— Ты это видел? — Камилла швырнула на стол распечатку авиабилетов. — Значит, без меня всё уже решили?
Антон не поднял глаз от ноутбука, продолжая перебирать пальцами по клавиатуре.
— Я тебе говорил о командировке ещё месяц назад.
— Ты говорил о командировке, но не о том, что твоя мать поедет с тобой! — Камилла скрестила руки на груди. В кухне повисло тяжёлое молчание.
— Кто-то должен присмотреть за Лёшкой, пока я буду на встречах, — ровным голосом произнёс Антон.
— А я на что? Я мать твоего ребёнка!
— Которая не может отпроситься с работы даже на день, — он наконец поднял глаза. — Мне напомнить, как в прошлый раз всё закончилось?
Камилла сжала губы. Её начальница Вера Семёновна действительно отказалась отпустить её на неделю среди квартала. Рекламное агентство лихорадило из-за потери крупного клиента, всех сотрудников перевели на шестидневку.
— Ты каждый мой шаг собираешься своей матери докладывать? — не выдержала Камилла. — Может, сразу её ко мне в кабинет посадишь, чтобы контролировала, сколько раз я в туалет схожу?
Антон захлопнул ноутбук.
— Прекрати истерику. Билеты куплены, вопрос решён. Мама присмотрит за Лёшкой в Сочи, пока я буду работать. А ты сможешь спокойно доделать свой проект. Все довольны.
— Все, кроме меня, — тихо произнесла Камилла.
— И что ты предлагаешь? — Антон потёр переносицу. — Тащить четырёхлетнего ребёнка на деловые встречи? Или оставить его с тобой, когда ты приходишь домой в одиннадцать вечера?
Камилла отвернулась к окну. За стеклом моросил мелкий ноябрьский дождь, размывая огни вечерней Москвы. Где-то в глубине души она понимала, что муж прав. Их сыну действительно будет лучше на море с бабушкой, чем в пустой квартире с вечно занятой матерью. Но признать это означало сделать ещё один шаг к пропасти, которая незаметно выросла между ней и её семьёй.
Александра Петровна, мать Антона, появилась на пороге их квартиры ровно в семь утра в день вылета. Она привезла четыре тяжёлых сумки, половина которых была забита гостинцами для внука.
— Камиллочка, милая, как ты похудела! — всплеснула руками свекровь, окидывая невестку придирчивым взглядом. — Совсем себя не бережёшь. На тебе лица нет!
— Здравствуйте, Александра Петровна, — сухо ответила Камилла, пропуская женщину в прихожую.
— Бабуля! — из детской выскочил Лёшка, с разбегу бросившись на шею к бабушке.
— Лёшенька, солнышко моё! — свекровь подхватила мальчика на руки, осыпая его лицо поцелуями. — Как же я соскучилась! Смотри, что бабуля тебе привезла!
Пока Александра Петровна доставала из сумки очередную игрушку, Камилла отошла на кухню. Она налила себе кофе и уставилась в окно. Свекровь обожала внука, это было неоспоримо. Лёшка отвечал ей взаимностью. Иногда Камилле казалось, что бабушку он любит больше родной матери.
В дверях появился Антон с сумками.
— Такси через пятнадцать минут, — он взглянул на часы. — Мама, вы готовы?
— Конечно, Антошенька, — Александра Петровна ловко застегнула на Лёшке куртку. — Камиллочка, ты не переживай. Я о нём позабочусь как о родном.
«Он и есть родной», — хотела сказать Камилла, но промолчала. Она присела на корточки перед сыном.
— Лёшенька, слушайся папу и бабушку, хорошо? Не балуйся в самолёте. И звони мне каждый день.
Мальчик кивнул, обнимая мать. Его объятия были торопливыми — он уже рвался к новым приключениям.
— Пока, мама! Я привезу тебе ракушки!
Камилла почувствовала, как к горлу подступает комок. Она поцеловала сына в макушку и выпрямилась.
— Счастливого пути.
Антон подошёл к ней, но она отступила на шаг.
— Не забудь взять зонт на случай дождя, — только и сказала она.
Дверь захлопнулась, и Камилла осталась одна в пустой квартире. Только сейчас она заметила, что на столе остался детский рисунок — кривоватый дом, три человечка и собака, которой у них никогда не было. «Моя семья», — было выведено неровным почерком Лёшки. Камилла с горечью подумала, что на этом рисунке её фигурка получилась меньше остальных.
Рабочий день превратился в бесконечную череду совещаний. Вера Семёновна, женщина с лицом, навечно застывшим в гримасе недовольства, раздавала указания, как патроны перед боем.
— Камилла, где макеты для «СтройМастера»? Они должны были быть на моём столе ещё вчера!
— Готовы на семьдесят процентов, Вера Семёновна. К вечеру всё будет.
— К вечеру? — брови начальницы взлетели вверх. — У нас презентация завтра в десять утра!
— Я задержусь сегодня, — Камилла старалась говорить спокойно. — Всё будет готово в срок.
Вера Семёновна смерила её подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Камилла вернулась к своему столу, чувствуя, как пульсирует боль в висках. Телефон завибрировал — пришло сообщение от Антона: «Долетели нормально. Погода отличная. Лёшка в восторге от моря».
Камилла хотела ответить, но её отвлек звонок. Клиент снова менял требования к макету. К вечеру, когда большая часть сотрудников разошлась по домам, она всё ещё сидела над проектом. В офисе остались только она да охранник Петрович, дремавший на своём посту.
Камилла потёрла уставшие глаза. На экране телефона высветилось ещё одно сообщение — фотография Лёшки, строящего песочный замок на пляже. Рядом на полотенце расположилась Александра Петровна с книгой. Антона на фото не было — очевидно, он фотографировал.
Она провела пальцем по экрану, вглядываясь в счастливое лицо сына. Когда она в последний раз вот так беззаботно играла с ним? Память услужливо подбросила картинку трёхмесячной давности — их поездка на дачу к родителям Камиллы. Тогда они с Лёшкой запускали воздушного змея на опушке леса. Антон снимал их на камеру, а потом они жарили шашлыки и смеялись до позднего вечера.
Казалось, это было в другой жизни.
Телефон зазвонил, вырывая Камиллу из воспоминаний. На экране высветилось имя свекрови.
— Алло?
— Камиллочка, ты не занята? — голос Александры Петровны звучал обеспокоенно.
— Что случилось? С Лёшкой всё в порядке?
— Да-да, с ним всё хорошо. Просто он очень хочет поговорить с тобой перед сном. Антон на деловом ужине, а мальчик капризничает.
Камилла почувствовала укол вины. Она даже не подумала позвонить сыну сама.
— Конечно, дайте ему трубку.
— Мамочка! — голос Лёшки звучал взволнованно. — А я видел краба! Настоящего! Он был вот такой! — судя по паузе, мальчик показывал руками размер.
— Ого, наверное, очень большой? — улыбнулась Камилла.
— Огромный! А ещё мы с бабулей купили мороженое, и я съел три штуки! И не заболел!
Камилла нахмурилась.
— Лёшенька, ты же знаешь, что нельзя столько сладкого...
— Не волнуйся, — вмешалась Александра Петровна, очевидно, слышавшая разговор. — Я дала ему травяной чай с мёдом, всё будет в порядке.
Камилла стиснула зубы. Свекровь снова делала по-своему, игнорируя её родительские установки.
— Мам, а когда ты приедешь? — вдруг спросил Лёшка. — Бабуля говорит, что ты очень занята и не можешь.
Камилла замерла. Она ничего подобного не говорила сыну.
— Кто тебе такое сказал? Я бы очень хотела приехать к вам...
— Так приезжай! — обрадовался мальчик. — Бабуля говорит, ты можешь взять билет и прилететь!
В трубке послышалась какая-то возня, а затем снова раздался голос Александры Петровны:
— Извини, он просто соскучился. Не принимай близко к сердцу.
— Что именно вы ему сказали обо мне? — холодно спросила Камилла.
— Ничего такого, милая. Просто объяснила, что у тебя важная работа, и ты не можешь всё бросить, как некоторые матери.
Камилла почувствовала, как внутри закипает ярость.
— Дайте, пожалуйста, трубку моему сыну, — сказала она, стараясь говорить спокойно.
— Он уже почти заснул, не стоит его тревожить, — в голосе свекрови появились командные нотки. — Перезвони завтра.
Связь оборвалась. Камилла несколько секунд смотрела на погасший экран, затем с силой швырнула телефон на стол.
— Чёрт! — она уронила голову на руки.
— Проблемы, дочка? — донёсся до неё голос охранника Петровича.
Камилла вздрогнула — она забыла, что в офисе есть кто-то ещё.
— Всё нормально, Петрович, — она попыталась улыбнуться. — Просто... семейные дела.
Старик понимающе кивнул.
— У меня тоже невестка была с характером. Всё хотела по-своему делать, а моя жена ей советы давала. Так они чуть до драки не дошли однажды.
— И чем всё закончилось? — невольно спросила Камилла.
Петрович хмыкнул.
— Сын развёлся. Теперь детей по выходным видит, а бывшая жена в другой город переехала. Плачет часто... — он осёкся, увидев выражение лица Камиллы. — Да ты не слушай меня, старого. У вас-то всё иначе будет.
Камилла кивнула, но внутри похолодела. Неужели и их с Антоном ждёт такой же финал?
Следующие три дня превратились в бесконечную гонку. Камилла приходила в офис первой и уходила последней. Проект для «СтройМастера» был сдан вовремя, но тут же навалились новые задачи. Вера Семёновна, казалось, специально загружала её работой.
— Ты сама напросилась на сверхурочные, когда не уложилась в сроки, — отрезала начальница, когда Камилла попыталась возразить. — Хочешь уйти — пиши заявление. За дверью очередь из желающих занять твоё место.
С семьёй Камилла общалась урывками. Лёшка звонил ей каждый вечер, но разговоры становились всё короче — мальчик был увлечён новыми впечатлениями и не замечал отсутствия матери. Антон присылал сухие сообщения, в основном о погоде и деловых встречах. О том, что происходило между ним и его матерью, он умалчивал.
На четвёртый день Камилла не выдержала и позвонила мужу сама.
— Привет, — сказала она, услышав его голос. — Как дела?
— Нормально, — отозвался Антон. Судя по шуму на заднем плане, он был на улице. — Провёл три успешные встречи, подписали контракт с «Меридианом». Возможно, придётся задержаться на пару дней дольше.
Камилла сжала трубку.
— Серьёзно? Ты не говорил, что задержишься.
— Так получилось, — в голосе Антона не было ни капли сожаления. — Лёшке здесь хорошо, погода отличная. Мама согласна побыть с ним подольше.
— Ещё бы она не согласилась, — пробормотала Камилла.
— Что?
— Ничего. Я просто... соскучилась по вам.
Повисла пауза. Наконец Антон произнёс:
— Мы тоже. Лёшка каждый день о тебе спрашивает.
«Тогда почему ты хочешь остаться дольше?» — хотела спросить Камилла, но сдержалась.
— Передавай ему привет, — сказала она вместо этого. — И... поцелуй за меня.
— Хорошо, — ответил Антон. — Мне пора бежать на встречу. Созвонимся позже.
Он отключился, не дождавшись её ответа. Камилла медленно опустила телефон. Что-то неуловимо изменилось в их отношениях. Раньше они не могли наговориться даже после недолгой разлуки, а теперь с трудом находили темы для разговора на пять минут.
Вечером, вернувшись домой, Камилла открыла шкаф в поисках тёплого свитера. Её рука наткнулась на что-то твёрдое, завёрнутое в бумагу. Удивлённо нахмурившись, она достала небольшой свёрток. Внутри оказалась деревянная шкатулка с затейливой резьбой. Камилла не помнила, чтобы видела её раньше.
Открыв крышку, она обнаружила внутри пачку писем, перевязанную выцветшей лентой. Сверху лежала фотография молодой женщины с мужчиной в военной форме. Камилла узнала в женщине юную Александру Петровну. Мужчина был ей незнаком — худощавый, с внимательным взглядом и едва заметной улыбкой.
Камилла развернула верхнее письмо. Оно начиналось словами: «Дорогая моя Сашенька! Пишу тебе из госпиталя...» Она пробежала глазами по строчкам. Письмо было датировано 1987 годом и подписано именем «Игорь».
С растущим изумлением Камилла просмотрела остальные письма. Они охватывали период в несколько лет — с 1986 по 1989 год. В них некий Игорь Степанов писал о своей службе в Афганистане, о ранении, о тоске по любимой женщине. В последнем письме он сообщал, что возвращается домой и хочет наконец встретиться с сыном, которого ещё не видел.
Камилла ошеломлённо смотрела на фотографию. Этот человек был как две капли воды похож на Антона. Неужели это его настоящий отец? Но как такое возможно? Антон всегда говорил, что его отец, Виктор Петрович, погиб в автокатастрофе, когда ему было семь лет.
Она аккуратно сложила письма обратно в шкатулку и вернула её на место. В голове вихрем проносились мысли. Зачем Александра Петровна привезла эти письма в их дом? Почему хранила их все эти годы? И главное — знает ли Антон правду о своём отце?
Утром Камилла проснулась от звонка телефона. На экране высветилось имя свекрови.
— Алло?
— Камиллочка, доброе утро, — голос Александры Петровны звучал слишком бодро для раннего часа. — Не разбудила?
— Нет, я уже не сплю, — соврала Камилла, с трудом разлепляя глаза. — Что-то случилось?
— Ничего особенного, просто хотела узнать, как ты там одна. Справляешься с хозяйством?
Камилла стиснула зубы. Этот вопрос свекровь задавала ей с самого начала их брака с Антоном, словно сомневаясь в её способности вести дом.
— Всё в порядке, спасибо за беспокойство.
— Я тут подумала... — свекровь сделала паузу, — может, тебе стоит прилететь к нам на выходные? Лёшка так скучает. Да и тебе не помешает отдохнуть от работы.
Камилла села на кровати. Предложение было неожиданным.
— А как же ваши планы задержаться? Антон говорил...
— Это всё мелочи, — перебила Александра Петровна. — Главное, чтобы семья была вместе. Возьми билет на пятницу вечером, а в воскресенье вернёшься. Сорок восемь часов, но Лёшка будет счастлив.
Камилла почувствовала, как в душе шевельнулось подозрение. С чего вдруг такая забота?
— Я подумаю, — осторожно ответила она. — Нужно согласовать с работой.
— Конечно-конечно, — с готовностью согласилась свекровь. — Только не тяни с решением. Билеты сейчас разбирают быстро.
После звонка Камилла долго сидела на кровати, обдумывая ситуацию. Что-то не сходилось в этой внезапной заботе. За пять лет брака Александра Петровна ни разу не проявляла такого беспокойства о её состоянии. Скорее наоборот — при каждом удобном случае подчёркивала, что Камилла недостаточно хорошая жена и мать.
Машинально она потянулась к шкафу, где лежала шкатулка с письмами. Возможно, разгадка крылась в них? Но шкатулки на месте не оказалось. Камилла обыскала весь шкаф, заглянула под кровать, проверила другие ящики — безрезультатно. Шкатулка исчезла, словно её никогда и не было.
В офисе Камиллу ждал сюрприз. Вера Семёновна вызвала её к себе и, вместо обычной порции критики, вдруг предложила взять отгулы за переработку.
— Два дня за твой счёт, плюс выходные, — деловито сообщила начальница. — С понедельника жду тебя отдохнувшей и с новыми идеями.
— Спасибо, но... почему именно сейчас? — Камилла не смогла скрыть удивления.
Вера Семёновна пожала плечами.
— Звонила твоя свекровь. Сказала, что у вас семейные обстоятельства и тебе нужно срочно прилететь к ним. Я вошла в положение.
Камилла оцепенела. Александра Петровна позвонила её начальнице? Откуда она вообще узнала номер? И главное — с каких пор Вера Семёновна стала такой понимающей?
— Я... я не просила её звонить, — пролепетала Камилла.
— Это неважно, — отмахнулась Вера. — Главное, что ты можешь лететь к семье. Они ждут тебя, как я поняла.
Выйдя из кабинета начальницы, Камилла первым делом позвонила Антону. Тот не отвечал. Она написала сообщение: «Твоя мать звонила моей начальнице и договорилась об отгулах для меня. Ты в курсе?»
Ответ пришёл только через час: «Не знал. Но это хорошая новость. Прилетай, Лёшка будет счастлив».
Ни слова о том, что он сам будет рад её видеть. Ни вопроса о том, как она отнеслась к такому вмешательству в её жизнь. Камилла почувствовала, как внутри что-то обрывается. Кем она стала для своей семьи? Функцией, которую можно временно отключить, а потом снова включить по необходимости?
Вечером она всё же купила билет. Не потому, что поддалась манипуляциям свекрови, а потому, что искренне скучала по сыну. И ещё потому, что ей нужно было лично поговорить с Антоном. Возможно, последний раз.
Сочи встретил Камиллу неожиданно тёплой для ноября погодой. Выйдя из здания аэропорта, она зажмурилась от яркого солнца. После московской слякоти и серости здесь казалось, что лето ещё не закончилось.
Антон должен был встретить её, но в последний момент написал, что задерживается на встрече, и прислал адрес гостиницы. «Бери такси, всё оплачено».
Камилла поморщилась, читая сообщение. Типичный Антон последних месяцев — деловой, предусмотрительный и совершенно отстранённый.
Гостиница оказалась небольшим, но уютным зданием на первой линии у моря. На ресепшн её уже ждал ключ от номера. Администратор, молодая девушка с ярким макияжем, приветливо улыбнулась:
— Вас уже ждут наверху. Номер 304, третий этаж.
Камилла нахмурилась.
— Кто меня ждёт?
— Ваша семья, — девушка выглядела удивлённой. — Они заселились вчера.
Вчера? Но Антон ни словом не обмолвился о смене гостиницы. Всю неделю они с Лёшкой и Александрой Петровной жили в другом отеле, ближе к центру города.
Поднявшись на третий этаж, Камилла остановилась перед дверью с номером 304. Из номера доносился детский смех и женский голос. Она глубоко вздохнула и постучала.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Лёшка.
— Мама! — он с разбегу бросился ей на шею. — Ты приехала!
Камилла подхватила сына на руки, крепко обнимая. Как же она соскучилась по этому тёплому, родному существу!
— Конечно, приехала, зайчонок. Разве я могла не прилететь к такому замечательному мальчику?
За спиной Лёшки появилась Александра Петровна.
— Камиллочка! Наконец-то! — она всплеснула руками. — Мы уже заждались. Проходи, располагайся.
Свекровь выглядела непривычно оживлённой и радостной. На ней было лёгкое цветастое платье — совсем не в её обычном строгом стиле.
Номер оказался просторным люксом с двумя спальнями и гостиной. Из окон открывался потрясающий вид на море.
— А где Антон? — спросила Камилла, оглядываясь.
— У него встреча затянулась, — Александра Петровна махнула рукой. — Обещал быть к ужину. А пока мы с тобой можем посидеть, поговорить по душам. Лёшенька, солнышко, иди поиграй в своей комнате, ладно? Бабушке нужно поговорить с мамой.
Мальчик послушно кивнул и убежал в соседнюю комнату. Камилла напряжённо следила за свекровью. Та подошла к мини-бару и достала бутылку вина.
— Бокальчик? Отличное «Шардоне», Антон вчера привёз.
— Нет, спасибо, — Камилла покачала головой. — Александра Петровна, что происходит? Почему вы переехали в другую гостиницу? И почему вы звонили моей начальнице?
Свекровь опустилась в кресло, продолжая улыбаться.
— Милая, я просто хотела помочь. Антон сказал, что ты не сможешь приехать из-за работы, и я решила... немного вмешаться.
— Вмешаться? — Камилла осталась стоять. — Вы нарушили границы. Моя работа — это моё дело.
Александра Петровна сделала глоток вина.
— Камиллочка, я видела, как Лёшенька скучает по тебе. И Антон... он тоже не в лучшем состоянии. Вы отдаляетесь друг от друга, я же не слепая.
— И вы решили всё исправить?
— А что такого? — свекровь пожала плечами. — Семья должна быть вместе. Особенно когда есть ребёнок.
Камилла подошла к окну. Море искрилось в лучах заходящего солнца. Так красиво и так безразлично к человеческим проблемам.
— Я нашла шкатулку с письмами, — сказала она, не оборачиваясь.
В комнате повисла тишина. Затем послышался звук поставленного на стол бокала.
— Не понимаю, о чём ты, — голос Александры Петровны звучал натянуто.
— Письма от Игоря Степанова. Из Афганистана, — Камилла повернулась. — Это отец Антона, верно? Не Виктор Петрович, а этот человек.
Лицо свекрови побледнело.
— Ты не имела права копаться в чужих вещах.
— Я не копалась. Шкатулка была в моём шкафу, — Камилла скрестила руки на груди. — Зачем вы привезли её? И куда она исчезла?
Александра Петровна поднялась, разгладила несуществующие складки на платье.
— Это не твоё дело, — отрезала она. — Это касается только меня и моего сына.
— Который не знает правды о своём отце?
— Откуда тебе знать, что он знает, а чего нет? — в голосе свекрови появился металл. — Ты ведь совсем не интересуешься его жизнью. Только работа, работа, работа.
Камилла почувствовала, как волна гнева поднимается внутри.
— Вы поэтому решили забрать его от меня? Увезти с Лёшкой подальше? Настроить против меня собственного мужа?
Александра Петровна вдруг рассмеялась — сухим, неприятным смехом.
— Боже, какая ты мелодраматичная. Никто никого не настраивал. Антон сам всё видит и делает выводы.
— Какие выводы?
— Что ты не создана для семейной жизни, — свекровь подошла ближе. — Я всегда это знала, но он был так влюблён, что не слушал. Теперь он прозрел.
Дверь номера открылась, и вошёл Антон. Он замер на пороге, переводя взгляд с матери на жену.
— Что здесь происходит?
— Ничего особенного, — Александра Петровна мгновенно сменила тон на беззаботный. — Мы с Камиллочкой просто беседуем.
— О шкатулке с письмами, — добавила Камилла, не сводя глаз с мужа. — О письмах некоего Игоря Степанова из Афганистана.
Антон застыл. Его лицо стало неподвижным, только желваки ходили под кожей.
— Мама, — произнёс он, не глядя на Александру Петровну, — ты можешь проверить, чем там Лёшка занят?
— Но мы ещё не закончили...
— Пожалуйста, — в голосе Антона зазвенел металл.
Свекровь поджала губы, но спорить не стала. Когда дверь за ней закрылась, Антон прошёл к бару и налил себе виски.
— Значит, ты нашла письма, — произнёс он, не поворачиваясь к Камилле.
— Нашла. И они исчезли на следующий день, — Камилла подошла ближе. — Кто такой Игорь Степанов, Антон?
Он сделал глоток и наконец посмотрел ей в глаза.
— Мой биологический отец. Погиб в Афганистане в 1989-м. Я узнал об этом, когда мне было пятнадцать.
— Но ты всегда говорил, что твой отец...
— Виктор Петрович погиб в автокатастрофе. Да, это официальная версия, — Антон поморщился. — Удобная для всех. Особенно для моей матери.
Камилла опустилась на край дивана.
— Почему ты никогда мне не рассказывал?
— А зачем? — он пожал плечами. — Это ничего не меняет. Ни один из моих отцов не дожил до моего совершеннолетия. Какая разница, от чьей крови я произошёл?
— Для меня есть разница, — тихо сказала Камилла. — Это часть тебя, часть твоей истории. Мы пять лет женаты, у нас ребёнок, а я до сих пор не знаю, кто ты.
Антон усмехнулся.
— Именно это я и чувствую каждый день, глядя на тебя, — он осушил бокал одним глотком. — Пять лет вместе, а я понятия не имею, чего ты хочешь от жизни. Что для тебя важно. Кем ты себя видишь через десять лет. Ты всегда была закрыта, Камилла. Как сейф с секретным кодом.
— Я? — она задохнулась от возмущения. — Это я закрыта? А кто последний год проводит больше времени на работе, чем дома? Кто не отвечает на звонки? Кто говорит односложными фразами, словно я ему в тягость?
— Потому что так и есть! — вдруг выкрикнул Антон. — Ты думаешь, я не вижу, как тебе тяжело со мной? С Лёшкой? Со всей этой семейной жизнью? Ты задыхаешься, Камилла. Каждый божий день ты просыпаешься и думаешь только о том, как бы побыстрее сбежать из дома на свою драгоценную работу.
Камилла поднялась, чувствуя, как дрожат колени.
— Неправда. Я люблю Лёшку. Я люблю...
— Не надо, — Антон поднял руку. — Давай без этого. Мы оба знаем, что наш брак существует только потому, что никто из нас не решается сделать первый шаг к расставанию.
— Это твоя мать тебе внушила? — Камилла почувствовала, как к горлу подступают слёзы. — Она давно хотела избавиться от меня.
— При чём тут моя мать? — Антон раздражённо провёл рукой по волосам. — Это наши отношения, Камилла. Наш брак. И он давно мёртв, просто мы боимся это признать.
В дверь просунулась голова Лёшки.
— Папа, бабушка сказала, что мы идём на ужин. Я уже оделся!
Антон мгновенно изменился в лице.
— Конечно, чемпион. Мы сейчас будем готовы.
Когда дверь снова закрылась, Камилла сказала:
— Я не пойду на этот фарс. Увидимся позже.
— Как хочешь, — Антон отвернулся. — Кстати, эту гостиницу выбрала моя мать. Сказала, что вид на море будет полезен для Лёшки. И для тебя, когда ты прилетишь.
— Заботливая, — Камилла не смогла скрыть горечь.
— Она такая, какая есть, — он направился к двери. — Как и все мы.
Ужин прошёл в напряжённой атмосфере. Лёшка, чувствуя настроение взрослых, притих и почти не разговаривал. Антон механически жевал еду, изредка отвечая на вопросы матери. Камилла пыталась делать вид, что всё в порядке, но выходило плохо.
— А завтра мы поедем в дельфинарий, — бодро объявила Александра Петровна, когда десерт был съеден. — Правда, Лёшенька?
Мальчик кивнул без особого энтузиазма.
— А мама поедет с нами? — спросил он, глядя на Камиллу.
— Конечно, милый, — она через силу улыбнулась. — Обязательно поеду.
Уложив Лёшку спать, Камилла вышла на балкон. Внизу шумело море, тёмное и беспокойное. Как её собственные мысли.
Она не заметила, как рядом появился Антон. Он протянул ей бокал вина.
— Держи. Тебе нужнее, чем мне.
Камилла молча взяла бокал. Некоторое время они стояли рядом, глядя на море.
— Что будем делать? — наконец спросила она.
— С чем именно? — Антон облокотился на перила.
— С нами. С нашим браком. С Лёшкой.
Он вздохнул.
— Не знаю. Честно, не знаю. Иногда мне кажется, что мы можем всё исправить. А иногда... что уже слишком поздно.
— Твоя мать считает, что я плохая жена и мать, — Камилла сделала глоток вина. — Она всегда так думала.
— Моя мать считает, что ни одна женщина не достойна её сына, — Антон криво улыбнулся. — Не принимай на свой счёт.
— Сложно не принимать, когда она при каждом удобном случае даёт понять, что я — ошибка в твоей жизни.
— Ты правда думаешь, что моё отношение к тебе зависит от мнения моей матери? — Антон повернулся к ней. — Я что, похож на маменькиного сынка?
Камилла пожала плечами.
— Иногда — да. Особенно в последнее время.
Антон скрипнул зубами.
— Знаешь, в чём твоя проблема, Камилла? Ты всегда ищешь виноватых на стороне. Моя мать, моя работа, обстоятельства... Всё что угодно, только не ты сама.
— А в чём я виновата? — она резко повернулась к нему. — В том, что работаю, чтобы обеспечить нашу семью? В том, что не сижу дома, как послушная жёнушка? В том, что имею собственное мнение?
— В том, что не видишь дальше собственного носа! — Антон повысил голос. — Ты никогда не спрашиваешь, чего хочу я. Чего хочет Лёшка. Ты просто решаешь за всех и ждёшь, что мы будем благодарны.
— Неправда! — воскликнула Камилла. — Я всегда спрашиваю твоё мнение. Но ты в последнее время отмалчиваешься или говоришь «как скажешь, дорогая». А потом делаешь по-своему! Как с этой поездкой!
— Я говорил тебе о командировке заранее. Ты сказала, что не сможешь взять отпуск. Что мне оставалось делать?
— Спросить, прежде чем приглашать свою мать!
Они замолчали, тяжело дыша. С моря подул прохладный ветер, заставив Камиллу поёжиться.
— Давай не будем сейчас это обсуждать, — наконец сказал Антон. — Мы оба устали. Завтра поговорим.
— Завтра ты снова будешь избегать разговора, — Камилла покачала головой. — Как всегда.
Антон устало потёр лицо.
— Чего ты хочешь от меня, Камилла? Чтобы я сказал, что наш брак мёртв и нам нужно разводиться? Или чтобы поклялся в вечной любви и пообещал измениться? Что?
— Я хочу правды, — тихо ответила она. — Честности. Если ты больше не любишь меня — скажи прямо. Если тебе нужна другая женщина — не молчи.
Антон вздрогнул.
— Другая женщина? Ты думаешь, у меня кто-то есть?
Камилла пожала плечами.
— А что мне ещё думать? Ты отдалился. Перестал прикасаться ко мне. Задерживаешься на работе. Постоянные командировки...
— Господи, — Антон покачал головой. — Нет у меня никого. Я просто... устал бороться за наш брак в одиночку.
— В одиночку? — Камилла горько рассмеялась. — А как же я? Кто, по-твоему, каждый день готовит, убирает, водит Лёшку в сад, помогает с уроками? Кто помнит о его прививках, о дне рождения твоей матери, о квартплате?
— Это всё бытовуха, — Антон махнул рукой. — Я говорю о нас с тобой. О наших отношениях. Когда мы в последний раз разговаривали по душам? Или ходили куда-то вдвоём? Когда ты последний раз спрашивала, как у меня дела — и не для галочки, а потому что тебе правда интересно?
Камилла хотела возразить, но слова застряли в горле. Он был прав. Их брак давно превратился в соседство двух чужих людей, связанных ребёнком и бытом.
— Я не знаю, как это исправить, — честно призналась она.
— Я тоже, — Антон допил вино. — Может, нам действительно стоит взять паузу. Подумать. Разобраться в себе.
— Ты хочешь расстаться? — Камилла почувствовала, как внутри всё холодеет.
— Я хочу, чтобы мы оба были счастливы, — он посмотрел ей в глаза. — А сейчас мы оба несчастны, Камилла. И делаем несчастным Лёшку.
— Но он любит нас обоих, — прошептала она. — Как мы объясним ему?
— Я не знаю, — Антон покачал головой. — Но сейчас мы учим его, что брак — это когда два человека живут вместе и ненавидят каждую минуту этой жизни. Это не то, чего я хочу для нашего сына.
Камилла обхватила себя руками.
— И что теперь?
— Теперь... — Антон вздохнул, — мы доживаем эти выходные как нормальная семья. Ради Лёшки. А когда вернёмся в Москву... решим, как быть дальше.
Она кивнула, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Антон сделал движение, словно хотел обнять её, но остановился.
— Спокойной ночи, Камилла.
— Спокойной ночи.
Он ушёл, а она осталась стоять на балконе, глядя на тёмное море. Где-то там, в непроглядной черноте, прятался горизонт — линия, за которой начинался совсем другой мир. Мир без Антона. Без привычного уклада жизни. Без ежедневной борьбы за то, что, возможно, давно уже умерло.
Камилла не знала, страшит её этот новый мир или манит. Но впервые за долгое время она чувствовала странное облегчение. Словно тяжёлый груз, который она носила годами, начал постепенно спадать с её плеч.
Возможно, это и был конец. Но, может быть, это было и начало чего-то нового. Что-то, что принадлежало только ей.
Выходные пролетели как в тумане. Они с Антоном играли роли любящих родителей, улыбались, веселились с Лёшкой. Для мальчика это были лучшие дни — мама и папа наконец-то вместе, никто не ругается, не говорит о работе, всё внимание только ему.
Александра Петровна наблюдала за ними с плохо скрываемым недоверием, но молчала. Возможно, Антон поговорил с ней. А может, она просто не хотела портить последние дни своему внуку.
В воскресенье вечером, когда Лёшка уже спал, Камилла собирала чемодан. Её рейс был ранним утром, и она решила, что лучше подготовиться заранее. В комнату вошёл Антон.
— Я отвезу тебя в аэропорт.
— Не нужно, — она покачала головой. — Я возьму такси. У Лёшки режим, ему рано вставать не стоит.
Антон кивнул.
— Как скажешь.
Он сел на край кровати, наблюдая, как она складывает вещи.
— Мы с Лёшкой вернёмся через три дня, — произнёс он. — Я возьму отгул на четверг, и мы сможем... поговорить.
— Хорошо, — Камилла застегнула чемодан. — Когда приедете, позвони.
— Конечно.
Она выпрямилась, не зная, что ещё сказать. Странно, но сейчас, когда их брак трещал по швам, общаться с Антоном стало легче. Словно они оба сбросили маски и перестали притворяться.
— Знаешь, — вдруг сказал Антон, — что бы ни случилось дальше, я хочу, чтобы ты знала: я никогда не жалел, что женился на тебе. Что у нас родился Лёшка. Эти годы... они были хорошими.
Камилла почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Я тоже не жалею, — тихо ответила она. — Просто мы... изменились.
— Да, — он кивнул. — Изменились.
Он поднялся и направился к двери. На пороге обернулся:
— Береги себя, Камилла.
— И ты себя береги.
Дверь закрылась, и Камилла осталась одна. Она подошла к окну. Море, ещё недавно такое тёмное и грозное, сейчас казалось спокойным и умиротворённым. Луна прочертила на воде серебристую дорожку — словно путь к неизведанному.
Камилла не знала, куда приведёт её этот путь. Но впервые за долгое время она чувствовала, что готова по нему пройти. Одна. Свободная от иллюзий и сожалений. Готовая начать всё сначала — для себя и для своего сына.
Впереди была новая жизнь. И она больше не боялась в неё шагнуть.