— Я больше не буду объяснять, почему не могу! — Ирина резко поставила чашку на стол, чай выплеснулся на скатерть. — Это уже третий раз за месяц, когда ты в последний момент сваливаешь на меня своих детей!
— Моих детей? — Маргарита вскинула брови. — Так это уже мои дети? А когда нужно было подарки им на Новый год покупать, так это были «наши мальчики», да?
— Не передёргивай, — Ирина начала промокать пятно салфеткой, избегая смотреть сестре в глаза. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Я тоже работаю. У меня тоже есть обязательства.
— Подумаешь, две недели посидишь с детьми! Любая нормальная родственница сделала бы это без вопросов!
Ирина замерла. Салфетка в её руке превратилась в мокрый комок.
— Две недели? Ты сказала — на выходные.
— Так получилось, — Маргарита небрежно повела плечом. — Мне нужно срочно ехать, вернусь через две недели. Сейчас такси уже подъезжает.
— Я не могу. У меня отчёты, дедлайны...
— Ты всегда так говоришь! А я не просто развлекаться еду! Это важно для нас всех!
Такси уже сигналило под окнами. Маргарита, подхватив сумку, стремительно вышла из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Ирина медленно опустилась на стул. Из детской доносился смех племянников — шестилетнего Кирилла и четырёхлетнего Данилы. Две недели. Она сжала виски руками.
Ирина смотрела на начальника и понимала, что сейчас случится непоправимое.
— Ты подводишь всю команду, понимаешь? — Сергей Николаевич постукивал карандашом по столу. — Мы обсуждали сроки. Ты сама настаивала, что успеешь.
— Я всё сделаю, — Ирина старалась, чтобы голос звучал уверенно. — Мне просто нужно... немного больше времени.
— Времени нет. Заказчик ждать не будет.
— Я буду работать по ночам.
— Ирина, — Сергей Николаевич вздохнул, — мы не в романе про трудоголиков. Ты третий раз за полгода срываешь сроки. И всегда из-за этих... семейных обстоятельств.
— Дети моей сестры...
— Меня это не касается, — он поднял руку, останавливая объяснения. — Либо ты сдаёшь проект в срок, либо мы будем искать другого специалиста.
Выйдя из кабинета, Ирина прислонилась к стене. Телефон в кармане завибрировал.
«Ира, забери мальчиков пораньше из садика, у Данилы температура. Позвони, если что. Целую».
Ирина закрыла глаза. Просто дышать. Вдох-выдох.
— Тётя Ира, а почему у нас нет папы? — Кирилл сидел на подоконнике, болтая ногами и глядя во двор, где отец соседского мальчика учил сына кататься на велосипеде.
— У вас есть папа, — Ирина мешала суп, одновременно пытаясь дозвониться педиатру — Данила уже второй день лежал с температурой. — Он просто... живёт в другом городе.
— А почему?
— Так получилось, — она вздохнула, понимая, насколько неубедительно это звучит.
— Мама говорит, что он козёл.
Ирина чуть не выронила половник.
— Кирилл, так говорить нехорошо.
— Это мама говорит, не я, — он пожал плечами с недетской серьёзностью. — Когда дядя Витя приходил, я слышал.
Ирина молчала. Она не знала, кто такой «дядя Витя», но была уверена, что Маргарита об этом не упоминала. Впрочем, сестра многое не считала нужным объяснять.
— А у тебя почему нет детей? — не унимался Кирилл.
— Просто... не сложилось пока.
— А муж есть?
— Нет.
— Почему? Ты ведь красивая. И пироги вкусные делаешь.
Ирина улыбнулась, впервые за день.
— Спасибо, кнопка. Но для семьи нужно больше, чем красота и пироги.
— Что?
— Время, — Ирина вздохнула, выключая плиту. — Например, время.
От недосыпа у Ирины дрожали руки. Третью ночь подряд она работала до рассвета, пытаясь нагнать график. Данила наконец пошёл на поправку, но теперь раскапризничался Кирилл, отказываясь идти в сад.
— Я хочу к маме, — упрямо повторял он, сидя на полу в прихожей.
— Мама скоро приедет, — в десятый раз повторяла Ирина, помогая Даниле натянуть колготки. — Осталось чуть-чуть потерпеть.
— Ты всегда так говоришь!
Звучало как эхо её собственных слов, сказанных Маргарите. Ирина на мгновение застыла с детским ботинком в руке.
— Я не хочу в садик! Там Петька дразнится! — Кирилл стукнул кулаком по полу.
— Киря, ну пожалуйста...
— Нет! — он упал на спину и начал колотить ногами. — Не пойду! Не пойду!
Данила, глядя на брата, тоже скривился и захныкал.
У Ирины зазвонил телефон. Она увидела имя заказчика на экране.
Это был один из тех моментов, когда реальность трещит по швам. Звонок, который нельзя пропустить. Двое детей на грани истерики. Дедлайн, который горит синим пламенем.
— Хорошо, — сказала она неожиданно спокойным голосом. — Никто никуда не идёт. Сегодня мы все остаёмся дома.
Кирилл замер на полу, не веря своим ушам. Данила перестал хныкать.
Телефон продолжал звонить.
Ирина ответила.
Когда Маргарита вернулась — не через две недели, а через восемнадцать дней — она застала непривычную картину. В квартире было тихо. Сестра сидела за ноутбуком, а мальчики, расположившись рядом на диване, что-то увлечённо рисовали.
— Привет! — Маргарита широко улыбнулась, раскинув руки для объятий. — Соскучились по маме?
Кирилл оторвался от рисунка, посмотрел на мать и снова вернулся к своему занятию. Данила побежал обниматься, но как-то без привычного энтузиазма.
— Как всё прошло? — спросила Ирина, не отрываясь от экрана.
— Замечательно! Ты не поверишь, какие перспективы! — Маргарита бросила сумку на пол и плюхнулась в кресло. — Я так устала с дороги. Сделаешь мне чаю?
Ирина подняла взгляд от компьютера.
— Чайник на кухне. Заварка в шкафчике, — она снова вернулась к работе.
Маргарита недоуменно хмыкнула, но пошла на кухню. Вернувшись с чашкой, она уселась напротив сестры.
— Ну, рассказывай, как вы тут? Что нового?
— Данила болел. Кирилла дразнит какой-то Петька из старшей группы. У меня уволили двух коллег, нагрузка выросла вдвое, — Ирина говорила ровным тоном, не поднимая глаз. — А, ещё Кирилл интересовался, почему у вас с Артёмом не сложилось. И кто такой дядя Витя.
Маргарита поперхнулась чаем.
— Что за глупости? При чём тут какой-то Витя?
— Не знаю. Это твой сын сказал, что слышал от тебя.
— Детская фантазия, — Маргарита небрежно махнула рукой. — Кстати, мне снова нужно будет уехать через неделю.
Ирина медленно закрыла ноутбук.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Это значит, что я больше не буду сидеть с твоими детьми.
— Да ладно тебе! Что случилось-то? Подумаешь, задержалась на пару дней...
— Я потеряла работу, — тихо сказала Ирина.
Маргарита замерла с чашкой на полпути ко рту.
— Что?
— Меня уволили. Я не успела сдать проект в срок.
— Из-за детей? — Маргарита нахмурилась. — Ты что, не могла организовать своё время? Они же не грудные! Подумаешь, посидела две недели с детьми! Любая нормальная тётка справилась бы без проблем!
Ирина молча смотрела на сестру. Внутри что-то оборвалось — последняя ниточка, связывавшая их.
— Я больше не буду сидеть с твоими детьми, — повторила она. — Никогда.
Последующие дни превратились в холодную войну. Маргарита то шумно обижалась, то пыталась давить на жалость, то угрожала, что Ирина больше никогда не увидит племянников.
— Как ты можешь так поступать? — причитала она, разговаривая по телефону с кем-то в соседней комнате. — Моя сестра, родная кровь, отказывается помочь! А мне предлагают такую возможность! Это шанс всей моей жизни!
Ирина не реагировала. Она искала новую работу и параллельно брала мелкие подработки, чтобы хоть как-то продержаться. По вечерам занималась с Кириллом чтением — мальчик оказался способным, но запущенным. Данила привязался к ней ещё сильнее и теперь ходил хвостиком, даже в ванную стучался.
— Мама говорит, что ты злая, — сообщил как-то Кирилл, когда они читали книжку перед сном.
— И что ты думаешь? — спросила Ирина.
Мальчик пожал плечами.
— Не знаю. Ты не кричишь. И слушаешь, когда я говорю.
От этих простых слов у Ирины защемило сердце.
Звонок раздался поздно вечером, когда дети уже спали. Незнакомый мужской голос представился Виктором и спросил Маргариту.
— Её нет, — ответила Ирина. — Она уехала на встречу с подругой.
— В третий раз за неделю? — хмыкнул мужчина. — Слушай... ты её сестра, да? Можешь передать, что я устал от этих игр. Либо она берёт трубку и объясняется, либо я завтра приеду и заберу свои вещи. И деньги, которые она взяла.
— Какие деньги? — Ирина почувствовала, как холодеет спина.
— Те, которые она якобы вложила в бизнес. Только никакого бизнеса нет, я проверил. И поездок никаких нет. Она живёт у какого-то хмыря на другом конце города, а детей на тебя сбросила.
Ирина медленно опустилась на стул.
— Ты уверен?
— На все сто. Я её случайно встретил с ним в торговом центре. Она даже не удивилась особо, только попросила тебе не говорить. Сказала, ты слишком правильная и не поймёшь.
После разговора Ирина долго сидела в темноте. Все кусочки мозаики наконец сложились. Загадочные поездки. Отсутствие подробностей. Внезапное исчезновение Артёма, отца мальчиков, три года назад. «Перспективы» и «возможности», о которых Маргарита говорила с придыханием, но никогда не объясняла конкретно.
И дети, которые оказывались разменной монетой в этой странной игре.
Маргарита вернулась за полночь. Увидев сестру, сидящую на кухне с чашкой остывшего чая, она вздрогнула.
— Ты чего не спишь?
— Звонил Виктор, — просто сказала Ирина.
Маргарита застыла в дверях.
— И что?
— Всё рассказал. Про деньги. Про твоего нового... друга. Про то, что никаких поездок не было.
— Вот гад, — выдохнула Маргарита. — Я так и знала, что нельзя ему верить.
— Это всё, что ты можешь сказать?
— А что ты хочешь услышать? — Маргарита вдруг ощетинилась. — Да, я встретила человека! Да, у меня наконец-то появился шанс на нормальную жизнь! Что в этом плохого?
— А дети?
— Что — дети? С ними всё в порядке. Они с тобой.
— А должны быть с матерью.
— Ой, только не надо этих прописных истин! — Маргарита плюхнулась на стул напротив. — Ты просто завидуешь. У тебя никогда не было нормальных отношений, вот ты и не понимаешь.
Ирина смотрела на сестру и не узнавала её. Куда делась та девчонка, которая когда-то заступалась за неё в школе? Которая плакала, когда родился Кирилл, и говорила, что теперь её жизнь обрела смысл?
— Я завтра забираю детей и переезжаю к Паше, — вдруг сказала Маргарита. — Он согласился, что это правильно. Мы начнём новую жизнь.
— И сколько продержится эта «новая жизнь»? Неделю? Месяц? Пока он не поймёт, что дети требуют внимания, времени и денег?
— Ты ничего не понимаешь! Паша не такой!
— Как и Артём не был «таким»? Как и этот Виктор?
Маргарита вскочила, опрокинув стул.
— Да что ты знаешь о жизни в своей стерильной квартирке? О том, каково это — тащить на себе двоих детей? Вставать по ночам, когда они болеют? Отказывать себе во всём?
— Я знаю, — тихо сказала Ирина. — Последние три недели я только этим и занималась.
— Подумаешь, три недели! Я — годами!
— А по-моему, ты просто сбегала при первой возможности. И сейчас сбегаешь.
Маргарита набрала воздуха, чтобы ответить, но вдруг осеклась. В дверях кухни стоял заспанный Кирилл.
— Мама? Ты почему кричишь?
Маргарита мгновенно сменила тон.
— Ой, солнышко, ты почему не спишь? Иди в кроватку, маме с тётей нужно поговорить.
— Вы ругаетесь? — мальчик переводил взгляд с матери на тётю. — Из-за нас с Данькой?
— Нет, что ты! — Маргарита присела перед сыном. — Просто взрослый разговор. Знаешь что? Завтра мы поедем в новый дом! Там будет твоя комната, и много игрушек, и...
— А тётя Ира? — перебил Кирилл.
— Тётя Ира останется здесь.
Мальчик нахмурился.
