Галина Петровна всегда была... ну как бы это сказать помягче... особенной. Нет, не подумайте, что я жалуюсь на свекровь. Она хорошая женщина, только вот с понятиями у неё что-то не то. Особенно когда дело касается сюрпризов.
— Леночка, дорогая, — говорит она мне в тот злополучный вторник, — у меня для вас с Вовкой такой сюрприз готов! Такой сюрприз!
Я сразу напряглась. Когда Галина Петровна начинает повторять слова, жди беды. В прошлый раз она нам "сюрприз" устроила — кота принесла. Персидского. С родословной. А у меня аллергия на кошачью шерсть — чихаю как проклятая.
— Галина Петровна, — осторожно говорю, — а что за сюрприз-то?
— А-а-а, не скажу! — хитро прищурилась. — В субботу всё узнаете. Только вы с Володенькой дома будьте. Обязательно дома!
Вова пришёл с работы усталый, как собака. Инженер он у нас, в конструкторском бюро пахает. Говорю ему:
— Твоя мамаша опять что-то замышляет. Сюрприз какой-то готовит.
— Ой, мам, — вздохнул Вовка. — Только бы не очередную живность притащила. Помнишь, как она нам попугая подарила?
Ещё бы не помнить! Кеша у нас жил три месяца и за это время выучился такому мату, что стыдно было гостей приглашать. А всё потому что Галина Петровна его у своей соседки взяла, а та была бывшая военная.
— Слушай, а может, спросить у неё напрямую? — предлагаю.
— Ты что! — ужаснулся муж. — Она же обидится. Ты знаешь, как мама относится к своим сюрпризам.
Знаю, ещё как знаю. Галина Петровна считает себя великим организатором семейного счастья. И каждый её сюрприз — это катастрофа местного масштаба.
Суббота наступила как-то быстро. Я с утра нервничала, убиралась дома, готовила обед. Вовка тоже был на нервах — ходил из угла в угол, дымил на балконе одну за другой.
— Может, съездим куда-нибудь? — предложил он часов в одиннадцать.
— Поздно. Она уже в пути наверняка.
И точно. В половине двенадцатого звонок в дверь. Открываю — Галина Петровна стоит, вся такая торжественная, в лучшем пальто. А за ней... Господи, за ней целая толпа!
— Сюрприз! — кричит свекровь и расставляет руки в стороны.
За её спиной протискиваются: её сестра Людмила Петровна с мужем, двоюродная племянница Оксанка с детьми, какая-то незнакомая тётка с огромным тортом и ещё трое людей, которых я в глаза не видела.
— Галина Петровна, — шепчу я, пока эта орава заходит в нашу трёхкомнатную квартиру, — что происходит?
— А то, что сегодня ровно пять лет, как вы с Вовочкой поженились! А вы что, забыли?
Я чуть не упала. Мы поженились в марте! В марте, а не в ноябре! И не пять лет назад, а шесть!
Вовка выглянул из комнаты, увидел это столпотворение и побледнел.
— Мам, а что это все...
— Володенька! — заголосила Галина Петровна. — Сынок мой дорогой! Поздравляю вас с юбилеем!
— С каким юбилеем? — растерянно спросил муж.
— Как с каким? Пять лет свадьбы! Деревянная свадьба!
Людмила Петровна уже развешивала по квартире какие-то гирлянды, Оксанкина детвора носилась по коридору с криками, незнакомая тётка пыталась втиснуть торт в наш маленький холодильник.
— Мама, — тихо говорит Вовка, отводя свекровь в сторону, — мы женились в марте. И шесть лет назад.
— Что? — Галина Петровна вытаращила глаза. — Как в марте?
— В марте, мам. Двадцать третьего марта.
Повисла такая тишина, что слышно было, как Оксанкины дети громят нашу спальню.
— Но я же... я же так готовилась... — растерянно пробормотала свекровь. — Я же всех предупредила, торт заказала, подарки купила...
Людмила Петровна высунулась из кухни:
— Галя, а что случилось?
— Да они говорят, что не сегодня свадьба была, — жалобно ответила Галина Петровна.
Тут началось такое... Людмила Петровна стала выяснять, как же так получилось. Незнакомая тётка — оказалось, соседка Галины Петровны — причитала, что зря торт потратила. Оксанка орала на детей, которые уже успели разбить нашу любимую вазу.
А я стояла посреди этого хаоса и думала: ну почему? Почему нельзя было просто спросить, когда у нас годовщина?
— Знаете что, — сказала я громко, — давайте всё равно отметим. Какая разница, когда была свадьба? Главное, что мы вместе.
Но было уже поздно. Настроение было испорчено. Людмила Петровна хмуро собирала гирлянды, бормоча что-то про безответственность современной молодёжи. Соседка забрала свой торт и ушла, громко хлопнув дверью. Оксанка тоже собрала детей и смылась, сославшись на какие-то неотложные дела.
Осталась только Галина Петровна. Сидит на диване и плачет.
— Я хотела как лучше, — всхлипывает. — Я думала, вы будете рады. Я так старалась...
Вовка сел рядом с мамой, обнял её за плечи:
— Мам, ну что ты. Мы рады. Правда рады. Просто... в следующий раз лучше уточнить дату.
— А я думала, помню! — причитает свекровь. — Я ж записи веду в календаре. Но, видно, перепутала что-то...
Тут я поняла, в чём дело. У Галины Петровны в том году умерла лучшая подруга. Как раз в марте. И, видимо, эти две даты в её голове смешались.
— Галина Петровна, — говорю я мягко, — а давайте устроим просто семейный ужин. Без повода. Просто так.
Она подняла на меня красные глаза:
— Правда?
— Правда. Я быстро что-нибудь приготовлю.
И знаете, вечер получился неплохой. Сидели втроём, разговаривали. Галина Петровна рассказывала про свою молодость, про то, как познакомилась с Вовкиным папой. Я делилась планами на работе. Вовка травил анекдоты.
Но осадок остался. И не только у меня.
Через неделю звонит Людмила Петровна. Голос у неё злющий:
— Лена, это безобразие! Галка из-за вас с Вовкой совсем извелась. Всё про ту субботу думает.
— Людмила Петровна, мы же ничего плохого не сделали. Просто объяснили, что дата неправильная.
— Как это ничего? А унижение? А стыд? Она перед соседкой-то как теперь показаться? Та весь подъезд уже знает, что Галка даты не помнит!
Вот так. Из-за глупой ошибки со свекровью начались проблемы. А дальше — хуже.
Оксанка тоже объявилась. Приехала к нам домой, устроила сцену:
— Вы что, издеваетесь над бабушкой? Она в своём возрасте, старается для вас, а вы её опозорили!
— Оксан, да мы никого не позорили! — пытался объяснить Вовка. — Мама просто ошиблась датой.
— Ошиблась! А кто виноват, что ошиблась? Вы же никогда к ней не заходите, не общаетесь! Вот она и забыла, когда у вас что!
Это было уже совсем несправедливо. Мы к Галине Петровне ездили регулярно. Каждые выходные практически. И на день рождения всегда приходили, и на праздники.
— Оксана, — говорю я, стараясь сохранить спокойствие, — мы очень любим Галину Петровну. И благодарны ей за заботу. Но дата свадьбы у нас другая, что тут поделать?
— А поделать то, что нужно было промолчать! Сделать вид, что не помните! А не устраивать разборки!
После этого разговора я поняла: семейный скандал разгорается не на шутку. И виноваты в нём будем мы с Вовкой.
Галина Петровна перестала нам звонить. Раньше она трезвонила каждый день, а тут — тишина. Вовка волновался, несколько раз ездил к ней. Говорит — сидит дома, на вопросы отвечает односложно.
— Мам, ну что случилось? — спрашивает.
— Ничего не случилось. Всё хорошо.
— А почему не звонишь?
— А зачем звонить? Вы же взрослые люди. Сами знаете, что делать.
Вовка приезжал расстроенный. Я видела, как он мучается, но ничем помочь не могла. Потому что свекровь обиделась именно на меня. Считала, что это я Вовку настроила против неё.
Людмила Петровна продолжала названивать, каждый раз с новыми претензиями:
— Вы Галку до инфаркта доведёте! Она не ест, не спит, всё думает про тот злосчастный день!
— А что нам делать? — спрашиваю.
— Извиниться! Прийти на коленях и извиниться!
— За что извиняться? За то, что мы женились не тогда, когда она думала?
— За то, что позорили её перед людьми!
Этот разговор повторялся раз в неделю. Вовка худел, нервничал. На работе у него начались проблемы — не мог сосредоточиться. А дома мы только и говорили, что про маму и этот проклятый сюрприз.
— Может, правда сходить и извиниться? — предложил он как-то.
— Володя, за что извиняться-то? Мы ничего плохого не сделали!
— Но мама страдает...
— А мы что, не страдаем? Ты посмотри на себя в зеркало! Ты за месяц на десять лет постарел!
Но Вовка всё равно ездил к матери. Каждые выходные. Сидел у неё, уговаривал, объяснял. А она делала вид, что всё нормально, но холодность чувствовалась в каждом слове.
Месяца через два ситуация стала совсем критической. Галина Петровна попала в больницу. Давление скакнуло, сердце прихватило. Врачи сказали — нервы, стресс.
Вовка винил себя. Говорил, что довёл мать до больницы из-за какой-то ерунды.
— Нужно было промолчать тогда, — твердил он. — Нужно было сделать вид, что помню дату свадьбы как она сказала.
— Вова, это же неправда была бы! Как можно строить отношения на лжи?
— А как можно доводить родную мать до больницы из-за календарных дат?
