«Он приказал разрушить мост через реку, чтобы ни один воин не смог вернуться…»
— Плутарх, Сравнительные жизнеописания. Красс.
Современный итальянский историк Джусто Траина в статье «Имперские взгляды на битву при Каррах» (2011) отметил, что античные письменные источники рисуют карикатурный образ римского полководца. В них Марк Красс предстает воплощением едва ли не всех человеческих пороков, включая безрассудство, которое якобы привело его к трагическому концу. Его традиционно изображают безмерно жадным, беспринципным, жестоким и честолюбивым. Говорят, что он начал свой поход против Парфии исключительно для того, чтобы превзойти великих полководцев — Юлия Цезаря и Гнея Помпея Великого. Поход оказался роковым потому, что Красс, как утверждают источники, отверг мудрых советников, полностью доверившись якобы предателю Абгару, правителю Эдессы. По распространённому мнению, словно римский вариант Ивана Сусанина, Абгар завёл римскую армию в смертельную ловушку.
Но насколько это описание соответствует истине, а насколько — сомнительно? Судя по его жизни до того момента, Марк Красс действительно был предельно беспринципным политиком — но вместе с тем умным и осторожным. Он избегал необдуманных авантюр и всегда старался предусмотреть все возможные варианты. Красс лучше многих понимал ценность мудрых советников. Он прославился тем, что покупал самых дорогих и одновременно самых образованных рабов — специалистов в различных областях. Красс сначала собирал команду настоящих профессионалов, а затем предоставлял им все необходимые ресурсы для выполнения задач. Все его начинания заканчивались успехом — за исключением последнего военного похода.
Войну против Парфии Красс вёл в привычной для себя манере — медленно и с предельными предосторожностями. Вторжение началось в 54 году до н.э. и поначалу развивалось удачно. Однако на зимовку римский полководец отвёл войска в постоянные базы в Сирию. Армянский царь Артавазд II предложил союз при условии, что римляне будут наступать через Армению. В этом случае к легионам Красса присоединились бы 10 000 армянских всадников, опытных в борьбе с парфянской конницей. Но Красс либо не доверял этому сомнительному союзнику, либо просто не хотел рисковать, ведя армию по незнакомой горной местности. Поэтому в 53 году до н.э. он продолжил вторжение прежним путём — через Месопотамию.
Абгар действительно выступал проводником Красса. Ранее он помогал Помпею и был официально признан «другом и союзником римского народа». В том же году, после поражения армии Красса, парфяне свергли его — чего они вряд ли сделали бы, если бы Абгар действительно был их тайным агентом. Так почему же античные авторы объявили его предателем? Потому что так сказал Гай Кассий Лонгин — один из командиров Красса и квестор в его армии, сумевший выжить.
Сама битва при Каррах, во время которой парфянские лучники обрушили на римские легионы невероятное количество стрел, была тяжёлой — но вовсе не полным разгромом. У Красса оставалось около 25 000 воинов. Сражение показало, что римский боевой квадрат из пехоты способен выдерживать натиск парфянской конницы даже на открытой местности. После боя римляне укрылись за городскими стенами Карр — прочной оборонительной позиции. Однако по какой-то причине они решили бежать из укреплённого города под покровом ночи.
Побег быстро превратился в хаос, и армия распалась на группы. Парфяне на конях легко догоняли пеших солдат: одних перебили, других пленили. Сам Красс, возглавлявший крупный отряд, был вызван на переговоры, где во время стычки погиб. Лишь Гай Кассий Лонгин сумел уйти с примерно 500 всадниками, домчавшись обратно в Сирию. Спустя девять лет этот же Кассий вместе с Марком Юнием Брутом организовал заговор против Цезаря.
Нет прямых доказательств того, что Кассий предал Красса. Возможно, он просто пытался спасти собственную жизнь, выведя ночью свою конницу (в основном состоявшую из римской знати) через городские ворота. Когда простые легионеры поняли, что их командиры оставили их, они тоже начали разбегаться. Красс, оставшийся без офицеров и с паникой в рядах, был вынужден возглавить наиболее сплочённую группу беглецов. О подробностях трагедии римляне узнали именно от Кассия, и потому вина легла на «неразумного» Красса и «предателя» Абгара.