Анна проснулась в пять утра от звука гремящей посуды на кухне. Опять свекровь готовит завтрак по своему расписанию. Рядом мирно спал Павел, даже не пошевелившись от грохота. За три года совместной жизни с его матерью он научился не слышать утренних концертов с кастрюлями.
Анна тихо встала и прошла на кухню. Раиса Степановна в цветастом халате командовала у плиты, как генерал на поле боя. На столе уже стояли тарелки с порезанным хлебом — исключительно чёрным, потому что белый, по мнению свекрови, вреден для пищеварения.
— Доброе утро, Раиса Степановна, — сказала Анна, стараясь говорить приветливо.
— Наконец-то проснулась! — свекровь даже не обернулась. — В моё время жёны вставали в четыре утра, чтобы мужу завтрак приготовить. А ты до пяти валяешься!
— Сегодня суббота. И Павел ещё спит.
— Вот именно! Спит, потому что ты его не приучила к порядку. Мой Павлик всегда рано вставал, пока с тобой не связался.
Анна прикусила язык. Этот разговор повторялся каждое утро с небольшими вариациями. Три года назад, когда они с Павлом поженились, Раиса Степановна переехала к ним под предлогом проблем со здоровьем. Временно, как она сказала. Но временное стало постоянным, и теперь свекровь управляла их трёхкомнатной квартирой как своим королевством.
— Я приготовлю кофе, — сказала Анна, доставая из шкафа свою любимую кружку.
— Кофе вредный! Я заварила травяной чай. Полезный для женского здоровья. Может, наконец внуков дождусь.
Тема внуков была больной. Анна и Павел планировали детей, но не сейчас. Анна только получила повышение в рекламном агентстве, Павел открывал свой бизнес. Но Раиса Степановна считала, что в двадцать восемь лет Анна уже должна иметь минимум двоих детей.
— Мы с Павлом сами решим, когда заводить детей, — мягко сказала Анна.
— Решите! Пока решаете, годы уходят. Мне шестьдесят два, я внуков понянчить хочу, пока силы есть.
В спальню заглянул заспанный Павел в пижаме.
— Мам, Аня, что вы так рано встали?
— Сыночек, иди завтракать! Я твою любимую кашу сварила, как в детстве!
Павел послушно сел за стол. Анна смотрела, как тридцатидвухлетний мужчина превращается в маленького мальчика под взглядом матери. Он даже сидел сгорбившись, как в детстве, когда его ругали за плохие оценки.
— Паш, мы же собирались сегодня к моим родителям съездить, — напомнила Анна.
— К твоим родителям? — Раиса Степановна нахмурилась. — А меня одну бросите?
— Мам, ты можешь поехать с нами, — предложил Павел.
— Нет уж! Я к этим людям не поеду. Они меня не любят.
Анна чуть не поперхнулась чаем. Её родители всегда были предельно вежливы со сватьей, но Раиса Степановна видела неуважение в том, что они не звонили ей каждый день и не советовались по каждому вопросу.
— Тогда мы съездим вдвоём, — твёрдо сказала Анна.
— Павлик не поедет! Правда, сынок? Ты не бросишь маму одну?
Павел растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Может, в другой раз съездим?
— Мои родители ждут нас. Мама готовит праздничный обед, у папы день рождения!
— День рождения? — Раиса Степановна всплеснула руками. — И вы мне не сказали? Я бы приготовила свой фирменный салат!
— Мама всё приготовит сама, — сказала Анна.
— Сама! Небось опять эти новомодные блюда, от которых только изжога. Не то что моя домашняя еда!
После завтрака Анна заперлась в спальне и позвонила подруге Марине.
— Марин, я больше не могу. Она контролирует каждый наш шаг!
— Опять свекровь достаёт? Поговори с Павлом!
— Говорила сто раз! Он кивает, соглашается, а потом мама скажет два слова — и он снова маленький мальчик.
— А съехать не пробовали?
— Это наша квартира! Мы её в ипотеку взяли, выплачиваем вместе. Почему мы должны съезжать?
— Тогда пусть она съезжает.
— Павел не решится выгнать мать. Она же одна, пенсия маленькая, здоровье слабое.
— Слабое здоровье? Она же у вас с утра до вечера хозяйничает!
В дверь постучали.
