— С вашим-то достатком стыдно родной сестре какую-то ерунду дарить, а не деньги нормальные! — голос Маргариты Павловны разнёсся по всему банкетному залу, заставив замолчать даже самых оживлённых гостей.
Анна стояла посреди зала с красиво упакованной коробкой в руках, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Тридцать пар глаз смотрели на неё с любопытством, ожидая реакции. Старшая сестра продолжала громко возмущаться, размахивая только что распакованным чайником с гжельской росписью.
— Это что, издевательство? После всего, что я для тебя сделала?
Анна молчала. А в груди поднималась волна обиды, смешанной с яростью. Как она дошла до этого момента? Как человек, которого она считала близким, мог так унизить её при всех?
***
Пять лет назад всё было иначе. Анна помнила тот день, когда привела Дмитрия знакомиться с семьёй. Простой парень из рабочей семьи, честный и надёжный, но без связей и большого счёта в банке. Мать, Валентина Ивановна, едва скрывала разочарование, постоянно вспоминая сына своей подруги — успешного менеджера с двумя квартирами.
— Анечка, ты же умная девочка, — говорила она, отводя дочь в сторону на каждом семейном сборе. — Зачем тебе эта нищета? Посмотри на Риту — вон какого мужа отхватила, на Лексусе ездит.
Маргарита не стеснялась высмеивать выбор младшей сестры прямо при Дмитрии:
— Ну что, Димочка, когда машину купишь? Или вы так и будете на метро кататься, как студенты?
Свадьба была скромной — только самые близкие в небольшом ресторане. Валентина Ивановна весь вечер сидела с кислым лицом, а Маргарита с мужем Виктором уехали сразу после поздравлений, сославшись на важные дела.
Молодые начинали с нуля. Однокомнатная квартира на окраине, доставшаяся от бабушки Дмитрия, требовала капитального ремонта. Обои отходили от стен, полы скрипели, а из крана текла ржавая вода. Анна помнила, как они вдвоём клеили обои до трёх утра, смеясь над собственной неумелостью.
— Помнишь, моя мама обещала нам двушку? — спросила как-то Анна, считая деньги до зарплаты.
— Забудь, — Дмитрий обнял жену. — Мы справимся сами.
И действительно, обещанная квартира так и осталась обещанием. Валентина Ивановна продолжала сдавать её «хорошим людям», объясняя, что молодым пока рано о таком думать.
Самым тяжёлым выдался третий год их брака. Компанию, где работал Дмитрий, неожиданно закрыли. Три месяца без работы, кредит за ремонт, который нужно было платить. Анна набралась смелости и позвонила матери.
— Мама, нам очень тяжело сейчас. Может, одолжишь немного? Вернём, как только Дима устроится.
— Аня, я же говорила — надо было за нормального выходить! — раздался в трубке раздражённый голос. — У меня своих проблем хватает. Обратись к Рите, может, поможет.
Маргарита «помогла» — привезла три мешка старых вещей от своей свекрови.
— Вот, берите, нам не нужно. И посуда есть, правда, немного побитая, но вам сойдёт.
Анна помнила, как перебирала эти вещи — затхлые, с катышками свитера, треснувшие тарелки, покрытая ржавчиной сковородка. Всё отправилось на помойку, но Маргарите она поблагодарила — гордость не позволила показать обиду.
Несмотря на трудности, они держались друг за друга. Дмитрий подрабатывал грузчиком, таксистом, делал мелкий ремонт. Анна бралась за любые переводы и подработки. Вечерами, уставшие, они садились на их старенький диван и мечтали о будущем.
— Вот увидишь, прорвёмся, — говорил Дмитрий, целуя её в макушку. — У нас всё будет.
***
Переломный момент наступил неожиданно. Друг Дмитрия предложил работу на северной вахте — тяжело, далеко от дома, но зарплата в три раза выше московской. Анна сначала была против — два месяца разлуки казались вечностью.
— Милая, это наш шанс, — убеждал Дмитрий. — Год-два потерпим, и заживём по-человечески.
Первая вахта далась тяжело обоим. Анна скучала, Дмитрий звонил уставший, но счастливый — работа нравилась, коллектив хороший, а главное — перспективы. Когда он вернулся с первой зарплатой, они просто сидели и смотрели на банковскую выписку, не веря своим глазам.
— Теперь всё будет по-другому, — шептал Дмитрий, обнимая жену.
И действительно, жизнь начала меняться. Погасили кредит, отложили на чёрный день, начали копить на новую квартиру. Анна заметила, как изменилось отношение родственников. Валентина Ивановна стала чаще звонить, интересоваться делами.
— Анечка, как вы там? Дима не обижает? Деньги-то даёт?
Маргарита вдруг вспомнила о существовании младшей сестры, начала приглашать на семейные ужины.
— Ань, приходите в воскресенье, посидим по-семейному. Дима-то когда с вахты?
На одном из таких ужинов Виктор, муж Маргариты, неожиданно разоткровенничался после пары рюмок:
— Дмитрий молодец, правильно делает, что на Север ездит. Там сейчас деньги хорошие. Небось уже квартиру присмотрели?
Анна уклончиво отвечала, чувствуя, как родственники прощупывают почву, пытаясь выяснить их финансовое положение.
***
Юбилей Маргариты — сорок лет — планировался с размахом. Ресторан в центре, человек тридцать гостей, ведущий и живая музыка. Анна долго выбирала подарок. Деньги дарить не хотелось — это казалось слишком формальным для родной сестры. В итоге остановилась на красивом чайном сервизе с ручной росписью и дорогой косметике — то, что Маргарита любила.
Вручение подарков проходило публично, как маленькое шоу. Гости дарили конверты, кто-то — ювелирные украшения. Когда подошла очередь Анны, она с улыбкой протянула красиво упакованные коробки.
Маргарита развернула первую, увидела сервиз и помрачнела.
— Что это? — громко спросила она, поворачиваясь к гостям. — Чайник? Серьёзно?
Зал затих. Анна почувствовала, как краснеет.
— Рита, это ручная работа, гжель...
— С вашим-то достатком стыдно родной сестре какую-то ерунду дарить, а не деньги нормальные! — перебила Маргарита. — Все знают, сколько твой Димка на Севере зарабатывает! Могла бы и полсотни тысяч подарить, не обеднели бы!
Валентина Ивановна поддержала старшую дочь:
— Рита права. После всего, что мы для вас сделали... Помнишь, как помогали, когда вы нуждались?
— Какая помощь? — тихо спросила Анна, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. — Те старые вещи, которые я на помойку выбросила?
— Как ты смеешь! — взвизгнула Маргарита. — Это были хорошие вещи! Да если бы не мы, вы бы с голоду померли! А теперь зажрались!
Тётя Лидия Фёдоровна, сестра Валентины Ивановны, вставила свои пять копеек:
— Может, Дмитрий ей денег не даёт? Мужики, когда деньги появляются, жадными становятся.
— Да нет, просто неблагодарная она! — отрезала Маргарита. — Всегда такой была — себе на уме!
Анна стояла посреди зала, чувствуя на себе десятки осуждающих взглядов. В этот момент она ясно поняла — им не нужна она, не нужна её любовь, её забота. Им нужны только деньги, которые теперь есть у её семьи.
***
Что-то оборвалось внутри. Годы попыток заслужить любовь и одобрение этих людей вдруг показались такими бессмысленными. Анна выпрямилась и посмотрела прямо в глаза сестре.
— Знаешь, Рита, я действительно была ду рой, — голос звучал спокойно и холодно. — Ду рой, что пыталась сохранить отношения с людьми, которым я нужна только как источник денег.
— Как ты смеешь! — начала было Маргарита, но Анна подняла руку.
— Я ещё не закончила. Ты говоришь о помощи? Три мешка барахла, которое даже бомжи не взяли бы — это помощь? Мама, ты обещала квартиру, а вместо этого продолжала сдавать её чужим людям, когда мы ютились в однушке. Это помощь?
Валентина Ивановна покраснела:
— Я думала о вашем будущем! Вам нужно было научиться самостоятельности!
— Нет, мама. Ты думала о деньгах. Как и сейчас. Когда у нас не было ничего, вы смеялись над Димой, унижали его при каждой встрече. А теперь, когда он хорошо зарабатывает, вдруг вспомнили о родственных чувствах.
— Мы всегда желали тебе добра! — возмутился Виктор.
— Правда? — Анна повернулась к нему. — Помнишь, как ты называл Диму неудачником? Говорил, что я променяла свою жизнь на нищету?
Гости начали перешёптываться. Кто-то доставал телефоны — скандал на юбилее обещал стать главной сплетней.
— Знаете что? — Анна обвела взглядом родственников. — Спасибо вам. Спасибо за урок. Теперь я точно знаю, кто моя настоящая семья. И это не вы.
Она развернулась и пошла к выходу. За спиной раздался голос Маргариты:
— Вот и уходи! И не возвращайся! Когда твой Димка тебя бросит, не приползай обратно!
Анна остановилась у двери, обернулась:
— Он не бросит. Потому что мы — семья. Настоящая. А вы... вы просто чужие люди, которые по случайности связаны со мной кровью.
***
Выйдя из ресторана, Анна достала телефон и набрала Дмитрия. Он был на вахте, но всегда находил время для её звонков.
— Милая, что случилось? — встревоженный голос мужа успокаивал.
Анна рассказала всё, не скрывая слёз. На том конце провода Дмитрий молчал, потом вздохнул:
— Давно пора было. Я видел, как ты мучаешься, пытаясь угодить им.
— Я думала, семья — это святое...
— Семья — это мы с тобой. А они... Забудь их, милая.
Вернувшись домой, Анна методично удалила все контакты родственников из телефона, заблокировала их в социальных сетях. Валентина Ивановна пыталась дозвониться с городского, но Анна не брала трубку.
Через неделю пришла Лидия Фёдоровна — посланница от матери. Анна не открыла дверь, хотя тётка стучала минут пятнадцать, громко возмущаясь.
Маргарита написала длинное сообщение на электронную почту — смесь оскорблений и требований извинений. Анна удалила, не дочитав.
Странно, но вместо вины или сожаления она чувствовала только облегчение. Словно сбросила с плеч тяжёлый груз, который тащила годами.
***
Прошло полгода. Анна сидела в новой квартире — той самой, на которую они копили с Дмитрием. Просторная двушка в хорошем районе, с видом на парк. Муж вернулся с вахты неделю назад, и они наслаждались совместным временем.
— Не жалеешь? — спросил Дмитрий, обнимая её на диване.
— О чём?
— О разрыве с родными.
Анна покачала головой:
— Нет. Знаешь, я только сейчас поняла, что такое настоящая семья. Это не те, кто рядом, когда у тебя всё хорошо. Это тот, кто остаётся, когда всё плохо.
— Мы справились, — улыбнулся Дмитрий.
— Мы справились, — согласилась Анна.
На столе лежало УЗИ — маленькая фасолинка, их будущий ребёнок. Они ещё никому не говорили, наслаждаясь секретом вдвоём.
Иногда Анна думала о матери и сестре. Не с обидой или злостью — просто как о чужих людях из прошлого. Слышала от общих знакомых, что Валентина Ивановна всем рассказывает о неблагодарной дочери, а Маргарита продолжает считать её эгоисткой.
Пусть. У Анны теперь была настоящая семья — муж, будущий ребёнок, свёкры Дмитрия, которые приняли её как родную дочь. И каменная стена — не та, которая отгораживает от мира, а та, которая защищает и даёт опору.
Глядя на засыпающего рядом мужа, Анна улыбнулась. Они действительно справились. Вдвоём. Как настоящая семья.
Рекомендуем почитать: