— Или ты продаешь квартиру сейчас, и мы строим дом рядом с моей мамой, — сказал он ледяным голосом жене, — или мы разводимся.
****
Соседки по квартире (бабушки у подъезда) всегда говорили, что у Алены в её просторной квартире всегда пахнет яблочным пирогом и какой-то свежестью.
Просторная, светлая трешка досталась ей от первого мужа — тот был человеком с размахом: любил, обеспечивал, да и расстались они по-человечески, без грязи.
От первого брака у Алены был сын Никита, шустряк и ласковый, который от первого дня принял Василия как отца: «Папа Вася», — называл он его, и Василий, надо признать, не отталкивал. Гладил по голове, водил на скалодром, учил, как правильно держать руль в своей машине.
****
Алена помнила, как они познакомились с Васей. Она уже два года жила одна после развода с прежним мужем. Всё было кувырком тогда: постоянно плакавший сын Никита, проблемы на работе у Алены, а тут еще их кот Барсик выбрался на балкон и сиганул на ближайшее дерево, и не думал спускался.
Никита, тогда ещё маленький — семь лет почти, — плакал, Алена уговаривала кота: «Барсик, ну спускайся, ну чего ты!»
Василий, возвращаясь поздно вечером из офиса в съемную квартиру, увидел рыжего толстого котика на ветке, залез — и, царапая руки, снял кота. Алена тогда засмеялась — прямо и легко — и говорила «спасибо» так, что у него вдруг стало ясно: мир может быть не только из работы и тачек (Вася очень был увлечен машинами - это была его страсть).
Никита тогда прятался за Алену, но с интересом поглядывал на незнакомого дядю, который спас его кота: ему не хватало папы.
- Это дядя Вася, не бойся его! Видишь, какой дядя Вася смелый, спас нашего Барсика, — сказала Алена.
- Поздоровайся с дядей! - приободрила сына мать.
И Никита протянул Василию свою ладошку. Ладошка мальчишки была липкая — видимо от конфет. Василий нежно пожал её всеми своими крепкими пальцами и впервые подумал, что ему на душе… тепло.
Потом были прогулки вечерние с Аленой по бульвару, кафе, и даже ресторан. Вскоре Василий стал вхож в квартиру к Алене. Были их долгие и заразительные разговоры на кухне про ничего и про всё, был чай с пирогом из подаренного Василием чайничка, была их первая летняя поездка на машине — на речку, где они ловили мелких карасей на хлебный мякиш.
Был смешной план Василия построить плот и пуститься в плавание по речке. Он рассказывал, как по этой речке можно доплыть до моря, где тепло и жарко, и не надо тратиться на билеты на самолет.
Алена тогда хохоча, глотала эту заразительную Васину романтику большими глотками. А потом Василий с Никитой чинили скейт, и Никита впервые сказал ему «папа». А вскоре Василий сделал Алене предложение и они стали жить вместе.
***
Алена и Василий в браке были уже три года. Жили втроем в той самой трешке, как в тихой гавани: у каждого свой угол, у Никиты в комнате — самолетики на стенах и коробка с динозаврами.
Еще у Алены была однушка, добрачная, сдавалась в аренду — деньги шли на семейные расходы, чтобы и кружки для сына, и поездка на море хотя бы раз в год, и коммуналка за выросшие платежи по трехкомнатной квартире, и новый теплый пол на кухне.
Василий зарабатывал неплохо, но часто любил «порадовать себя», как он выражался.
Василий любил внезапные покупки: то куртку себе брендовую купит в командировке, которая стоила его половину зарплаты, то сорвется в поездку с друзьями, то вдруг решит, что ему надо привести себя в порядок и оплатит себе абонемент в фитнес с бассейном премиум-класса, то новая машина вместо прежней, еще вполне хорошей, ведь «ну она же морально устарела».
Алена зарабатывала больше мужа и в основном она закрывала все семейные расходы, но глаз на мужа не косила.