— Анна, ты там? — голос свекрови. — Нужно поговорить о меню на неделю. Ты опять купила эти замороженные котлеты. Я выбросила. Буду готовить настоящие, домашние.
— Раиса Степановна, я покупала их специально, у меня на неделе важная презентация, времени готовить не будет!
— Вот именно! Карьеристка! Только о работе думаешь, а о муже кто позаботится?
Анна вышла из спальни. Свекровь стояла с блокнотом и ручкой, готовая диктовать меню.
— В понедельник щи, во вторник гречка с печенью, в среду...
— Павел не любит печень, — напомнила Анна.
— Это ты приучила его капризничать! В детстве ел и нахваливал!
— В детстве у него не было выбора.
— Вот именно! А теперь ты его разбаловала. Пицца, суши, бургеры — это еда?
Павел вышел из душа, вытирая волосы полотенцем.
— О чём спорите?
— Твоя жена считает, что я не умею готовить!
— Я этого не говорила!
— Паш, мама хочет готовить печень, а ты её не любишь, — попыталась объяснить Анна.
— Мам, может, что-то другое?
— Ах, теперь и ты против меня! Хорошо же! Буду есть одна на кухне, раз моя еда вам не подходит!
Раиса Степановна демонстративно ушла в свою комнату — бывший кабинет Павла, который пришлось отдать матери.
— Зачем ты её расстраиваешь? — упрекнул Павел.
— Я? Я просто сказала, что ты не любишь печень!
— Можно было промолчать. Съел бы разок, и всё.
— Разок? Да она каждый день что-то готовит, что мы не едим! А потом обижается и манипулирует!
— Не манипулирует, а переживает. Она же старается для нас.
— Для нас? Она готовит то, что нравится ей! Покупает продукты, которые выбирает сама! Даже шампунь мне покупает, потому что мой якобы вредный для волос!
— Аня, потерпи. Она же не вечная.
Эту фразу Анна слышала уже три года. Потерпи. Она не вечная. Но Раиса Степановна была полна сил и энергии, которую направляла на тотальный контроль их жизни.
К родителям Анны они так и не поехали. Раиса Степановна разыграла сердечный приступ — легла на диван, схватилась за сердце и попросила валерьянку. Павел испугался и вызвал скорую. Врачи ничего не нашли, но свекровь стонала весь вечер, и Павел не решился её оставить.
— Прости своих родителей от меня, — сказал он, провожая Анну одну. — Объясни ситуацию.
— Объяснить, что твоя мама в очередной раз манипулирует?
— Аня, ей правда плохо было!
— Ей всегда плохо, когда мы собираемся куда-то без неё!
Родители Анны встретили её с пониманием. Они уже привыкли, что дочь приезжает одна.
— Опять Раиса Степановна? — спросила мама, наливая чай.
— Сердце прихватило. Как всегда вовремя.
— Анечка, может, вам правда лучше жить отдельно? — осторожно предложил отец.
— Папа, это наша квартира. Мы платим ипотеку. Почему мы должны уходить?
— Потому что Павел никогда не выгонит мать. Ты же видишь.
— Он говорит, что любит меня.
— Любить и уметь защитить свою семью — разные вещи, — мягко сказала мама. — Павел хороший человек, но он полностью под влиянием матери.
Вернувшись домой, Анна застала идиллическую картину. Павел и его мать смотрели старый советский фильм, на столе стояли чай и печенье.
— А, явилась! — Раиса Степановна даже не повернула головы. — Небось наговорила своим родителям гадостей про меня!
— Мам, не начинай, — попросил Павел.
— А что я? Я всё понимаю. Невестке свекровь всегда мешает. Вот умру скоро, тогда заживёте!
— Раиса Степановна, хватит про смерть!
— Что, надоела? Прямо так и скажи — надоела, уезжай!
— Это мой дом!
— Твой? А кто Павлику квартиру покупать помогал? Я свои последние деньги отдала на первый взнос!
Это была правда. Раиса Степановна действительно дала денег на первоначальный взнос. Тридцать тысяч рублей из необходимых пятисот тысяч. Но эти тридцать тысяч она вспоминала постоянно, как будто купила квартиру целиком.
— Мы вернули вам эти деньги в первый же год, — напомнила Анна.
— Деньги вернули, а благодарность где? Я вам помогла семью создать, а вы меня за дверь выставить хотите!
На следующий день Анна взяла отгул на работе и поехала к психологу. Она нашла специалиста по семейным отношениям и записалась на консультацию.
Елена Михайловна, женщина лет пятидесяти с добрым лицом, внимательно выслушала рассказ Анны.
— Классический случай созависимости, — сказала она. — Ваш муж эмоционально не сепарировался от матери. Он до сих пор маленький мальчик, который боится маминого неодобрения.
— Что делать?
— Во-первых, нужна терапия для Павла. Во-вторых, вам необходимо установить границы. Чёткие правила совместного проживания.
— Я пыталась. Раиса Степановна их игнорирует, а Павел не поддерживает.
— Тогда у вас три варианта. Первый — принять ситуацию и жить так дальше. Второй — уйти. Третий — поставить ультиматум: либо мать съезжает, либо вы разводитесь.
— Но это жестоко!
— А то, что с вами происходит — не жестоко? Вы живёте в собственном доме как гостья. Свекровь контролирует вашу еду, распорядок дня, даже интимную жизнь, судя по намёкам на внуков.
Елена Михайловна дала Анне диктофон.
— Запишите один день вашей жизни. Все разговоры, все ситуации. Потом дайте послушать мужу. Иногда люди не замечают проблемы, пока не увидят её со стороны.
Анна включила диктофон утром следующего дня. Первая запись — пять утра, грохот посуды на кухне. Потом монолог свекрови о неправильном образе жизни современной молодёжи. Обвинения в лени, когда Анна попыталась поспать в выходной до семи утра.
— Не трогай микроволновку! — кричала Раиса Степановна, когда Анна хотела разогреть себе завтрак. — Это вредное излучение! Поэтому у вас детей нет!
— Микроволновка не влияет на репродуктивную функцию, — устало ответила Анна.
— Ах, теперь ты умнее меня? Я троих детей родила и вырастила!
— Но в живых только Павел.
Это было жестоко, но Анна не выдержала. У Раисы Степановны действительно было трое детей, но двое погибли в автокатастрофе двадцать лет назад. С тех пор она вцепилась в Павла мёртвой хваткой.
— Как ты смеешь! — свекровь побледнела. — Павел! Иди сюда!
Павел выбежал из спальни.
— Что случилось?
— Твоя жена упрекает меня смертью Маши и Коли!
— Я не упрекаю! Я просто сказала факт!
— Аня, как ты могла? — Павел смотрел с укоризной.
— А как она может каждый день унижать меня?
— Она не унижает, она заботится!
— Забота? Послушай сам!
Анна включила диктофон. Из динамика полился утренний монолог свекрови. "Ленивая... карьеристка... не умеет готовить... не может детей родить... "
Павел слушал, и его лицо постепенно менялось.
— Мам, ты правда так говоришь?
— Это вырвано из контекста! Я же из лучших побуждений!
— Лучшие побуждения? — Анна достала телефон. — Вот переписка с моей мамой. Твоя мать пишет ей, что я неудачница и позор для семьи!
Павел читал сообщения, и его лицо становилось всё мрачнее.
— Мам, зачем ты это написала?
— Я волнуюсь за тебя! Эта женщина тебя не достойна!
— Почему? Потому что она не встаёт в пять утра готовить щи?
— Да! И это тоже! Нормальная жена должна заботиться о муже!
— Она заботится! Она работает, помогает с моим бизнесом, поддерживает меня!
— Работает! Вот именно! Карьера для неё важнее семьи!
Анна молча пошла в спальню и начала собирать вещи.
— Ты куда? — спросил Павел.
— К родителям. Я больше не могу так жить.
— Аня, подожди, давай поговорим!
— О чём говорить? Три года я терплю унижения. Три года слышу, что я плохая жена. Хватит!
— Но мама не со зла!
— Вот именно это и есть проблема! Ты всегда её оправдываешь!
Раиса Степановна стояла в дверях с торжествующим видом.
— Вот и уходи! Мы с Павликом прекрасно проживём вдвоём!
— Мам, что ты говоришь? — Павел повернулся к матери. — Это моя жена!
— Жена, которая бросает тебя при первой трудности!
