Когда я услышала звонок в дверь в половине седьмого утра, сердце екнуло. Кто может приходить в такую рань? Накинув халат, я поспешила к двери и увидела в глазок знакомый силуэт. Валентина Петровна, моя свекровь, стояла на пороге с чемоданом и решительным выражением лица.
— Открывай, Лена, — послышался её властный голос. — Мне нужно с тобой поговорить.
Я открыла дверь, еще не до конца проснувшись.
— Валентина Петровна, что случилось? Почему вы так рано?
— А когда мне приходить? Когда ты на работе? — она прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Вот что, Елена, собирайся. Мне нужна эта квартира.
Я растерянно моргнула, думая, что ослышалась.
— Простите, что вы сказали?
— Я сказала — собирайся и освобождай квартиру. Мне она нужна, — Валентина Петровна поставила чемодан и оглядела мою гостиную критическим взглядом. — Продала свою двушку, а деньги уже потратила на ремонт на даче. Теперь мне негде жить.
— Но... но это моя квартира, — я все еще не могла поверить в происходящее.
— Какая твоя? — свекровь презрительно фыркнула. — Ты без квартиры замуж выходила. Это квартира моего сына, а значит, и моя тоже.
— Валентина Петровна, мы с Андреем покупали эту квартиру вместе. Она была оформлена на двоих.
— Ну и что? Развелись же! Значит, теперь она принадлежит моему сыну. А мой сын должен позаботиться о матери.
Я почувствовала, как внутри закипает возмущение. После развода с её драгоценным сыном прошло уже полтора года. Андрей получил свою долю при разделе имущества — ему досталась машина и деньги на счету, а мне квартира. Всё было оформлено официально, через суд.
— Валентина Петровна, мы всё поделили по закону. Квартира теперь полностью моя.
— Ах, по закону! — она взмахнула руками. — А по совести? Ты же понимаешь, что старому человеку нужно где-то жить! Андрей сейчас снимает студию, но это не дом для постоянного проживания. А мне больше некуда идти.
— А почему вы продали свою квартиру?
— Захотела на дачу перебраться, на свежий воздух. Думала, что там лучше будет. Ремонт долго делала. Но оказалось — скучно, далеко от цивилизации, — свекровь махнула рукой. — Вот и решила вернуться в город. А где мне жить? Снимать что ли?
— Валентина Петровна, я понимаю ваше положение, но...
— Никаких "но"! — она перебила меня. — Ты молодая, найдешь себе жильё. А мне в моём возрасте куда податься? Андрей мне объяснил, что ты должна освободить квартиру.
— Андрей сказал это? — я не поверила своим ушам.
— Конечно! Он же порядочный человек, в отличие от некоторых. Понимает, что мать важнее бывшей жены.
В этот момент зазвонил мой телефон. На дисплее высветился номер Андрея.
— Лена, мать к тебе не приходила? — услышала я его встревоженный голос.
— Приходила и требует, чтобы я освободила квартиру. Говорит, что ты в курсе.
— Господи, я же просил её не делать глупостей! — Андрей вздохнул. — Слушай, не обращай внимания. У нее крыша едет после житья на даче. Я говорил ей не трогать тебя.
— А она говорит обратное.
— Мама сейчас говорит много чего. Понимаешь, она продала квартиру, потратила деньги на ремонт дачи, а теперь поняла, что зимой там жить невозможно. Вот и мечется.
— И что вы собираетесь делать?
— Не знаю пока. Может, комнату какую снимем. Только не позволяй ей себя запугивать.
Я положила трубку и повернулась к свекрови, которая явно подслушивала разговор.
— Ну что, поговорила с сыночком? — она смотрела на меня с вызовом.
— Да. Он сказал, что никого ни о чём не просил.
— Андрюша просто стесняется. Он деликатный мальчик, не хочет тебя обижать. Но я-то знаю, как ему тяжело видеть, что мать мается без жилья, а его бывшая жена занимает целую квартиру.
— Валентина Петровна, это моя квартира. У меня есть все документы.
— Документы, документы... — она презрительно поморщилась. — А совесть у тебя есть? Христианская совесть?
— Совесть у меня есть. И она мне подсказывает, что я не обязана решать проблемы, которые вы сами себе создали.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! — свекровь возмутилась. — Я тебя как дочь принимала!
