— Подпиши здесь и здесь, — свекровь подсунула мне документы прямо за праздничным столом, когда все поздравляли мужа с повышением.
Галина Петровна улыбалась так мило, будто предлагала мне ещё кусочек торта, а не какие-то непонятные бумаги. Я взглянула на листы — юридический язык, мелкий шрифт, что-то про доверенность.
— Что это? — спросила я, стараясь не показывать растерянности перед гостями.
— Ничего особенного, милая. Просто формальность для банка. Павлик же рассказывал тебе, что мы хотим оформить семейный счёт? Для удобства, — свекровь говорила так уверенно, что казалось, будто мы действительно это обсуждали.
Я посмотрела на Павла. Муж отвёл взгляд и потянулся за салатом.
— Павел мне ничего не говорил про семейный счёт, — ответила я, откладывая документы в сторону. — Давайте обсудим это позже, не за столом же.
Лицо Галины Петровны на секунду дрогнуло, но она тут же снова заулыбалась.
— Конечно, дорогая. Как скажешь. Просто нотариус уезжает завтра на две недели, а потом будет поздно. Но ничего страшного, справимся как-нибудь.
Она вздохнула так театрально, что её подруга Валентина тут же начала охать про то, какая сложная сейчас бюрократия. Остальные гости закивали, поддерживая разговор. А я чувствовала, как внутри поднимается тревога.
После того вечера прошла неделя. Галина Петровна больше не заговаривала про документы, но атмосфера в доме изменилась. Свекровь приезжала к нам почти каждый день — то суп принесёт, то бельё погладить поможет, то просто "соскучилась по сыночку". И каждый раз она смотрела на меня с таким выражением лица, будто я украла у неё что-то ценное.
— Маша, ты почему маме не доверяешь? — спросил однажды Павел, когда мы готовились ко сну.
— При чём тут доверие? Я просто хочу понимать, что подписываю.
— Она же объяснила — для семейного счёта. Чтобы удобнее было деньги переводить, если что.
— Если что? Что именно может случиться?
Павел промолчал, натягивая одеяло.
— Паш, твоя мама что-то скрывает. И ты, похоже, в курсе.
— Ничего она не скрывает! Просто... У неё есть накопления. Она хочет их правильно оформить, чтобы потом не было проблем с налогами.
— И для этого нужна моя подпись?
— Ну да. Ты же жена. Семья.
Что-то в его голосе заставило меня насторожиться ещё больше. Павел никогда не умел врать — начинал запинаться, избегать зрительного контакта. Сейчас он вёл себя точно так же.
На следующий день я решила навестить свою подругу Лену. Она работала юристом и могла объяснить, что это за документы такие загадочные. Пока ехала к ней, позвонила свекровь.
— Машенька, ты где? Я тут пирожки напекла, хотела вас угостить.
— Я по делам уехала, Галина Петровна. Вечером вернусь.
— По каким таким делам? — в голосе свекрови появились стальные нотки.
— По своим, — ответила я и сбросила вызов.
Телефон тут же зазвонил снова, но я не стала брать трубку.
Лена встретила меня с улыбкой, но когда я рассказала про документы, её лицо стало серьёзным.
— Маш, это очень похоже на попытку переоформить имущество. Если ты подпишешь доверенность, твоя свекровь сможет распоряжаться вашей с Павлом общей собственностью.
— Но у нас нет общей собственности! Мы снимаем квартиру, машина оформлена на Павла...
— А долги? Кредиты? Может, они хотят что-то оформить на тебя?
Я покачала головой. У нас не было кредитов, мы старались жить по средствам.
— Тогда остаётся только один вариант, — Лена внимательно посмотрела на меня. — Наследство. Возможно, кто-то из родственников оставил что-то Павлу, и теперь они пытаются это переоформить.
— Но зачем им моя подпись?
— Если вы в браке, то имущество, полученное в наследство, остаётся личной собственностью супруга. Но если оформить всё через доверенность и семейный счёт, можно запутать следы. Особенно если потом будет развод.
— Развод? — я почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Лена, о чём ты говоришь?
— Я ничего не утверждаю. Просто будь осторожна. И ни в коем случае ничего не подписывай, пока не разберёшься.
Домой я вернулась поздно вечером. Павел сидел на кухне с мрачным видом.
— Где ты была?
— У Лены. А что?
— Мама звонила. Сказала, ты нагрубила ей.
— Я не грубила. Просто не стала отчитываться о своих передвижениях.
— Маш, что происходит? Почему ты так относишься к моей маме?
Я села напротив мужа и посмотрела ему в глаза.
— Павел, скажи честно. Что за документы хотела подписать твоя мама? И не говори про семейный счёт, мы оба знаем, что это неправда.
Он молчал, барабаня пальцами по столу.
— Паша, я твоя жена. Мы три года вместе. Неужели ты не можешь мне довериться?
— Дедушка... — начал он и запнулся. — Дедушка мамин умер два месяца назад.
— Что? Но вы ничего не говорили! Не было похорон, поминок...
— Он жил в другом городе. Мы не общались много лет. Мама с ним поссорилась ещё в молодости.
— И?
— И он оставил наследство. Дом и деньги. Но есть условие — наследство получает мама, только если у неё есть внуки.
Я смотрела на мужа, не веря своим ушам.
— То есть...
— У нас с тобой пока нет детей. И мама боится, что если мы разведёмся, она потеряет наследство.
— Поэтому она хочет оформить всё через меня? Чтобы формально условие было выполнено?
Павел кивнул.
— Но это же обман! И почему она думает, что мы разведёмся?
— Она... она считает, что ты не подходишь мне. Что ты слишком самостоятельная, не уважаешь семейные традиции. И что рано или поздно найдёшь кого-то получше.
Я почувствовала, как во мне закипает злость.
— То есть твоя мать считает меня временным явлением в твоей жизни? И ты с ней согласен?
— Нет! Конечно, нет! Но мама... она просто переживает. Это большие деньги, Маш. И дом хороший, трёхэтажный. Мы могли бы там жить.
— Мы? Или ты с мамой?
Павел снова промолчал, и это молчание сказало больше любых слов.
— Ты знал об этом с самого начала, — медленно произнесла я. — Знал и молчал. Позволил ей устроить этот спектакль с документами.
— Маш, пойми...
— Что я должна понять? Что мой муж вместе с матерью пытался меня обмануть? Использовать для получения наследства?
— Это не так! Мы бы потом всё объяснили!
— Когда потом? После того, как я бы подписала документы? Или после развода, который твоя мать, видимо, уже планирует?
Я встала из-за стола. Руки дрожали от обиды и злости.
— Маша, подожди! Давай поговорим спокойно!
— О чём говорить? О том, как вы с мамой решили мою судьбу без меня? Или о том, что три года брака для тебя ничего не значат?
— Значат! Конечно, значат! Просто мама...
— Твоя мама! Всегда твоя мама! А как же я? Как же наша семья?
В дверь позвонили. Конечно, это была Галина Петровна. Она стояла на пороге с кастрюлей в руках и невинным выражением лица.
— Я тут борщ принесла. Подумала, вы голодные.
— Спасибо, не нужно, — сказала я, преграждая ей путь.
— Как это не нужно? Павлик обожает мой борщ!
— Павлик может есть ваш борщ у вас дома. А здесь живём мы с мужем, и я сама решаю, что нам есть.
— Паша! — возмутилась свекровь. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Павел вышел в прихожую, но вместо того чтобы встать на сторону матери, как обычно, остановился между нами.
— Мам, может, правда, не сегодня?
— Что значит не сегодня? Что происходит? Это она тебя настраивает против меня?
— Никто никого не настраивает, — вмешалась я. — Просто ваш сын наконец рассказал мне правду про наследство дедушки.
Лицо Галины Петровны стало белым, потом красным.
— Паша! Как ты мог?
— Мам, она моя жена. Она имеет право знать.
— Жена! — фыркнула свекровь. — Три года всего! И что? Это даёт ей право на наше семейное имущество?
— Это даёт мне право на честность! — ответила я. — И на уважение!
— Уважение заслуживают! А ты что сделала для нашей семьи? Внуков нет, помогать мне не хочешь, Пашу от матери отдаляешь!
— Я люблю вашего сына! Разве этого недостаточно?
— Любовь! — Галина Петровна скривилась. — Любовь проходит, а имущество остаётся. Я думаю о будущем сына!
— Вы думаете о доме и деньгах!
— Да! И что в этом плохого? Это наследство нашей семьи! А ты кто? Сегодня ты здесь, а завтра найдёшь кого побогаче и уйдёшь! Я же вижу, какая ты! Гордая, независимая! Таким как ты семья не нужна!
— Мам, хватит! — Павел наконец повысил голос. — Маша никуда не уйдёт!
— Не уйдёт? А ты уверен? После того, что ты ей рассказал? После того, как она узнала про наследство? Теперь она будет требовать свою долю!
— Мне не нужны ваши деньги! — крикнула я. — И ваш дом тоже! Мне нужен был честный муж и нормальные отношения со свекровью! Но видимо, это слишком много!
Я развернулась и пошла в спальню. За спиной слышала, как Галина Петровна что-то взволнованно говорит сыну, как Павел пытается её успокоить. Достала чемодан и начала складывать вещи.
Павел вошёл через несколько минут.
— Маш, ты что делаешь?
— Собираюсь. Поживу пока у родителей.
— Не надо! Мама уйдёт сейчас, мы поговорим...
— О чём? О том, как ты два месяца скрывал от меня смерть дедушки? Или о том, как позволил матери планировать наш развод?
— Она не планировала развод! Она просто... перестраховывалась.
— От меня? От твоей жены?
Павел сел на кровать и обхватил голову руками.
— Маш, пойми. Она всю жизнь работала, копила. А отец ушёл, когда мне было десять. Она одна меня растила. И теперь, когда появилась возможность получить это наследство...
— Я понимаю. Правда, понимаю. Но почему нельзя было просто поговорить со мной? Объяснить ситуацию? Я бы помогла!
— Мама считала, что ты откажешься. Или потребуешь долю.
— А ты? Что ты считал?
Павел поднял на меня глаза.
— Я... я не знал. Мама так убедительно говорила. Что ты современная, что для тебя карьера важнее семьи. Что ты не хочешь детей...
— Я хочу детей! Просто не сейчас! Мы же договаривались подождать, пока встанем на ноги!
— Я знаю. Но мама говорит, что в тридцать лет уже поздно...
— Мне двадцать семь!
— Ей было двадцать пять, когда я родился.
Я села рядом с мужем.
— Паша, это наша жизнь. Не твоей мамы. Наша. И решения мы должны принимать вместе.
— Но она моя мать...
— А я твоя жена. Что для тебя важнее?
Он молчал долго. Слишком долго.
— Понятно, — я встала и продолжила собирать вещи.
— Маша, не уходи! Давай попробуем всё решить!
— Как? Твоя мать никогда не примет меня. А ты никогда не встанешь на мою сторону.
— Встану! Обещаю!
— Когда? Когда она в следующий раз придёт с документами? Или когда начнёт искать тебе новую жену, которая родит внуков по первому требованию?
В дверь снова позвонили. Мы переглянулись.
— Не открывай, — попросила я.
Но звонок повторился, потом ещё раз. Потом в замке повернулся ключ. У Галины Петровны были запасные ключи от нашей квартиры.
— Паша! Маша! Я знаю, что вы дома!
Свекровь вошла в спальню без стука.
— Так, что тут происходит? Собираешься уходить? Ну и правильно! Нечего морочить голову моему сыну!
— Мам! — Павел попытался остановить её, но Галина Петровна была уже не остановить.
— Нет, Паша! Хватит! Я молчала три года! Терпела эту выскочку! Улыбалась ей, борщи носила! А она что? Нос задрала, как принцесса какая-то! Работу свою важнее семьи ставит! Детей не хочет! Меня не уважает!
— Я вас уважала! — крикнула я. — До того момента, пока вы не попытались меня обмануть!
— Обмануть? Да я тебе добра хотела! Жили бы в большом доме, денег бы хватало! Но нет, тебе же принципы важнее!
— Мне важна честность!
— Честность! В жизни надо уметь вертеться! Особенно женщине! Но куда тебе понять, ты же у нас самостоятельная!
— И что в этом плохого?
— То, что мужчине нужна жена, а не бизнес-партнёр! Хозяйка, мать его детей! А ты кто? Ни готовить толком не умеешь, ни порядок поддерживать! Только и знаешь, что на работе пропадать!
— Я учитель! У меня ответственная работа!
— Учитель! Тоже мне профессия! Копейки получаешь и ещё гордишься!
— Мам, прекрати! — Павел наконец вмешался. — Ты не имеешь права так говорить!
— Я твоя мать! Я имею право говорить правду!
— Это не правда, а оскорбления!
Галина Петровна удивлённо посмотрела на сына.
— Ты что, против матери встаёшь? Из-за неё?
— Я встаю за свою семью!
— Я твоя семья!
— И Маша тоже!
Свекровь покачнулась, схватилась за сердце.
— Ой, плохо мне... Сердце...
Павел кинулся к матери, но я остановила его.
— Не подходи. Это спектакль.
— Маша! Как ты можешь!
— Галина Петровна, хватит притворяться. У вас давление нормальное, я вижу по цвету лица.
Свекровь выпрямилась и зло посмотрела на меня.
— Ах ты... Да я тебя...
— Что? Что вы мне сделаете? Выгоните из семьи? Так я сама ухожу!
Я взяла чемодан и направилась к выходу. Павел попытался меня остановить.
— Маша, подожди! Не уходи!
— Паша, сделай выбор. Либо я, либо твоя мать. Но учти — если выберешь мать, обратного пути не будет.
— Не смей ставить ему ультиматумы! — закричала Галина Петровна.
— Это не ультиматум. Это предложение. Либо мы строим нашу семью, без вмешательства вашей матери. Либо расстаёмся.
Павел смотрел то на меня, то на мать. В его глазах была паника.
— Маш, это нечестно...
— А обманывать меня честно? Скрывать наследство честно? Подсовывать документы честно?
— Паша, не слушай её! Она уйдёт, и что ты будешь делать? Один останешься!
— Не один. С вами, — грустно ответил Павел.
— И что в этом плохого? Я о тебе позабочусь! Найдём тебе хорошую девушку, которая родит внуков!
Я не стала больше ждать. Вышла из квартиры и поехала к родителям. Всю дорогу телефон разрывался от звонков Павла, но я не отвечала.
Родители встретили меня без лишних вопросов. Мама обняла, папа забрал чемодан. Они всё поняли без слов.
Прошла неделя. Павел приезжал каждый день, но я отказывалась с ним встречаться. Нужно было время всё обдумать.
А потом случилось неожиданное. Позвонила Лена.
— Маш, ты не поверишь! Помнишь, я говорила про наследство? Так вот, я навела справки. Никакого условия про внуков там нет!
— Что?
— Да! Дедушка оставил всё своей дочери безо всяких условий! Твоя свекровь всё выдумала!
— Но зачем?
— Думаю, хотела вас развести. Или проверить, насколько ты алчная. Или просто контролировать сына через это наследство.
Я положила трубку и задумалась. Значит, всё это было ложью с самого начала. Даже наследство...
В дверь позвонили. Я открыла — на пороге стоял Павел. Выглядел он ужасно — небритый, с красными глазами.
— Маш, можно поговорить?
— Говори.
— Я всё узнал. Про наследство. Мама призналась. Условия про внуков не было.
— И?
— И я выгнал её.
— Что?
— Я сказал, что она больше не может приходить к нам без приглашения. Забрал ключи. Сказал, что если она ещё раз попытается вмешаться в нашу жизнь, я прекращу с ней общение.
Я смотрела на мужа, не веря своим ушам.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Маш, прости меня. Я был слепым дураком. Позволил матери манипулировать нами. Но больше этого не повторится. Обещаю.
— Паша...
— Я люблю тебя. И хочу, чтобы мы были вместе. Без вмешательства мамы или кого-то ещё. Только ты и я.
— А как же наследство?
— Плевать на наследство. Мы сами заработаем на дом. На машину. На всё, что нужно. Главное — вместе.
Я смотрела на него и видела, что он говорит искренне. Впервые за все годы нашего брака Павел выбрал меня, а не мать.
— Хорошо, — сказала я. — Но у меня есть условия.
— Какие угодно!
— Первое — мы переезжаем в другой район. Подальше от твоей матери.
— Согласен.
— Второе — она может приходить к нам только по приглашению. И не чаще раза в месяц.
— Хорошо.
— Третье — все важные решения мы принимаем вместе. Без её участия.
— Конечно!
— И четвёртое — если она ещё раз попытается нас развести или вмешаться в нашу жизнь, ты полностью прекращаешь с ней общение.
Павел помолчал, потом кивнул.
— Согласен.
Я обняла мужа. Мы оба плакали — от облегчения, от радости, от пережитого стресса.
Прошёл год. Мы действительно переехали в другой район, сняли хорошую квартиру. Галина Петровна приходила раз в месяц, вела себя сдержанно и вежливо. Она поняла, что потеряет сына совсем, если продолжит свои манипуляции.
А потом я забеременела. Когда сообщила об этом Павлу, он был счастлив. По-настоящему счастлив, а не потому что мама будет довольна.
Галина Петровна узнала о внуке последней. Мы сообщили ей, когда я была уже на пятом месяце. Она плакала, просила прощения, обещала быть хорошей бабушкой.
И знаете что? Она сдержала слово. Стала другим человеком — заботливой, но не навязчивой. Помогала, но только когда просили. Дарила подарки, но не пыталась купить нашу любовь.
Наверное, потеря почти потерянного сына научила её ценить то, что есть. А может, просто поняла, что манипуляциями и ложью семью не построишь.
Наш сын родился здоровым и красивым. Мы назвали его Мишей — в честь моего дедушки, который всегда говорил: "В семье главное — доверие и уважение. Без этого никакие деньги не помогут."
Он был прав. Никакое наследство не стоит разрушенной семьи. И никакая свекровь не должна решать судьбу сына и невестки.
Мы с Павлом это поняли. Надеюсь, поняла и Галина Петровна.
А дом деда? Она его продала. Часть денег положила на счёт внука, часть потратила на своё здоровье. И правильно сделала. В конце концов, это её наследство, её право им распоряжаться.
Главное, что она больше не пытается распоряжаться нашими жизнями.