«Папа, а почему тетя Лена готовит как в ресторане?»
Катя облизывала ложку с остатками крема от домашнего торта. Такого вкусного десерта в их доме не было уже очень давно — с тех пор, как умерла мама.
«Не знаю, дочка. Наверное, так умеет».
Андрей смотрел на Елену, которая легко управлялась с тестом для блинов на завтрак. Движения уверенные, профессиональные. Словно она всю жизнь провела на кухне, а не потеряла память неделю назад.
«Я сама не понимаю», — Елена улыбнулась, взбивая венчиком яйца. «Руки сами все делают. Будто кто-то другой меня учил».
Прошла неделя с ее выписки из больницы. Елена поселилась в маленькой комнате рядом с Катиной — раньше там хранились старые вещи Светланы, которые Андрей не мог заставить себя выбросить. Теперь комната ожила.
Первые дни были неловкими. Все привыкали друг к другу, ходили на цыпочках, говорили вполголоса. Но дети быстрее приспосабливаются к переменам. Катя первой приняла новую жилицу, особенно после того, как Елена заплела ей сложную косу «колосок», которую девочка давно хотела, но Андрей не умел.
«Тетя Лена, а вы научите меня так косу плести?» — спросила Катя.
«Конечно. Только не тетя, а просто Лена. Хорошо?»
Андрей наблюдал за этой сценой и чувствовал что-то теплое разливающееся в груди. Три года он и Катя жили вдвоем. Справлялись, конечно, но женского тепла в доме катастрофически не хватало. А теперь на кухне пахло свежей выпечкой, Катя смеялась по утрам, и даже старые выцветшие обои казались ярче.
Елена оказалась удивительной женщиной. Утром она провожала Катю в школу — девочка сразу же попросила об этом, сказав, что с Леной идти веселее. Потом шла на рынок за продуктами. Продавцы быстро ее полюбили. Она была вежливой, никогда не торговалась из-за лишних копеек, помогала пожилым соседкам донести тяжелые сумки до дома.
«Ваша жена очень хорошая», — сказала как-то баба Вера, встретив Андрея у подъезда. «Видно, что воспитанная. И Катюшка к ней так привязалась».
«Она не жена», — поправил Андрей.
«Пока не жена», — хитро улыбнулась старая соседка, и в ее глазах промелькнул огонек. «А жаль. Девочке мама нужна».
Елена не только хорошо готовила. Она умела делать множество вещей, о которых даже не подозревала. Когда Катя порвала любимое платье, зацепившись за гвоздь, Елена взяла нитки и за полчаса зашила разрыв так, что его было не видно.
«Откуда вы умеете так шить?» — удивился Андрей.
«Не знаю. Наверное, мама учила», — ответила Елена, но тут же нахмурилась, потому что никакой мамы в памяти не было.
Часто она приходила в мастерскую. Сначала просто от скуки — дома без Андрея и Кати было тоскливо. Потом начала помогать. У нее был красивый каллиграфический почерк, и она переписала все записи о клиентах в новую тетрадь — старая совсем рассыпалась от времени.
«Андрей, а зачем вы записываете только поломку? Надо же записывать, что еще может сломаться, когда в следующий раз на техосмотр приезжать».
«А зачем?»
«Ну как зачем? Клиент придет через полгода, а вы ему сразу скажете: "А тормозные колодки у вас скоро менять надо, и масло пора менять". Он поймет, что вы помните его машину, будет доверять больше».
Андрей попробовал ее совет. Действительно, клиенты стали возвращаться чаще. Некоторые даже приводили друзей, говоря: «У Волкова хорошо работают, и честно».
«Откуда вы это знаете?» — спросил он однажды.
Елена задумалась, теребя в руках карандаш.
«Не знаю. Само приходит в голову. Может, где-то работала в офисе до аварии».
Но когда она пыталась вспомнить подробности своей прежней работы, голова начинала болеть. Врач Игорь говорил не заставлять память: «Все вернется само, когда будет готова».
Вечерами они гуляли по городу всей семьей — так это стало выглядеть в глазах соседей. Андрей показывал Елене памятники, рассказывал историю Великих Лук. Она слушала внимательно, задавала умные вопросы. Особенно ее поразил мемориал Великой Отечественной войны.
«Столько людей погибло», — тихо сказала она, читая имена на мраморных плитах.
«Мой дед здесь похоронен. Андрей Волков, как меня называют. В его честь назвали».
«Он герой?»
«Для меня — да. Обычный солдат был, но воевал до конца».
Елена долго стояла у памятника. Андрей видел, что на глазах у нее слезы, но не спрашивал почему. У каждого есть право на свою грусть.
В выходные они ходили в городской парк. Катя бегала по дорожкам, собирала разноцветные осенние листья. Елена показала ей, как делать гербарий, как плести венки из ивовых веток, как определять породы деревьев по форме листьев. Откуда она все это знала, сама не понимала.
«Лена, а вы играть на пианино умеете?» — спросила Катя, когда они проходили мимо музыкальной школы.
«Не знаю. А почему спрашиваешь?»
«Просто интересно. Я всегда хотела учиться, но папа говорит, это дорого».
Елена посмотрела на Андрея вопросительно.
«А можно попробовать? В школе, наверное, есть инструмент?»
«Зачем вам это?»
«Хочется понять, умею или нет».
Учительница музыки, Марина Петровна, разрешила им зайти после уроков. В классе стояло старенькое пианино «Красный Октябрь» еще советского производства, но звук у него был чистый.
Елена села на табуретку, провела пальцами по пожелтевшим от времени клавишам. Сначала неуверенно взяла несколько нот. Потом заиграла. Мелодия лилась легко, красиво, профессионально. Катя слушала с открытым ртом, забыв даже дышать.
«Боже мой, откуда вы знаете эту мелодию?» — спросила Марина Петровна.
«Какую мелодию?» — Елена остановилась, словно очнувшись от транса.
«Лунную сонату Бетховена. Причем играете вы ее виртуозно».
Елена посмотрела на свои руки, словно видела их впервые.
«Я не знаю, что играю. Пальцы сами движутся, а мелодия сама льется».
«У вас определенно есть консерваторское образование. И очень хорошее», — авторитетно заявила учительница. «Такому уровню техники нельзя научиться самоучкой».
Домой они шли молча. Катя держала Елену за руку и что-то шептала ей на ухо — наверное, просила научить играть. Андрей думал о том, что эта женщина с каждым днем становится все загадочнее.
Готовит как шеф-повар ресторана. Играет на пианино как концертная пианистка. Разбирается в бизнесе лучше многих предпринимателей. Откуда она взялась? И главное — кем была в прошлой жизни?
Вечером, когда Катя легла спать, они традиционно сели на кухне пить чай с домашним печеньем, которое Елена испекла с утра.
«Андрей, спасибо вам за все. Не знаю, что бы я делала без вас».
«Не за что. Мне тоже хорошо. И Кате тоже хорошо с вами».
«Но я же обуза. Чужая женщина в вашем доме».
«Не чужая уже».
Елена посмотрела на него внимательно. В ее глазах было что-то новое — не просто благодарность.
«А что будет, когда память вернется? Может, у меня муж есть, дети?»
«Не думайте об этом пока».
«Но я думаю. Каждый день думаю. Вдруг я плохая? Вдруг от меня кто-то страдает?»
Андрей взял ее руку в свою. Кожа была мягкая, теплая.
«Плохие люди не плачут у памятников войны. Не учат чужих детей плести косы. Не помогают соседям носить сумки».
«Откуда вы знаете?»
«Чувствую».
Они сидели, не отпуская рук. За окном ветер качал ветки старой яблони, которую еще дед Андрея сажал. Первый раз за три года одинокой жизни Андрей не чувствовал себя одиноким.
«Лена, завтра на центральной площади праздник урожая будет. Хотите, пойдем вместе?»
«А что это такое?»
«Ярмарка местных продуктов. Продают овощи с огородов, мед, варенье домашнее. Концерт художественной самодеятельности. Весело бывает».
«Конечно, хочу. Давно не была на празднике».
«А когда были в последний раз?»
Елена задумалась, пытаясь вспомнить, но в памяти была пустота.
«Не помню. Но чувствую, что давно. Очень давно».
На празднике урожая Елена удивила всех. Когда директор местного детского дома объявил благотворительный аукцион для покупки зимней одежды сиротам, она встала и громко сказала:
«А давайте я организую лотерею! У меня есть идеи, как собрать больше денег».
За час она придумала целую схему. Убедила продавцов пожертвовать часть товара в качестве призов. Нашла местного художника, который согласился нарисовать портрет победителя. Уговорила владельца кафе дать бесплатный обед на двоих. Организовала всё так четко и профессионально, что даже глава администрации удивился.
В итоге собрали в три раза больше денег, чем планировали изначально.
«Вы просто фокусница», — сказал директор детского дома, пожимая Елене руку. «Откуда такие организаторские способности?»
«Сама не знаю», — честно ответила Елена.
Но Андрей видел, как легко она руководила людьми, как быстро считала в уме сложные суммы, как находила правильные слова для каждого человека. Эта женщина определенно привыкла командовать большим коллективом. Но кем? И где?
Домой они возвращались поздним вечером. Катя устала и заснула у Елены на плече. Андрей нес дочку на руках, Елена шла рядом, поддерживая девочку. Луна светила ярко, воздух пах яблоками и опавшими листьями.
«Красиво здесь у вас», — сказала Елена, глядя на тихие улочки старого города.
«Вам нравится наш город?»
«Очень. Здесь все настоящее. Люди хорошие, простые, открытые. А в Москве, наверное, по-другому».
«Не помните?»
«Не помню. Но чувствую, что там совсем по-другому. Холоднее как-то».
Они дошли до дома. Андрей аккуратно уложил Катю в постель, даже не разбудив. Елена заварила травяной чай — ромашка с мятой, очень ароматный. Сели на крыльце и смотрели на звезды.
«Андрей, можно вопрос?»
«Конечно».
«Вы скучаете по жене?»
Он помолчал, подбирая слова.
«Скучаю. Но не так, как раньше. Раньше было больно, а теперь просто грустно иногда».
«Она хорошей была?»
«Очень хорошей. Добрая, веселая. Катю обожала, возилась с ней часами».
«Я бы хотела быть такой мамой».
«У вас получится».
«Откуда знаете?»
«Вижу, как вы с Катей общаетесь. Она вас уже мамой считает».
Елена улыбнулась, но в глазах была тревога.
«А если я кого-то предаю? Если где-то меня ждут? Тогда найдут, и мы разберемся. А вы отпустите?»
Андрей посмотрел на нее долго и серьезно.
«Если надо будет, отпущу».
Но в глубине души он молился, чтобы никто не нашел эту удивительную женщину, которая за месяц стала неотъемлемой частью его жизни и жизни его дочери.
Ночью Елене приснился странный сон. Большой офис с панорамными окнами, из которых виден весь город. Мужчины в дорогих костюмах сидят вокруг длинного стола. Она сама — в строгом деловом платье — говорит что-то очень важное, указывает на диаграммы. Голос уверенный, командный. Все слушают внимательно, кивают, записывают.
Проснулась она с головной болью и непонятным страхом. Кто она такая? И почему так боится узнать правду о себе?
За окном шел дождь — такой же, как в ночь их знакомства. Елена встала, подошла к окну. В отражении стекла увидела свое лицо и вдруг четко произнесла:
«Елена Викторовна Романова».
Имя и отчество сами слетели с губ. Но как только она попыталась вспомнить, откуда знает фамилию, голова заболела еще сильнее.
Романова... Это что-то значило. Что-то очень важное. Но что?
Какие тайны скрывает прошлое Елены? Почему ее имя вызывает у нее самой такой страх? И сколько еще времени продлится их спокойная семейная жизнь?
💖 Лайкните, если сопереживаете героям! 💭 Напишите в комментариях — как вы думаете, кем была Елена? 🔔 Подписывайтесь, чтобы не пропустить момент, когда правда откроется!