Жизнь Дарьи Ивановны в маленьком городке была размеренной и полной чувства собственного достоинства. Она работала в районной газете, в отделе по работе с молодежью. Отдел, правда, состоял из неё одной, да и молодёжь она последний раз видела лет десять назад на свадьбе племянницы, но должность звучала солидно: «начальник отдела». Это давало ей моральное право ходить на собрания собственников с высоко поднятой головой и смотреть на соседей свысока.
— Собираем на покраску подъезда, — бубнил старший по дому.
— ФиКус вам, а не деньги! — парировала Дарья Ивановна, щёлкала замком сумки и гордо удалялась, оставляя за собой шлейф возмущённого шёпота.
Она мастерски отбивала все атаки на свой кошелёк, но ещё большим мастерством она обладала в искусстве пользоваться общественными благами. Её пуховые одеяла и простыни в горошек занимали лучшие места на общих верёвках, под которыми мог бы буйно расти одуванчики и подорожник, но их косили соседи, а Дарья и ее супруг этим не занимались — косить было не царским делом. Зимой её парадная тропинка к калитке всегда была чистой, потому что её чистили соседи — Дарья Ивановна просто громко требовала этого, стоя на улице или высовываясь из окна..
Апофеозом её величия стало парковочное место. Она просто отгородила его самодельным шлагбаумом и колёсами от «Жигулей», которые «временно, на пару деньков» стояли там с прошлого лета.
Но у каждого терпения есть предел. И предел терпения соседа Степаныча наступил. Степаныч был «местным дворовым авторитетом»: мужчина в летах, с золотыми руками и стальными нервами.
Однажды утром на двери подъезда красовался шедевр народного творчества: листовка. Текст в ней был длиннее, чем список наград в трудовой книжке Дарьи Ивановны.
«Уважаемые собственники! — вещал машинописный текст. — Осмелюсь напомнить, что царицу у нас во дворе не избирали. А посему: косить траву под бельём — обязательно, чистить снег — по графику. А то ведь как бывает: спилят липы в парке, подключатся к вашему счётчику, а потом ещё и на ваши же деньги судиться будут!»
У Дарьи был грешок, подсоединилась она к сетям вне счетчика. А ее поймали да деньги взыскали.
Дарья Ивановна, прочитав творение Степаныча, ахнула так, что с соседней яблони все воробьи разом вспорхнули.
- Это пасквиль! Клевета!
Вышла соседка, Наталья:
- Что ты тут раскричалась и разахалась, потише давай, я ребенка только спать уложила.
- Да что же это тут написано.
- А что: про «фиктивное фермерство» - правда, вы же оформились с мужем, деньги стали получать, да комиссия приехала, все вернуть вам пришлось.
- Может тут и правда, а все остальное – гнусная клевета. Степаныч, это вы?! — её голос звенел, как натянутая струна.
— А что такое, Дарья Ивановна? Не нравится газета «Правда глаза колет»? — спокойно ответил сосед, почесывая затылок.
- Да я это выкину, - сорвала Дарья листок и мелко порвала его, на что Степаныч весело ответил:
- У меня их еще с десяток напечатано, я развешу.
Война перешла в цифровое поле. Степаныч, как человек современный, но не продвинутый, полез авторизироваться ВКонтакте, а так как внучка уже установила ему МАХ, то авторизацию седлал через этот мессенджер, вместо SMS.
- Ничего такое новшество, ввел логин и принять предложение о переходе в мессенджер.
Система перенаправила его в уютный чат-бот «Коды подтверждения», он подтвердил вход в аккаунт одним кликом.
Далее он нашел группу местной газеты «ВКонтакте» и оставил там комментарий:
«Страх перед Дарьей Ивановной у модератора группы. Равнодушие убивает. Надо во всём её слушаться, а то махнёт в Москву, в Белый дом, и накапает на всех!»
Для Дарьи Ивановны это был последний шаг. Она подала в суд.
- Пусть опровержение напишет и триста тысяч за моральный ущерб мне заплатит, я вся прямо из поликлиник после его гнусных пасквилей не вылажу.
- Да ладно, а муж твой говорил, что вам на машину триста тысяч не хватает, вот ты и решила с меня срубить, - хмыкнул Степаныч.
Первый суд закончился ничем. Судья, уставшая женщина того же возраста, вздохнула:
- Не вижу состава, граждане. Идите, помиритесь, в иске отказываю.
Но апелляция нашла-таки в словах Степаныча «оскорбительную форму».
Присудили ему символические тридцать тысяч.
Дарья Ивановна была в ярости от такой малости, а Степаныч лишь рассмеялся:
— Дарья Ивановна, за такое удовольствие я готов платить и не раз! Считайте, я подписался на вашу персональную сатирическую рубрику!
Прошло время. Страсти поутихли. Но Дарья Ивановна не успокоилась. Она теперь дня не могла прожить, чтобы не проверить, не написал ли Степаныч про неё что-нибудь новенькое в ту самую группу. Она заходила в «ВК» по десять раз на дню.
А Степаныч… Степаныч молчит. Он просто иногда видит, как в окне Дарьи мелькает свет от монитора, и улыбается. Он знает, что лучшая месть — это тишина. И возможность в любой момент её нарушить.
И ведь самое обидное, что никаких новых гадостей он и не планирует. Зачем? Старые работают лучше новых.
*имена взяты произвольно, совпадения событий случайны. Юридическая часть взята из:
Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 11.09.2024 N 88-28672/2024