— Маша, а куда это ты собралась? — бабушка прищурилась, отложив вязание. — Опять на этот свой чердак?
Маша, уже взявшаяся за дверную ручку, замерла. Видно было, что девочка не ждала вопросов.
— Да нет, бабуль, просто… воздухом подышать.
— Воздухом? — фыркнул дед, не отрываясь от газеты. — Там же пыль столбом, а не воздух. И холодище. Опять своё какое-то старьё тащить будешь? Весь угол уже заставлен этими железяками.
— Они не железяки, — обиженно пробормотала Маша. — Это детали.
— Детали от чего? — настаивал дед, опуская газету. — Объясни нам, недотепам, наконец. Чего ты там мастеришь? Летательный аппарат, что ли?
Маша покраснела и потупила взгляд. Она действительно подыскивала нужные слова, которые бы не звучали глупо.
— Ну… почти.
Дед с бабушкой переглянулись. Бабушка покачала головой:
— Детка, ну может, хватит? Лучше бы уроки поучила. Или погуляла бы, как все нормальные дети. А то всё у тебя одна возня с паяльником да с этими… как их… транзисторами.
В этот момент в дверь позвонили. Звонок был резким, настойчивым, незнакомым.
На пороге стоял молодой человек в очках, с серьезным, озабоченным лицом.
— Здравствуйте. Мария Круглова здесь проживает?
Бабушка насторожилась:
— В смысле? Это наша внучка. А что случилось-то?
Молодой человек вздохнул с облегчением.
— Извините за беспокойство. Меня зовут Артем, я из университета, кафедра робототехники. Мы проводим заочный конкурс для школьников «Техника будущего». Ваша внучка отправила на него свой проект.
В квартире повисла тишина. Дед медленно поднялся с кресла.
— Какой… проект? — растерянно спросила бабушка.
— А вы разве не в курсе? — удивился гость. — Она создала прототип устройства для незрячих людей. Такой навигационный браслет, который с помощью ультразвука предупреждает о препятствиях. Конструкция, честно говоря, гениальная для её возраста. Мы хотим пригласить её на очный тур, с родителями. Но она в заявке указала, что родители в долгой командировке, а опекуны — вы.
Бабушка молча опустилась на стул. Дед смотрел то на гостя, то на дверь в чулан, откуда был лаз на чердак. За этой дверью притихла их внучка.
— Она… она всё время на чердаке пропадала, — тихо проговорил дед. — Да в ноутбуке своем сидела. Мы думали, это так… от безделья.
— Ничего подобного, — Артем улыбнулся. — Она месяц назад писала нам вопросы по схемотехнике, мы консультировали заочно. Упорная очень. Можно с ней поздороваться?
Дверь тихо открылась, и на пороге появилась Маша, вся перепачканная в пайке, с какой-то деталью в руках. Она смотрела на гостя широко раскрытыми глазами.
Через полчаса, когда гость ушел, в доме стояла тишина. Бабушка первая нарушила молчание, подойдя к Маше и обняв её за плечи.
— Прости нас, стариков, ладно? Ходи на свой чердак сколько надо. Только шапку не забывай надевать — там холодно.
А потом они с дедом стояли у окна и смотрели, как внучка, такая маленькая для них и упрямая, уверенным движением щелкала мышкой, отправляя дополнения к заявке. Экран монитора погас, отразив её сосредоточенное, озаренное внутренним светом лицо. И в этой её молчаливой сосредоточенности была такая твердая уверенность, что дед не выдержал и выдохнул:
— Ну надо же… А мы и не видели. Человеком, оказывается, растет. И не простым. Будет у нас в старости не только опора, но и свой личный инженер.
Бабушка смахнула скупую слезу и гордо подняла подбородок, глядя, как внучка уже листает какую-то сложную схему, целиком уйдя в свои мысли.
Она повернулась к деду, и в её глазах появилась искорка давно забытой азартной дрожи.
— Семён, — сказала она твёрдо. — А ведь мы с тобой в молодости не хуже были. Ты помнишь, как на заводе рацпредложения писали? Как ты мне токарный станок чуть ли не на первом свидании в гараже показывал?
Дед хмыкнул, в уголках его глаз собрались лучики морщинок — значит, вспомнил и обрадовался.
— Помню, Ань. Только годы-то какие пошли… Мы уже не те.
— Годы — не повод мозги на полку класть! — отрезала бабушка и решительным шагом направилась к комоду. — Она там одна, в пыли, паяет, а мы тут носы повесили. Непорядок.
Бабушка вытащила из нижнего ящика старую, но довольно крепкую коробку. Дед ахнул:
— Ты уж и неси своё приданое!
— А то! — бабушка открыла крышку. Внутри, аккуратно уложенные в бархатные углубления, лежали старые, но отлично сохранившиеся инструменты: набор миниатюрных отверток, пассатижи с тонкими носиками, пинцеты, даже маленький паяльник, который когда-то работал от батареек. — Мой отец, царство ему небесное, часовым мастером был. Это его набор. Сначала думала, Маше на память отдам, когда подрастёт. Потом думала, не пригодится… Ан нет, самое время.
В тот же вечер, когда Маша, уставшая и довольная, спустилась с чердака ужинать, она замерла на пороге кухни. Посреди стола, рядом с тарелкой супа, стояла та самая коробка. А напротив, с самыми невинными лицами, сидели её дед и бабушка.
— Это… что? — прошептала Маша.
— Это, внучка, наш вклад в общее дело, — важно сказал дед. — Анна тут вспомнила про свой аварийный комплект. Это раз. А я так полагаю, что для точной работы тебе не хватает хорошего освещения. Я его на чердаке сорганизую. Это два.
Маша молча подошла к столу, взяла в руки крошечную отвертку с перламутровой ручкой. Казалось, она боится её сломать одним прикосновением.
— Вы… вы теперь не против, — выдохнула она. — А раньше говорили, что ерундой страдаю…
Бабушка махнула рукой, будто отмахиваясь от собственной глупости.
— Так, дурость старческая. Мы поправились. Теперь давай рассказывай, что там у тебя за браслет такой. Может, мы хоть чем-то помочь сможем. Руки-то пока помнят.
Следующие недели в доме пожилых Кругловых царила приятная суматоха. С чердака доносились оживлённые голоса. Дед, залезший на стремянку, монтировал дополнительную проводку и ворчал, что «без нормального света никакой микрочип не разглядишь». Бабушка, надев старое пенсне, с удивительной ловкостью помогала внучке паять мельчайшие детали, её тонкие пальцы не подводили.
Они стали командой за одним столом. Дед предлагал инженерные решения из своего опыта, бабушка отвечала за ювелирную точность, а Маша соединяла всё это с новыми технологиями, которые она черпала из интернета и книг.
В день очного тура конкурса Маша стояла перед жюри не одна. Сзади, старательно выглаженные и напомаженные, сидели её самые главные консультанты — дед в отутюженном костюме и бабушка в самом лучшем своём платье. И когда суровые профессора задавали каверзный вопрос, Маша не терялась. Она просто поворачивалась к своим старикам, они переглядывались, кивали, и она давала точный, выверенный ответ, рождённый в спорах и обсуждениях на их чердаке.
Они не взяли первое место. Заняли почётное второе, уступив одиннадцатикласснику с полноценным роботом. Но когда Артем, тот самый молодой человек, вручал им диплом, он улыбнулся и сказал в микрофон:
— А специальный приз за самую крепкую и вдохновляющую команду, мы, безусловно, отдаём семейству Кругловых! Поздравляем!
Дед, обычно скупой на эмоции, не выдержал и вытер платком глаза. Бабушка сияла, как тысяча лампочек, которые они вмонтировали в светильник на чердаке.
Вечером они вернулись домой, поставили диплом на самое видное место в буфете и сели пить чай с тортом.
— Знаешь, бабуль, — задумчиво сказала Маша, — а ведь твой паяльник оказался лучше любого современного. Он точно в руку ложится.
— Это не паяльник, детка, — поправила её бабушка. — Это наследие. И теперь оно твоё.
— И знаешь, что я теперь хочу сделать? — глаза Маши снова загорелись знакомым огоньком. — Я хочу сделать для деда умный прототип станка. Чтобы руки не уставали. А для тебя — устройство, которое будет само вязать по схеме. Только тебе нужно будет её надиктовать…
Дед и бабушка переглянулись. Глаза у внучки светились. А доме снова пахло мечтами, припоем и счастьем. И это был самый лучший запах на свете.