— Как дочь? — я не смогла сдержать горькую улыбку. — Валентина Петровна, за годы брака вы ни разу не назвали меня по имени. Только "эта твоя жена" или "она". Вы постоянно сравнивали меня с Оксаной, первой женой Андрея, причем не в мою пользу.
— Ну так Оксана была лучше! Она хозяйственная, заботливая...
— И поэтому Андрей с ней развелся?
— Он был молодой, глупый. Потом понял, что натворил.
— Валентина Петровна, давайте не будем это обсуждать. Оксана — хороший человек, я с ней даже общаюсь иногда. Но речь не о ней.
— Так вот! — свекровь воодушевилась. — Раз ты такая понимающая, то пойми и меня. Мне нужно где-то жить.
— Понимаю. Но не в моей квартире.
— А где же мне жить? — голос у неё стал жалобным.
— Не знаю. Это не моя проблема.
— Как не твоя? Мы же семья были!
— Были. Пока я не развелась с вашим сыном.
— Но я же все равно не чужая. Я хотела быть бабушкой твоих детей…
У меня перехватило дыхание. Детей у нас с Андреем не было — это как раз и стало одной из причин развода. Он хотел детей, я тоже, но не получалось. А свекровь постоянно намекала, что это моя вина.
— У меня нет детей, Валентина Петровна. Вы это прекрасно знаете.
— Ну могли бы быть! Если бы ты лечилась нормально, а не по шарлатанам бегала.
— Хватит, — я почувствовала, как терпение подходит к концу. — Я ходила к лучшим врачам в городе. И проблемы были не только у меня.
— Это ты так говоришь! Мой Андрей здоровый мужчина!
— Ваш здоровый Андрей пил каждые выходные, не хотел искать нормальную работу и постоянно занимал у меня деньги.
— Он творческий человек! Художникам трудно в нашем мире!
— Художникам трудно, а вот их жёнам — ещё труднее, — я устало вздохнула. — Валентина Петровна, я не хочу обсуждать наши семейные проблемы. Скажу только одно — я не освобожу квартиру. Это мой дом, и я никуда не собираюсь.
— Ах так! — свекровь вскинулась. — Значит, выгоняешь старуху на улицу?
— Я никого не выгоняю. Вы сами пришли в мой дом с требованиями.
— Хорошо, не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Я найду способ тебя отсюда выжить.
— Какой способ? — я посмотрела на неё с любопытством.
— Увидишь. Я не зря тридцать лет секретарем в суде проработала. Связи у меня есть.
— Связи — это хорошо. Но закон на моей стороне.
— Закон! — она презрительно скривилась. — А ты знаешь, сколько способов выжить человека из квартиры? Соседей можно настроить, проверки разные устроить...
— Вы мне угрожаете?
— Я тебя предупреждаю. Последний раз предлагаю по-хорошему — съезжай сама.
— Нет.
— Тогда пеняй на себя.
Валентина Петровна схватила свой чемодан и направилась к выходу.
— И не думай, что я отступлю! — бросила она на прощание.
После её ухода я долго сидела на кухне, попивая кофе и размышляя о произошедшем. Неужели она действительно думает, что сможет меня запугать? За полтора года после развода я достаточно окрепла психологически. Работа в юридической фирме научила меня разбираться в законах и не поддаваться на провокации.
На следующий день свекровь начала свою кампанию. Сначала позвонила участковому, пожаловалась, что я якобы незаконно занимаю квартиру. Участковый Сергей Иванович знал меня хорошо — я была добропорядочным жильцом, всегда вовремя платила за коммунальные услуги, не нарушала общественный порядок.
— Елена Михайловна, — сказал он, заглянув ко мне вечером, — ваша свекровь утверждает, что квартира принадлежит её сыну. Можете показать документы?
Я показала ему справку о праве собственности, полученную после решения суда о разделе имущества.
— Всё в порядке, — кивнул он. — Квартира оформлена на вас. А вот вашей свекрови передайте — за ложные заявления можно получить штраф.
Через день Валентина Петровна привела с собой двух соседок — Марию Ивановну из соседнего подъезда и Клавдию Семёновну с третьего этажа.
— Лена, выходи, поговорить надо! — раздался её крик под окнами.
Я спустилась во двор.
— Вот, — свекровь указала на меня соседкам, — это та самая неблагодарная невестка, что выгоняет свекровь на улицу.
