Авдотья задумчиво рассматривала ярко красный предмет исподнего, который только что извлекла из-под кровати. Тоненькие невесомые....Она такое не носит. У неё практичные белорусские трусищщщщщи, невероятно комфортные и мягонькие, с изображением крокодильчиков. Если предстояли супружеские повинности, облачалась в дорогое кружево. И даже за немыслимую цену оно не было комфортным. Его и надевают, чтобы сразу же снять.
В квартире тихо работал телевизор, который никто не смотрел. Тем более, мыльные оперы.
"Ты мне не верен, Хорхе, признавайся! Я убью тебя, негодяй!"
Авдотья поморщилась.
Латинские страсти были ей чужды. Она физически не умела скандалить. Как то раз в салоне красоты ей испортили причёску. Вместо пары сантиметров отрезали раз в десять больше. Авдотья тягостно вздохнула, расплатилась и направилась домой, где написала резкий отзыв на мастера, приложив свою фотографию.
Она представила, как орёт на мужа в лучших сериальных традициях.
Как Олег непонимающе таращится на улику.
-Детка, ты несправедлива. Наверно, в форточку занесло с другого балкона.
-Детка, ты несправедлива. Я тебе подарок купил, из кармана выпал, носи и не благодари.
-Детка, ты несправедлива. Домовые у нас шалуны.
На этом её фантазия забуксовала.
Обманутая жена брезгливо взяла в руки похабненький предмет и внимательно рассмотрела.
Размер - самый маленький. Цена - сто рублей максимум. Это что за дама, которая наденет скрипящую дешёвую синтетику?
Как вариант - нищая студентка.
"Клянусь, Лусинда, я тебе верен! Меня подставили, это грязные инсвинуации." - негодовал телевизор.
Подставили, говоришь?
Авдотья выбросила улику в мусор и задумалась.
Недавно она обнаружила пропажу дорогой помады. Ну пропала и пропала, может, положила в сумочку, да потеряла.
В голове возник образ молоденькой девушки в дешёвых джинсах, которая, воровато озираясь, тырит её помаду, пока супруг смывает следы греховного времяпровождения в ванной.
Нет, как хотите, а это уже за гранью.
-Милая, что-то ты бледненькая у меня, - заботливо произнёс супруг, заходя в спальню. - Всё хорошо?
Лучше не бывает, - процедила Авдотья.
Рановато что-то бес начал толкать Олега в ребро.
Им тридцать пять. Работают, живут в своё удовольствие. Ипотеку за двухкомнатную квартиру недавно закрыли. Путешествуют, на концерты ходят. В кафешках часто ужинают. Всё это - благодаря работе, которая давла возможность закрыть все потребности. Оба работали много. А как иначе?
Ей было комфортно с мужем. Авдотья была уверена, что и ему с ней. У них полное совпадение взглядов и интересов. Эмоции до сих пор били ключом. Видимо, захотел нового и свежего.
Авдотья установила скрытую камеру.
А на следующий день в обалдении смотрела, как в спальню заходит четырнадцатилетняя племянница.
Её муж спятил?
Она трясущимися руками схватила сотовый и набрала Олега.
-Детка, что случилось? - всполошился муж.
Авдотья никогда не звонила просто так.
В трубке слышался гул оупен спейса.
-Ты на работе?
-А где ещё? Да что случилось?
-Случайно набрала, - соврала Авдотья, глядя, как племянница открывает коробку с ювелиркой.
Одно колечко девочке так понравилось, что она по видимому решила оставить себе, надеясь, что тётя не заметит. Там же столько всего!
На этом не остановилась.
Эсмеральда открыла яркую коробку, в которой хранились привезённые из поездки в Тайланд маски со змеиным ядом. Стоили очень дорого, но лицо буквально преображалось после использования. Спокойно сунула к себе в карман пару штук.
И направилась к выходу.
На половине дороги остановилась. Достала из дешёвой сумки заколку. И положила под кровать.
Авдотья еле сдержалась, чтобы не позвонить сестре.
Чувство территории у неё было - как у кошки. Чужих дома она не терпела, неохотно делая исключение только для матери.
Откуда у негодяйки ключ?
Почему сестра не воспитывает дочь?
Несмотря на то, что Авдотья и Анна были сёстрами, более непохожих девочек сложно было представить. Хотя отец был один - высокий светловолосый красавчик, который устав нести бремя отцовства, ушёл а закат. Платил алименты, и считал, что на этом отцовский долг выплачен полностью. Мать неплохо зарабатывала, потому особо не огорчилась из-за его ухода. А может, просто хорошо скрывала эмоции. Ни разу Авдотья не видела её плачущей.
Воспитание девочек - тот ещё труд. Ревность, скандалы, интриги, расследования. Мать изо всех сил старалась давать детям одинаково, чтобы избежать детской ревности. Игрушки, вещи, гаджеты. И всё равно сёстры не ладили.
После школы Авдотья поступила в университет, и мать оплатила ей студию на год вперёд. Оставаться дома не хотелось категорически, отношения с младшей разладились окончательно.
Анна без спросу брала её вещи и косметику. Обувь и одежду. Когда старшая возмущалась - плакала.
В старших классах Авдотья подрабатывала на компьютере. Хотя мать настоятельно просила учиться. Я тебя обеспечиваю, что не так?
Авдотье было стыдно просить у матери дорогие вещи, и она нашла способ зарабатывать в интернете. Немного, но ей хватало. Она ненавидела делиться с сестрой. Надо тебе? Или подрабатывай. Но не смей брать моё.
Анна не стала поступать в университет, несмотря на то, что мать умоляла выучиться на профессию, и желательно, которая хорошо оплачивается. Закончила бухгалтерские курсы и устроилась куда взяли. Зарплата не радовала, денег не хватало, мать не собиралась больше содержать взрослую дочь.
Правда, Анна вышла замуж...Мать и сестра вздохнули с облегчением. Но ненадолго. Через семь лет младшая развелась. Бывший муж исправно платил копеечные алименты, но на этом всё. Квартира оказалась добрачной, прописывать собственного ребёнка он не стал, поэтому пришлось вернуться к матери.
Женщина разменяла двухкомнатную квартиру на две студии. В одну въехала Анна с дочкой, в другую - мать. Впрочем, женщина взяла ипотеку и вскоре поменяла на однушку.
А потом и вовсе вышла замуж, переехала к супругу, а квартиру стала сдавать.
Анна осталась в студии. Унылая, некрасивая и не особенно удачливая. Казалось, на ней стоит невидимая печать "Недотыкомка". Дочь росла, и Анне становилось сложно обеспечивать все хотелки. Нет, Эсмеральда понимала, что мать тянет её одна. И особо не требовала.
Бабушку и тётку девочка терпеть не могла.
Потому что они нисколько не помогали, хотя могли бы. А ещё ребёнок чувствовал, что они слегка презирают мать. И это возмущало до глубины души. Какое у вас право к ней так относиться!
Если бабушка ещё дарила на день рождения хорошие подарки, то Авдотья племянницу не баловала. И по большому счёту не любила. И сестру не любила. Им не о чем разговаривать. Слишком они разные.
Она никогда не помогала Анне.
После развода сестре не хотелось жить в студии. И Анна попросила у сестры денег, чтобы купить хотя бы однокомнатную. На что Авдотья жёстко сказала, что.
Мать продала квартиру и отдала тебе половину. Мне она не дала ничего. Это ты мне должна, но я у тебя ничего не прошу.
Казалось, сестра поняла.
Мать долго извинялась перед старшей.
-Прости, милая, я должна была дать вам одинаковое количество денег после продажи. Давай поступим так. Я напишу завещание на квартиру, где живу на тебя. Идёт?
-Мама, никаких обид. По другому ты не отселила бы сестру.
И действительно, Авдотья не обиделась.
Ну не было другого выхода.
Зато обиделась сестра, когда Авдотья не помогла. У тебя есть деньги. Ты могла бы.
-Заработай сама, - грубо ответила Авдотья.
И полетела с мужем в очередной Тайланд.
Авдотья знала, что у сестры нашли диабет. Что ей не помешали бы деньги. Что она живёт бедно. Что она физически не может напрягаться.
И что? Она не чувствует к ней родственных чувств. У неё с мужем свои расходы. Будет совсем плохо - поможет. Если даст денег сейчас - с шеи не слезет.
Откуда, интересно, у племянницы ключи?
Она оставляла матери на случай, если что-то случится, когда они улетали в отпуск. Но мать никогда бы не дала сестре.
А вот племянница могла взять сама. Все ключи лежали в одном ящике комода. От подвала, от квартиры матери, запасные от квартиры супруга. От её жилья. Все подписанные.
Поговорить с сестрой?
Та будет отрицать, потом зарыдает. Плакса Анна, как называла её Авдотья в детстве. Сестра не отставала.
Не те у них отношения, чтобы разговаривать.
Авдотья задумалась.
Почему девочка пытается поссорить её с мужем? Ведь всё делает, чтобы внести разлад. Что будет в следующий раз?
Эсмеральда зашла в квартиру. Первым делом положила под шкаф лифончик. А не надо относиться к моей маме, как к неудачнице! И подошла к тумбочке, заставленной дорогой косметикой. Ей и маме о таком и мечтать не приходится.
В последнее время её замучили подростковые акне. Средства стоили очень дорого, им не по карману. Тётка сухо сказала, что девочка в четырнадцать уже может раздавать листовки. Бабушка купила недорогой лосьон, который помог примерно так, как помог бы кот заготавливать огурцы.
Девочка протянула руку к новой баночке. Ага, пилинг. Обещает сделать кожу гладкой и избавить от высыпаний. Она прочитала надпись на коробочке. Держать десять минут.
Эсмеральда нанесла приятно пахнущую жидкость.
Лицо начало немедленно щипать, наверно, действует.
Надо подержать лишних пять минут, чтобы уж наверняка. Ей очень нравился мальчик в классе, завтра он обязательно обратит внимание.
А немного погодя дом огласил дикий крик.
-Детка, нам звонит скорая, - верещал муж, - И полиция! Что у нас делает твоя племянница?
-Я выясню, - пообещала Авдотья.
Она прекрасно знала, что произошло.
Потому что в коробочке с мягким пилингом был флакон с жёстким кислотным, который надо держать две минуты. Не больше.
На лицо племянницы было страшно смотреть.
-Из больницы её выписали, но сообщили, что из дома как минимум месяц нельзя выходить, солнечные лучи могут оставить пигментные пятна, которые будут всю жизнь. Краснота сойдёт, но это процесс долгий. Ей придётся ходить в школу в виде персонажа малобюджетного ужастика, - сказала по телефону расстроенная мать.
Анна сразу поняла, кто за этим стоит.
-Это ведь ты сделала, - с ненавистью прошипела сестра.
-Ещё одно слово, и я подаю заявление в полицию на твою дочь. Скажу, что украла золотое кольцо, - холодно ответила Авдотья.
-Прости, милая, это я виновата, надо было хранить твои ключи в другом ящике, - заламывала руки мать.
-Ты не виновата, мамуль. Откуда тебе было знать.
Они поменяли замки.
Ключи отдали матери, которая на этот раз спрятала их в сейф, купленный специально для этого случая и пообещала следить за девочкой в оба глаза. Правда, Эсмеральда долго ещё будет отходить от процедуры. Врачи обещали, что физически она поправится, что до морального состояния, здесь намного хуже. Рекомендуем психолога.
Авдотье не было стыдно.
Она понимала, что её равнодушие к сестре и девочке неосознанный страх: если впустить жалость, придётся взять на себя ответственность. А она не хотела. Поэтому любые намёки на слабость внутри себя Авдотья гасила мгновенно - едкой иронией или ледяной жестокостью. Даже когда мелькала мысль, что, возможно, она перегибает палку, Авдотья отгоняла её, как назойливую муху.
Ничего страшного не произошло.
В тёмной плохо обставленной студии сидели обнявшись мать и дочь.
В детстве Анне казалось, что они с сестрой росли в разных семьях. Мать скрывала, что больше любит старшую, даже от себя. Ни словом, ни жестом не показывала истинного отношения. Но дети чувствуют... Анна ощущала себя в тени, будто для неё не хватало света. Отсюда и обидчивость, и слёзы, и эти бесконечные упрёки. Она понимала, что выглядит жалко, но по-другому не умела.
Когда она брала вещи сестры - косметику, обувь - это было не только желание "урвать". Это был отчаянный способ почувствовать себя такой же.
Она понимала дочь, которая призналась. Девочке хотелось верить, что если украдкой намазать крем, надеть колечко, то вместе с этим придёт новая судьба. Чужая. Но хотя бы чуть лучше её собственной.
И страдала, что не может дать дочери много.
Анна сидела на краю старого дивана, прижимая к себе дочь. Эсмеральда уткнулась в её плечо, горячие слёзы прожигали тонкую ткань футболки. Лицо девочки было красным, распухшим, и смотреть на него без дрожи Анна не могла. Эсмеральда всхлипывала, но слёз почти не было - только злость, горячая и колючая.
-Ну вот видишь, - горько усмехнулась Анна, гладя её по спине. - Для них мы всегда будем неудачниками. Для мамы я - плакса, для Авдотьи ты - воришка. А сами они белые и пушистые, в золоте и кремах.
-Тётка ведь специально! - сквозь зубы прошипела девочка. - Она знала, что я возьму. Хотела, чтобы мне было хуже.
-Ничего, моя девочка, - шептала Анна, гладя спутанные волосы. - Мы справимся. Пусть они думают, что мы ни на что не годны. Пусть считают нас неудачницами. Мы всё равно вместе.
Эсмеральда всхлипнула и крепче вцепилась в мать, как в единственную опору.
-Пусть ненавидят, - почти шёпотом произнесла она, прижимая дочь ещё сильнее. - Никто, слышишь, никто не сможет нас сломать.
В этот момент обе верили, что весь мир действительно враждебен. И что кроме друг друга у них не осталось ничего.
НОМЕР КАРТЫ ЕСЛИ БУДЕТ ЖЕЛАНИЕ СДЕЛАТЬ ДОНАТ 2202 2005 4423 2786 Надежда Ш. Екатерина Б. огромное Вам спасибо за оценку моего творчества!