Леонид смотрел на Жульку и думал: ну что за чёртова проблема свалилась ему на голову? Ну зачем бабушка, царствие ей небесное, конечно оставила ему эту старую, облезлую собаку?
— Ты чего на меня так смотришь? — буркнул он, закуривая третью сигарету за полчаса.
Жулька молчала. Только хвостом чуть-чуть махала. Будто понимала.
А Леонид не понимал. Совсем. Как можно было всю жизнь возиться с этим четвероногим комком проблем? Корм покупать, к ветеринару таскать, убирать за ней. Фу!
— Слушай, девочка, — он присел на корточки, но Жулька вдруг отвернулась. — Не дуйся. Я же не виноват, что так получилось.
Получилось — это мягко сказано. Получилось так: квартира досталась ему, а с ней весь этот зоопарк из одной собаки. Миски, поводок, какие-то лекарства на полке.
И что теперь? Всю жизнь быть нянькой?
— Не выйдет, — сказал Леонид вслух и затушил сигарету. — Извини, но не выйдет.
Вечером он принял решение. Простое, как всё гениальное: отвезти собаку за город и оставить. Найдёт себе новых хозяев или проживет как-нибудь.
— Пойдём покатаемся? — предложил он Жульке, доставая ключи от машины.
Собака насторожилась. Уши торчком, глаза — умные такие, почти человеческие. Будто чует подвох.
— Да ладно тебе, — Леонид пристегнул поводок. — Просто прогуляемся.
По дороге за город он несколько раз поглядывал в зеркало заднего вида. Жулька сидела тихо, только иногда тяжело вздыхала. И почему-то от этих вздохов у Леонида першило в горле.
— Не смотри так, — пробормотал он. — Я не изверг какой-то. Просто обстоятельства.
Остановился километрах в десяти от города. Вышел, отстегнул поводок.
— Ну всё. Живи как знаешь.
Жулька не убежала. Стояла и смотрела на него. А он быстро сел в машину и газанул прочь, не оглядываясь.
Только вот дорога была тёмная. Фары встречных слепили. И когда встречный грузовик выскочил из-за поворота, Леонид даже понять не успел, что происходит.
Первое, что услышал Леонид, когда сознание начало возвращаться — лай. Отчаянный, надрывный лай где-то наверху. Голова раскалывалась, во рту — привкус крови, а тело будто расплющили асфальтовым катком.
— Господи, — прохрипел он и попытался пошевелиться.
Боль прошила насквозь.
А лай не прекращался.
Жулька?! Но как, он же её оставил. Но нет, это точно она лаяла наверху, на дороге. Узнать этот скрипучий голос можно было из тысячи.
— Жулька, — позвал он слабо. — Ну что ты там делаешь, дурочка?
Лай стал ещё громче. Будто отвечала ему.
Леонид лежал в кювете уже битый час — может, два. Кровь засыхала на лбу, холод пробирался через куртку. И всё это время Жулька носилась по трассе, как угорелая.
— Твою мать! — заорал какой-то дальнобойщик, едва объехав собаку. — Куда лезешь?!
Жулька не отступала. Прыгала на дорогу перед фарами, лаяла так, что глотка садилась. Машины сигналили, ругались, но проезжали мимо. Все спешили по своим делам.
А Жулька металась между машинами. Лишь бы кто-нибудь остановился. Лишь бы понял.
Понял что? Что в кювете лежит человек, который хотел её бросить?
Но собаки не умеют держать обиды. Они умеют только любить. До конца. До последнего дыхания.
Михалыч вёз из города лекарства для жены — сердце у неё прихватывало. Ехал не спеша, осторожно. И когда увидел собаку на дороге, первым делом подумал о своей Мухе. Тоже дворняжка.
— Эй! — крикнул он, останавливаясь. — Что случилось?
Жулька подбежала к машине, заскулила. Потом резко рванула к обочине и снова вернулась. И так несколько раз.
— Да ты что-то показать хочешь, — догадался Михалыч. — Ну веди, веди.
Он взял фонарик из бардачка и пошёл за собакой. А та неслась впереди, оглядывалась — идёт ли он за ней.
— Мать моя, — ахнул Михалыч, когда луч фонаря выхватил из темноты кювета неподвижную фигуру и покореженную легковушку. — Живой?
— Вроде как, — просипел Леонид. — Скорую, позвоните.
Михалыч достал телефон, набрал 103. А Жулька тем временем спустилась в кювет и легла рядом с Леонидом. Прижалась к нему своим тёплым боком и больше не отходила.
— Не понимаю, — бормотал Михалыч, ожидая скорую. — Собака-то откуда? Ваша?
— Моя, — тихо сказал Леонид и положил здоровую руку на Жулькину голову. — Самая что ни на есть моя.
Жулька лизнула его в щёку. Один раз. Нежно. Будто прощала. Будто говорила: ничего, хозяин, все совершают ошибки.
А Леонид лежал и думал о том, как же он мог быть таким ослом. Как мог хотеть избавиться от этого комочка преданности? Который сейчас грел его своим телом и не давал окончательно замёрзнуть.
— Хорошая девочка, — шептал он. — Хорошая моя девочка.
Когда приехала скорая, фельдшер удивился:
— А собака-то что здесь делает?
— Она его спасла, — объяснил Михалыч. — Я бы мимо проехал, если бы не она. Прямо бросалась под колёса, лаяла.
— Да ну? — фельдшер недоверчиво покачал головой. — Ну дела.
Леонида грузили в машину осторожно — переломы, сотрясение. Жулька скулила рядом, не отходила ни на шаг.
— А собаку куда? — спросил санитар.
— Я заберу ее и следом поеду, у больницы высажу, думаю не потеряется в городе, — сказал Михалыч.
