Ограждавший палубу подводной лодки забор был выкрашен тремя или четырьмя слоями краски, отчего его поверхность напоминала чёрные сгустки застывшей вулканической лавы. Шершавый поручень оставлял на руке чёрные следы. Плохо поработали салаги, красившие этот поручень.
Оперевшись одной рукой о вулканическую лаву ограды, а второй уныло, хотя и не без некоторого вальяжного изящества, помахивая мятой папиросой, капитан вперил мутные очи в береговую линию.
На берегу прощались с родными двое салаг. Как и у всех салаг, у этих была свежевыданная форма, наивные беретики и вместо папирос сигареты Родопи. Или не Родопи. Конечно, Памир или Шипку они вряд ли будут курить, а вот Космос и Столичные - легко. Возможны любые варианты; но уж никак не Друг. Друга ни одна салага не курит, даже чумазые.
Когда капитан был молод и здоров, он курил Космос. Беломор курили только старенькие, дряхлые моряки и бедные ростовские салаги. Да. А теперь и Броско до Беломора докатился. А что пижониться? Перед кем стесняться? Товарищи по мореходке - в походы почти никто не ходит, все на пенсии. Кто-то умер. Броско тоже задумывался о заслуженном отдыхе, но бросить флот никак не мог. Страшно было. Страшно было вдруг рвать всë, заканчивать, заниматься сухопутными делами. Да море было всë: море было свобода, море был дом; на подлодке ты морской волк, полный сил; а на суше ты никто. Грустно стало Броско, и он решил отвлечься от чёрных мыслей, тем более что салаги уже подходили к трапу.
-Палубу надраил? , - обратился капитан Броско к случайно попавшемуся под руку матросу.
-Ни песчинки!, - бодро откликнулся матрос, хотя палубы вообще никогда не драил, потому как работал в машинном отделении. Проще говоря, был чумазым. Или мазуриком, реже чумазик и мазут.
Капитан дёрнул короткой рукой и отправил папиросу в дальнее плавание. Салаги уже поднимались по трапу, и, как положено всем на свете салагам, очень громко стучали каблуками. Умение бесшумно ходить по трапу отличает настоящего моряка. А салагу, разумеется, отличает умение шуметь везде, где только можно. И не только шуметь, а ещё и бить, ломать, рушить и портить судно и его составляющие. Один раз салага на камбузе какой-то очень дорогой яхты умудрился опрокинуть стол из настоящего красного дерева. Притом с такой страшной силой, что от стола отлетели сразу три витых ножки. И притом, что стол был за эти самые ножки намертво привинчен к полу.
Однако что сталось с этим матросом, Броско вспоминать не стал. Стоящая перед взором картинка страшного обрушения вмиг растаяла, потому что появилась другая картинка - на палубу наконец ступили двое салаг.
Новоприбывшие вытянулись перед капитаном во фрунт и, демонстрируя прекрасное знание формуляров, произнесли:
-Здравия желаем, товарищ капитан первого ранга Броско!
-Матрос Романов!
-Матрос Сачков!
-Вольно!, - непринужденно зевнул капитан и раскашлялся. Выплевывая легкие, он махнул рукой и развернулся, приглашая матросов проследовать за собой. Потом, когда салаги уже начали своё движение, Броско, накашлявшись, нелепо выгнулся и достал из кармана кителя латунные часы, которые еле уместились в его большой ладони. Салаги с опозданием остановились. Наклонившись к часам вплотную, Броско прошамкал:.
-Господа салаги!
Развернувшись, чтобы видеть салаг, Броско рывком наклонился к ним и заявил:
-Салаг в гальюн! Первым делом чтобы до блеска надраили! Молчать!, - прохрипел Броско, несмотря на то, что Сачков и Романов не произнесли не звука.
-Слушай, салага, - поворачиваясь то к одному, то к другому, сочным басом заливался капитан, - посвятим мы тебя в моряки, и тебя тоже. Завтра чтоб с утра были в кают-компании! В восемь! Как штыки!, - рявкнул зверино капитан. Закончивши речь, он с видимым удовлетворением стал спускаться в недра подлодки, поигрывая старомодными часами на цепочке. Их капитану, скорее всего, кто-то подарил в качестве морского сувенира; на крышке был выгравирован какой-то кривой якорь.