***
- Слушай, Ален, а ты считаешь это нормальным, что ты тянешь все расходы, он живет в твоей квартире, покупает себе модные штучки, дорогие машины на свои деньги, будто это его карманные? - спрашивала как-то в кафешке у Алены подруга Света.
- Ну а что я ему скажу... Он привык так жить! Он любит эффектно выглядеть, я же его не в рабство взяла. Он и с друзьями вправе видаться, и за здоровьем своим в фитнес-зале следить, и одеваться! Я ему не мешаю, пусть как хочет, финансы нам позволяют так жить! - как-то легкомысленно отвечала подруге Алёна.
- Алёна, да ты что, так нельзя! Вспомни своего первого мужа! Он же тогда тебя содержал, и квартиру тебе оставил! Ты же за ним, как за каменной стеной была! - возражала Лариса.
- Ага, только потом Коля к другой ушел, у него оказывается еще одна на стороне была - гражданская, так сказать! И чего хорошего? - парировала Алена.
- А у этого? Думаешь не может быть любовницы? Или другой семьи? - ухмыльнулась Света, чем вызвала недовольную физиономию Алены.
- Нет, Вася меня любит! Я это чувствую! И к Никите он привязан! - твердо ответила Алена и поспешила расплатиться за кофе и удалиться из кафешки.
- Ален, ну ты чего, обиделась? Я же как лучше хочу? Просто мужик должен семью содержать, а не баба! - крикнула вслед уходящей подруге Света.
- Я не обижаюсь, просто мы сами разберемся, ага? Пока, подруга, мне домой пора! - кинула Алена.
****
- Привет! Ты сегодня очень поздно с работы? Весь ужин уже остыл! - спросила Алена у своего мужа.
- Мама звонила, просила заехать к ним с отцом вечером на разговор! - уклончиво проговорил Василий супруге.
- А что за срочность? Мы бы могли в выходные к ним все вместе в гости заехать..., - проговорила Алена.
***
Родители Василия жили в пригороде, почти в деревне: свой частный дом из оцилиндрованного бревна, своё хозяйство, поле картошки, еще огромный огород, теплица, поросята.
- Васенька, ну что ты у бабы в гостях засиделся? Кому не скажешь, у жены в квартире живет, все соседи засмеют! - начала разговор с сыном мать Тамара Игоревна.
- Да, сынок, примаки никогда в почете не были, а ты у жены в её же квартире живешь! - поддакивал отец Василия, Павел Петрович, наливая себе стопочку под ужин.
- Ну а что делать, мам, у Аленки хорошая квартира, удобно на работу ездить, с ремонтом, и Алена с Никитой уже там привыкли жить! Чего еще надо? - не понимал, куда клонит мать, Василий.
- Да ты глаза-то разуй. Бабкин участок по соседству простаивает, дом уже развалился. Давай, сынок, дом строй рядом с нами - вместе жить веселее! Да и по хозяйству нам поможешь - землю вспахать, картошку посадить, выкопать! - продолжала Тамара Игоревна.
- Видишь, отец-то совсем никакой! Какой из него работник! - кивнула мать на уже прилично захмелевшего отца после третьей рюмки "беленькой".
- Мам... Я думаю, что Аленка не обрадуется! Зачем ей это стройка? - пытался возразил Василий.
-Это ей так удобнее... А ты - мужик, ты сам думай, как тебе удобнее... А тебе удобнее жить рядом с родителями, так будет удобно и правильно, — приговаривала Тамара Игоревна, не скрывая воодушевления.
— Мать у тебя не молодеет, отец тоже: сын рядом должен жить. Точка! - безапелляционно проговорила Игоревна.
— И заметь, сынок, после этого ты станешь настоящим мужчиной, а не приживалой! Все тебя сразу уважать начнут! — поддакивал супруге Петрович.
***
Василий кивнул на слова отца, его глаза заблестели от предстоящей перспективы стать "настоящим мужчиной".
Василий вернулся из той поездки домой вдохновленный.
— Так, Аленка, план таков. Скоро у нас с тобой будет свой загородный дом! Я решил строить наше будущее семейное гнездо на соседском с родителями участке, где раньше моя бабка жила! — решительно проговорил Вася.
— Чтобы дом строить — деньги нужны! — резонно проговорила Алена, а у тебя свободных денег нет.
—А ты, Ален, свою однушку продай, и я к осени фундамент заложу, а к зиме уже, глядишь, и коробка с крышей будет готова! А дальше - уже сам заработаю на отделку, ремонт, инженерку! — вводил в свои планы супругу Василий.
Для Алены слова мужа были словно гром среди ясного неба. Женщина поставила чайник, чтобы немного успокоиться и совладать со своими эмоциями.
Молодая женщина хорошо знала родителей Василия, и уже четко представляла, что значит жить "рядом с родителями". Свекор пил — постоянно прикладывался, а иногда как начнет втемную, то на неделю дом звучал так, будто краны текли, двери стонали и слова вытекали из щелей.
Свекровь же любила Василия любовью большой, но странной: ревнивой, требовательной, с вечным «кому ты больше принадлежишь — мне или жене». И у этой любви, как у капризной кошки, когти были всегда выпущены.
— Я не хочу жить рядом с твоей мамой, — тихо сказала Алена, разливая чай. — Хочу жить отдельно.
— И квартиру свою продавать не собираюсь. Это мой вклад в жизнь сына, Вась, пойми. Вот Никитка будет взрослый, тоже семью заведет - сначала в однушке будет жить, а потом мы с тобой в однушку, а ему — просторное жилье.
— Пойми, Вася — я не привыкла в деревне, моя жизнь в городе..., а не с твоими родителями! — пыталась мягко вразумить мужа Алена.
— Ален, ну пойми, я — мужчина, у нас всю жизнь дети с родителями жили, большой общиной! Сын всегда рядом с родителями! — парировал Вася.
— Ну что же ты, Вася, тогда тут съемную квартиру в городе снимал, когда мы с тобой познакомились? Жил бы тогда с родителями? — ухмыльнулась Алена.
Василию не понравилась такая ухмылка супруги. Он сидел смурной, смотрел на жену исподлобья.
— Оттуда долго на работу добираться! Пробки утром и вечером! — огрызнулся Василий.
— Ну тогда о чем речь, Вася? — улыбнулась мужу Алена.
— Ну ты пойми, что я как примак, живу в твоём доме как в гостях, а у мужика должен быть свой дом! Как ты не понимаешь? — вскрикнул на Алену Василий так, что из соседней комнаты прибежал Никитка и вытаращил глаза на Василия, а потом — на мать.
— Никит, всё нормально, у нас взрослый разговор, иди в свою комнату, — проводила сына обратно Алена.
Они говорили долго. Сначала Василий Алену уговаривал, рисовал картинки: яблони в цвету, их общие дети качаются на качелях в родительском доме, двор просторный, воскресные пироги у «мамы».
Потом Василий начинал раздражаться.
— Ну зачем тебе эта однушка? Что ты к ней так привязалась? Ведь без дела стоит? — ругался Василий.
—Как это "без дела"? Она нам ежемесячно доход приносит! — парировала Алена.
Василий молчал и лишь смотрел как-то зло на Алену, его аргументы кончились, он был бессилен - у него не было ни аргументов, ни собственных средств, чтобы начать стройку, а мать зародила в нем мысль, что ему непременно нужен свой дом.
Алена подумала и решила пойти навстречу, как умеют женщины, когда хотят строить, а не разрушать:
— Давай так поступим, раз уж ты хочешь свой дом, Вася. Продаем бабушкин участок и покупаем такой же, но подальше от твоих родителей.
— Ты копишь начальный капитал на строительство дома, чтобы хватило на коробку — я не препятствую, наоборот, помогу с проектом и дизайном.
— Но при этом, Вася, раз ты хочешь быть настоящим мужчиной, ты тоже должен участвовать в расходах, не забывать о нас с Никитой! Ты мой муж! Ты должен обеспечивать! — твердо заявила Алена, вспомнив слова своей подруги.
