Самые красивые исторические сплетни живут дольше самых достоверных фактов, и если у матери Ленина якобы был роман с будущим императором, то кого волнуют такие мелочи, как списки фрейлин или элементарная хронология.
В начале XX века среди русских политических эмигрантов в Европе ходила некая романтическая история. Мария Александровна Бланк, мать революционера, в молодости служила фрейлиной при дворе. Молодой великий князь Александр Александрович влюбился в красавицу, она родила ему детей, но потом их разлучили и поспешно выдали замуж за провинциального учителя Ульянова. А когда выросший сын узнал правду о своем происхождении, решил отомстить родному отцу.
— Вот видите, как все складывается, — шептались в парижских кафе бывшие народовольцы. — Революция началась не от классовой борьбы, а от оскорбленной дворянской чести.
Даже знаменитая Инесса Арманд, возлюбленная Ленина, подхватила эту версию и развивала ее в беседах с соратниками. Мол, нет дыма без огня, что-то же было у Марии Александровны, какая-то тайна молодости.
Одна беда. Документы. Проклятые, скучные, но неумолимые архивные документы. Впрочем, угадать нетрудно — когда красивая легенда сталкивается с фактами, история становится еще интереснее всех придуманных романов.
Мария Бланк: как шестилетнюю девочку записали в императорские фаворитки
Всякий раз, когда к власти приходят революционеры, у их противников возникает страстное желание отыскать в их биографии что-нибудь компрометирующее. Большевики взяли власть? Значит, нужно срочно доказать, что они либо немецкие шпионы, либо незаконнорожденные дети царских особ. Впрочем, второй вариант даже романтичнее.
Вот и с Лениным получилось то же самое. Слишком уж неожиданно скромный сын провинциального учителя сумел перевернуть империю. Наверняка здесь замешана какая-то семейная драма, решили эмигранты. И принялись сочинять.
В брюссельских салонах Инесса Арманд любила рассказывать интригующие истории, и эта была из самых захватывающих.
— Понимаете ли, — говорила она доверительно, склоняясь к собеседнику, — его матушка была не просто провинциальной дамочкой. При дворе служила! Настоящей фрейлиной была!
— Не может быть! — ахали слушатели.
— Еще как может. И великий князь в нее влюбился без памяти.
Версия звучала восхитительно. Только вот с фактами совершенно не стыковалась.
Начать с того, что Мария Александровна происходила из семьи лекаря Александра Дмитриевича Бланка. Год рождения — 1835-й. Родители были людьми достойными и обеспеченными, но к высшему свету никакого отношения не имели. Дворянское звание семейству присвоили гораздо позже, уже после смерти отца семейства Ильи Николаевича, и то исключительно для того, чтобы вдова с детьми могла получать достойную пенсию.
А попасть фрейлиной к императорскому двору дочка простого врача при всем желании не могла. Такие места предназначались исключительно для отпрысков титулованных фамилий. Но даже это не главная нестыковка.
Семья Бланк переехала из столицы в 1841 году. Маше тогда стукнуло ровно шесть лет от роду.
Шесть лет.
Надо же, какая скороспелая барышня получается по эмигрантской версии. В шесть лет уже в фрейлинах ходит, в двадцатитрехлетних великих князей влюбляется. Прямо вундеркинд какой-то.
Но окончательно добивают романтическую теорию архивные реестры. Российская империя была государством дотошным — списки фрейлин ведутся с 1712 года, записывали туда каждую барышню поименно. Страницы за страницами: княжны Голицыны, графини Шереметевы, баронессы Строгановы. Весь цвет аристократии. Марии Бланк среди них не было.
— Но ведь что-то же было! — возражали приверженцы красивой версии. — Просто так ничего не выдумывают!
Еще как выдумывают. Особенно когда хочется придать обычной жизни налет таинственности и романтики. А жизнь у Марии Александровны была самая что ни на есть обыкновенная: дочь врача выходит замуж за учителя, рожает детей, ведет хозяйство. Никаких дворцовых тайн, никаких запретных страстей.
Скучновато? Зато честно.
Александр III
Если уж говорить о загадках семьи Ульяновых, то куда интереснее не выдуманные романы, а вполне реальная странность. Почему Александр III, который беспощадно боролся с терроризмом, вдруг проявил неожиданную мягкость именно к этой семье?
Когда в марте 1881 года народовольцы погубили его отца, новый император не колебался ни секунды. Всех участников покушения он отправил на виселицу. Никаких поблажек, никакого великодушия.
— Будьте покойны, — писал он в ответ на либеральные призывы к милосердию, — все шестеро будут повешены, за это я ручаюсь.
И сдержал слово. А потом ввел в стране фактически чрезвычайное положение, которое продлилось аж до 1917 года. Политическая полиция получила право действовать без суда и следствия, высылать нежелательных лиц, закрывать учебные заведения и газеты. Террористов ловили, судили и вешали с завидной регулярностью.
Александр III терроризм не прощал принципиально. Это был человек твердых убеждений и жестких методов. Если бы составляли рейтинг самых немилосердных правителей России, он бы попал в первую пятерку.
И вдруг 1887 год. Новое покушение, новые террористы. Снова народовольцы решили убить царя в годовщину смерти его отца. На этот раз неудачно: всех поймали еще до теракта.
Участников арестовали. По законам того времени всех полагалось казнить. Но...
Мать одного из главных организаторов, Мария Александровна Ульянова, написала императору письмо. Обычное материнское письмо, полное отчаяния и мольбы. Никаких намеков на особые отношения, никаких ссылок на прошлое. Просто женщина просила пощадить детей.
И что же? Александр III, который шесть лет назад без колебаний приговорил к смерти всех цареубийц, вдруг растрогался. Разрешил матери увидеться с сыном. Дал террористу возможность покаяться и остаться в живых. А когда тот отказался, казнил только пятерых из пятнадцати участников.
— Мне кажется желательным дать ей свиданье с сыном, чтобы она убедилась, что это за личность, ее милейший сынок, — писал царь на полях материнского письма.
Великодушие? Политический расчет? А может, и правда какая-то семейная тайна?
Настоящая загадка
Конечно, проще всего было бы поверить романтической версии. Царь пощадил детей своей бывшей фаворитки — вот и весь секрет. Но увы, документы упрямо твердят свое. Мария Бланк фрейлиной не была, романа с великим князем быть не могло, а значит, объяснение нужно искать в другом месте.
А искать есть что. Потому что поведение Александра III в деле 1887 года действительно выбивается из общего ряда. Этот человек не славился особой сентиментальностью. Когда другие террористические группы попадались в его руки, он расправлялся с ними без всякой жалости. Почему же именно семье Ульяновых достались поблажки?
Возможно, разгадка кроется в том самом материнском послании? Попробуем вчитаться в строки:
«Горе и отчаяние матери дают мне смелость прибегнуть к Вашему Величеству... Милости, Государь, прошу! Пощады и милости для детей моих...»
Самые обыкновенные материнские мольбы. Ничего выдающегося или особенного. Но ведь наверняка и другие несчастные матери слали императору подобные прошения, когда их сыновей хватали за подрывную деятельность. Отчего же именно эти строки пробили броню царского сердца?
А может, разгадка в словах самого Александра Ульянова незадолго до казни? Мать умоляла его раскаяться перед царем и сохранить жизнь. Ответ сына прозвучал более чем странно:
— Представь себе, мама: встречаются на дуэли двое. Первый уже стрелял и попал в противника, а второй пока не воспользовался своим правом. И вот тот, кто уже выстрелил, просит соперника отказаться от ответного выстрела. Не могу я так поступить.
Дуэль? Поединок чести?
Это же совсем не тот лексикон, которым пользуются революционеры. Скорее слова дворянина, отстаивающего фамильную честь. Будто Александр Ульянов воспринимал императора не как символ угнетающего класса, а как человека, лично оскорбившего его семью.
Может быть, тайна у семьи Ульяновых и впрямь была. Только не романтическая, а совсем другая. Что-то такое, о чем не принято говорить вслух, но что объясняет странную благосклонность самодержца.
Но что именно? Документы молчат. А свидетели давно умерли.
Остается только гадать. И понимать, что иногда самые скучные версии оказываются ложными, а самые простые объяснения — неполными. История любит загадки. Особенно те, которые так и остаются неразгаданными.
Когда правда интереснее любого вымысла
Итак, красивая легенда о фрейлине и великом князе рассыпалась в прах. Мария Бланк никогда не была при дворе, никаких романов с императорской семьей у нее не случалось, а революционная деятельность ее детей никак не связана с местью за поруганную честь матери.
Скучно? Ничуть.
Потому что реальная загадка оказывается куда интереснее всех выдумок. Почему суровый царь, который принципиально не прощал террористов, вдруг проявил милосердие именно к семье Ульяновых? Что заставило его нарушить собственные правила?
Может быть, дело было в особенных обстоятельствах. Может быть, в политическом расчете. А может быть, и правда в какой-то семейной тайне — только не романтической, а совсем иной.
Мы этого никогда не узнаем. Архивы молчат, свидетели умерли, а оставшиеся документы задают больше вопросов, чем дают ответов.
Но разве не в этом прелесть истории? Что она оставляет место для загадок. Что правда в ней часто оказывается сложнее и интереснее любого вымысла. И что иногда самые скучные объяснения скрывают самые увлекательные тайны.