Деревенька Красновка была совсем маленькая, всего на четыре улицы, да и те были такие узкие, что по ним едва мог проехать автобус. Дома на этих улочках стояли тесно, словно деревья в лесу, соединяясь друг с другом низенькими заборами. Некоторые, оставленные навеки хозяевами избенки были приземисты и кособоки, и на их покрытых мхом крышах росли травы и деревья. Жилые же дома, наоборот, были крепкими и ладными, с выкрашенными яркой краской наличниками, высокими воротами и вычищенными до зеркального блеска окнами. Но было в Красновке еще одно строение, выделявшееся среди остальных – огромный домина, сложенный из красного кирпича, с высоким крыльцом посередине. Он стоял в конце одной из улиц, почти у самой речки, через которую был перекинут старый деревянный мост. Сразу за мостом начинался лес, и окна задней части дома смотрели прямо на его опушку.
Некогда этот дом принадлежал Петру Алексеевичу Соловьеву, председателю колхоза, а ныне - его внучке Екатерине. Сложно сказать, что заставило ее, выросшую и проведшую большую часть своей жизни в городе, кардинально поменять образ жизни и перебраться в маленькую деревню. Екатерине было ближе к сорока; детей она не имела, как и супруга. Муж Екатерины, Андрей, спустя три года после свадьбы внезапно и тяжело заболел, и, так и не сумев выкарабкаться, оставил Екатерину вдовой. Еще через полгода Екатерина потеряла и маму. Получив наследство в деревне, Екатерина долго размышляла над тем, что с ним делать, и в конечном итоге приняла неожиданное для всех решение. В начале июля, она, собрав свои вещи и распрощавшись с немногочисленными друзьями, оставила раскаленный душный город и отправилась в Красновку.
Поначалу Екатерине было трудно управляться с деревенским хозяйством. Дом требовал ремонта, большой огород давно не возделывался и был сильно запущен. С работой в Красновке - тоже туго - единственная вакансия, которую предложили Екатерине по приезду, была должность продавщицы в маленьком деревенском магазине.
Несмотря на все эти трудности, Екатерина не жаловалась. За лето она привела свой участок в порядок, завела кур и козу. Деревенская рутина больше не казалась ей такой уж тяжелой, как раньше, тем паче, что разделить ее, на помощь Екатерине участливо вызвались все соседи.
Особенно Екатерина сдружилась с бабой Шурой - бойкой старушкой, жившей на переулке, наискосок от дома Екатерины. Несмотря на свой почтенный возраст, баба Шура была чрезвычайно легка на подъем и, казалось, никогда не знала усталости.
Ее потемневшие от старости руки без труда доводили до конца любое дело. Баба Шура вязала, шила готовила, доила козу, пекла пироги в русской печи. Екатерина помнила бабу Шуру еще с детства, с тех пор, когда она, совсем еще маленькой девочкой приезжала погостить к бабушке.