— Первой? Три года — это первая трудность?
Анна застегнула чемодан.
— Павел, когда решишь, что важнее — жена или мамины щи, позвони.
Она ушла, оставив мужа стоять между матерью и закрытой дверью.
У родителей Анна прожила неделю. Павел звонил каждый день, но она не брала трубку. На восьмой день он приехал сам.
— Аня, нам нужно поговорить.
Они сели в кафе неподалёку.
— Я много думал. Показал запись нашему другу-психологу. Он сказал то же, что и ты. Мама меня контролирует, а я позволяю.
— И что дальше?
— Я поговорил с мамой. Сказал, что если она не изменит поведение, придётся жить отдельно.
— И?
— Она устроила истерику. Сказала, что я предатель, что выбираю чужую женщину вместо родной матери.
— Я так и знала.
— Но я не сдался. Сказал, что ты моя семья. И если мама не может это принять, пусть ищет другое жильё.
Анна не верила своим ушам.
— Ты правда это сказал?
— Да. И ещё я записался к психологу. Хочу разобраться, почему позволял матери так себя вести.
— А где сейчас Раиса Степановна?
— Уехала к своей сестре в Подмосковье. Сказала, что не может видеть сына-предателя.
— Она вернётся. Через неделю максимум.
— Может быть. Но я расставил условия. Если вернётся — только как гостья. С уважением к тебе и нашим правилам.
Анна вернулась домой через два дня. Квартира выглядела непривычно тихой без постоянных указаний свекрови. На кухне можно было готовить что угодно, вставать в любое время, смотреть любые фильмы.
— Странно, да? — сказал Павел. — Тишина.
— Прекрасная тишина.
Раиса Степановна позвонила через две недели.
— Павлик, можно я приеду проведать?
— Конечно, мам. Но помни наш разговор.
Она приехала в воскресенье. Выглядела постаревшей и притихшей.
— Здравствуй, Анна, — сказала она, войдя.
— Здравствуйте, Раиса Степановна.
— Я... я хочу извиниться. Павел прав, я вела себя неправильно.
— Что заставило вас это понять?
— Сестра. Она сказала, что я превратилась в деспота. Что душу сына своей любовью.
Они сели пить чай. Впервые за три года — спокойно, без упрёков и обвинений.
— Знаете, я просто боялась остаться не нужной, — призналась свекровь. — После смерти Маши и Коли вцепилась в Павлика. А когда он женился, решила, что теряю последнего ребёнка.
— Вы не теряли сына. Наоборот, приобретали дочь.
— Теперь понимаю. Но тогда страх был сильнее разума.
С того дня Раиса Степановна приезжала в гости раз в неделю. Звонила заранее, не давала непрошеных советов, не критиковала. Иногда срывалась, начинала командовать, но Павел мягко останавливал её.
Через год Анна забеременела. Первой узнала свекровь.
— Раиса Степановна, вы станете бабушкой.
Свекровь заплакала.
— Правда? Я думала, после всего, что между нами было, вы не захотите...
— Дети не виноваты в наших взрослых конфликтах. И им нужна бабушка. Любящая, но не контролирующая.
— Я научусь. Обещаю.
Когда родилась дочка, Раиса Степановна приехала помогать. Но не командовать, а именно помогать. Спрашивала, что нужно сделать, не навязывала своё мнение, уважала решения молодых родителей.
— Знаешь, — сказала она однажды, укачивая внучку, — я думала, что любовь — это контроль. Что если я всё буду решать за Павлика, он будет счастлив. А оказалось, душила его.
— Главное, что вы это поняли.
— Жаль, что так поздно. Сколько лет потеряли.
— Не потеряли, а прожили. И научились важному — уважать границы друг друга.
История их семьи стала уроком для всех. Павел научился быть самостоятельным мужчиной, а не вечным маминым сыном. Раиса Степановна поняла разницу между любовью и контролем. А Анна осознала, что иногда нужно уйти, чтобы дать близким шанс измениться.
Когда подруги спрашивали, как ей удалось изменить ситуацию, Анна отвечала:
— Я просто перестала терпеть. Показала мужу реальность и дала выбор. К счастью, он выбрал правильно. Но была готова и к другому исходу. Потому что жизнь в тюрьме чужих правил — это не жизнь, а существование.