Наташа нарезала морковь тонкими кружочками, стараясь, чтобы все они были одинаковой толщины. Кухонный нож мягко стучал о разделочную доску. Этот звук всегда действовал на нее успокаивающе. Готовка была для Наташи своеобразной медитацией — только она, нож и овощи. Никаких мыслей, никаких проблем.
За окном накрапывал мелкий осенний дождь. Серое небо, мокрые деревья, желтые листья, прилипшие к асфальту — все это создавало меланхоличное настроение. В такую погоду хотелось укутаться в плед, налить чашку горячего чая и смотреть старые фильмы. Но сегодня было воскресенье, а значит — семейный обед. Каждое воскресенье Наташа готовила для мужа, свекрови и свекра, которые приезжали к ним на обед из своей квартиры на другом конце города.
Сначала эта традиция ей даже нравилась. Наташа любила готовить и радовать близких вкусной едой. Но со временем воскресные обеды превратились в настоящее испытание. Анна Петровна, ее свекровь, никогда не упускала случая прокомментировать кулинарные способности невестки — то соли мало, то перца много, то не так нарезано, то не то положено.
«Надо было больше лука добавить», «Картошку нужно мельче резать», «У меня борщ всегда темнее получается» — Наташа знала весь этот репертуар наизусть. И с каждым разом сдерживаться становилось все труднее.
Сегодня она решила приготовить грибной суп — один из любимых супов мужа. Сергей всегда с удовольствием ел все, что готовила Наташа, и никогда не критиковал. Она ценила это в нем. Хотя иногда ей хотелось, чтобы он чаще вставал на ее сторону, когда мать начинала свои бесконечные замечания.
Грибы уже были сварены, картошка почти готова. Оставалось добавить морковь с луком, зелень, специи и дать супу немного настояться. Наташа как раз заканчивала с морковью, когда раздался звонок в дверь.
— Сережа, открой, пожалуйста! — крикнула она в сторону гостиной, где муж смотрел футбол.
— Уже иду! — отозвался Сергей и пошел открывать.
Через минуту на кухне появилась Анна Петровна — невысокая полная женщина с короткой стрижкой и вечно недовольным выражением лица. Она была одета в темно-синее платье и бежевый кардиган — своеобразная «парадная» одежда для похода в гости.
— Здравствуй, Наташенька, — поцеловала она невестку в щеку. — Как дела? Что готовишь?
— Здравствуйте, Анна Петровна, — Наташа улыбнулась, стараясь выглядеть приветливо. — Грибной суп. Сережа его любит.
— Грибной? — свекровь подошла ближе к плите и заглянула в кастрюлю. — А грибы какие?
— Шампиньоны, — ответила Наташа. — И немного сушеных белых для аромата.
— Хм, — Анна Петровна покачала головой. — А я всегда только лесные использую. Шампиньоны — они же безвкусные совсем.
Наташа сделала глубокий вдох. «Спокойно, — сказала она себе. — Это просто комментарий. Не принимай близко к сердцу».
— Хотите чаю, пока суп доваривается? — предложила она, меняя тему.
— Да, с удовольствием, — кивнула свекровь и села за стол. — А Николай Иванович там с Сережей футбол смотрит. Два сапога пара, оторвать невозможно.
Наташа поставила чайник и продолжила готовить. Она добавила в суп морковь с луком, посолила, положила лавровый лист и душистый перец. Запах в кухне стоял восхитительный.
— А ты сметану добавляешь? — снова подала голос Анна Петровна.
— В тарелку, при подаче, — ответила Наташа, разливая чай. — Кому-то нравится со сметаной, кому-то без.
— А я прямо в кастрюлю кладу, — заявила свекровь. — И еще яйцо взбитое. Так вкуснее получается, наваристее.
Наташа промолчала. Она поставила перед свекровью чашку с чаем и села напротив.
— Как ваша поездка на дачу? Закрыли сезон? — спросила она, стараясь увести разговор от кулинарной темы.
— Да, закрыли, — вздохнула Анна Петровна. — Последние яблоки собрали, огород перекопали. Тяжело, конечно, в нашем возрасте. Сережа мог бы и помочь, но у него же всегда дела важные...
Это был еще один излюбленный прием свекрови — упрекнуть сына через невестку. Наташа уже привыкла к таким манипуляциям.
— Сережа работает много, — мягко возразила она. — На выходных часто берет работу на дом. Вы же знаете, какая у него ответственная должность.
— Знаю-знаю, — отмахнулась свекровь. — Но для родителей всегда можно время найти. Я вот в свое время и работала, и родителям помогала, и ребенка растила, и мужа обихаживала.
«И медаль за это получила», — мысленно добавила Наташа, но вслух, конечно, ничего не сказала. Вместо этого она встала и помешала суп. Почти готов.
— Сережа! Николай Иванович! Обед почти готов! — крикнула она.
В кухню вошли мужчины. Сергей — высокий, с небольшим животиком и добрыми глазами, так похожими на глаза матери, только без вечного недовольства в них. И Николай Иванович — седой, подтянутый, с военной выправкой, которая сохранилась у него с армейских времен.
— Пахнет вкусно, — улыбнулся свекр, целуя Наташу в щеку. — Что у нас сегодня, дочка?
Наташа всегда удивлялась, как эти двое — Анна Петровна и Николай Иванович — умудрились прожить вместе почти сорок лет. Они были такими разными. Свекр всегда был добр к ней, никогда не критиковал и часто становился на ее сторону в спорах со свекровью. Может быть, это и был секрет их долгой совместной жизни — уравновешивать друг друга.
