Елена прижимала к груди трёхмесячного Мишу, пока свекровь Нина Петровна раскладывала на кухонном столе очередные статьи из интернета о правильном воспитании младенцев. Это был обычный понедельник в их квартире — с утра свекровь приходила с новыми "доказательствами" того, что Елена всё делает неправильно.
— Смотри, здесь чёрным по белому написано — нельзя кормить ребёнка по требованию! — Нина Петровна тыкала пальцем в распечатку. — Только по часам, каждые три часа!
— Педиатр сказал, что в первые месяцы лучше кормить по требованию, — устало ответила Елена.
— Педиатр! Что эта девчонка понимает! Ей самой лет двадцать пять! Я троих вырастила!
Елена промолчала. Этот аргумент про троих детей звучал ежедневно, хотя на самом деле из троих выжил только Андрей — муж Елены. Двое других умерли в младенчестве, но об этом в семье не говорили.
Миша заплакал, и Елена начала его укачивать.
— Опять неправильно держишь! — свекровь подскочила и попыталась забрать ребёнка. — Дай я покажу!
— Нина Петровна, я сама справлюсь.
— Справишься! Ребёнок третий месяц плачет из-за твоей неумелости!
— Все дети плачут в этом возрасте!
— Мой Андрюша никогда не плакал! Потому что я знала, как с ним обращаться!
В этот момент из спальни вышел сам Андрей — высокий тридцатилетний мужчина с вечно виноватым выражением лица.
— Мам, Лена, что вы опять спорите?
— Твоя жена губит ребёнка! — заявила Нина Петровна. — Кормит когда попало, пелёнки не гладит, гулять выносит без трёх слоёв одежды!
— На улице плюс двадцать, — возразила Елена.
— Ребёнок должен быть тепло одет! У него иммунитета нет!
Андрей растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Мам, может, Лена лучше знает? Она же читает современные книги...
— Современные! В моё время дети были здоровее без всех этих новомодных методов!
История их конфликта началась ещё во время беременности Елены. Нина Петровна переехала к ним "помогать" и с первого дня начала диктовать правила. Что есть беременной, как спать, сколько гулять. После родов стало ещё хуже.
Свекровь вставала к ребёнку ночью, не давая Елене даже покормить его грудью.
— Молоко у тебя плохое! Ребёнок не наедается! Нужна смесь!
— Врач сказал, что молока достаточно, Миша хорошо набирает вес.
— Врачи ошибаются! Я вижу — ребёнок голодный!
Елена пыталась отстаивать своё право растить сына так, как считает нужным, но Нина Петровна игнорировала все её слова. Когда Елена выходила из комнаты, свекровь переодевала ребёнка, перекладывала в другую кроватку, давала соску, хотя Елена была против.
— Андрей, поговори с мамой, — просила Елена мужа по вечерам. — Она не даёт мне быть матерью собственному ребёнку!
— Лен, она хочет помочь. У неё опыт...
— Опыт тридцатилетней давности! Сейчас всё по-другому!
— Но основы те же. Дети есть дети.
— Твоя мама даёт Мише мёд! В три месяца! Это опасно!
— Мёд? Мам правда давала?
— Конечно давала! На соску мазала, чтобы лучше спал! Ничего страшного!
Так проходили дни. Елена чувствовала себя не матерью, а няней при собственном ребёнке. Все решения принимала свекровь — когда кормить, во что одевать, когда купать.
Переломный момент наступил, когда Мише исполнилось четыре месяца. Елена вернулась из магазина и застала свекровь кормящей ребёнка какой-то кашей.
— Что вы делаете? Ему ещё рано прикорм вводить!
— Глупости! В четыре месяца уже можно кашу! Я Андрюше с трёх месяцев давала!
— Это манная каша? На молоке?
— Конечно! Питательная, полезная!
— У него может быть аллергия! Непереносимость глютена!
— Какая ещё аллергия? Выдумки всё это!
Вечером у Миши началась сыпь. Елена вызвала врача.
— Это аллергическая реакция, — констатировал педиатр. — Что давали ребёнку?
— Свекровь накормила манной кашей на коровьем молоке.
— В четыре месяца? Это категорически запрещено! Прикорм вводится не раньше шести месяцев, и начинать нужно с овощных пюре!
Врач выписал лекарства и строго наказал больше не экспериментировать с питанием.
— Видите, что вы наделали? — Елена была на грани срыва.
— Подумаешь, сыпь! У всех детей бывает! Пройдёт!
— Это аллергия! Из-за вашей самодеятельности!
— Не смей повышать на меня голос! Я тебе не девочка!
— А я не девочка, чтобы терпеть ваше вмешательство!
— Андрей! — закричала Нина Петровна. — Твоя жена оскорбляет меня!
Андрей вышел из кабинета с усталым видом.
— Что опять случилось?
— Твоя мать чуть не отравила нашего сына! Накормила манной кашей, теперь у него аллергия!
— Мам, зачем ты дала кашу?
— Ребёнок голодный! Молоком не наедается!
— Врач сказал, что всё в порядке с молоком!
— Врачи ошибаются!
Андрей беспомощно развёл руками.
— Я не знаю, что делать. Вы обе правы по-своему...
— Обе правы? — Елена не верила своим ушам. — Твоя мать нарушила все рекомендации врача, а мы обе правы?
— Ну, у мамы больше опыта...
— Андрей, она вырастила одного ребёнка! Тридцать лет назад!
— Троих! — возмутилась Нина Петровна. — Я вырастила троих!
Повисла тяжёлая тишина. Все знали правду, но никто не решался её озвучить.
— Хорошо, троих, — устало сказала Елена. — Но времена изменились. Медицина шагнула вперёд. То, что было нормой тридцать лет назад, сейчас считается опасным!
— Опасным! Мы все так выросли и живы-здоровы!
— Не все, — тихо сказала Елена.
Нина Петровна побледнела.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего. Просто констатирую факт.
— Ты намекаешь на... на моих детей?
— Я говорю о том, что младенческая смертность тридцать лет назад была выше именно из-за неправильного ухода!
— Как ты смеешь!
Нина Петровна бросилась к Елене, но Андрей удержал её.
— Мама, успокойся!
— Она обвиняет меня в смерти моих детей!
— Я никого не обвиняю! Я просто прошу дать мне растить моего сына по современным методикам!
На следующий день Елена проснулась и обнаружила, что Миши нет в кроватке. Она выбежала в гостиную — свекровь сидела с ребёнком на руках, а рядом стоял незнакомый мужчина в костюме.
— Что происходит? — спросила Елена.
— Это мой адвокат, Игорь Сергеевич, — заявила Нина Петровна. — Мы обсуждаем вопрос опеки над ребёнком.
— Какой опеки?
— Я подаю в суд на признание тебя недееспособной матерью и передачу опеки мне!
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Вы с ума сошли?
— Я в здравом уме! Ты не способна заботиться о ребёнке! Кормишь неправильно, одеваешь неправильно, режим не соблюдаешь!
— Андрей! — крикнула Елена.
Муж вышел из спальни, увидел адвоката и нахмурился.
— Мам, что это значит?
— Я забираю внука под свою опеку! Елена не справляется!
— Мам, это наш ребёнок!
— Ваш, но воспитывает она его ужасно! У ребёнка постоянно сыпь, он плохо спит, плачет!
— Все младенцы плачут!
— Ты защищаешь её? Она же загубит ребёнка!
Адвокат откашлялся.
— Госпожа Волкова, у меня есть основания для иска. Медицинские документы показывают частые обращения к врачу, аллергические реакции...
— Которые возникли из-за того, что свекровь накормила ребёнка манной кашей! — возмутилась Елена.
— Это ваши слова против слов моей клиентки.
— Есть запись врача!
— Где указано, что ребёнку дали неподходящую пищу. Кто дал — не указано.
Елена достала телефон и набрала номер своего отца — юриста.
— Папа, срочно приезжай! Свекровь хочет отнять Мишу!
Через час приехал Михаил Сергеевич — крепкий мужчина лет пятидесяти пяти с проницательным взглядом.
— Так, давайте разбираться. На каком основании вы хотите лишить мою дочь родительских прав?
— Не лишить, а ограничить, — поправил адвокат свекрови. — Назначить опекуном бабушку.
— Основания?
— Ненадлежащий уход за ребёнком. Частые болезни, аллергии, нарушение режима.
— У вас есть доказательства ненадлежащего ухода?
— Медкарта ребёнка. Четыре обращения к врачу за четыре месяца!
— Это нормально для младенца. Плановые осмотры плюс одна аллергия.