— Да как же так?! И на дом копить, и вас обеспечивать?! — изумился Василий.
— А ты как хотел? Купишь участок, поставишь коробку, и тут я согласна продать свою однушку, чтобы сделать там ремонт, обставить его, и въехать ! — заявила Алена и замолчала.
Василий сидел на табурете и тоже молчал.
— Ну? Что? Согласен? Я тоже помогу построить наш общий дом? Чтобы ты не думал, что я хочу жить за твой счет!
— Я тоже вложусь, но сначала ты сам заработай, хотя бы на коробку! Это будет честно. Это будет по-мужски! — заявила Алена.
Василий молчал, а потом как стукнет кулаком по столу, словно взбесился. В его голове «семья» звучала как «сделай, как я решил».
В его планах не было места ни «подальше от родителей», ни «копить самому». Там было быстро и сразу — за чужой счет, но «для общего блага».
— Знаешь, что, дорогая! Или ты продаешь квартиру сейчас, и мы строим дом рядом с моими родителями, — сказал он ледяным голосом, — или мы разводимся.
Слово «развод» сразу отрезвило Алену.
Оно всегда отрезвляет: иногда как нож-угроза, иногда как фонарик в темноте, который словно твердит: «Посмотри, куда ты идешь: впереди пропасть».
Для Алены это слово от любимого мужа стало фонариком. Она вдруг ясно увидела в этом мужчине, что не почувствует в нем ни защиту, ни плечо, на которое можно опереться, а лишь претензии и необоснованные требования — продавать, отдавать, жить как сказано.
И Никита где-то в этих планах Василия был не на первом месте, а так - болтался легкой веревочкой, удобным довеском к «семейности», но не смыслом его жизни..
На следующий день Алена подала на развод. Бумаги, печати, консультация юриста — все как на автопилоте.
Когда Василий понял, что это не истерика жены, а взвешенное решение, он растерялся. Он привык уже к ванне с гидромассажем, к белому широкому дивану, к тишине и порядку, к тому, что холодильник полон, а коммуналка оплачена.
Он привык, что ему прощают легкомыслие, потому что он «мужчина же».
Сначала от него были звонки, ведь Алена попросила его съехать с квартиры: «Ты что творишь, Алена? Мы же семья. Я все исправлю. Это просто эмоции».
Алена была твердой в своем решении, она уже увидела его во всей красе.
— Я всё для тебя, как выяснилось, а я для тебя — никто. Ты все меряешь деньгами! — уже звонил пьяный Василий с обидой и каким-то остервенением на еще пока супругу.
Когда Василий понял, что стенка не податлива, Вася напился и сел за руль злой и пьяный.
Ночь, трасса, мокрый асфальт — глупость Василия хлестала по стеклу.
— Ты еще себя будешь корить! Что я из-за тебя...! Ты себе никогда не простишь! Ну смотри у меня! — твердил пьяный Василий за рулем своей машины.
Машину Вася разбил серьезно, сам остался жив — чудом. Позвонил ей из темноты, из этого стеклянного грохота, чтобы сказать: «Видишь, что ты со мной сделала!»
— Нищие и слабаки меня не интересуют, — сказала Алена спокойно и положила трубку.
И не потому, что чужую беду нельзя понять и помочь в трудной ситуации, а потому, что он выбрал эту беду сам и хотел повесить всё на неё, чтобы она осталась виноватой.
Развелись быстро: у них не было общих детей и общего имущества. Никита какое-то время спрашивал: «А папа Вася приедет?», и Алена, не раздражалась на сына, не просила его не говорить про Василия: она лишь объясняла уже взрослому девятилетнему Никите, как всё на самом деле.
— Папа Вася сейчас живет в другом месте. Он взрослый, разберется, — отвечала она, и мальчик кивал, хотя не все понимал.
Он не понимал, как из-за каких-то своих амбиций можно было бросить их с мамой. Зачем папе Васе другое жилье, если есть эта светлая просторная квартира, где Папа Вася был полновластным хозяином?