Шагая по ступеням, капитан нечаянно запустил вниз часы. Они тотчас улетели в недра подлодки и с глухим латунным звуком стукнулись.
-Мазуты! , - рявкнул Броско, - за часами шагоммм-мм-арш!
Прорявкав это, капитан заметил, что на палубе у него из кармана выпала пачка Беломора, и стал медленно и очень напряженно разворачиваться.
Матросы стояли по стойке смирно и ждали, пока капитан, из которого на ходу уже сыпался песок, поднимется обратно. Броско, казалось, никогда не поднимется - настолько беспомощно и жалко он полз по ступеням; но внезапным рывком кэп всë же вылез и победно раскашлялся. Салаги тут же сорвались вниз; вскоре зашуршало что-то, и из глубины вместе с рукой Сачкова поднялись часы.
-Т-рищ капитан первого ранга, держите, - Романов аж захлебнулся от почтения перед старым морским волком.
Скачков вручил часы, а капитан Броско затянулся очередной папиросой.
-Надо же, и совсем не помялись. Орлы!, - сказал Броско, не смотрев на часы.
Сунув часы в обширный карман форменного кителя, Броско бросил куда-то за борт папиросу и стал спускаться вниз.
Салаги между тем разговорились.
-Слушай, Романов - начал Сачков, - а всë-таки долго надо на флоте служить, чтоб капитаном стать: видимо, пока песок не посыпется.
-Та ну, если блат есть...
-Слушай, а что тебе больше нравится? "Стоик" или "Оплот?, - внезапно сменил тему Сачков.
-Не знаю, - честно ответил Романов.Мне всегда больше Фолкнер нравился. И Хэмингуэй.
-Старик и...
-Море. Броско и море. Этюд в духе Хемингуэя: старый капитан роняет папиросы и задумывается; о смысле жизни, о старости..
-Вот-вот, посидим на флоте, таких сюжетов наберемся...
-Посвящение в моряки, например, - сказал весело Романов. -Интересно, что капитан удумает? Обычно на посвятах флотских весело.
-Весело всем, - проговорил назидательно Сачков, - только не салагам. Я читал, что на одном пиратском судне салаг капитан бросал за борт к акулам. Выплывет - станет матросом, утонет - так утонет.
Романов с улыбкой сказал:
-Броско если и знал такие обычаи, то уже давно забыл их. Маразм беспощаден.
Так, беседуя, салаги попали в каюту, наскоро застелили постели, легли и почти сразу провалились в сон.
II
В кают-компании горела одна лампа и десять папирос. Кок не курил, - он был астматик, и все попытки экипажа заставить кока закурить неизменно проваливались. Не поддавался кок.
-Сволочи! Я вас однажды отравлю,- обыкновенно говорил он.
Сквозь всеобщий кашель и хрип звонкий и чистый голос позвал кока.
-Кок? Где салаги наши?
Кок сухо отвечал:
-Я-то откуда знаю. В восемь должны прибыть.
Было без двадцати восемь утра. На восемь утра Броско назначил посвящение. Но и самого прославленного капитана до сих пор не было видно в кают-компании. Матросы было шушукались - дескать, коку наверняка известна причина задержки ; мало ли там, отравился капитан чем-то или занят. Капитан на посвящения никогда не опаздывал... А вот и он, лëгок на помине.
Капитан прибыл в прекрасном настроении. Броско не отравился, но, скорее всего, уже опохмелился. Шатаясь, кэп подполз к столу, по-старчески медленно присел и нахохлился.
-Матросы! Всë ли готово к посвящению новоприбывших салаг в кандидаты в моряки?, - сказал Броско, извлекая папиросу из тугой пачки. Достав папиросу, он стал искать взглядом пепельницу.
-Всë готово, товарищ Броско. В наилучшем виде. Но пока только одна порция.
