Марина стояла перед зеркалом и в сотый раз поправляла блузку. Ну что за ерунда — волнуется из-за семейного ужина! Она же взрослая женщина, дизайнер с именем, а дрожит как школьница перед контрольной.
— Мар, готова? — Алексей заглянул в спальню. — Мы уже опаздываем.
— Да-да, секундочку.
Она взяла сумочку и мысленно приготовилась к бою. Нет, не к бою — к приятному семейному вечеру. Обязательно приятному.
В машине Алексей болтал о работе, а Марина кивала и думала о своем. Интересно, что на этот раз придумает свекровь? В прошлый раз это было: "А когда же вы нас внучками порадуете?" В позапрошлый: "Марочка, а ты умеешь борщ варить? Наш Лешенька так любит домашнюю еду."
— Ты чего такая задумчивая? — Алексей притормозил на светофоре.
— Да так, ничего особенного.
— Мама торт купила твой любимый. Наполеон.
Марина улыбнулась. Хоть что-то хорошее.
Дом родителей встретил их запахами котлет и звуками телевизора. В прихожей толпились ботинки — значит, собралась вся честная компания.
— А вот и молодые! — Свекровь Галина Петровна вышла их встречать. Поцеловала сына в щеку, Марину обняла как-то формально. — Проходите, проходите. Все уже собрались.
В гостиной сидели: свекор Михаил Иванович, тетя Люда с мужем, двоюродная сестра мужа Оля с детьми и еще какие-то дальние родственники. Марина поздоровалась со всеми и села рядом с Алексеем на диван.
— Ну как дела, Мариночка? — Тетя Люда улыбалась приторно. — Работаешь много?
— Да, проектов сейчас хватает.
— А это хорошо или плохо? — Оля качала на руках младенца. — Я вот после декрета никак не могу в ритм войти.
Марина почувствовала подвох, но ответила спокойно:
— Мне нравится то, что я делаю.
— Конечно, конечно, — закивала свекровь. — Но работа работой, а семья семьей.
И понеслось. Марина мысленно закатила глаза. Неужели нельзя просто поужинать и поговорить о погоде?
— А помнишь, Галя, как мы с тобой в молодости крутились? — Тетя Люда вздохнула. — Но как замуж вышли — сразу поняли, что главное.
— Да уж, времена другие были, — свекровь кивнула. — Женщина знала свое место.
Марина сжала кулаки под столом. Алексей взял ее за руку и слегка сжал — мол, не обращай внимания.
Но как не обращать, если каждая фраза звучит как упрек?
— Галина Петровна, а что у вас на ужин? — Марина решила сменить тему.
— Да так, по-простому. Котлетки, картошечка. Не то что ваши там салатики дизайнерские.
Опять двадцать пять! Марина улыбнулась через силу. Дизайнерские салатики — это вообще что такое?
— Мам, Марина отлично готовит, — Алексей заступился.
— Не спорю, не спорю. Просто мы, старое поколение, привыкли по-другому.
— А вы как готовили в молодости? — спросила Марина невинно.
— Каждый день с утра до вечера. Борщи, супы, пироги по выходным. Мужчины работали, мы дом держали.
— И никого не тяготило такое разделение?
Тетя Люда хмыкнула:
— А чего тяготить-то? Каждый свое дело делал.
— Вот именно, — Оля прижала к себе ребенка. — Я вот теперь понимаю — карьера карьерой, а материнство это святое.
Марина почувствовала, как внутри все сжимается. Они что, специально собрались, чтобы ее воспитывать?
— Девочки, может, к столу перейдем? — предложил свекор.
Все дружно поднялись. Марина шла последней и думала: может, правда домой свалить? Сказать, что голова болит?
За столом дела пошли еще хуже. Марина жевала котлету и чувствовала, как на нее смотрят оценочно. Вилку держит правильно? Не слишком ли медленно ест? А может, наоборот — торопится?
— Лешенька, добавки хочешь? — Галина Петровна накладывала сыну картошку горой.
— Мам, я уже не школьник.
— Для меня всегда будешь маленьким.
Марина поймала взгляд тети Люды. Та многозначительно покачала головой — мол, вот какая любящая мать.
— А у нас тут соседка недавно внука первого нянчить начала, — Оля вытирала рот салфеткой. — Счастлива безумно. Говорит, смысл жизни появился новый.
Тишина. Все зачем-то посмотрели на Марину.
— Это... здорово для нее, — сказала она осторожно.
— Да уж. Детки — это такое счастье, — вздохнула свекровь. — Правда, не все это понимают.