Мы поссорились. Впервые за все годы брака по-настоящему поссорились. Вовка ушёл к маме в больницу и провёл там всю ночь.
Утром пришёл домой злой, не выспавшийся:
— Мама говорит, что больше не будет никаких сюрпризов устраивать. Говорит, мы их не ценим.
— И правильно говорит! — вырвалось у меня. — Пусть сначала научится даты запоминать!
Вовка посмотрел на меня так, будто я его ударила.
— Лена, это моя мать. И если тебе не нравится, как она себя ведёт, то...
— То что?
— То подумай, стоит ли тебе быть в нашей семье.
Вот так. Из-за дурацкого сюрприза моя семья трещала по швам. Свекровь лежала в больнице и считала себя жертвой. Муж разрывался между нами и винил меня во всём происходящем. А я... а я просто хотела жить спокойно и не врать про даты своей собственной свадьбы.
Галину Петровну выписали через неделю. Но домой она поехала не одна — с ней поселилась Людмила Петровна. "Присматривать за больной сестрой", как она объяснила.
И началось. Людмила Петровна каждый день обзванивала всех родственников и рассказывала, какие мы с Вовкой неблагодарные. Как довели бедную Галю до больницы. Как отказались извиниться за своё хамство.
К концу месяца половина Вовкиной родни на нас не разговаривала. Оксанка при встрече отворачивалась. Двоюродный брат перестал приглашать нас на дни рождения.
А дома у нас была сплошная тишина. Вовка приходил с работы, ужинал молча и шёл к телевизору. Я пыталась заговорить с ним, но получалось плохо. Он отвечал односложно и всем видом показывал, что разговаривать не хочет.
Мы жили как чужие люди. В одной квартире, но каждый сам по себе.
Поворотный момент наступил в новый год. Галина Петровна позвонила Вовке и пригласила его встречать праздник у неё. Одного. Меня приглашать она не стала.
— Поезжай, — сказала я мужу. — Встречай новый год с мамой.
— А ты?
— А я дома побуду. Почитаю, телевизор посмотрю.
Вовка посмотрел на меня долгим взглядом. Потом вдруг обнял:
— Лен, что мы делаем? Что происходит с нами?
— Не знаю, Вова. Не знаю.
— Я не хочу так жить. И мама... мама тоже не хочет. Она вчера плакала, когда я к ней приехал. Говорит, что всё испортила своим сюрпризом.
— Значит, понимает наконец.
— Понимает. И очень переживает. Только не знает, как всё исправить.
Мы сидели на диване, обнявшись, и думали: что же делать дальше? Как жить?
— А давай сами первые шаги сделаем, — предложила я. — Поедем к твоей маме вместе. Скажем, что тоже виноваты. Что можно было деликатнее объяснить про дату.
— Правда поедешь?
— Поеду. Устала от этой войны.
Мы приехали к Галине Петровне тридцать первого декабря, часов в семь вечера. Она открыла дверь, увидела нас вдвоём и заплакала.
— Леночка, милая... Вовочка...
— Галина Петровна, — сказала я, — давайте мириться. Устали мы все от этих обид.
— Это я во всём виновата, — всхлипывала свекровь. — Это я всё испортила своим дурацким сюрпризом.
— Никто не виноват, мам. Просто... просто так получилось.
Мы провели тот новый год втроём. Готовили вместе, смеялись, вспоминали хорошее. Людмила Петровна к тому времени уже уехала к себе домой — надоело ей роль обвинителя играть.
А в два часа ночи Галина Петровна вдруг говорит:
— А ведь я календарь тот до сих пор храню. Хотите посмотрю, где ошиблась?
Принесла толстый блокнот, где она все семейные даты записывала. Нашла страницу с нашей свадьбой и ахнула:
— Ой, господи! Да я же марте записала! Двадцать третье марта! Откуда ноябрь-то взялся?
Оказалось, она перепутала нас с соседкой. У той дочка как раз в ноябре замуж вышла. А Галина Петровна почему-то решила, что это про нас запись.
— Ну надо же, — покачала головой свекровь. — И из-за такой ерунды столько шуму было.
— Не из-за ерунды, мам, — сказал Вовка. — Из-за того, что мы не умеем друг с другом разговаривать. Обижаемся, молчим, а потом всё в большую проблему превращается.
И он был прав. Если бы мы сразу, в ту субботу, спокойно всё обсудили, никакого скандала не было бы. А так... а так чуть семью не развалили из-за календарной путаницы.
С тех пор прошло уже три года. Галина Петровна по-прежнему любит устраивать сюрпризы, но теперь всегда уточняет даты. А мы с Вовкой научились говорить друг с другом откровенно, даже когда это неприятно.
Хотя иногда, когда свекровь начинает очередной "сюрприз" планировать, я всё равно нервничаю. Мало ли что ей в голову взбредёт...