Есть мужчины, которые после пятидесяти ищут спутницу, а есть те, кто ищет плацдарм. Спутница — это про общие цели, разговоры и поздние завтраки в выходные.
Плацдарм — это когда он оценивает площадь твоей кухни, удобство дивана и близость к метро. Это не про любовь. Это про логистику.
Я узнала разницу между этими двумя понятиями ровно полгода назад. На собственной, как оказалось, территории, — так начала свой рассказ моя соседка Элла, 53 лет.
Далее текст от ее лица.
После тяжелого развода, который высосал из меня все соки и оставил выжженное поле там, где когда-то был цветущий сад, я научилась жить одна.
Не просто жить — наслаждаться. Моя двухкомнатная квартира, которую я называла «моя шкатулка», стала крепостью и храмом тишины. Я сама выбирала цвет штор, музыку для вечера и блюдо на ужин. И в этой гармонии мне было абсолютно, кристально хорошо.
Илью я встретила на дне рождения общей знакомой. 59 лет, высокий, с сединой, которая ему невероятно шла, и с какой-то обезоруживающей основательностью во взгляде.
Он представился с легкой иронией: «Илья. Перспективный холостяк».
Мы посмеялись. Тогда мне это показалось милой самоиронией. Я не стала уточнять, в чем именно заключается его «перспективность».
Но он сам, как бы невзначай, упомянул, что у него отличная трехкомнатная квартира в сталинке у парка. Это, видимо, и была главная акция в его инвестиционном портфеле.
Наши отношения развивались… комфортно. Он был галантен, приносил цветы, говорил комплименты. Мы гуляли, ходили в театры. Но была одна странность, на которую я поначалу закрывала глаза. Все наши уютные домашние вечера проходили исключительно у меня.
Он ни разу не позвал меня к себе. Когда я в шутку спросила, почему он прячет свою «перспективную» жилплощадь, он отмахнулся:
— Элла, милая, ну что ты там не видела? Ремонт затеял, беспорядок. А у тебя так хорошо, душевно. Ты создаешь уют, а я пока не умею.
И я верила. Я — женщина, которая умеет создавать уют. И мне было приятно, что это ценят. Я готовила его любимый борщ, гладила ему рубашки, которые он иногда оставлял у меня. Я впускала его в свою «шкатулку», позволяя ему стать частью моего мира.
Однажды, сидя на моей кухне, он обвел взглядом комнату и спросил:
— Квартира-то у тебя хорошая. Уютная. Это дочкина?
Меня немного царапнул этот вопрос. С чего он взял?
— Нет, Илья, своя. Моя.
Он удивленно поднял брови, но ничего не сказал. А я не придала этому значения. Ох, как зря.
Так прошло полгода. В один из вечеров, после моего фирменного ризотто с белыми грибами, Илья взял меня за руку. Его взгляд был серьезным и торжественным.
— Эллочка, — начал он, — мы оба взрослые люди. Мы знаем, чего хотим от жизни. Я хочу простого человеческого тепла. С тобой мне хорошо, как ни с кем. Выходи за меня замуж.
Мое сердце пропустило удар. После всего, что было, после лет одиночества — это простое, такое важное предложение. Я смотрела в его глаза и видела в них, как мне казалось, надежность. Мужчина, который не боится ответственности. Мужчина, с которым можно встретить старость.
— Я согласна, — тихо ответила я, и улыбка сама собой расцвела на моем лице.
И вот тут, в ту самую секунду, когда я была на пике своего тихого женского счастья, спектакль закончился. Занавес рухнул, и на сцене остался голый, циничный расчет.
Лицо Ильи расплылось в довольной, деловой улыбке. Он потер руки, как человек, только что заключивший выгодную сделку.
— Отлично. Я так и знал, что ты тоже меня любишь. — подытожил жених. — Значит, так. Сразу после росписи будем жить у тебя, на постоянной основе. Пропишешь меня тогда, для приличия. Чтобы все как у людей, муж и жена вместе.
Я замерла с бокалом в руке.
Воздух в комнате стал густым и холодным.
— Подожди… Что значит «пропишешь»? У тебя же своя квартира есть, прекрасная, ты сам говорил. Ты же там прописан. Зачем тебе выписываться?
Он посмотрел на меня как на неразумного ребенка, который не понимает очевидных вещей. В его взгляде читалось снисходительное удивление.
— Элла, ну ты что? Как зачем? Я квартиру свою сыну подарю. Он семью создает, ему нужнее. А я ведь тебя нашел, мое сокровище! Раз у тебя своя квартира есть, то и жениться можно, на улице не останусь. Все логично.
Он говорил, а я переставала его слышать. Я видела, как его губы шевелятся, но слова долетали до меня как через толщу воды. Все кусочки пазла, которые я полгода игнорировала, вдруг сложились в одну уродливую картину.
Его нежелание звать меня к себе. Его вопрос про «дочкину квартиру» — он проверял, не выселит ли меня кто-то. Этот статус «перспективного холостяка» — крючок - самоирония. Никакой «перспективы»-то как раз от него и не было.
Но Илюша продолжил, добивая меня своей изощренной логикой.
— Ты же радоваться должна, Эллочка! За такого перспективного холостяка замуж выходишь. Подруги-то твои поди одни сидят, кто их в таком возрасте замуж уже возьмет?
А я — вот он, с предложением. Так что всё честно.
Квартира есть - значит, женюсь несмотря на возраст.
Я тебе — статус жены, мужа под боком рукастого и с желанием. Чай, одной-то не сахар!
А ты мне — крышу над головой и прописку. По-моему, отличный обмен.
И тут я поняла, что все эти полгода он не узнавал меня. Он проводил аудит. Оценивал активы. Присматривался к жилплощади.
Моя «шкатулка» была не храмом души, а потенциальным объектом недвижимости. Я была не женщиной, которую любят. Я была бесплатным приложением к квадратным метрам.
Я почувствовала себя не обманутой невестой. Я почувствовала себя удобным, функциональным предметом мебели, который удачно вписался в его жизненный план. Вся теплота, которую я испытывала к нему, испарилась, уступив место ледяному, кристально чистому презрению.
Я молча встала. Он смотрел на меня, ожидая восторгов и благодарности.
Я спокойно прошла в прихожую. Там, на вешалке, висела его куртка, а в углу стоял небольшой «дежурный» чемоданчик с его вещами — зубной щеткой, парой рубашек и брюками. Атрибуты уюта, которые оказались инструментами оккупации.
Я взяла этот чемоданчик и вернулась в комнату. Илья все так же сидел за столом, с видом победителя.
— Ты чего молчишь, сокровище? Теперь муж у тебя будет, заживем с тобой!
Я не ответила. Я подошла к окну, распахнула его настежь. В квартиру ворвался холодный осенний воздух.
И, не говоря ни слова, я вышвырнула его чемодан на улицу.
Он летел с пятого этажа очень красиво, кувыркаясь в свете фонаря. Маленький черный спутник, отправленный на свою орбиту.
Илья подскочил, его лицо исказилось от ярости и непонимания.
— Ты что творишь, а? Говорили мне, что лучше скрывать до последнего. А я нет ведь, решил рассказать тебе.
А я просто посмотрела на него. Взглядом, которым смотрят на что-то чужое и гадкое, случайно занесенное в дом на подошве ботинка.
— Перспективы закончились, Илья. Выход там же, где и вход.
Он ушел, громко выкрикивая ругательства. Больше я его не видела.
***
Эту историю мне рассказала моя соседка Элла. Она долго молчала, а потом горько усмехнулась.
- Я думала, это я благодетельница. Кормлю его, пою, еще и портки его стирала. А оказалось, это он меня облагодетельствовать решил, пристроив свое драгоценное тело на моих квадратных метрах. Перспективный холостяк. Скажите пожалуйста!
Что думаете? Это новый вид цинизма, адаптированный под возраст «50+», или просто старая добрая мужская наглость, которая не имеет срока давности?🧐
Не забудьте подписаться, чтобы не потерять канал❤️