— Аллергия возникла из-за неправильного кормления!
— Из-за того, что ваша клиентка дала ребёнку запрещённый продукт!
— Докажите!
Михаил Сергеевич повернулся к дочери.
— Есть свидетели?
— Только Андрей...
Все посмотрели на Андрея. Тот стоял бледный, глядя то на мать, то на жену.
— Андрей, скажи правду! — потребовала Елена. — Кто дал Мише кашу?
— Я... я не видел...
— Ты вышел на сыпь! Я тебе сказала, что твоя мама накормила его кашей!
— Но я не видел сам...
Елена не верила своим ушам. Муж отказывался поддержать её.
— Андрей, это твой сын! Неужели ты позволишь забрать его?
— Никто не заберёт... Мама просто хочет помогать...
— Помогать? Она хочет отнять у меня ребёнка!
— Не отнять, а спасти! — вмешалась Нина Петровна. — От твоей некомпетентности!
Михаил Сергеевич жёстко посмотрел на адвоката свекрови.
— Вы понимаете, что для ограничения родительских прав нужны серьёзные основания? Жестокое обращение, алкоголизм, наркомания?
— Или создание угрозы жизни и здоровью ребёнка.
— Какая угроза? Моя дочь — примерная мать!
— Ваша дочь не имеет опыта, игнорирует советы старших, ставит эксперименты над ребёнком!
— Какие эксперименты?
— Грудное вскармливание по требованию! Отказ от пелёнания! Прогулки в лёгкой одежде!
— Это современные рекомендации ВОЗ!
— Вот именно! Модные веяния вместо проверенных методов!
Спор продолжался час. В конце концов адвокаты разошлись, пообещав встретиться в суде.
Елена осталась сидеть на диване, прижимая к себе Мишу.
— Андрей, нам нужно поговорить.
— О чём?
— О том, на чьей ты стороне.
— Лена, нет никаких сторон. Мы семья.
— Семья? Твоя мать хочет отнять у меня сына, а ты молчишь!
— Она не хочет отнять. Просто волнуется...
— Андрей, очнись! Она подала в суд!
— Ну, это эмоции. Всё уладится.
— Нет, не уладится! Либо ты защищаешь свою семью, либо я уезжаю к родителям!
— Не драматизируй!
— Я не драматизирую! Твоя мать переходит все границы, а ты позволяешь!
В дверь позвонили. На пороге стояла подруга Елены — Карина, детский психолог.
— Лена, твой папа позвонил, рассказал ситуацию. Я принесла документы.
— Какие документы?
— Заключения о психологическом состоянии ребёнка. Я наблюдала Мишу с рождения, помнишь?
Карина достала папку.
— Здесь написано, что ребёнок развивается нормально, привязанность к матери сформирована, признаков депривации или нарушений нет.
— Это поможет в суде?
— Обязательно. Плюс я дам показания как специалист.
На следующий день Елена отвезла Мишу к родителям и пошла к семейному адвокату, которого рекомендовал отец.
— Ситуация неприятная, но не критическая, — сказала адвокат Вера Павловна. — Оснований для ограничения родительских прав нет. Но нужно собрать доказательства того, что именно свекровь создаёт угрозу ребёнку.
— Какие доказательства?
— Медицинские заключения, свидетельские показания, можно даже видеозаписи.
Елена вспомнила, что у них на кухне стоит видеоняня, которая записывает всё происходящее. Она просмотрела архив и нашла запись того дня, когда Нина Петровна кормила Мишу кашей.
На видео чётко видно, как свекровь готовит кашу, добавляет молоко и мёд, потом кормит плачущего ребёнка, приговаривая: "Ешь, ешь! Мама твоя ничего не понимает, молоком тебя морит!"
— Отлично! — обрадовалась адвокат. — Это прямое доказательство!
Суд назначили через две недели. За это время Елена собрала целое досье: медицинские заключения, рекомендации педиатра, заключение психолога, видеозаписи.
Нина Петровна тоже не сидела сложа руки. Она обзванивала знакомых, собирала "свидетельства" того, что Елена плохая мать. Нашлась соседка, которая сказала, что слышит плач ребёнка. Дальняя родственница заявила, что Елена выглядит уставшей и раздражённой.
В день суда зал был полон. Пришли родственники с обеих сторон, знакомые, даже журналисты местной газеты.
Судья, женщина лет шестидесяти, внимательно изучила документы.
— Итак, истец требует ограничить мать в родительских правах и назначить опекуном бабушку. Основания?
Адвокат Нины Петровны встал.
— Мать не справляется с уходом за ребёнком. Частые болезни, аллергии, нарушение режима. У бабушки большой опыт воспитания детей.
— Ответчик?
Вера Павловна поднялась.
— Все обвинения беспочвенны. Ребёнок развивается нормально, болезни в пределах нормы. Аллергия возникла из-за того, что бабушка дала запрещённый продукт. Есть видеодоказательства.
Судья просмотрела видео. На записи чётко видно, как Нина Петровна кормит ребёнка, несмотря на его плач и попытки отвернуться.
— Госпожа Кузнецова, это вы на записи?
— Да, но я хотела как лучше! Ребёнок был голодный!
— Почему вы решили, что он голодный?
— Он плакал!
— Дети плачут по разным причинам. Вы дали четырёхмесячному ребёнку манную кашу на коровьем молоке с мёдом?
— Да, это полезно!
— Вызвать эксперта!
В зал вошёл известный педиатр, профессор Семёнов.
— Профессор, можно ли давать четырёхмесячному ребёнку такую пищу?
— Категорически нет! Это может вызвать тяжёлую аллергию, нарушение пищеварения, даже анафилактический шок! Мёд вообще запрещён детям до года из-за риска ботулизма!
Нина Петровна побледнела.
— Но раньше все так кормили!
— Раньше была высокая младенческая смертность именно из-за неправильного питания!
Судья повернулась к Андрею.
— Господин Кузнецов, что вы скажете?
Андрей встал. Все смотрели на него — мать с надеждой, жена с мольбой.
— Я... я люблю своего сына. И хочу для него лучшего.
— Кто, по-вашему, должен воспитывать ребёнка?
Андрей долго молчал. Потом посмотрел на мать.
— Мама, прости. Но Елена — мать Миши. Она имеет право растить его так, как считает нужным.
— Андрюша! — вскрикнула Нина Петровна. — Ты предаёшь меня!
— Я не предаю. Но это наш с Еленой сын. Не твой.
— Я твоя мать!
— Да. Но Миша — мой сын. И его мать — Елена.
Судья кивнула.
— Суд выносит решение. В иске отказать. Более того, рекомендовать бабушке ограничить контакты с внуком до прохождения курсов по современному уходу за детьми.
Нина Петровна упала на стул.
— Это несправедливо!
— Это справедливо, — сказала судья. — Вы создавали угрозу здоровью ребёнка своими устаревшими методами.
После суда Елена подошла к мужу.
— Спасибо, что поддержал.
— Прости, что не сделал этого раньше. Я был трусом.
— Главное, что понял сейчас.
Нина Петровна уехала к своей сестре в другой город. Сказала, что не может видеть сына-предателя. Но через месяц позвонила, плакала, просила прощения.
— Я записалась на курсы, как сказал суд. Узнала много нового. Оказывается, я действительно могла навредить...
Елена взяла трубку.
— Нина Петровна, приезжайте. Мише нужна бабушка. Но бабушка, которая уважает его родителей.
— Я поняла. Простите меня. Я думала, что лучше знаю...
— Все мы учимся. Главное — признавать ошибки.
Нина Петровна вернулась через два месяца. Привезла новые книги по воспитанию, игрушки, соответствующие возрасту. Больше не давала непрошеных советов, спрашивала разрешения, прежде чем что-то сделать с внуком.
— Знаете, — сказала она однажды, — я поняла свою ошибку. Я так боялась потерять ещё одного ребёнка, что душила всех своей заботой.
— Забота и контроль — разные вещи, — мягко сказала Елена.
— Теперь понимаю. Жаль, что так поздно.
История их семьи стала известна в городе. Многие молодые мамы благодарили Елену за то, что она отстояла своё право воспитывать ребёнка. А некоторые бабушки задумались о своих методах.
Когда Мише исполнился год, они отмечали всей семьёй. Нина Петровна испекла торт — без мёда и аллергенов, предварительно согласовав рецепт с Еленой.
— За нашу семью! — поднял бокал Андрей. — За то, что мы научились слышать друг друга!
И это была правда. Они научились — через боль, конфликты, даже суд. Но научились. И теперь Миша рос в семье, где его любили все, но решения принимали родители. Как и должно быть.