— Не прикидывайся нищим, Антон, я видела смс от банка — семьдесят тысяч тебе вчера упало, а матери говоришь денег нет! — Светка размахивала моим телефоном.
— Она сорок лет в школе отпахала, а ты жмотишься три тысячи на лекарства дать!
— Это премия за проект, я полгода без выходных горбатился! — я выхватил телефон. — И вообще, какого черта ты в моих сообщениях роешься?
— Случайно увидела, когда ты в душе был. Мама вчера плакала — ей на операцию глаза надо сто двадцать тысяч собрать, а ты...
— А я что? Я ей каждый месяц по десятке кидаю! Пусть Олег тоже раскошеливается, он в Москве зарабатывает больше меня!
Мать действительно звонила позавчера. Голос усталый, но гордость не позволяла просить прямо. Рассказывала про соседку Валю, которой дети операцию оплатили, про новые цены в аптеке. Я слушал вполуха — отчет горел, начальство давило.
— Антош, ты не волнуйся, я пока каплями обойдусь, — сказала она под конец. — Может, к осени накоплю.
Помню, как в девяностые она ночами вязала на продажу, чтобы нас с Олегом прокормить. Пальцы в кровь стирала, но нам — последнее. Олег в институт поступил — продала бабушкины серьги. Мне на свадьбу — отдала все накопления.
— Знаешь что? — Светка села рядом, взяла за руку. — Давай по-честному. Эти деньги — да, ты заработал. Но вспомни, кто тебя в институт собирал? Кто ночами сидел, когда ты с температурой был?
— Не дави на жалость!
— Я не давлю. Просто Олег вчера сказал — у него ипотека, развод, алименты. Он максимум двадцатку может дать. Остальное — на нас.
Набрал Олега. Длинные гудки, потом усталый голос:
— Привет, братан. Если про мать — я уже Светке все объяснил.
— Да что ты объяснил? Что тебе новая тачка важнее материного зрения?
— Какая тачка, ты очумел? Я полгода на хлебе и воде сижу! Ксюха через суд половину зарплаты отсудила, плюс кредиты...
— А фотки из Турции на прошлой неделе — это мираж?
— Это корпоратив был, блин! Фирма оплатила! Антон, я реально на нуле. Могу двадцать пять дать, но это потолок.
Вспомнил, как мы с ним дрались в детстве за последний кусок колбасы. Мать разнимала, делила поровну. Себе не оставляла — "наелась на работе". Только потом понял — врала.
Вечером собрались втроем — я, Светка и мать. Она приехала с пирогами, как всегда. Глаза прищуривает — плохо видит уже.
— Мам, давай начистоту, — начал я. — Операция нужна срочно?
— Да что вы накинулись! Проживу как-нибудь. Вон, баба Клава вообще слепая, и ничего.
— Мам, хватит! — Светка стукнула кулаком по столу. — Врач сказал — еще полгода, и будет поздно!
Мать заплакала. Первый раз за десять лет видел ее слезы.
— Я не хочу обузой быть... Всю жизнь сама, и сейчас сама...
— Сама она! — я достал телефон, открыл банковское приложение. — Смотри сюда. Видишь? Перевожу пятьдесят тысяч. Олег даст двадцать пять. Светка из своих накоплений добавит. К концу месяца соберем.
— Антоша, но это же твоя премия...
— Мам, какая к черту премия! Ты нас всю жизнь тащила, теперь наша очередь!
Через неделю позвонил Олегу:
— Братан, сидишь?
— Что случилось?
— Мать в больнице. Упала вчера, пока мы деньги собирали. Перелом шейки бедра. Операция срочная — двести тысяч.
— Откуда у тебя информация?
— Соседка позвонила. Мать просила не говорить нам, чтобы не расстраивать.
Молчал, не зная что ответить. В голове крутилась одна мысль — надо было раньше. Надо было не ждать, пока попросит.
— Антон, ты там?
— Еду в банк. Кредит возьму.
— Я тоже. И знаешь что? После операции — забираем к себе. По очереди. Хватит ей одной в той халупе.
— А она согласится?
— А мы не спросим.
Сижу в больничном коридоре. Операция идет четвертый час. Светка пошла за кофе, Олег дремлет на соседнем кресле. Приехал ночным поездом.
Вспоминаю, как мать учила нас кататься на велосипеде. Бежала сзади, держала за сиденье. "Не бойся, я держу!" А потом оказывалось — давно отпустила, а ты сам едешь.
Дверь операционной открылась. Хирург снял маску:
— Все прошло хорошо. Но есть нюанс...
Сердце ухнуло вниз.
— При обследовании обнаружили опухоль. Ранняя стадия, операбельная. Но нужна срочная операция. Стоимость...
— Сколько? — Олег проснулся, встал рядом.
— Четыреста тысяч. И это только операция, без химиотерапии.
Переглянулись. Светка уронила стаканчики с кофе.
— Продам машину, — сказал я.
— Квартиру заложу, — кивнул Олег.
— А я к родителям поеду просить, — Светка вытирала слезы.
Хирург удивленно посмотрел:
— Обычно в таких случаях от пожилых родственников отказываются...
— Это наша мать, — отрезал Олег. — Она нас не бросала. И мы не бросим.
Сижу, пишу это, пока мать в реанимации. Знаю — выкарабкаемся. Потому что семья — это когда не бросают. Даже если поздно спохватился. Даже если денег нет.
Даже если придется всю жизнь начинать заново.