Броско пододвинул к себе пластиковую пепельницу и усмехнулся:
-То-то! А макароны?
-Ну, макароны надо сварить..., - замялся кок.
-Так вари! Выполнять приказ! Всему экипажу макароны!
Кок, вяло шаркая, стал открывать холодильник. Матрос Степаненко решил покурить самокрутку. Только он начал слюнявить бумажку, как в дверь кают-компании громко постучали. Матрос Степаненко сидел возле двери и от неожиданности дунул на табак, отчего он разлетелся по всей каюте.
-Т-рищ капитан, матросы Сачков и Романов прибыли в кают-компанию, - объявили звонко салаги.
Кок один не посмотрел на салаг. Он что-то вспомнил и обратился к кэпу.
-А чай? Я же вторую порцию собирался варить, - завизжал кок, прыгая подле капитана.
-После макарон сваришь. Чай пить небыстрое дело... Главное, чтоб ингредиенты готовы., - сказал Броско.
Кок торопливо начал высыпать макароны в кастрюлю, а Броско стал выползать из-за стола. Салаги прислонились к порогу.
Выбравшись из-за стола, капитан поочерёдно обнял салаг, спьяну прослезился и сказал:
-Вы станете моряками, если сможете пройти испытание. Если не сможете, - посуровел капитан - мы вас в гальюн спустим. Садитесь сюда, - указал Броско на две заранее приготовленные табуретки с кривыми ножками.
Салаги мягко опустились на дерматиновые сидушки. Испытание, казалось, не пугало их совсем: Сачков весело глядел на членов экипажа, а Романов насвистывал рио-риту. Матрос Степаненко, ехидно посмеиваясь, пнул длинною ногою табуретку, на которой сидел Романов, и просипел:
-Не дрейфь. Сейчас будет амба тебе, мазурик. И тебя тоже это касается, - прибавил он, посмотрев в серо-бледные глаза Сачкова.
-Не дрейфь, если скорчит - в гальюне рейс отсидишься, - весело намекнул обоим тот же Степаненко, выкатив большие влажные глаза.
Матрос Тарзанов был, под стать своей фамилии, велик и грозен; двухметровая фигура его выдвинулась из-за маленького столика и переместилась к коку. Кок, сделав пригласительный жест, куда-то за угол повёл Тарзанова.
Остальные матросы сидели, загадочно молча и отчаянно затягиваясь. Приближался ритуал. Дым от беломора драл лëгкие, будто подготавливая к предстоящему кошмару.
Вдруг из-за угла выдвинулась невероятных размеров бутыль, а вместе с ней вышли кок и Тарзанов. Тарзанов, державший бутылку, с грохотом поставил еë на стол.
За мутным, кривым каким-то стеклом колыхалась чëрная жидкость. Бутыль была заполнена процентов на десять, - неясно было, почему одну порцию загнали в такую большую ëмкость.
Флотский чай, - объявил капитан. -В состав входит мазут, солидол, машинное масло, водка "Столичная" и технический спирт. Водка, салаги, сами понимаете, для вкуса: чтоб вам было сладенько. Кто же из вас начнëт, чья же порция...А! Романов! Ты ведь сел ближе! Твоя порция! Вижу, испугался... Не кипишуй, салага, таков обычай!
Романов побледнел. Таких издевательств над пищеварительной системой можно просто не выдержать. Умереть в гальюне, упав лицом на грязный водянистый пол. Умереть в каюте и перед смертью лицезреть пропитую морду капитана. Технический спирт и мазут...
Сачков сидел и, стуча зубами, жевал незажжëнную папиросу.
Броско стучал костяшками пальцев по столу и с интонацией совершенного идиота напевал на мотив какого-то известного марша:
-а я люблю охотничьих собак - они пойдут бесстрашно до конца.
Матрос Степаненко осторожно водрузил на слегка пошатывающийся столик стакан в никелевом подстаканнике. Жестокий никель, серый металл... Люди гибнут за металл, - вертелись ощущения мысли в у Скачкова в голове. Он даже дрожал.
Романов, наоборот, стал неожиданно спокоен. Он решил с честью ответить на брошенный вызов. Выпить мерзость до дна, и потом у капитана беломорину стрельнуть, и затянуться в честь великой победы...
Флотский чай медленно стекал в изящный стакан. Оскорблённый стакан мигом почернел. Интересно, а как после флотского чая отмывают стаканы?
Чай был налит. Романов быстро взялся за тонкую ручку подстаканника и начал пить.
Сначала Романов медленно переливал жидкость, будто фильтруя еë. Но уже на середине стакана флотский чай лился безостановочным потоком. Матросы одобрительно закрякали.
-Эво как!, - крикнул Степаненко. -Капитаном будешь!
Сачков даже рот раскрыл от радости. Капитан одобрительно помахивал папиросой.
-Орëл! Настоящий моряк! - захрипел капитан, когда Романов, выдохнув, поставил стакан на стол. -Бодро выдул, тузом ходить будешь! Ничего, если сейчас плохо будет; день покемаришь и все будет хоккей, - наставительно сказал Броско. -Отдыхай пока, мы твоему дружбану тоже сейчас сготовим. Кок, вторую порцию, выполнять!
Романов, кое-как дослушав капитанскую речь, нырнул под стол покемарить.
-Шуруй в гальюн, матрос!, - сказал ему Броско, но Романову не хотелось вставать и вообще двигаться. Он не чувствовал себя живым.
Кок хозяйничал у плиты. Макароны по-флотски ещё не сварились, и чай надо сварганить поскорей. Кок разрывался между одной кастрюлей и другой, то и дело посылая Тарзанова открыть холодильник.
-Мазут!, - капитанским тоном кричал он. Тарзанов, улыбаясь, открыл холодильник и преподнёс ему ржавую банку с отставшей крышкой.
И тут грянул взрыв.
К зюйд-весту от кают-компании располагался паровой котëл. Он-то и взорвался, не выдержав чудовищных нагрузок.
Броско очнулся и понял, что лежит на металлическом полу. Посмотрев направо, он увидел чью-то отставленную руку. Рука была без тела; вместо тела было что-то красное и серое, мягкое и рваное. Это был кок.
Броско встал. Он, наверное, был ранен, но ничего не было понятно: куда ранен, что вообще произошло.
На диване хрипел Романов. Его разорвало напополам. Броско спросил умиравшего:
-что?
Романов захлебнулся кровью и ничего не ответил.
Повсюду лежали тела, обломки обшивки. Стол был перевернут, макароны по-флотски грязной липкой кучей лежали на полу.
Тарзанов держался за ногу и мычал от боли.
А ведь только посвятили... Романов пил флотский чай, и его разорвало пополам. Кок готовил макароны, и его разорвало. Сачков... вон лежит, его не разорвало. Он просто умер.
Рейс кончился. Вода уже проникала тонкими струйками в кают-компанию. Как скоро всë кончилось. Не дотянул до получки. Салага Сачков так и остался салагой. Бездарная гибель Степаненко... А вот, он ещё жив. Он хрипит. Чем ему помочь?... Ничем. Умирать... Умирать, так с папиросой, - решил капитан. Ватной рукой он стал искать карман. Так, вот что-то, прорезь, дыра..
Все целы, вся коробка. А где спички? Нет?
Броско, медленно поворачиваясь, стал озираться в поисках спичек. Внезапное отчаяние пронзило его. Спичек нет, зажечь нечем, всюду сырость, вода.
И вдруг он понял.
У Степаненко были спички. В кармане.
Броско отчаянно, как морпех, подполз к Степаненко, хрипевшему, как клаксон, отдёрнул ему руку. Степаненко что-то забормотал.
Резко отдёрнув руку матроса, Броско проник в карман, нащупал спички и выдернул руку. Степаненко свалился с дивана и чуть не пришиб капитана.
Уверенным жестом капитан Броско достал беломор, оперся о диван, сунул беломорину в зубы и закурил.
Автор: Владимир Синичкин
Источник: https://litclubbs.ru/articles/68455-flotskii-chai.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: