Валентина замерла с кухонным ножом в руке. Она как раз нарезала овощи для салата, когда Стас выдал эту фразу таким будничным тоном, словно речь шла о покупке нового чайника.
— Что ты сейчас сказал? — медленно повернулась она к мужу.
Стас сидел за столом, листая ленту в телефоне. Даже не поднял глаз.
— Ну что ты сразу заводишься. Мать всё продумала. Мы разменяем твою трёшку на две однушки. Одну — Эвелине, она же с Тимофеем осталась после развода, ребёнку нужны нормальные условия. А мы с тобой во второй поживём. Потом что-нибудь придумаем.
Валентина осторожно положила нож на разделочную доску. В груди нарастало глухое возмущение.
— Стас, это МОЯ квартира. Я её купила до нашего брака. На свои деньги. Которые копила десять лет, работая на двух работах.
— Ну и что? — наконец оторвался он от экрана. — Мы же семья. А в семье всё общее. Мать сказала, что юридически...
— СТОП! — Валентина подняла руку. — Твоя мать не имеет НИКАКОГО отношения к моей собственности. И твоя сестра тоже.
— Вот видишь, какая ты эгоистка! — вскочил Стас. — Эвелина в беде, а ты думаешь только о своих квадратных метрах!
— Я думаю о том, что это МОЙ дом. Который я заработала своим трудом. И никто — слышишь, НИКТО — не будет решать за меня, что с ним делать.
— Да что ты из себя строишь! — Стас начал заводиться. — Моя мать столько для нас делает! Помогает, поддерживает...
— Помогает? — Валентина невесело усмехнулась. — Она приходит сюда как к себе домой, критикует всё подряд, учит меня жить. А теперь ещё и квартиру мою решила поделить!
— Не преувеличи... — начал было Стас, но осёкся под её взглядом.
— НЕ СМЕЙ мне указывать! Это мой дом, и я не позволю его отнять!
В этот момент входная дверь распахнулась. На пороге стояла Клавдия Борисовна — мать Стаса. Высокая, грузная женщина с жёстким лицом и холодными глазами. Рядом с ней — Эвелина, копия матери, только помоложе.
— Ах, вот вы о чём тут шепчетесь! — властно произнесла свекровь, входя без приглашения. — Стас, ты ей сказал?
— Мама, она против... — пробормотал он.
— Что значит ПРОТИВ? — Клавдия Борисовна уставилась на невестки. — Девочка, ты, видимо, не понимаешь ситуацию. Эвелина — член нашей семьи. А ты живёшь тут одна в трёх комнатах, когда она с ребёнком скитается по съёмным углам!
— Во-первых, я живу не одна, а с вашим сыном, — холодно ответила Валентина. — Во-вторых, проблемы Эвелины — это проблемы Эвелины. Пусть работает и снимает жильё, как все нормальные люди.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула Эвелина. — Я мать-одиночка! Мне тяжело!
— А мне было легко? — парировала Валентина. — Когда я в двадцать лет осталась без родителей и сама зарабатывала на эту квартиру?
— Хватит этой демагогии! — отрезала Клавдия Борисовна. — Квартира будет разменяна. Я уже договорилась с риелтором. Завтра придёт Аркадий Феликсович, всё оформим.
— УБИРАЙТЕСЬ! — Валентина указала на дверь. — Обе! НЕМЕДЛЕННО!
— Стас! — взвыла свекровь. — Ты позволишь этой выскочке так с нами разговаривать?
Стас переводил взгляд с матери на жену и обратно. В его глазах читалась растерянность.
— Валя, ну правда, может, стоит подумать... — начал он неуверенно.
— Подумать? — Валентина не верила своим ушам. — Стас, ты сейчас серьёзно предлагаешь мне отдать МОЮ квартиру твоей сестре?
— Не отдать, а разменять...
— ВОН! — крикнула Валентина. — Все вон из моего дома!
— Это мы ещё посмотрим, чей это дом! — прошипела Клавдия Борисовна. — У меня есть связи. Мой двоюродный брат — крупный адвокат. Мы докажем, что квартира — совместно нажитое имущество!
— Попробуйте! — Валентина достала телефон. — А я сейчас вызову полицию и напишу заявление о незаконном проникновении в жилище!
— Стас! — взвыла мать. — Неужели ты это так оставишь?
Стас молчал, глядя в пол.
— Пошли, мама, — буркнул он наконец. — Потом разберёмся.
Клавдия Борисовна смерила невестку уничтожающим взглядом.
— Ты ещё пожалеешь об этом, девочка. Очень пожалеешь!
Когда за ними закрылась дверь, Валентина опустилась на стул. Руки мелко дрожали от пережитого стресса. Она достала телефон и набрала номер подруги.
— Мила? Это я. Мне нужна помощь твоего мужа. Да, того самого, из прокуратуры...
***
На следующее утро Валентина проснулась от настойчивого звонка в дверь. За дверью стоял невысокий лысеющий мужчина с портфелем.
— Аркадий Феликсович, риелтор, — представился он. — Клавдия Борисовна сказала, что вы ждёте меня для оценки квартиры перед разменом.
— Никакого размена не будет, — отрезала Валентина. — И если вы сейчас же не уйдёте, я вызову полицию.
— Но Клавдия Борисовна сказала...
— Клавдия Борисовна не имеет никакого отношения к этой квартире! — Валентина захлопнула дверь перед его носом.
Через час появился Стас. Вид у него был жалкий — помятая рубашка, красные глаза.
— Валя, мать всю ночь меня пилила. Она говорит, что ты неблагодарная, что после всего, что она для нас сделала...
— Что она сделала? — перебила Валентина. — Напомни мне, пожалуйста! Дала денег на ремонт? НЕТ! Помогла с покупкой мебели? НЕТ! Ах да, она приносила нам свои «фирменные» котлеты, от которых у меня три дня болел желудок!
— Ты несправедлива...
— Я несправедлива? Стас, твоя мать хочет ОТНЯТЬ мою квартиру! И ты её поддерживаешь!
— Я просто хочу, чтобы все были довольны...
— А я? Я тоже должна быть довольна? Или моё мнение не считается?
Стас промолчал. Валентина посмотрела на него долгим взглядом.
— Знаешь что, Стас? Выбирай. Или ты со мной, или с ними. Но если ты ещё раз заикнёшься о размене моей квартиры, можешь собирать вещи и возвращаться к мамочке.
— Ты ставишь мне ультиматумы?
— Я защищаю своё имущество и своё достоинство. Если для тебя это ультиматум — что ж, пусть будет так.
Стас ушёл. Валентина понимала, что это только начало войны.
***
Следующие дни превратились в настоящий кошмар. Клавдия Борисовна названивала по десять раз на дню, то угрожая, то пытаясь давить на жалость. Эвелина писала гневные сообщения в мессенджерах, обвиняя Валентину во всех смертных грехах.
А потом начались «случайности». Соседка снизу, Антонина Павловна, вдруг стала жаловаться на шум, хотя Валентина вела себя тише мыши. К двери квартиры кто-то приклеил объявление о продаже. На работу Валентины — она руководила отделом в крупном банке — стали поступать анонимные жалобы.
— Это твоя свекровь, — сказала Мила, когда они встретились в кафе. — Ростислав проверил — все звонки идут с одного IP-адреса, зарегистрированного на Клавдию Борисовну.
— Она хочет выжить меня из собственного дома?
— Похоже на то. Но у меня есть для тебя интересная информация. Ростислав навёл справки. Твоя золовка Эвелина вовсе не такая бедная овечка, как прикидывается.
— В смысле?
— При разводе она получила компенсацию за долю в бизнесе мужа. Полтора миллиона рублей. Плюс алименты — семьдесят тысяч в месяц. Она могла бы купить себе квартиру, но...
— Но зачем покупать, если можно отжать у дурочки-невестки? — закончила Валентина.
— Именно. И это ещё не всё. Клавдия Борисовна, оказывается, уже проворачивала подобное с первой женой Стаса.
— Что? У Стаса была первая жена?
— Была. Елизавета. Они развелись пять лет назад. И знаешь почему? Клавдия Борисовна выжила её из собственной квартиры! Правда, там была однушка, купленная в браке, так что при разводе поделили пополам. Но схема та же — сначала сладкие речи, потом давление, потом откровенный террор.
Валентина сжала кулаки.
— НЕТ. Со мной этот номер не пройдёт!
— Ростислав готов помочь. Если они перейдут грань закона — а судя по всему, они к этому идут — мы их прижмём.
***
В тот вечер Валентина вернулась домой поздно. Открыв дверь своим ключом, она замерла на пороге. В прихожей стояли чемоданы и коробки. Из комнаты доносились голоса.
— ...всё равно придётся съехать, так что пусть привыкает! — это была Эвелина.
Валентина вошла в гостиную. На её любимом диване расположилась золовка с сыном. Мальчик прыгал на подушках в грязных ботинках.
— Какого чёрта здесь происходит? — ледяным тоном спросила Валентина.
— А, явилась! — Эвелина даже не поднялась. — Мы переезжаем. Мама сказала, что раз квартира всё равно будет наша, то можно заселяться уже сейчас.
— ВОН! — рявкнула Валентина. — НЕМЕДЛЕННО вон отсюда!
— Не ори на моего ребёнка! — заорала Эвелина.
— Я сейчас вызываю полицию! — Валентина достала телефон.
— Вызывай! — усмехнулась золовка. — Стас нас впустил. Он же тут прописан, имеет право!
В этот момент из кухни вышел Стас. Вид у него был виноватый, но решительный.
— Валя, давай поговорим спокойно. Эвелине действительно негде жить...
— Стас, это ты дал ей ключи?
— Ну... технически это и мои ключи тоже...
— Всё. ХВАТИТ. — Валентина набрала номер. — Полиция? Я хочу заявить о незаконном проникновении в жилище и самоуправстве...
— Ты что делаешь? — испугался Стас.
— То, что должна была сделать давно!
Эвелина вскочила с дивана.
— Ты не посмеешь!
— Ещё как посмею! И кстати, Эвелина, я знаю про твои полтора миллиона. Так что сказку про бедную мать-одиночку можешь оставить для кого-то другого!
Золовка побледнела.
— Откуда ты...
— Важно, что ваш спектакль окончен!
Через двадцать минут приехал наряд полиции. Валентина предъявила документы на квартиру, написала заявление. Эвелину с вещами попросили покинуть помещение.
— Это ещё не конец! — кричала она, пока её выводили. — Мама вам ещё покажет!
Когда полиция уехала, Валентина повернулась к Стасу.
— А ты чего ЖДЁШЬ?
— Валя, но я же твой муж...
— БЫЛ мужем. Всё, Стас. Собирай вещи. Завтра я подаю на РАЗВОД.
— Ты не можешь вот так просто...
— Могу и делаю. У тебя час на сборы.
***
Клавдия Борисовна не сдавалась. Она наняла адвоката и попыталась через него доказать, что квартира — совместно нажитое имущество. Но Валентина была готова. Все документы о покупке квартиры до брака были в порядке, брачный договор — тоже.
Тогда свекровь перешла к откровенному шантажу. Она распускала грязные слухи среди знакомых, писала гадости в социальных сетях, даже пыталась настроить против Валентины коллег по работе.
Но самое страшное произошло через месяц после развода. Валентина возвращалась вечером домой, когда в подъезде на неё набросились двое мужчин в масках.
— Это тебе привет от Клавдии Борисовны! — прошипел один из них. — Будешь упрямиться — получишь по полной!
Но Валентина не растерялась. Месяц назад, предчувствуя возможные проблемы, она начала носить с собой газовый баллончик и записывать на диктофон все перемещения. Пшикнув нападавшим в лицо, она выбежала из подъезда и тут же вызвала полицию.
Камеры наблюдения зафиксировали всё. А когда полиция проверила телефоны задержанных, обнаружилась переписка с неким заказчиком. Номер был зарегистрирован на подставное лицо, но Ростислав, муж Милы, быстро вычислил настоящего владельца.
Это был Платон — двоюродный брат Клавдии Борисовны, тот самый «крупный адвокат», которым она грозилась.
***
Следствие развивалось стремительно. Платон, прижатый к стенке, сдал Клавдию Борисовну. Оказалось, что это не первый их совместный «проект». Они уже несколько раз проворачивали подобные схемы с недвижимостью — запугивали людей, вынуждая продавать квартиры по бросовым ценам или соглашаться на невыгодный размен.
А потом всплыла совсем уж неприглядная история. Пять лет назад первая жена Стаса, Елизавета, не просто развелась с ним. Она уехала в другой город после того, как на неё было совершено нападение. Тогда дело замяли, но теперь, в свете новых обстоятельств, его подняли из архива.
Клавдию Борисовну арестовали прямо в её квартире. Соседи потом рассказывали, как она кричала и упиралась, когда её выводили в наручниках.
— Это всё она! Эта дрянь Валентина! Она меня подставила!
Эвелина пыталась изображать жертву обстоятельств, клялась, что ничего не знала о планах матери. Но когда полиция изъяла её телефон, там обнаружилась переписка, где она обсуждала с матерью, как лучше «выкурить эту выскочку из квартиры».
Стас полностью сломался. Он приходил к Валентине, умолял простить, клялся, что не знало криминальных планах матери.
— Я думал, она просто хочет помочь Эвелине... Я не знал, что она способна на такое...
— Стас, ты не знал, потому что не хотел знать, — отрезала Валентина. — Ты всегда закрывал глаза на выходки своей матери. А теперь пожинаешь плоды.
***
Накануне оглашения приговора Валентина сидела в своей квартире — теперь уже полностью и безраздельно своей. Мила принесла торт и шампанское.
— Ну что, подруга, празднуем победу?
— Знаешь, я даже не злорадствую, — призналась Валентина. — Просто облегчение. Наконец-то этот кошмар закончился.
— Ростислав говорит, Клавдии Борисовне светит реальный срок. Организация преступной группы, вымогательство, нападение... Лет пять минимум.
— А Платон?
— Тот вообще может сесть надолго. У него, оказывается, целый букет подобных дел. Использовал свой адвокатский статус для криминальных схем.
— А Эвелина?
— Условный срок, скорее всего. Но её бизнес-репутация уничтожена. Бывший муж уже подал встречный иск об ограничении её в родительских правах. Говорит, не хочет, чтобы сын рос рядом с криминальными элементами.
Валентина покачала головой.
— Всё-таки удивительно, как жадность и желание лёгкой наживы могут разрушить жизнь...
— Зато твоя жизнь теперь только твоя! — Мила подняла бокал. — За справедливость!
— За справедливость!
***
Утром Валентине позвонил незнакомый номер.
— Здравствуйте, это Елизавета. Первая жена Стаса.
— Здравствуйте...
— Я хотела поблагодарить вас. Благодаря вашему делу наконец-то вскрылась правда о том, что со мной произошло. Я пять лет жила в страхе, боялась возвращаться в родной город. А теперь... теперь я свободна от этого страха.
— Мне очень жаль, что вам пришлось через это пройти.
— Знаете, я хотела вас предупредить тогда, когда узнала о вашей свадьбе со Стасом. Но побоялась. Думала, вы не поверите...
— Я бы, наверное, и не поверила тогда, — честно призналась Валентина.
— Берегите себя. И свою квартиру. Вы молодец, что не сдались!
Положив трубку, Валентина подошла к окну. Внизу, во дворе, она увидела Стаса. Он стоял с понурой головой, держа в руках какую-то коробку. Рядом остановилось такси. Стас сел в машину и уехал.
Валентина знала из общих знакомых, что он переехал в другой город, устроился простым менеджером в небольшую фирму. Клавдия Борисовна из следственного изолятора требовала, чтобы сын нанял ей лучших адвокатов, но у Стаса не было таких денег. Всю жизнь он жил за счёт то матери, то жён, а теперь остался один.
Эвелина пыталась манипулировать сыном, выставляя себя жертвой перед бывшим мужем, но тот предъявил переписку из её телефона. В итоге ребёнка оставили с отцом, а Эвелине разрешили только встречи под присмотром органов опеки.
***
Через год Валентина получила письмо из колонии. Клавдия Борисовна писала, что раскаивается, просила прощения. Но между строк читалась всё та же злоба и обида на весь мир.
Валентина выбросила письмо в мусор, даже не дочитав.
Её жизнь наладилась. Она получила повышение на работе, встретила достойного мужчину, который уважал её и никогда не покушался на её собственность. В квартире сделала ремонт по своему вкусу, без оглядки на мнение свекрови.
Иногда, проходя мимо здания прокуратуры, она вспоминала ту историю. И каждый раз думала: как хорошо, что она не поддалась на манипуляции и отстояла своё право.
А Клавдия Борисовна отбывала свой срок — четыре года колонии общего режима. Платон получил семь лет строгого режима. Их квартиры были конфискованы в счёт компенсации морального и материального ущерба пострадавшим.
Эвелина, получив условный срок, пыталась начать новую жизнь, но репутация была безнадёжно испорчена. Ни один приличный работодатель не хотел связываться с женщиной, замешанной в криминальной истории. Те самые полтора миллиона, которые она скрывала, ушли на адвокатов и погашение исков.
Так закончилась эта история о жадности, которая погубила целую семью. Клавдия Борисовна хотела прибрать к рукам чужую квартиру, а в итоге потеряла всё — свободу, репутацию, семью. Её сын остался без матери и жены, сестра — без ребёнка и будущего.
А Валентина? Она построила ту жизнь, о которой мечтала. Через два года после всех этих событий она вышла замуж за Михаила. Она продолжала жить в своей трёшке, которую теперь делила с любящим мужем и их маленькой дочкой, и каждое утро, просыпаясь в своём доме, она благодарила судьбу за то, что не сдалась тогда, когда казалось, что весь мир ополчился против неё.
Автор: Елена Стриж ©