Многие убеждены, стоит лишь выстроить жизнь, добиться устойчивости, обрести независимость, и тогда наступит покой. Эта мысль поддерживает и мотивирует, она превращает борьбу в осмысленный процесс, рисует горизонт, за которым, казалось бы, скрывается свобода.
Но когда внешняя стабильность наконец достигнута, покой не приходит. На его месте обнаруживается парадокс - тревога не исчезает, а меняет облик. Она перестает быть связанной с нехваткой и принимает более тонкую и мучительную форму. Теперь вопрос звучит иначе - «Что со мной станет, если все это исчезнет?»
Для многих людей тревога утраты никогда не ограничивается внешними обстоятельствами. Скрытая связка звучит так «Если исчезнут опоры - исчезну и я, лишусь права быть интересным, значимым, достойным для других.
Тревога как структура психики
Тревога - это базовый механизм психики. Она не имеет конкретного объекта, она первична и настойчива. Она всегда ищет форму, сосуд, на который можно проецировать внутреннее напряжение. На разных этапах жизни таким сосудом становятся разные объекты. Сначала - переживание недостатка, потом - удержание достигнутого, позже - страх потерять признание и значимость для других. Объект меняется, структура тревоги остается. Она непрерывно сопровождает психику, напоминая о хрупкости внутреннего «Я».
Нехватка и утрата.
В психике человека можно различить два слоя тревоги.
Первый - страх нехватки «У меня нет, и я уязвим». Этот страх связан с ранним опытом зависимости. Младенец переживает беспомощность перед отсутствием объекта, от которого зависит его жизнь. Позже этот страх возвращается как тревога о безопасности, условиях жизни и поддержке.
Второй - страх утраты «У меня есть, но я могу потерять, и вместе с этим исчезну сам». Это не опыт дефицита, а угроза разрушения идентичности. Потеря внешнего воспринимается как угроза самому существованию субъекта.
Оба слоя проистекают из общей почвы - тревоги существования. В первом случае вопрос звучит: «Будет ли у меня то, что позволит жить?» Во втором: «Буду ли я существовать, если лишусь того, что определяет меня?»
Привычка к напряжению.
Особенно ярко эта динамика проявляется у тех, чья жизнь строилась в условиях риска и постоянной борьбы. Годы напряжения формируют особую организацию психики - сканирование угроз, готовность к опасности, мобилизация ресурсов. Когда внешняя угроза исчезает, механизм тревоги продолжает работать. Покой воспринимается не как радость, а как пустота, в которой «Я» будто бы растворяется. Для тех, кто привык выживать в буре, отсутствие угрозы не приносит облегчения, оно ощущается как вакуум, в котором исчезает привычное ощущение себя.
Суперэго и внутренний суд
Голос Суперэго усиливает эту тревогу. Он утверждает - «Ты существуешь только если доказываешь, удерживаешь, борешься». На фоне успеха этот голос не смолкает, а становится строже. Он обвиняет не в нехватке, а в том, что удержано «недостаточно хорошо», что всегда можно было сделать больше. Устойчивость превращается в арену для внутреннего преследования. Идентичность оказывается связана с бесконечной проверкой - Достоин ли я оставаться собой?
Память поколений.
Тревога исчезновения «Я»подпитывается не только личным опытом, но и бессознательной памятью поколений. В семьях часто сохраняется неясное знание - ценность человека измеряется тем, что он удержал. Лишение опор воспринимается как угроза существованию. Эта память фиксируется как внутреннее правило - «Без опоры ты ничто». И тогда тревога потерять устойчивость звучит не как фантазия, а как родовая установка.
Идентичность и Другой
Самый тонкий слой связан с Другим. Бессознательно человек уверен, что его существование подтверждается взглядом Другого. Признание, интерес, внимание - и «Я» ощущается живым. Отсутствие - и «Я»кажется исчезающим. Отсюда глубокий страх, потерять устойчивость - значит стать невидимым, неинтересным, лишиться права быть. Тревога здесь не про внешние вещи, а про возможность быть кем-то для кого-то.
Вера в себя и внутренние ресурсы
Тревога часто сопровождается желанием уверенности - « Я точно справлюсь». Но настоящая уверенность не требует абсолютных гарантий. Она рождается из контакта с собственной психической силой. Из знания, что можно оставаться собой и действовать, даже когда исход неизвестен. Вера в себя здесь, это способность опираться на внутренние ресурсы психики, воспринимать тревогу как сигнал, а не как угрозу разрушения. Сохраняя целостность «Я» и одновременно быть открытым к неопределенности.
Зрелость как способность существовать с тревогой
Зрелость проявляется не в устранении тревоги, а в способности жить с ней, оставаясь собой. Тревога перестает быть исключительно угрозой, она становится индикатором внутренней живости, сигналом психической устойчивости. Субъект, умеющий воспринимать тревогу и внутреннюю напряженность без растворения в них, развивает способность к автономии, к сохранению «Я» вне зависимости от внешнего подтверждения. В этом контакте проявляется глубокая сила, которая позволяет воспринимать жизнь как пространство возможностей, а не постоянного риска.
Тревога исчезновения не уходит с достижением устойчивости, она лишь меняет форму, выявляя уязвимые зоны внутреннего «Я». Вместе с ней приходит желание уверенности (быть способным справиться, не потерять себя, оставаться интересным и значимым). Но вера в себя не требует гарантии успеха. Она возникает из ощущения собственной психической силы, из знания, что можно действовать, ощущая тревогу и неопределенность, и при этом сохранять целостность.