Все! Марина отложила вилку. Хватит уже намеков!
— Галина Петровна, если вы что-то хотите сказать, говорите прямо.
— Да что ты, дорогая! Просто разговор общий.
— Общий, конечно, — усмехнулась Марина.
Алексей дернулся было что-то сказать, но Оля его опередила:
— Марин, ты не обижайся. Просто мы все переживаем за Лешу. Он такой семейный, домашний.
— И что, я мешаю ему быть семейным?
— Ну что ты! Просто... ты же все время на работе, проекты там твои. А мужчине нужна опора, уют.
Марина посмотрела на мужа. Тот упорно ковырял картошку вилкой.
— Леш, тебе не хватает опоры?
— Мар, давай не здесь...
— А где тогда? Дома мы об этом не говорим.
— Потому что дома и говорить не о чем, — встряла свекровь. — А вот в семейном кругу можно и душу отвести.
Душу отвести! Марина чуть не расхохоталась. Значит, они тут душу отводят за ее счет?
— Понятно. А еще какие у вас претензии ко мне есть?
— Мариночка, зачем ты так? — тетя Люда развела руками. — Мы же не претензии, мы советы даем.
— Какие именно?
— Ну... может, пересмотреть приоритеты? Карьера это хорошо, но семья важнее.
— А кто сказал, что я не ценю семью?
— Никто не говорил! — свекор решил вмешаться. — Просто женщина должна быть женщиной.
— А я кто?
— Ты... ты слишком независимая, — Оля покачала головой. — Мужчину это подавляет.
Марина обернулась к Алексею:
— Леш, я тебя подавляю?
— Господи, ну что вы все! — он наконец поднял глаза. — При чем тут подавление?
— А при том, — Галина Петровна вздохнула, — что раньше жены мужей поддерживали, а не соперничали с ними.
— Я с кем соперничаю?
— Да не соперничаешь ты ни с кем, — махнул рукой свекор. — Просто... ну как бы помягче сказать...
— Не говорите мягче. Говорите как есть.
— Хорошо. Ты эгоистка, — выпалила Оля. — Думаешь только о себе.
Вот оно! Наконец-то правда выплыла наружу. Марина откинулась на спинку стула и посмотрела по сторонам. Все ждали ее реакции. Слез? Оправданий? Обещаний исправиться?
— Интересно, — сказала она спокойно. — А в чем именно мой эгоизм?
— В чем эгоизм? — Оля аж подалась вперед. — Да во всем! Муж хочет детей, а ты карьеру строишь.
— Откуда ты знаешь, что муж хочет детей? — Марина повернулась к Алексею. — Мы же договорились подождать пару лет.
— Договорились, да, — он кивнул неуверенно.
— Но в душе-то он мечтает! — не унималась Оля. — Все мужчины мечтают о продолжении рода.
— Все? — усмехнулась Марина. — И ты это знаешь как?
— Женской интуицией.
— А-а-а. Понятно.
Тетя Люда решила добавить масла в огонь:
— Мариночка, ну посмотри правде в глаза. Тебе уже тридцать четыре. Биологические часы тикают.
— Мои часы — моя проблема.
— Не только твоя! — вмешалась свекровь. — Леша наш единственный сын. Фамилию продолжать кому?
— Галина Петровна, а если родится девочка? Фамилию она все равно не продолжит.
— Ну девочка так девочка! Главное — внуки.
Марина посмотрела на мужа. Тот молчал и избегал ее взгляда. Предатель. Сидит как мышь и дает своим родственникам ее обгладывать.
— А еще что не так? — спросила она. — Давайте уж полный список озвучим.
— Да ты не злись так, — дядя Петя впервые заговорил. — Мы же добра тебе желаем.
— Какого именно добра?
— Женского счастья, — торжественно произнесла Галина Петровна.
— А оно в чем заключается?
— В семье! В детях! В уюте домашнем!
— И все? Больше ничего?
— А что еще надо? — искренне удивилась тетя Люда.
Марина прикрыла глаза. Господи, с кем она связалась! Эти люди живут в каменном веке.
— Мне нужна самореализация. Творчество. Признание.
— Но это же все ерунда! — всплеснула руками Оля. — Настоящая женщина реализуется через мужчину и детей.
— По-вашему, я ненастоящая?
— Не ненастоящая... Неправильная, — осторожно сказала свекровь.
— Неправильная для вашего сына?
— Ну... может быть.
Алексей дернулся:
— Мам!
— Что "мам"? Я правду говорю. Посмотри на нее — всегда напряженная, всегда куда-то спешит. Дом запущен.
— Дом не запущен! — возмутилась Марина.
— А кто последний раз борщ варил?
— При чем тут борщ?!
— А при том, что мужчину кормить надо! Не бутербродами всякими.
— Леш, ты голодаешь? — Марина повернулась к мужу.
— Не голодаю, конечно...
— Не голодает, но питается как холостяк, — вздохнула Галина Петровна. — Вечно всухомятку.
— Мы же в кафе часто ходим!
— В кафе! — ахнула тетя Люда. — А домашней еды не хочется?
— Я готовлю дома.
— Что готовишь? Салатики? Пасту?
— А что в этом плохого?
— Это не еда! — рубанула свекровь. — Еда — это борщ, котлеты, картошка с мясом.
Марина почувствовала, что начинает заводиться. Они что, серьезно считают, что весь смысл женской жизни в варке борща?
— Знаете что, — сказала она медленно. — У нас в семье всегда ценили традиции.
Все притихли. Галина Петровна кивнула одобрительно:
— Вот! Наконец-то здравая мысль.
— И я хочу сказать одну вещь, — продолжила Марина спокойным голосом.
Воцарилась тишина. Даже дети Оли перестали возиться.
— Знаете что, — Марина встала из-за стола, — если бы я была такой, как вы все хотите, вашему сыну было бы со мной скучно и он бы не был так счастлив.
Повисла мертвая тишина. Оля замерла с ложкой в руке. Тетя Люда открыла рот. Свекровь моргала, не находя слов.
— Мар... — начал Алексей.
— Нет, дай досказать, — она подняла руку. — Я работаю, потому что люблю то, что делаю. У меня есть талант, и я его не закопаю ради ваших представлений о правильной жене. Дети у нас будут, когда мы оба будем готовы, а не когда биологические часы прикажут. И готовлю я нормально, просто не считаю борщ венцом кулинарного искусства.
Галина Петровна наконец нашлась:
— Но ты же должна понимать...
— Я должна понимать одно — что мой муж меня любит такой, какая я есть. А если это не так, — она посмотрела на Алексея, — то пусть сам скажет.
Алексей встал и обнял ее за плечи:
— Мар права. Я влюбился в нее именно за то, что она не такая, как все. Она интересная, талантливая, живая. И мне не нужна домохозяйка, которая варит борщи и ждет у окошка.
— Но Лешенька... — попыталась возразить мать.
— Мам, хватит. Мы взрослые люди, сами разберемся.
Воцарилось неловкое молчание. Марина ожидала взрыва, скандала, но вместо этого дядя Петя вдруг захлопал в ладоши:
— Браво! Наконец-то кто-то Гале правду сказал.
— Петя! — возмутилась жена.
— Что "Петя"? Сорок лет терплю ее поучения, а тут девочка молодец — дала отпор.
Оля неожиданно рассмеялась:
— Знаешь, Мар, а ты права. Я вот сижу дома с детьми и иногда думаю — может, зря бросила работу так резко?
— Ольга! — ахнула тетя Люда.
— Да что "Ольга"? Мужчины работают и дома отдыхают, а мы работаем и дома работаем. Справедливо?
Свекровь растерянно оглядывалась по сторонам. Ее идеальная картина мира трещала по швам.
— Но ведь раньше...
— Раньше у женщин выбора не было, — спокойно сказала Марина. — А теперь есть. И я выбираю быть собой.
Алексей крепче обнял ее:
— И я выбираю тебя.
— Ладно, ладно, — махнул рукой свекор. — Может, хватит воспитывать молодых? Давайте торт есть.
Галина Петровна нехотя поднялась за тортом. Атмосфера постепенно разряжалась. Оля рассказывала про свои планы вернуться на работу, дядя Петя жаловался на диктат жены, даже тетя Люда осмелилась вспомнить про свою мечту выучиться на бухгалтера.
Когда они собирались уходить, к Марине подошла племянница Алексея, семнадцатилетняя Лена:
— Мар, ты крутая. Я тоже хочу быть дизайнером.
— Учись, — улыбнулась Марина. — И не слушай, если кто-то говорить будет, что это ерунда.
В машине Алексей взял ее за руку:
— Прости за них. И за то, что сразу не заступился.
— Ладно тебе. Главное, что мы друг друга понимаем.
— Понимаем. И знаешь что? Завтра займемся ремонтом кухни. Давно хотел.
— А борщ варить будешь?
— Буду. Если ты научишь делать тот самый дизайнерский салат.
Марина засмеялась. Все-таки хорошо, когда тебя принимают такой, какая ты есть.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- вас ждет много интересного!
Читайте также: