Через неделю Иринка позвонила.
— Галь, приезжай, поговорить надо, — в голосе звучала какая-то странная нотка.
Я примчалась к ней после уроков — растрепанная, с пятном от красной пасты на рукаве (второклашки сегодня особенно буянили). Подруга открыла дверь, глянула на меня и молча кивнула в сторону кухни.
— Есть новости? — спросила я, стараясь унять дрожь в голосе.
— Есть, — она поставила передо мной чашку чая. — Я поговорила с нашей главной в опеке. Галь, эта парочка, которая на твоего Мишку глаз положила... У них не всё гладко.
— В каком смысле? — я вцепилась в чашку.
— В прямом. Муженек этот, бизнесмен, судимость имеет. Условную, правда, за какие-то махинации с налогами. Но факт есть факт.
— И что?
— А то, что комиссия об этом не знает. Он справку о несудимости липовую предоставил. Мы проверили через знакомых в МВД.
Я замерла, боясь поверить.
— И что теперь будет?
— Теоретически — их кандидатуру отклонят. Но у них деньги и связи, так что могут выкрутиться.
— А я? — А ты... — Ира смотрела на меня с каким-то странным выражением, — ты одобрена как потенциальный опекун.
Чашка выскользнула из моих пальцев и с грохотом упала на стол, расплескав чай.
— Что? Как?
— Комиссия провела проверку. Ты проживаешь в своём доме, имеешь стабильный доход, положительные характеристики с работы. И главное — ты нашла ребёнка, то есть фактически спасла ему жизнь. Это сыграло решающую роль.
Я закрыла лицо руками и разревелась. Иринка обняла меня за плечи. — Эй, ты чего? Радоваться надо, дурёха! — Я и радуюсь, — всхлипнула я. — Просто не верится.
— Галь, только учти, это не окончательное решение. Тебе ещё придётся пройти школу приемных родителей, собрать кучу справок, подготовить дом. И если тот бизнесмен выкрутится, будет конкуренция. Но шанс есть.
Тем вечером я отправилась в дом ребёнка. Нянечка, которая пускала меня к малышу, оказалась на смене.
— Идите, только недолго, — шепнула она. — Скоро главврач обход делать будет.
Я взяла Мишку на руки. За эти дни он чуть прибавил в весе, его личико стало немного круглее. Он зыркнул на меня своими бусинками-глазёнками, а у меня аж сердце ёкнуло — точно узнал, зараза мелкая!
— Мишутка, — зашептала я, чмокая его в теплую макушку. — Скоро-скоро заберу тебя домой, потерпи. Обещаю.
***
Следующие два месяца превратились в бешеную гонку. Я собирала справки, проходила медкомиссии, выбивала характеристики, ходила на занятия в школу приёмных родителей.
Директриса нашей школы, Анна Павловна, узнав о моей ситуации, пошла навстречу — дала возможность уходить пораньше с последних уроков, чтобы я успевала на занятия.
— Галина Сергеевна, вы хороший учитель, — сказала она мне. — И будете хорошей матерью. Если что нужно — говорите.
Я готовила дом к приезду малыша. Притащила с чердака старую детскую кроватку — мою, сохранившуюся с незапамятных времён. Отмыла, покрасила, купила новый матрасик. Мои второклашки, узнав, что у меня скоро появится малыш, притащили кучу игрушек.
— А можно мы будем приходить к вам в гости и играть с ним? — спросил Димка, самый отчаянный сорванец.
— Конечно, — улыбнулась я. — Когда он подрастёт.
Иринка держала меня в курсе ситуации с той парой. Оказалось, что судимость мужа всплыла, и их кандидатуру отклонили. Но они подали апелляцию, утверждая, что речь шла о мелком правонарушении, и это не должно влиять на их право стать родителями.
— Они хотят его выкупить, представляешь? — возмущалась подруга. — Предлагали взятку главной в опеке! Но та оказалась принципиальной.
— Неужели им так нужен именно этот ребёнок? — недоумевала я. — Ведь есть и другие малыши в доме ребёнка.
— Вот именно. Странно всё это, — согласилась подруга. — Но у нас теперь формально преимущество. Ты первая подала заявление и прошла проверку.
Я бегала в дом ребёнка каждый день. Малыш рос, уже держал голову, иногда улыбался, когда я брала его на руки. Нянечки привыкли ко мне, некоторые даже советовали, как лучше держать ребенка, как кормить, как переодевать.
— Вы как будто уже мамаша его, — сказала однажды пожилая нянечка Мария Степановна. — Так и должно быть.
***
В декабре, когда город засыпало первым снегом, пришло решение суда: мне предоставили право на временную опеку над Михаилом. Я могла забрать его домой.
Я летела в дом ребёнка как на крыльях. Привезла крошечный комбинезончик, шапочку с помпоном. Главврач лично вручил мне документы и медицинскую карту.
— Вы понимаете, что берёте на себя огромную ответственность? — спросил он, глядя на меня поверх очков. — Воспитание ребенка — это тяжелый труд. — Понимаю, — кивнула я. — Я готова.
Мишку одели, и я взяла его на руки. Не ревел даже, просто сверлил меня этими своими глазищами невозможными, будто фотографировал на память.
— Айда домой, кроха, — шепнула я, кутая его в одеяльце, как в кокон.
Дома нас ждали Иринка и мои коллеги из школы — они устроили небольшой праздник в честь «новоселья». Принесли подарки: распашонки, пелёнки, игрушки. Анна Павловна вручила конверт.
— Это от всего коллектива, — сказала она. — На коляску.
Я еле сдерживала слезы.
Первая ночь дома стала настоящим испытанием. Мишка проснулся в два часа и заплакал так, что я подскочила на кровати. Потом в четыре. Потом в шесть. Я ходила по комнате, укачивая его, пела колыбельные, массировала животик — он, похоже, мучился коликами.
— Ну что ты, маленький? — шептала я, целуя его в мокрую от слез щеку. — Всё хорошо, ты дома.
К утру я была разбита, голова гудела от недосыпа. Но когда Мишка, наконец, заснул у меня на груди, я смотрела на его умиротворенное личико и понимала: оно того стоит.
***
Весна выдалась ранняя. В марте уже вовсю таял снег, солнце пригревало по-летнему. Мишке исполнилось пять месяцев. Он научился переворачиваться, гулил, хватал игрушки. Я возила его на коляске по парку, и соседки умилялись, глядя на нас.
— Вот внучок-то у вас какой справный! — говорила баба Клава, живущая через два дома.
— Это не внук, это сын, — поправляла я. — Приёмный.
— Родной, Галина, родной, — качала головой старушка. — Раз в сердце, значит родной.
Я работала теперь на полставки. Денег хватало впритык, но мы справлялись. Иринка часто забегала, помогала с малышом, когда мне нужно было отлучиться.
В мае, когда зацвела сирень, раздался звонок в дверь. Я открыла и замерла: на пороге стояла молодая женщина. Тоненькая, как тростинка, бледная, как поганка, с голубыми глазами в пол-лица и синяками-мешками под ними.
— Здрасьте, — пискнула она едва слышно. — Вы ж Галина Сергеевна, да?
— Да, — я смотрела на неё, и внутри всё холодело. — А вы...
— Меня зовут Катя. Я... — она запнулась. — Я мать Миши.
Колени у меня подогнулись. Я схватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.
— Проходите, — выдавила я.
Мы сидели на кухне. Я налила ей чаю, а сама не могла унять дрожь в руках. Мишка спал в кроватке в соседней комнате.
— Я не пришла его забрать, — вдруг сказала она, глядя на свои руки. — Я знаю, что потеряла это право.
— Тогда зачем? — голос мой звучал хрипло. — Хотела узнать, как он. И... объяснить.
Её история оказалась банальной и пугающей одновременно. Первая любовь, беременность, отказ парня от ребёнка. Родители, выгнали ее из дома. Роды в деревне у родственников подруги — без документов, без регистрации.
— Я думала, справлюсь, — она сжимала чашку. — Но у меня ничего не вышло. Ни жилья, ни денег, ни помощи. Я ночевала на вокзале с ним. А потом он заболел, начал плакать без остановки. И я... я испугалась, что он умрёт из-за меня.
Она замолчала, глотая слёзы. — Я несколько дней наблюдала за вашим домом. Видела, как вы возвращаетесь с работы, как зажигаете свет в окнах. Вы показались мне доброй. И я...
— Оставили его у моей калитки, — закончила я за неё.
Она кивнула, не поднимая глаз.
— Вы ненавидите меня?
— Нет, — я покачала головой. — Я не могу вас ненавидеть. Благодаря вам у меня есть сын.
Мы помолчали. Потом я спросила:
— Хотите его увидеть?
— Можно? — в её глазах мелькнула надежда.
Я провела её в комнату. Мишка спал, разметавшись в кроватке, его пухлые щечки раскраснелись. Катя застыла у кроватки, боясь дотронуться до него.
— Какой... красивый, — прошептала она. — И здоровый. А у меня он всё время болел.
— У него бронхит был, когда вы его... подкинули, — брякнула я напрямик. — Но выходили, вылечили.
Она робко протянула руку, погладила его по щёчке кончиками пальцев. Мишка шевельнулся, но не проснулся.
— Спасибо вам, — Катя повернулась ко мне. — За то, что спасли его. За то, что любите.
— А вы? — спросила я. — Как вы сейчас? — Нормально, — она пожала плечами. — Устроилась официанткой. Комнату снимаю. Живу.
Когда она уже к двери потопала, я вдруг поняла — не хочу, чтоб уходила. Я увидела в ней что-то родное, что-то знакомое.
— Катя, — окликнула я её у калитки. — Вы можете приходить. Иногда. Если хотите.
— Правда? — она обернулась, и в её глазах блеснуло что-то похожее на надежду.
— Правда, — кивнула я. — Мишке не помешает... знать свою историю.
***
Лето выдалось жарким. Мишка научился сидеть, начал ползать. Я брала его с собой в школу, когда нужно было заполнить журналы или подготовить класс к новому учебному году. Мои второклашки, перешедшие в третий, обожали с ним возиться.
— Галина Сергеевна, смотрите, он мне улыбается! — восторгался Петька, обычно такой серьёзный и неулыбчивый.
— Конечно, улыбается, — кивала я. — Он тебя помнит.
Катя приходила раз в две недели. Сначала ненадолго, стесняясь, сидела в уголке, наблюдая, как я кормлю Мишку или купаю. Потом стала приносить ему игрушки, гулять с нами в парке.
Однажды она пришла с синяком под глазом.
— Что случилось? — спросила я, усаживая ее на кухне.
— Ничего, — она отвела взгляд. — Это ерунда.
— Катя, — я взяла её за руку. — Что произошло?
Она рассказала: её нашёл тот самый парень, отец Мишки. Узнал, что она теперь работает, что встала на ноги. Заявился пьяный, требовал денег. А когда она отказала, ударил.
— Зачем ты с ним связалась? — спросила я, прикладывая к её глазу холодное полотенце.
— Я была дурой, — она пожала плечами. — Думала, что это любовь. А он... использовал меня и бросил, когда узнал о беременности.
Мишка, сидевший на полу с игрушками, вдруг заплакал, протягивая ручки к матери. Она взяла его на колени, и он сразу затих, уткнувшись ей в шею.
— Смотри-ка, — улыбнулась я. — Он тебя узнает.
— Вы думаете? — в её глазах мелькнуло что-то похожее на счастье.
— Уверена, — кивнула я. — Кровь — не водица.
***
В октябре, когда Мишке исполнился год, пришло решение суда: мне предоставили право на постоянную опеку с возможностью последующего усыновления. Я устроила небольшой праздник — пригласила Иринку, коллег, соседей. И Катю, конечно.
Она пришла с молодым человеком — высоким, застенчивым парнем с добрыми глазами.
— Это Серёжа, — представила она. — Мы... встречаемся.
— Очень приятно, — я пожала ему руку. — Проходите, Мишка будет рад вас видеть.
Мой мальчик уже пытался ходить, держась за мебель. Он радостно прикрикнул, увидев Катю, и протянул к ней ручки.
— Привет, малыш, — она подхватила его на руки. — С днём рождения.
Серёжа стоял рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Хороший мальчишка, — сказал он. — Крепкий.
— Да, — согласилась я. — Самый лучший.
Вечером, когда все разошлись, и только Катя осталась помочь с посудой, я спросила:
— Как у вас с Серёжей? Серьёзно?
— Да, — она улыбнулась. — Он... хороший. Добрый. Не пьёт, не бьёт. Работает механиком в автосервисе.
— Я рада за тебя. Ты умничка!
Мы молча мыли посуду. Потом она вдруг сказала:
— Галина Сергеевна, можно вас попросить?..
— Конечно, — я повернулась к ней.
— Не говорите пока Мише, что я его... настоящая мать. Пожалуйста. Пусть он считает вас мамой. Вы ведь и правда его мама — настоящая, не по крови, а по всему остальному.
Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Хорошо, — кивнула я. — Как скажешь.
***
Этой осенью, когда листья уже облетели с деревьев, я часто сидела на крыльце, наблюдая, как Мишка неуверенно топает по двору, хватаясь за всё подряд. Мой мальчик, мой сын. Теперь уже официально.
Катя приходила каждую неделю. Иногда с Серёжей, иногда одна. Они с Мишкой играли, гуляли, и я видела, как она расцветает рядом с ним.
— У меня новости, — сказала она как-то. — Мы с Серёжей поженились. В загсе, без гостей.
— От души поздравляю, — стиснула её в объятиях. — Ты своё счастье заслужила, девочка.
— Спасибо вам, — улыбнулась она. — Кажись, и вправду нашла своё.
Друзья, если вам понравился рассказ, подписывайтесь на мой канал, не забывайте ставить лайки и делитесь своим мнением в комментариях!