Марина стояла перед открытой шкатулкой и не верила своим глазам. Пусто. Совершенно пусто. А ведь еще вчера здесь лежали деньги.
Сто восемьдесят тысяч рублей. Каждая купюра далась потом и кровью. Работа кладовщицей на заводе не баловала зарплатой — тридцать две тысячи в месяц после всех вычетов. А тут еще эти брекеты для тринадцатилетней Кати...
Врач-ортодонт сразу предупредил: лечение дорогое, но необходимое. У девочки серьезные проблемы с прикусом, которые с возрастом только усугубятся. Каждый месяц промедления увеличивает срок ношения брекетов и стоимость лечения.
Марина тогда кивнула и начала копить. Отказалась от отпуска на море, носила старую куртку третий год подряд, покупала продукты только по акциям. Даже устроилась на подработку — по субботам разгружала машины с товаром в продуктовом магазине. Каждую свободную копейку складывала в эту шкатулку.
— Олег! — крикнула она мужу, который мирно пил чай на кухне. — Где деньги?
Тот поперхнулся, отставил кружку. На лице появилось то самое виноватое выражение, которое Марина знала с первого года брака.
— Маринка, я тебе все объясню...
— Объясняй, — холодно сказала она, присаживаясь напротив за кухонный стол.
Олег нервно потер затылок, избегая ее взгляда.
— Помнишь, я рассказывал, что мама к врачу ходила? Ну, с суставами этими...
Марина кивнула. Свекровь Нина Ивановна последние полгода только и говорила, что о своих болячках. То колено болит, то спина не разгибается, то руки немеют по ночам.
— Так вот, — продолжил Олег, все больше мнясь, — доктор сказал, что у нее артрит прогрессирует очень быстро. Через год-полтора мама вообще ходить самостоятельно не сможет. Станет инвалидом, понимаешь?
У Марины екнуло сердце. Она уже понимала, к чему он ведет, но надеялась, что ошибается.
— И?
— А мама говорит, что только молитва у святых мощей может ее исцелить. Что это последний шанс, и если не поехать сейчас, то потом будет поздно. Маринка, я не мог отказать! Она всю жизнь об этом мечтала...
Марина медленно встала. Руки дрожали от ярости, которая поднималась откуда-то изнутри, из самых глубин.
— Ты взял деньги на лечение Кати? На брекеты, которые мы собирали два года?
— Ну... — Олег виновато развел руками. — Тур по святым местам стоил сто семьдесят тысяч. Зубы же подождут, правда? А мама может больше никогда не встать с постели...
— ПОДОЖДУТ?! — взорвалась Марина. — Доктор четко сказал: каждый месяц промедления критичен! Чем позже начнем лечение, тем дольше дочери носить брекеты! Тем больше проблем будет с зубами и челюстью! Тем дороже выйдет лечение!
Она схватилась за голову, не в силах поверить в происходящее.
— Олег, я два года жила как нищая! Работала по выходным, разгружая коробки! А ты... ты взял эти деньги и потратил на экскурсию для мамочки?!
Олег попытался оправдаться:
— Маринка, успокойся. Зубы — это не смертельно. Подождет девочка полгодика, год... А у мамы артрит, это серьезное заболевание! Она всю жизнь работала на двух работах, чтобы меня поднять. Всегда мечтала съездить к святыням, а теперь у нее последний шанс...
— За счет здоровья внучки?! — не унималась Марина. — Ты выбрал между дочерью и матерью — и предал ребенка!
Она схватила телефон, с трясущимися пальцами набрала номер свекрови. Та ответила с первого гудка, голос радостный, возбужденный.
— Маринка, дорогая! Представляешь, завтра утром уезжаю! Олег такой молодец, устроил мне путешествие всей жизни! Дивеево, Оптина пустынь, Троице-Сергиева лавра... Три недели по самым святым местам России!
— Нина Ивановна, — с трудом сдерживаясь, произнесла Марина, — вы знаете, что эти деньги были на лечение Кати?
Пауза. Потом свекровь небрежно отмахнулась:
— Ах, эти брекеты... Марина, ну что за прихоти? Девочка и так красавица. Подождете годик-другой, что страшного? Сейчас же и взрослым зубы выравнивают прекрасно. А вот мое здоровье — это действительно серьезно. Врач сказал, что без лечения я инвалидом останусь!
— Но деньги были на ребенка...
— Маринка, — голос свекрови стал жестче, — я понимаю, что тебе жалко денег. Но Олег мой сын, и он принял правильное решение. Родная мать — это святое. А зубы... это все твои тараканы в голове.
Марина посмотрела на мужа, который сидел, опустив голову.
— Понятно, — сказала она в трубку. — Приятного путешествия.
Она отключилась и села напротив Олега.
— Твоя мать в курсе, откуда деньги. И ей абсолютно все равно.
— Маринка, ну пойми...
— Я поняла, — перебила его Марина. — Я поняла главное. Для тебя мать важнее дочери. Для нее внучка — это прихоти, а не здоровье.