— Я не хочу без тёти Иры.
— Не говори глупостей, — Маргарита попыталась улыбнуться. — Ты же соскучился по маме? Мы будем вместе, разве не здорово?
Кирилл упрямо мотнул головой.
— Ты опять уедешь. Ты всегда уезжаешь.
— На этот раз всё будет по-другому, — Маргарита пыталась говорить уверенно, но в голосе проскальзывали нотки раздражения. — У нас будет новый папа, представляешь? Его зовут дядя Паша, он очень хороший.
— Я не хочу нового папу, — Кирилл отступил на шаг. — Я хочу остаться с тётей Ирой.
— Хватит капризничать! — Маргарита повысила голос. — Марш в постель! Завтра рано вставать, собирать вещи.
Мальчик вздрогнул, но не сдвинулся с места.
— Ты не берёшь нас с собой, когда уезжаешь, — сказал он вдруг совсем по-взрослому. — Зачем мы тебе нужны сейчас?
Маргарита застыла с открытым ртом. Ирина тоже смотрела на племянника с изумлением. Шестилетний мальчик задал вопрос, который она сама боялась произнести вслух.
— Что за чушь! — Маргарита наконец обрела дар речи. — Я ваша мать! Вы должны быть со мной!
— Почему? — так же спокойно спросил Кирилл. — Тебе же с нами скучно.
— Хватит! — Маргарита резко выпрямилась. — Сейчас же иди спать! И не смей так разговаривать с матерью!
Кирилл испуганно попятился и выбежал из кухни. Через секунду хлопнула дверь детской.
Повисла тяжёлая тишина.
— Это ты его настроила против меня, — процедила Маргарита. — Ты всегда мне завидовала.
Ирина покачала головой.
— Он просто сказал то, что думает.
— Ему шесть лет! Откуда ему знать, что он думает?
— Дети многое понимают. Просто мы предпочитаем этого не замечать.
Маргарита тяжело опустилась на стул.
— И что теперь?
— Не знаю, — честно ответила Ирина. — Но мне кажется, тебе стоит подумать, чего ты на самом деле хочешь.
— Я хочу быть счастливой, — неожиданно тихо сказала Маргарита. — Разве это преступление?
— Нет. Но счастье за счёт других — это не счастье. Это самообман.
Маргарита долго молчала, глядя в пустоту.
— Я так устала, — наконец произнесла она. — Всё время думать о других. О детях. О том, чтобы всем было хорошо. А когда мне хорошо? Когда моя очередь?
Ирина не ответила. Она и сама не знала ответа на этот вопрос.
Утром Маргарита исчезла. Она не взяла с собой ничего, кроме сумочки и телефона. На столе лежала короткая записка: «Я не могу. Прости».
Ирина долго смотрела на эти три слова. Затем медленно скомкала бумажку и выбросила в мусорное ведро.
Кирилл и Данила ещё спали. Скоро они проснутся и спросят, где мама. Что она им скажет?
Правду. Как бы горька она ни была.
Телефон в кармане завибрировал. Номер бывшего начальника.
— Алло? — Ирина вышла на балкон, прикрыв за собой дверь.
— Ирина? Это Сергей Николаевич. Слушай... тут такое дело. Заказчик снова вышел на связь. Проект ещё можно реанимировать, если ты готова вернуться.
Ирина смотрела на просыпающийся город. Где-то там, среди этих домов, её сестра начинала «новую жизнь». Очередную иллюзию счастья, которое никогда не наступит.
— Я подумаю, — сказала она. — Мне нужно время, чтобы всё организовать. У меня теперь... дети.
— Дети? — удивился Сергей Николаевич. — А, племянники. Они ещё у тебя?
— Они теперь со мной. Насовсем.
Странно, но произнося эти слова, Ирина почувствовала не тяжесть, а какую-то пронзительную ясность. Как будто всю жизнь брела в тумане, а теперь наконец увидела дорогу.
Из комнаты донёсся голос проснувшегося Данилы:
— Тётя Ира! Ты где?
— Иду! — крикнула она, и добавила в трубку: — Я перезвоню вам позже. Мне нужно идти.
Она вернулась в квартиру, закрыв за собой балконную дверь. Впереди был длинный день. И ещё более длинная жизнь, совсем не такая, какую она себе представляла.
Но почему-то от этой мысли не становилось страшно.