Василий оклемался от аварии... Временно воспрял духом. Решил доказать Алене, что он еще "ого-го": купил новую машину в кредит, естественно.
— Не может же мужчина без машины! — про себя твердил Василий, да и как иначе доказать миру, что у него все под контролем.
Денег у Васи становилось меньше, учитывая поглощающий всё автокредит, а бутылок — больше.
Василий переехал к родителям — там всегда накормят, не спрашивая, и всегда есть аудитория для оправданий. На работе на его проблемы смотрели с сожалением, потом все устали от его оправданий тяжелой доли.
В один день начальство ему сказало: «Вы классный специалист, но нам нужна надежность, а не когда вы приходите на работу после "вчерашнего"», — и попрощались.
Чтобы Васе закрыть кредит за машину, пришлось её продать. Круг замкнулся: с отцом по вечерам «по чуть-чуть», по утрам тяжесть в висках, днем звонки Алене с претензиями.
Алена заблокировала все контакты бывшего мужа. Не из злости — из заботы о себе и сыне. Есть двери, которые надо закрыть, чтобы дома было тихо.
Она не бросилась в новые отношения с головой — формат «лишь бы не одна» не про нее. Она ходила в спортзал за углом, пекла свой яблочный пирог, возила Никиту в планетарий, укрепляла связи с собой и с теми, кто не берет, а приносит.
На одном крупном форум-мероприятии по работе, шумном и энергичном, она познакомилась с мужчиной. Он был немного старше, разведен, с взрослой дочерью, говорил неторопливо и слушал так, будто каждый ее ответ — важный.
Деньги зарабатывал достойно, но не кичился ими; для него «обеспечить» означало не «купить кроссовки за две зарплаты», а «сделать дом безопасным, счета — закрытыми, а плечо — свободным для чужой головы».
Они обедали на бегу с бумажными стаканчиками кофе, когда конференц-паузы были короткими, и гуляли по набережной по вечерам. Через полгода съехались, через год расписались. Никита смотрел на нового мужчину с осторожностью, как на новую школу, а потом побежали неделя за неделей — и вдруг «дядя Андрей» превращается в «Андрей», а через какое-то время — в «наш Андрей».
Где-то в это же время Василий вспоминал о бывшем счастье — не о любви, нет, а о диване, холодильнике, порядке.
Он звонил с чужих номеров, писал в мессенджерах: «Все из-за тебя! Если бы ты тогда продала квартиру…». Его голос был похож на старую пластинку, которая заедает на одной фразе. Алена не отвечала. Она выбрала тишину — ту, в которой слышны смех Никиты, шорох страниц и здоровое мужское «я рядом».
Справедливость в жизни — штука не шумная. Она не марширует оркестрами и не развешивает плакаты. Она живет в простых вещах: в способности сказать «нет» там, где тебя хотят лишить твоего; в умении не дать чужой слабости разрушить свой дом; в готовности предложить компромисс — и в твердости уйти, когда компромисс превращают в ультиматум.
Алена не была идеальной — она была взрослой. И выбрала взрослую жизнь: благополучный, отдельный от родственников мужа, дом; мужчину, который строит отношения не за чужой счет, а вместе; ребенка, который снова почувствовал, то с ним занимаются любя, а не по указке.
Соседки до сих пор говорят, что у Алены часто пахнет яблочным пирогом. Иногда — еще и жареным лососем по субботам. Улыбаются: «Повезло тебе». А она отвечает: «Это не про удачу. Это про выбор».
И, пожалуй, для тех, кто старше, это самая понятная правда — прожитая, без иллюзий, но с теплом. Потому что дом — это не стены и не участок рядом с мамой. Дом — это там, где тебя не покупают, а ценят.
Там, где «продай — или развод» не звучит никогда. Там, счастье строят любовью, а не кредитами и ультиматумами. Там, где, пахнет своим пирогом, а не чужой обидой.
Обязательно ставьте 👍 Также подпишись на Телеграмм, там вы не пропустите новые публикации и узнаете, что осталось за кадром Дзена: https://t.me/samostroishik