Олег вскочил из-за стола:
— Да ты что говоришь! Я же не навсегда взял! Займу где-нибудь, у Димки, у коллег с работы...
— У кого займешь сто восемьдесят тысяч?! — рассмеялась Марина горько. — У Димки, который сам три кредита платит? У коллег с завода, которые копейки получают?
Олег молчал. Они оба знали: таких денег никто не даст. В их окружении люди живут от зарплаты до зарплаты.
— Слушай внимательно, — сказала Марина, медленно вставая. — Теперь все будет по-другому. У нас раздельный бюджет. В мои деньги больше не лезешь. И еще — если для тебя мать важнее семьи, живи с ней. А я сама справлюсь.
— Марина, ты что, с ума сошла? Из-за каких-то денег семью рушить?!
— Не из-за денег, — тихо ответила она. — Из-за предательства. Ты предал дочь ради мамочки. И даже не понимаешь этого.
На следующий день Марина проснулась с ясной головой. План созрел за ночь, четкий и беспощадный. Она больше не собиралась мириться с тем, что ее семья — не приоритет для мужа.
Сначала она позвонила на работу, взяла отпуск за свой счет. Потом поехала к ортодонту.
— Доктор, ситуация изменилась. Можно оформить рассрочку на лечение?
Врач, добрая женщина лет пятидесяти, сочувственно кивнула:
— Конечно. У нас есть договор с банком-партнером. Кредит дадут под небольшой процент, но лечение нужно начинать немедленно. Каждый месяц промедления увеличивает срок ношения брекетов.
— Начинаем, — твердо сказала Марина. — Когда можно привести дочь?
— На следующей неделе. Сначала сделаем слепки, потом поставим систему.
От врача — прямиком к юристу. Молодой мужчина в очках внимательно выслушал ее историю.
— Понятно. Подаем на алименты, оформляем развод. Основание — непримиримые разногласия в воспитании ребенка. Супруг потратил семейные накопления без согласия жены, нарушив интересы несовершеннолетнего ребенка.
— А имущество?
— Квартира в совместной собственности, но фактически супруг нарушил семейные финансовые обязательства. Это сыграет в вашу пользу при разделе. Плюс алименты — четверть от его официального дохода.
Марина кивнула. За эти дни она окончательно поняла: Олег всегда ставил мать выше семьи. Просто раньше это касалось мелочей — где встречать Новый год, куда ехать в отпуск, что готовить на праздники. А теперь дошло до здоровья дочери.
Вечером она собрала вещи мужа в большие сумки и выставила в прихожую. Когда Олег вернулся с работы, увидел чемоданы и растерялся.
— Что это? — спросил он, хотя все понимал.
— Твои вещи. Переезжай к мамочке. Документы на развод подала сегодня.
Олег побледнел:
— Марина, ты что творишь? Из-за денег семью рушить?!
— Не из-за денег, — спокойно ответила она. — Из-за выбора. Ты выбрал мать вместо дочери. Теперь живи с этим выбором.
— Маринка, я найду деньги! Займу где-нибудь! Попрошу у начальства аванс!
— Где? — усмехнулась она. — У кого займешь сто восемьдесят тысяч? У начальства, которое само еле концы с концами сводит?
Олег молчал. Такие деньги никто не даст, и они оба это знали.
— Мама исцелится! — отчаянно говорил он. — Ей действительно поможет! Такие места творят чудеса!
— За счет здоровья внучки, — отрезала Марина. — Забирай вещи и уходи. Катя ничего знать не должна, пока не оформим развод официально.
— А что я ей скажу? Почему папа больше не живет дома?
— Скажешь, что уехал помогать бабушке. Пока она лечится после поездки.
Олег взял сумки, сгорбившись. В дверях обернулся:
— Марина, ты еще пожалеешь об этом решении.
— Нет, — твердо сказала она. — Жалеть буду только о том, что терпела это слишком долго.
Она заперла за ним дверь и облегченно вздохнула. Впервые за много дней она чувствовала, что поступила правильно.
Катя восприняла отъезд отца спокойно. Тринадцатилетние подростки живут своими проблемами — школа, друзья, первые влюбленности. К тому же Олег и раньше часто задерживался у матери, особенно когда та болела.
— Мам, а когда мне поставят брекеты? — спросила дочь за ужином.
— На следующей неделе, — улыбнулась Марина. — Все уже договорено.
— Ура! Наконец-то! А Лиза говорит, что с брекетами выглядишь как робот. Но зато потом зубы будут идеальные!
Марина обняла дочь. Ради этой улыбки стоило бороться.
Следующие дни пролетели в хлопотах. Марина оформила кредит в банке, съездила с Катей к ортодонту на консультацию, подписала все документы на лечение. Юрист подал документы на развод и алименты.
Олег пытался звонить, но она не отвечала. Один раз он приехал к дому, долго стоял под окнами, но подниматься не решился.
Через неделю Кате поставили брекеты. Девочка целый вечер разглядывала себя в зеркало, привыкая к новому образу.
— Мам, а папа знает, что мне уже поставили? — спросила она.
— Знает, — соврала Марина. — Он очень рад за тебя.
На самом деле Олег ничего не знал. И знать не должен был, пока не поздно что-то менять.
Три недели спустя Нина Ивановна вернулась из поездки. Загорелая, отдохнувшая, сияющая от счастья и новых впечатлений.
— Олежка! — кричала она, врываясь в квартиру сына. — Ты только представь, какое это было чудо! Мне так помогло! Коленки почти не болят, спина выпрямилась! Меня действительно услышали!
Сын встретил ее с мрачным лицом.
— Мам, садись. Поговорить надо.
— О чем, родной? — она сняла платок, все еще сияя от счастья. — Что случилось? Ты какой-то грустный...
— Марина подала на развод.
Нина Ивановна замерла, платок выпал из рук.
— Как это? Почему?
— Из-за денег на твою поездку. Из-за того, что я потратил деньги на лечение Кати.
Свекровь медленно опустилась на стул, лицо вытянулось.
— Но... это же полная ерунда! Зубы какие-то! Из-за этого семью рушить?!
— Не из-за зубов, мам. Из-за того, что я выбрал тебя, а не семью. Из-за того, что предал дочь ради твоего желания.
Нина Ивановна помолчала, переваривая информацию. Потом неожиданно вспыхнула:
— Неблагодарная какая! Я ей сколько лет помогала! С внучкой сидела, когда она болела! Обеды готовила, когда она на работе пропадала! А она... из-за каких-то копеек...
— Мам, хватит, — устало сказал Олег. — Мы поступили неправильно. Я поступил неправильно.
— Ничего мы не поступили неправильно! — горячилась Нина Ивановна. — Я мать! Родная твоя мать! И имею право рассчитывать на помощь сына! А эта...! Не родила тебе сына, только дочка одна...
— Мам, замолчи! — рявкнул Олег. — Катя мне не чужая! Это моя дочь!
— Ну и что? Тебе новую жену найти — плевое дело. Молодую, красивую, которая и сыновей нарожает. А мать у тебя одна!
Олег смотрел на мать и впервые видел ее настоящую. Эгоистичную, бездушную, готовую разрушить чужую семью ради своих прихотей.
Но было уже поздно. Марина не отвечала на звонки, дверь не открывала.
Через месяц от соседки Олег узнал, что Катя уже носит брекеты, а Марина устроилась на вторую работу — по вечерам убирает офисы, чтобы платить кредит.
— Она сильно изменилась, — рассказывала соседка тетя Света. — Похудела, постарела. Но держится молодцом. Говорит, что сама справится, никого не просит помочь.
— А Катя как?
— Девочка умная, все понимает. Не спрашивает про папу, не плачет. Маме помогает по дому, учится хорошо. Только сказала мне недавно: "Тетя Света, а у мамы теперь всегда такие грустные глаза..."
Олег слушал и понимал: потерял самое дорогое из-за собственной слабости.
Еще через три месяца развод был оформлен официально. Олег исправно платил алименты — четверть от зарплаты, но видеться с дочерью Марина разрешала только по выходным, и то ненадолго.
Первая встреча была тяжелой. Катя вышла к нему во дворе, улыбнулась и показала зубы в брекетах.
— Папа, смотри! — сказала она. — Доктор говорит, что уже видны улучшения! Зубки становятся ровнее!
А он смотрел на дочь и понимал: потерял семью из-за собственной глупости. Из-за неумения сказать матери "нет".
— А мама как? — спросил он.
— Мама работает много, — серьезно ответила Катя. — Утром на заводе, вечером в офисах убирает. Говорит, что нужно кредит платить. За мои зубы кредит.
— Катюш, а ты на маму не сердишься? Что мы теперь не живем вместе?
Девочка задумалась.
— А с чего сердиться? Мама же правильно сделала. Ты выбрал бабушку, а мама выбрала меня. Вот и живи теперь там.
Эти слова дочери — почти дословная цитата Марины — поразили Олега в самое сердце.
Мать действительно поправилась после поездки, суставы болели гораздо меньше. Она была счастлива и постоянно рассказывала соседкам о чуде исцеления.
— Олежка, не грусти так, — говорила она сыну. — Найдешь себе новую жену. Молодую, красивую. А эта... характер у нее оказался дрянной. Зато теперь я о тебе позабочусь, как в детстве!
Но Олег не хотел новую жену. Он хотел вернуть старую семью, которую разрушил собственными руками.
За окном их съемной квартиры шел осенний дождь. Марина помогала Кате с домашним заданием по математике и думала: да, живется труднее. Работать приходится в два раза больше. Денег постоянно не хватает. Но зато спокойно.
А в другом конце города Олег сидел у матери на кухне и смотрел в дождливое окно. Где-то его дочь делала уроки без него. Где-то бывшая жена засыпала одна, уставшая после двух работ. И все это — из-за его решения, которое тогда казалось правильным.
Материнская любовь — великая сила. Но когда она начинает разрушать семьи, стоит ли она того?
А вы как думаете? Напишите ваше мнение в комментариях
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО