёнком произошла.
Петренко поглядывал на Аверина с интересом, отметив про себя, что непростой он, совсем непростой. Себе на уме. Но то только первое впечатление, а чтобы узнать человека, это надобно много времени. Поэтому, не мешкая между первой и второй, Семён Юрьевич разлил ещё по стопкам и отправил Аверина домой, обустраиваться.
Когда Леонид вышел из части, то своей дочери он не увидел. За Юльку он не переживал вовсе. К чему переживать? Городок закрытый, опасности здесь никакой нет. Значит, убежала девчонка изучать окрестности, а он пока домой пойдёт, Ольге поможет вещи разобрать.
***
Вся компания разошлась. Осталась только Юля и курносая девчонка в конопушках. Звали её Рита.
-Значит, будем жить в одном подъезде и в школу вместе ходить. Наконец-то мне подружка нашлась. Я ещё и Ворону попрошу, чтобы посадила нас вместе!
Рита весело носком своих красивых лаковых туфелек камушки сбивала и шла вприпрыжку.
-Вороне? Это кто ещё? - Юля с удовольствием смаковала наивкуснейшее мороженое, которым её Рита угостила. Они в сквере сначала посидели, потом до парка дошли, на качелях покачались. Болтали, смеялись. Юльке новая подружка страсть как по душе пришлась.
-Ворона - это наша классная. Воронова Мария Степановна. Учитель истории. Зануда - жуть. Завтра сама увидишь. А это был почти весь наш класс.
Рита начала поимённо перечислять всех ребят, изображая их ещё и внешне. Юля хохотала до коликов в животе.
-А этот, с гитарой который? - после небольшой паузы поинтересовалась Юля. Они уже к дому подходили. Рита заговорщически сообщила, что прям сейчас будет к завтрашней линейке готовиться. За цветами ещё к тётке сбегать надо. У неё такие гладиолусы в палисаднике растут, мол, закачаешься.
-А это сын нашего командира части. Петренко Дима - как можно небрежнее ответила Рита, отчего-то покраснев - он у нас староста класса, важный до жути. Ты на его подколы внимания не обращай. Так-то он не агрессивный.
Юлька опустила глаза. Парень у неё из головы не выходил. Красивый, высокий. А глаза какие ... Как синее небо над головой.
-До завтра, что ли - Юлька, улыбаясь стала подниматься этажом выше. Рита жила прямо под ними, получается. Вот здорово. А жизнь-то, кажется, налаживается. Юле уже здесь всё нравилось, и о смене места жительства она не жалела. В Москве тоже хорошо, там бабушка и дед. Уезжала от них, ревела в три ручья на вокзале. Дед с бабушкой тоже сдержанно промокали глаза платочками. Просили Леонида потом Юльку в Москву отправить на учёбу, как выпускной класс окончит. Жить у деда с бабушкой будет. Всего год потерпеть, и любимая внучка снова к ним вернётся.
Дёрнув за ручку двери, Юля обнаружила, что она заперта. Еле слышные голоса на повышенных тонах дали понять, что родители опять на взводе. Вздохнув, девушка спустилась опять вниз и присела на лавочку возле подъезда. Когда мама и папа ругаются, то лучше им не мешать. Успокоятся, тогда она поднимется к ним. А пока ...
Осмотревшись по сторонам, Юля вдруг увидела на велике Петренко.
-Хочешь, одно место тебе покажу, новенькая? - крикнул он.
-Хочу - Юлька вскочила с лавочки и перебежала через дорогу. Дима кивнул на багажник. Присаживайся, мол. Сердце Юльки ухнуло куда-то вниз.
***
Леонид чувствовал, как голова его разрывается на части.
-Что ты хочешь от меня, Оля? Тебе всё не так. Чтобы я ни сделал, чтобы ни сказал!
Ольга разбирала посуду, завёрнутую в плотную бумагу. Кухонные шкафчики она уже помыла, и можно было расставлять всё по своим местам. Первым делом она решила кухней заняться, а уж потом всем остальным. Так рано Лёню домой она не ждала, надеялась, что он в части подольше задержится.
-Ничего я не хочу. Не утрируй - отрезала она. От мужа пахло водкой, и спорить с ним сейчас бестолку - иди проспись. Диван в зале я уже разобрала. Постельное бельё сам найдёшь.
-Нет, ты мне сейчас ответь. Ты хочешь развод?
Леонид поднялся из-за кухонного стола и встав возле окна, прикурил, открыв форточку. Он видел, как Юлька подсела к какому-то пареньку на багажник велосипеда, и они уехали. Тревожно стало за дочь. Лицо паренька он рассмотреть не успел. Но Юлька у них разумная, самостоятельная барышня, глупостей не наделает. Наверное, друга себе нашла нового. В московской школе она преимущественно с мальчишками дружила.
-Даже если и хочу, то что это меняет? Когда я вышла за тебя замуж, то привязала себя этим браком к тебе навеки.
Ольга гремела посудой. Она нервничала. Развод с Леонидом был её несбыточной мечтой. Она хотела свободы, хотела уехать к себе, в Минск. В свой родной дом, к стареньким родителям. Но не могла. И от этого ей на душе ещё горше было.
-И чем же я заслужил такую нелюбовь к себе? Ведь, помнится, замуж по любви за меня выскочила - процедил Леонид. Хмель из него выветрился. Голова не переставала болеть, и боль эта только усиливалась. Видимо, сказалось напряжение последних недель, пока шла подготовка к переезду.
Ольга почувствовала, что воздуха ей уже не хватает. Грудь постепенно сжимает. От нехватки кислорода кухня потихоньку поплыла перед глазами. С силой вцепившись пальцами в столешницу, Ольга пыталась вспомнить наставления своего врача, когда под рукой нет лекарства.
-А ты подумай, Лёнечка. Почему я вдруг к тебе охладела? Может, есть причина? Например, в соблазнительных чертах лица некоей блондинки? - выдавила из себя Ольга. Пора прояснить всё. Ей самой же легче станет. Три года она держит в себе эту обиду и тяжёлый груз. Пусть Лёня наконец-то поймёт, за что она так с ним, и скажет спасибо, что сразу не ушла.
Аверин побледнел и, ничего не сказав, тяжёлой поступью вышел из кухни.