— Как тебе не стыдно, — покачала головой Мария Ивановна. — Старый человек без жилья остался.
— А ты небось любовника к себе приводишь! — добавила Клавдия Семёновна. — Молодая, красивая, а совести нет.
— Женщины, — спокойно сказала я, — вам рассказали только одну сторону истории. Позвольте, я расскажу свою.
И я рассказала. О том, как Валентина Петровна сама продала свою квартиру, чтобы жить на даче. О том, что моя квартира была получена при законном разделе имущества. О том, что я никого не выгоняла — наоборот, ко мне пришли с требованиями освободить мой собственный дом.
— А почему она квартиру-то продала? — спросила Мария Ивановна уже не так уверенно.
— Захотела на природе жить, — буркнула свекровь. — А что тут такого?
— Так никто ж не мешал оставить квартиру и купить дачу, — резонно заметила Клавдия Семёновна. — А теперь получается, что другой человек должен последствия необдуманных поступков расхлебывать.
— Вы что, против меня настраиваетесь? — возмутилась Валентина Петровна.
— Да не против, — махнула рукой Мария Ивановна. — Просто справедливости ради. Если девочка по закону получила квартиру, то её право. А ты, Валя, зря так поступила. Надо было сначала думать, потом продавать.
После этого разговора соседки перестали поддерживать свекровь. Более того, они стали относиться ко мне с пониманием и даже сочувствием.
Но Валентина Петровна не сдавалась. Через неделю она организовала "проверку" — привела каких-то людей, которые представились сотрудниками управляющей компании.
— Нам поступила жалоба на нарушение санитарных норм, — заявил один из них. — Нужно провести осмотр.
— Предъявите документы, — попросила я.
Документов у них не оказалось. Зато оказалось, что это знакомые свекрови, которым она заплатила за "спектакль".
— Валентина Петровна, — сказала я ей по телефону, — если вы ещё раз приведёте к моей двери самодельных "проверяющих", я обращусь в полицию за заявлением.
— Да кто тебя слушать будет? — огрызнулась она.
— Посмотрим.
Наконец, через две недели постоянных атак, Валентина Петровна решилась на последний ход. Она пришла ко мне с Андреем.
— Лена, — сказал мой бывший муж усталым голосом, — может, правда поможешь? Мама совсем с ума сходит. Она готова снимать угол за огромные деньги, лишь бы в городе остаться.
— Андрей, твоя мама продала квартиру по собственному желанию. Это её решение. Пусть теперь продает дачу.
— Но она же пожилой человек. Совершила ошибку... А дачу никто не купит, она же в медвежьем углу.
— Ошибки нужно исправлять самостоятельно, а не за счёт других людей.
— Лена, я прошу тебя...
— Андрей, а где ты был, когда твоя мама два года назад говорила мне, что я недостойна носить фамилию вашей семьи? Где ты был, когда она утверждала, что все наши семейные проблемы — это моя вина? Где ты был, когда она открыто радовалась нашему разводу?
— Ну... это было давно...
— Два года назад. Не так уж давно.
— Мама, скажи что-нибудь, — повернулся Андрей к свекрови.
— Что говорить? — Валентина Петровна смотрела на меня с плохо скрываемой злобой. — Видно, что человек бессердечный. Чужая душа — потёмки.
— Знаете что, Валентина Петровна, — сказала я, поднимаясь с кресла, — давайте я вам кое-что расскажу. Может быть, это поможет вам понять ситуацию.
Я подошла к окну и постояла немного молча, собираясь с мыслями.
— Когда мы с Андреем поженились, я очень хотела стать частью вашей семьи. Я старалась вам понравиться, готовила ваши любимые блюда, покупала подарки на все праздники, терпела ваши колкости и замечания. Знаете почему? Потому что у меня не было собственной семьи. Родители умерли рано, родственников почти нет. Я мечтала о том, что у меня появятся настоящие близкие люди.
— Да мы тебя принимали... — начала было свекровь.
— Нет, не принимали. Вы терпели. Терпели, потому что я была женой вашего сына. Но никогда не принимали. Я помню каждое ваше слово за эти пять лет. Помню, как вы говорили Андрею: "Эта твоя жена опять что-то не то приготовила". Помню, как вы рассказывали всем знакомым, какая Оксана была хозяйственная, а какая я неумеха. Помню, как вы говорили, что если бы не я, у Андрея была бы нормальная семья с детьми.
