— Петь, ты с ума сошёл! — Нина стояла в дверях, пока муж собирал чемодан. — Неделя в поезде! В твои семьдесят два!
— Ничего со мной не случится.
— Самолётом шесть часов. Шесть! А ты неделю трястись будешь.
— Нин, я самолётов боюсь. Сколько раз объяснять?
— Боишься! Миллионы летают, а ты боишься.
Пётр Иванович аккуратно складывал рубашки. Три штуки — внукам понравятся клетчатые, в них дед как настоящий дед.
— И зачем ты едешь? Они летом приедут.
— Летом — это через полгода. Ванюше уже восемь, а я его год не видел.
— По скайпу видел.
— По скайпу — не считается. Обнять нельзя, на колени посадить.
— Петь, ну это же Владивосток! Край света!
— Наша дочь там живёт. Наши внуки. Это не край света, это семья.
Нина села на кровать, сдалась:
— Хоть плацкарт не бери. Купе возьми.
— Купе взял. Нижнюю полку.
— Сердечные таблетки положил?
— Положил.
— Тонометр?
— И тонометр.
— Еды наберёшь?
— В поезде кормят.
— Кормят! Лапшой, говорят, одной. Я тебе котлет наделаю, яиц наварю. На неделю!
Пётр Иванович обнял жену:
— Нин, не переживай. Я в молодости по стройкам всей страны мотался. В теплушках, в общих вагонах. А тут — купе.
— В молодости! Тебе двадцать было, а не семьдесят.
— Ну и что? Ноги ходят, голова варит. Доеду.
На вокзал поехали вместе. Нина всю дорогу инструктировала:
— С попутчиками не пей. Вообще не пей. Сумку под голову клади. Документы в нагрудный карман.
— Нин, я не маленький.
— Для меня маленький. И для внуков тоже поэтому едешь — пока маленькие, пока дед нужен.
Поезд номер 002 "Россия". Москва — Владивосток. Шесть суток двадцать два часа по расписанию.
В купе — трое попутчиков. Мужик лет пятидесяти, парень молодой и женщина средних лет.
— Далеко едем? — спросил мужик.
— До Владивостока.
— Ого! И я туда же. Вахта у меня. А вы по какой нужде?
— К внукам.
— О, это святое. Неделю в поезде ради внуков — это подвиг.
— Какой подвиг? Еду себе, чай пью.
— В вашем-то возрасте. Я вот молодой ещё, и то после третьих суток с ума схожу.
— А я самолётов боюсь.
— Да ладно! Чего их бояться?
— Не знаю. Боюсь и всё. С детства.
— А я поездов боюсь, — вмешался парень. — Но лечу домой, в Читу. Билетов на самолёт не было.
— Вот видите, — улыбнулся Пётр Иванович. — У каждого свои страхи.
Поехали. За окном — Подмосковье, потом Владимирская область, Нижний Новгород.
Пётр Иванович достал фотографии:
— Вот внуки. Ваня и Маша. Восемь и шесть лет.
— Красивые, — одобрил мужик. — На вас похожи.
— На деда? Не знаю. Вроде в маму больше.
— Нет, есть что-то. Глаза вот — ваши.
Вечером пили чай. Нина котлет наделала — на полк положить можно.
— На неделю пути хватит? — смеялся мужик.
— Жена старалась. Говорит — в ресторане поезда одна лапша.
— Не одна, но домашнее лучше. Везёт вам — пятьдесят лет вместе, говорили?
— Пятьдесят два. Молодыми поженились.
Женщина оказалась учительницей из Иркутска:
— Еду с курсов. До Иркутска двое с половиной суток.
— А мне почти семь, — вздохнул Пётр Иванович.
— Самолётом бы быстрее.
— Я высоты боюсь. Как вы, — кивнула Петру Ивановичу.
— Вот! Нас много, кто не летает.
Первая ночь прошла нормально. Покачивало, стучало, но уснул. Проснулся — за окном Киров.
— Первые сутки позади, — сказал мужик. — Ещё шесть впереди.
— Ничего. Главное — процесс пошёл.
На второй день проехали Урал. Пётр Иванович специально встал пораньше — посмотреть границу Европы и Азии.
— Вот и в Азию въехали, — сказал попутчикам.
— Я всю жизнь туда-сюда мотаюсь, — усмехнулся мужик. — Привык. А вы впервые так далеко?
— Впервые во Владивосток. Дочь третий год там живёт. Всё собирался, да боялся — неделя пути.
— И что решило?
— Внук позвонил. Говорит: "Дедушка, ты приедешь когда-нибудь?" Как в сердце кольнуло.
На третий день началась настоящая Сибирь. Тайга бесконечная, станции редкие.
— Красота! — восхищалась учительница.
— Красота. Но однообразная. Третьи сутки одно и то же.
— Зато подумать есть время, — философски заметил Пётр Иванович. — Дома некогда, а тут — думай сколько хочешь.
— И о чём думается?
— О жизни. О том, что важно. Вот еду неделю к внукам. А мог бы дома телевизор смотреть.
Позвонила дочь:
— Пап, ты где?
— За Новосибирском. Половину пути прошёл.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально. Устал немного, но терпимо.
— Мама волнуется.
— Знаю. Передай — всё хорошо.
— Папа, дети каждый день спрашивают — где дедушка сейчас? На карте отмечаем.
— Правда?
— Ваня флажками твой путь отметил. Говорит — дедушка как путешественник!
— Путешественник поневоле.
— Пап, мы так тебя ждём!
На четвёртый день стало тяжело. Спина ныла, ноги затекали. Выходил в коридор, разминался.
Проводница принесла чай:
— Тяжело, отец?
— Есть немного. Четвёртые сутки.
— До Владивостока?
— До Владивостока.
— К родным?
— К внукам. Год не видел.
— Молодец дедушка. Не каждый решится. У меня вот внуки в Москве, а я туда раз в год езжу. И то на самолёте.
— А я самолётов боюсь.
— Знаете что? Ради внуков можно и страх преодолеть. Но можно и неделю в поезде. Главное — доехать.
На пятые сутки проехали Байкал. Пётр Иванович прилип к окну — такой красоты не видел.
— Байкал-батюшка! — восхитился мужик. — Сколько раз вижу — каждый раз дух захватывает.
— Величественно, — согласился Пётр Иванович. — Стоило ехать хотя бы ради этого.
— А ещё внуки впереди.
— Это да. Это главный приз.
Позвонил Ваня:
— Дедушка, ты уже близко?
— Ещё полтора дня, внучек.
— Полтора дня — это много?
— Не очень. Я уже пять дней еду.
— Пять дней?! Дедушка, ты герой!
— Какой герой? Сижу в поезде, чай пью.
— Нет, ты герой! Никто из дедушек моих друзей так не может!
На шестой день начался Дальний Восток. Пейзаж изменился — сопки, речки горные.
— Последний день пути, — сказал Пётр Иванович попутчикам.
— Выдержали?
— Еле-еле. Честно говоря, сил уже нет.
— Зато какая встреча будет!
— Да. Ради встречи можно и неделю потерпеть.
Вечером шестого дня — Хабаровск. Попутчик помог вещи вынести:
— Дальше как?
— Автобус до Владивостока. Последние 750 километров. Ночной рейс, к утру буду.
— Удачи, отец! Внуков обнимите покрепче!
Ночной автобус — это отдельное испытание. После поезда казалось — трясёт нещадно. Но Пётр Иванович думал только об одном — утром увижу внуков.
Владивосток встретил туманом и морским ветром. На автовокзале ждали. Ваня с плакатом "Дедушка — чемпион!", Маша с шариками, Марина со слезами.
— Дедуля! — внуки повисли на шее.
— Папа! — Марина обнимала. — Ты сумасшедший! Неделя в пути!
— Ничего. Я доехал. Я с вами.
— Дедушка, — Ваня смотрел серьёзно, — ты правда неделю ехал?
— Правда. Шесть дней в поезде, ночь в автобусе.
— Это девять тысяч километров!
— Девять тысяч двести.
— Дедушка проехал девять тысяч километров! — Маша прыгала. — К нам!
Дома зять Игорь пожал руку:
— Пётр Иванович, я в шоке. В хорошем смысле. Неделя в дороге в вашем возрасте...
— Игорь, когда внуки ждут — возраст не помеха.
За столом Ваня не отходил от деда:
— Дедушка, расскажи про дорогу!
— Что рассказывать? Долгая была.
— А что ты видел?
— Всю Россию видел. Урал, Сибирь, Байкал, тайгу.
— Байкал? Настоящий?
— Настоящий. Огромный, красивый.
— Дедушка, а тебе не скучно было?
— Нет. Я о вас думал.
— Целую неделю о нас?
— Целую неделю.
Две недели пролетели мгновенно. Каждое утро Маша будила:
— Дедушка, вставай! У нас планы!
Планы были грандиозные. Океанариум, крепость, корабли в порту. Пётр Иванович еле успевал.
— Дедушка устал? — беспокоился Ваня.
— Нет. После недели в поезде это легко.
Учил Ваню шахматам. Мальчик схватывал быстро:
— Дедушка, а ты когда научился?
— В армии. Тоже лет в двадцать.
— А мне восемь, и я уже умею!
— Ты способный. В деда.
С Машей читали книжки, рисовали. Она нарисовала поезд:
— Это ты едешь к нам. Видишь, какой поезд длинный?
— Вижу. Как настоящий.
— Дедушка, а обратно ты тоже поездом?
— Тоже поездом.
— Опять неделю?
— Опять неделю.
— Бедный дедушка.
— Не бедный. Счастливый. Я же вас увидел.
Последний день. Собирали деда в дорогу всей семьёй.
— Папа, может, останешься ещё?
— Не могу, Марин. Мама одна. Да и билет на завтра.
— Папа, прости, что мы так далеко.
— Не извиняйся. Работа есть работа.
— Но неделя пути...
— Марин, я бы и две недели ехал. Лишь бы вас увидеть.
На вокзале Ваня вручил конверт:
— Дедушка, это тебе. В поезде прочитаешь.
— Что это?
— Письмо. Я написал.
Маша — рисунок:
— Это мы все. Чтобы ты не грустил.
Обнимались долго. Никто не стеснялся слёз.
— Дедушка, ты приедешь ещё?
— Постараюсь.
— Обещай!
— Не могу обещать. Но постараюсь.
— Дедушка, мы тебя любим!
— И я вас. Больше всего на свете.
В поезде — новые попутчики. Пётр Иванович сразу предупредил:
— Еду от внуков. Из Владивостока. Устал, буду больше спать.
— Из Владивостока? Это же неделя пути!
— Шесть дней и двадцать два часа.
— В вашем возрасте?
— А что возраст? Внуки важнее возраста.
Открыл письмо Вани:
"Дедушка, ты самый лучший! Никто из дедушек не едет неделю в поезде! Маша говорит, ты волшебник. А я думаю — ты просто очень нас любишь. Спасибо, что приехал. Я буду помнить всегда. Когда вырасту, тоже буду таким дедушкой. Твой внук Ваня."
Пётр Иванович смахнул слезу. Спрятал письмо в нагрудный карман, поближе к сердцу.
Дорога домой казалась длиннее. Может, от усталости. Может, оттого, что ехал от них, а не к ним.
На третий день позвонила Марина:
— Пап, как ты?
— Нормально. Половину пути прошёл.
— Дети письма пишут. Говорят — по почте отправим, как раньше люди делали.
— Буду ждать.
— Пап, знаешь что? Мы решили — прилетим на майские праздники.
— Правда?
— Да. Ты к нам неделю ехал. Мы не можем не прилететь.
— Это через два месяца!
— Через два месяца. Потерпишь?
— Потерплю. Ради такого потерплю.
Последние трое суток летел как на крыльях. Май, всего два месяца!
В Москве встречала Нина:
— Ну как?
— Устал как собака. Но счастливый. Они в мае прилетят!
— Молодец, что съездил.
— Нин, знаешь, что Ваня написал? Что будет таким же дедушкой.
— Дай бог ему не ездить неделю к внукам.
— Дай бог. Но если придётся — поедет. Я научил.
Дома разбирал подарки. Ракушки, магниты, рисунки.
— Нин, смотри, Маша нарисовала поезд!
— Длинный какой.
— Как настоящий. Шесть дней пути.
Вечером позвонил Ваня:
— Дедушка, ты доехал?
— Доехал, родной.
— Устал?
— Немного.
— Дедушка, я тут подсчитал. Ты проехал 18 400 километров! Туда и обратно!
— Ты прав. Почти половина экватора.
— Дедушка, ты рекордсмен!
— Не рекордсмен. Просто дедушка.
— Самый лучший дедушка! Который не боится ездить неделю в поезде!
— Знаешь, Вань, чего я боюсь?
— Чего?
— Не успеть вас обнять. Вот этого боюсь. А поезда — не боюсь.
— Дедушка, мы в мае прилетим!
— Знаю. Жду.
— И потом ещё. И ещё.
— Обязательно.
Ночью Пётр Иванович не спал. Не от бессонницы — от мыслей.
Неделя в поезде в одну сторону. Неделя обратно. В семьдесят два года.
Безумие? Может быть.
Но когда восьмилетний внук говорит "ты мой герой" — это стоит любых дорог.
Когда шестилетняя внучка рисует поезд с дедушкой — это стоит любой усталости.
Они запомнят. Не подарки, не развлечения. Запомнят, что дедушка проехал полстраны. Ради них.
И когда-нибудь расскажут своим детям: "У меня был дедушка. Он жил в Москве, а мы — во Владивостоке. И он приехал к нам на поезде. Целую неделю ехал. Потому что любил."
И это будет лучшая память.
Лучшее наследство.
Любовь, измеренная в километрах.
Девять тысяч двести в одну сторону.
И столько же обратно.
Восемнадцать тысяч четыреста километров любви.
_____________________________________________________________________________
Друзья! Стараюсь писать истории для вас максимально качественно. Ваша подписка, лайк и комментарий будут для меня лучшей наградой и мотивацией!
Спасибо за то, что прочитали :)