И Жулька поехала следом за скорой. Сидела тихо, настороженно. Будто понимала: теперь всё будет по-другому.
В больнице Леонид провёл три недели. И каждый день под окном своей палаты на втором этаже видел Жульку. Она сидела на траве и ждала. Просто ждала.
— Откуда она знает, что я здесь? — удивлялся Леонид, глядя вниз.
— Собаки чувствуют, — пожала плечами медсестра Света. — У нас тут был случай, один дедушка лежал, а его кот каждый день под окном сидел. Месяц сидел!
Жулька не просто сидела. Она отказывалась уходить. Медсестры её подкармливали – Леонид уж очень упрашивал.
А в социальных сетях уже начинался переполох. Кто-то из соседей снял видео: Жулька сидит под окном больницы, поднимает морду вверх, будто знает, в каком окне ее хозяин. Потом это видео подхватили местные пауки, городские группы.
— Смотрите! Вот это преданность!
— А хозяин-то где? Почему не забирает?
— Говорят, он в больнице после аварии.
История начала обрастать подробностями. Михалыч рассказал журналистам, как собака спасла человека на трассе. Как бросалась под машины, лаяла, не отступала.
— Я сначала думал — бешеная, — говорил он в камеру. — А она же понимала, что хозяину помощь нужна в беде!
В палате у Леонида появился телевизор. И когда он увидел себя в новостях...
— Мать моя, — пробормотал он. — Что творится-то?
На экране показывали Жульку. Она сидела под окном больницы, морда поднята вверх. А за кадром голос диктора:
— Эта собака уже неделю ждёт своего хозяина. По словам очевидцев, именно благодаря ей мужчина остался жив после аварии.
— Леонид Петрович! — вбежала медсестра Света. — Вы видели? Про вашу собаку говорят! По всему городу!
Но самое страшное случилось на следующий день. К больнице приехала съёмочная группа. И репортёр, молоденькая такая, начала говорить:
— Говорят, что хозяин хотел избавиться от собаки…
Леонид смотрел из окна и чувствовал, как земля уходит из-под ног. Кто-то проболтался. Кто-то из соседей видел, как он увозил Жульку.
— Так значит, он её бросил? — ахала репортёр. — А она всё равно его спасла?
— Ну да! Вот это и есть настоящая любовь! Собачья преданность!
— А где сейчас хозяин?
— Да вон, в больнице. Второй этаж, третье окно.
И тут репортёр подняла голову. Посмотрела прямо на Леонида. А он стоял у окна и понимал: всё. Приехали. Сейчас весь город узнает, какой он подлец.
Через полчаса к нему поднялись. Репортёр, оператор, даже звукооператор притащился.
— Леонид Петрович? Можно несколько вопросов?
— Говорите, — сказал он тихо.
— Правда ли, что вы хотели избавиться от собаки? И она всё равно вас спасла?
Молчание. Долгое, тягостное молчание.
— Правда, — сказал наконец Леонид. — Правда, хотел.
Оператор навёл камеру поближе. А Леонид продолжил:
— Я повёз её за город. Думал — оставлю там, она найдёт себе новых хозяев, — он замолчал. — Это не моя собака, она от бабушки осталась. Я не хотел возиться с ней. Понимаете? Не хотел этой ответственности.
— И что случилось потом?
— Потом я попал в аварию. Лежал в кювете, думал — всё, конец. А она... — голос дрогнул. — Она бегала по дороге. Лаяла на машины. Привела того мужика, который меня нашёл.
— То есть собака вас спасла? После того, как вы её бросили?
— Да. Спасла.
Репортёр помолчала. Потом спросила:
— И что вы теперь чувствуете?
Леонид посмотрел в окно. Жулька сидела внизу, как всегда. Верная. Преданная. Несмотря ни на что.
— Стыдно, — сказал он. — Очень стыдно. Я не заслуживал такой преданности, но получил её. И теперь, — он помолчал. — Теперь постараюсь её заслужить.
Камера работала. Весь город увидит это интервью. Узнает, какой он человек на самом деле. И что?
Пусть узнают. Пусть судят. Главное — внизу под окном сидела Жулька. И он больше её не бросит. Никогда.
Леонида выписали через неделю после интервью. Костыли, загипсованная рука, но живой. И главное — Жулька его ждала.
— Ну здравствуй, девочка, — сказал он, присаживаясь рядом с ней на больничном крыльце. — Прости меня, дурака.
Жулька лизнула его в щёку и завиляла хвостом. Прощала. Как всегда.
Дома его ждал сюрприз. У двери квартиры стояли пакеты — корм, игрушки, поводки. На записке: «От жильцов дома. Жульке с любовью».
— Видишь, какая ты знаменитость? — сказал он собаке. — Весь дом тебя полюбил.
И правда полюбил. Тётя Зина с первого этажа теперь всегда совала Жульке что-нибудь вкусное.
Через месяц к ним домой пришла съёмочная группа. Снимали продолжение истории.
— Изменилась ли ваша жизнь? — спрашивала та же репортёр.
— В лучшую сторону, — Леонид погладил Жульку по голове. — У меня есть самый преданный друг на свете. И я стараюсь быть достойным.
История попала даже в федеральные новости. «Собака-ангел спасла недостойного хозяина» — так писали заголовки. Но Леониду было всё равно. Он научился не читать комментарии в интернете.
Он научился читать собачьи глаза. И в глазах Жульки не было упрёка. Была любовь. Простая, честная, бесконечная.
Друзья, еще больше интересных историй (а также продолжения уже опубликованных) теперь доступны для вас по подписке Премиум Лайт!
Подписывайтесь, чтобы читать другие добрые и эмоциональные рассказы о животных!
Например такие: