Найти в Дзене

Барбра Стрейнзанд и панический страх концертов

Двадцать «Грэмми», «Оскар», миллионы проданных пластинок. Залы, где люди плакали от первых нот. Казалось бы, сцена - её стихия. Но в 1967 году, на концерте в Центральном парке, перед 135 тысячами зрителей, Барбара забыла слова. На глазах у толпы, под прожекторами, среди оваций. Короткая пауза для зала. Катастрофа для неё. Позже она скажет: “I forgot the words in Central Park in 1967, and it terrified me. It paralyzed me. I didn’t sing in public for 27 years because of that one moment.” «Я забыла слова в Центральном парке в 1967-м, и это ужаснуло меня. Это парализовало меня. Я не пела публично 27 лет из-за этого одного момента». Один момент. И почти тридцать лет молчания. Это не была проблема памяти. Это был стресс, который в психологии называют «фиксацией травматического опыта». Фониатры объясняют: при панике дыхание блокируется, мышцы напрягаются, а мозг буквально отрезает доступ к тексту. Ты знаешь слова, но не можешь их произнести. И тут парадокс. Сбивка, забытая строчка, неловкая

Двадцать «Грэмми», «Оскар», миллионы проданных пластинок.

Залы, где люди плакали от первых нот.

Казалось бы, сцена - её стихия.

Но в 1967 году, на концерте в Центральном парке, перед 135 тысячами зрителей, Барбара забыла слова.

На глазах у толпы, под прожекторами, среди оваций.

Короткая пауза для зала.

Катастрофа для неё.

Позже она скажет:

“I forgot the words in Central Park in 1967, and it terrified me. It paralyzed me. I didn’t sing in public for 27 years because of that one moment.”

«Я забыла слова в Центральном парке в 1967-м, и это ужаснуло меня. Это парализовало меня. Я не пела публично 27 лет из-за этого одного момента».

Один момент.

И почти тридцать лет молчания.

Это не была проблема памяти.

Это был стресс, который в психологии называют «фиксацией травматического опыта».

Фониатры объясняют: при панике дыхание блокируется, мышцы напрягаются, а мозг буквально отрезает доступ к тексту.

Ты знаешь слова, но не можешь их произнести.

И тут парадокс.

Сбивка, забытая строчка, неловкая пауза - для зрителя это живое.

Но для артиста - падение без страховки.

И Барбара выбрала не падать.

После 1967-го она почти не давала живых концертов.

Студийные записи, фильмы, телевидение - да.

Но не сцена. Никаких живых выступлений, только то, что возможно смонтировать. Она боялась именно живых концертов.

Страх забыть слова оказался сильнее таланта, наград и мировой славы.

Вернулась она только в 1994 году.

«Barbra: The Concert».

Первый большой концерт за десятилетия.

И снова - овации, восторг, слёзы зрителей.

Но опыт Центрального парка остался с ней навсегда.

Стрейзанд честно признавалась:

«I’m still scared of the stage. When I sing, it’s a struggle. But if I don’t do it, I’m unhappy too».

«Я до сих пор боюсь сцены. Когда я пою - это борьба. Но если я этого не делаю, я тоже несчастна».

Сценофобия - реальное состояние.

Даже у тех, кого мир считает «воплощением уверенности».

Страх не уходит, он живёт рядом.

Вопрос только в том, решишься ли ты с ним выходить на свет.

Вывод:

Даже великий голос может замолчать, если его душит страх.

И сцена - это не только техника и талант.

Это умение выдержать собственную уязвимость.