Валентина Петровна сидела молча, опустив глаза.
— Но я всё терпела, — продолжала я. — Потому что надеялась, что со временем вы меня полюбите. Или хотя бы примете. А потом поняла, что этого никогда не случится. И знаете, когда я это поняла?
— Когда? — тихо спросил Андрей.
— Когда мы развелись, и вы, Валентина Петровна, позвонили мне и сказали: "Наконец-то! Я так долго ждала этого дня!" Помните эти слова?
Свекровь молчала.
— Вы сказали, что теперь Андрей сможет найти себе достойную жену и завести детей. А я, цитирую, "наконец-то уберусь из их жизни со своими проблемами".
— Я была расстроена... — пробормотала Валентина Петровна.
— Расстроена? Вы смеялись в трубку! Я слышала, как вы смеётесь! И тогда я поняла, что пять лет жизни потратила на людей, которые меня никогда не любили и не ценили.
Я повернулась к ним лицом.
— И теперь вы приходите ко мне и требуете помощи. Требуете, чтобы я отдала вам свой дом, свой покой, свою безопасность. Основываясь на чём? На том родстве, которое вы сами же разорвали? На той любви, которую вы сами же растоптали?
— Лена... — Андрей попытался что-то сказать.
— Нет, Андрей. Вы оба прекрасно понимаете, что если бы ситуация была обратной — если бы мне нужна была помощь, — вы бы даже не подумали мне помочь. Более того, твоя мама радовалась бы моим проблемам.
Валентина Петровна подняла глаза и посмотрела на меня. В её взгляде было что-то новое — возможно, первые проблески понимания.
— А теперь позвольте мне сказать главное, — я села обратно в кресло. — Я не жестокий человек. Если бы вы пришли ко мне и просто попросили о помощи — без требований, без угроз, без попыток давить на жалость — я бы, возможно, что-то придумала. Может быть, позволила бы пожить месяц-два, пока вы решаете свои проблемы. Может быть, помогла бы найти подходящее жильё.
— Правда? — в голосе свекрови появилась надежда.
— Да. Но вы выбрали другой путь. Вы пришли с требованиями, угрозами, попытались настроить против меня соседей, прислали фальшивых проверяющих. Вы показали, что считаете меня врагом, которого нужно победить, а не человеком, к которому можно обратиться за помощью.
— Мы можем всё исправить... — начал Андрей.
— Нет, — покачала головой я. — Поздно. Вы показали своё истинное отношение ко мне. И я показала своё к вам. Теперь мы квиты.
— Лена, но мама правда не знает, что делать...
— А я не знаю, как пережить предательство самых близких людей. И что же, кто-то мне помогал? — я встала. — Всё, разговор окончен. Валентина Петровна, желаю вам решить ваши жилищные проблемы. Но решать их придётся без моего участия. Андрей, не приходи больше. У нас нет общих тем для разговора.
— Лена... — Андрей попытался подойти ко мне.
— Нет. Уходите оба. И не возвращайтесь.
Они ушли молча. Валентина Петровна больше не кричала, не угрожала, не требовала. Она просто шла рядом с сыном, опустив голову, и впервые за всё время выглядела действительно старой и растерянной.
Через окно я видела, как они стояли у подъезда и о чём-то тихо разговаривали. Потом Андрей обнял мать за плечи, и они медленно пошли к остановке.
Я больше никогда их не видела. Через знакомых узнала, что Валентина Петровна всё-таки нашла комнату в коммуналке недалеко от центра. Дорого, неудобно, но в городе. Андрей продал отремонтированную дачу и купил однокомнатную квартиру на окраине, но в новостройке. Живут они теперь порознь и редко общаются.
А я осталась в своей квартире. Моей квартире. И каждый день благодарю себя за то, что нашла силы сказать "нет" людям, которые считали меня обязанной им за что-то, что существовало только в их воображении.
Иногда по вечерам, сидя у окна с чашкой чая, я думаю о том, как важно уметь отстаивать свои границы. Как важно не позволять другим людям решать, что вы им должны. И как важно помнить простую истину: помощь нужно заслуживать уважением и добротой, а не требовать силой и эгоизмом.
Моя квартира по-прежнему наполнена покоем и уютом. И никто больше не посмеет назвать её "не моей".