— Грибной суп, — ответила Наташа. — Сейчас уже буду подавать.
— Отлично! — обрадовался Сергей. — Я так проголодался. Футбол аппетит разыгрывает.
— И кто выигрывает? — поинтересовалась Наташа, расставляя тарелки.
— Наши пока ведут, — ответил Николай Иванович. — Но игра еще не закончена.
Наташа разлила суп по тарелкам, добавила в каждую по ложке сметаны и посыпала зеленью. Выглядело аппетитно.
— Приятного аппетита, — сказала она, садясь за стол.
Мужчины тут же принялись за еду, а Анна Петровна сначала долго размешивала сметану, потом попробовала и задумчиво покачала головой.
— Что-то не так? — спросила Наташа, хотя уже знала, что последует.
— Да нет, ничего, — протянула свекровь. — Просто я по-другому делаю. У меня как-то наваристее получается. И грибов больше кладу.
— Перестань, Аня, — вмешался Николай Иванович. — Суп отличный. Наташа молодец.
— Да, очень вкусно, — поддержал отца Сергей, подмигнув жене.
— Я же ничего плохого не сказала, — обиделась Анна Петровна. — Просто у каждой хозяйки свои секреты. Я, например, всегда добавляю...
— Мам, мы знаем твои секреты, — мягко перебил ее Сергей. — Ты прекрасно готовишь. И Наташа тоже.
— Конечно-конечно, — согласилась свекровь, но по ее тону было ясно, что она так не считает.
Обед продолжался. Разговор перешел на другие темы — работа Сергея, здоровье соседки Анны Петровны, новый телевизор, который они с Николаем Ивановичем собирались купить. Наташа почти расслабилась, когда свекровь вдруг снова вернулась к супу.
— А все-таки, Наташа, тебе надо мой рецепт попробовать. Сережа в детстве мой грибной суп обожал. Я тебе расскажу, как готовить правильно.
Что-то внутри Наташи лопнуло. Весь накопившийся за годы совместных обедов стресс, все проглоченные замечания, все сдержанные ответы — все это вырвалось наружу.
— Не нравится мой суп? Валите к себе домой и варите сами! — сорвалась невестка на свекровь. Ее голос дрожал. — Я каждое воскресенье готовлю, стараюсь, а вы только и делаете, что критикуете! То не так, это не эдак! Надоело!
За столом повисла тишина. Сергей замер с ложкой в руке, Николай Иванович удивленно поднял брови, а Анна Петровна побледнела и отодвинула от себя тарелку.
— Вот как ты со мной разговариваешь? — дрожащим голосом произнесла она. — Я всего лишь хотела помочь советом...
— Анна Петровна, — Наташа старалась говорить спокойно, но голос все еще дрожал, — я ценю ваши советы. Правда. Но иногда они звучат как критика. Как будто все, что я делаю, недостаточно хорошо.
— Я никогда... — начала было свекровь, но Николай Иванович положил руку ей на плечо.
— Аня, послушай, — мягко сказал он. — Наташа права. Ты часто бываешь слишком критичной. Девочка старается, готовит вкусно, а ты все время находишь, к чему придраться.
— И ты против меня? — возмутилась Анна Петровна. — Я всего лишь хочу, чтобы в семье моего сына все было правильно! Чтобы он ел нормальную еду, а не...
— Мама, — твердо сказал Сергей, впервые вмешавшись в разговор. — Наташа готовит прекрасно. Мне нравится ее еда. И я бы хотел, чтобы ты уважала ее кулинарные способности, как я уважаю твои.
Анна Петровна выглядела так, словно ее ударили. Она открыла рот, потом закрыла, и вдруг ее глаза наполнились слезами.
— Я только хотела как лучше, — тихо сказала она. — Я же мать... Я забочусь...
— Я знаю, мама, — Сергей встал и обнял ее. — Но иногда твоя забота выглядит как контроль. Мы с Наташей взрослые люди. У нас своя семья, свои привычки, свои рецепты.
Наташа смотрела на эту сцену, чувствуя смесь вины и облегчения. С одной стороны, ей было неловко за свою вспышку. С другой — она давно хотела высказаться, и вот наконец это произошло.
— Анна Петровна, — сказала она, подойдя к свекрови, — я не хотела вас обидеть. Простите меня за резкость. Я просто... устала от постоянной критики. Мне хочется, чтобы вы иногда просто наслаждались тем, что я готовлю, без сравнений с вашими блюдами.
Свекровь подняла на нее покрасневшие глаза.
— Я не думала, что это выглядит как критика, — сказала она. — Я просто... я всегда так делала. Моя свекровь тоже всегда меня поправляла, и я считала, что так и должно быть. Что это... забота.
— Это не забота, мама, — мягко сказал Сергей. — Это контроль. И он никому не нравится.
Анна Петровна вздохнула и вытерла глаза платком, который достала из кармана кардигана.
— Может быть, вы и правы, — признала она. — Я просто не знаю, как по-другому. Я всю жизнь так жила — указывала, советовала, направляла. Мне казалось, что это правильно.
— Может быть, вы могли бы просто... наслаждаться? — предложила Наташа. — Приходить к нам, есть то, что я приготовила, рассказывать интересные истории, не думая о том, как бы все улучшить.
— Не знаю, смогу ли я, — честно ответила свекровь. — Но я попробую. Ради вас.
Они вернулись к столу. Суп уже остыл, но никто не обращал на это внимания. Они ели молча, каждый думая о своем. Наташа чувствовала, что что-то изменилось. Словно между ними рухнула стена, о существовании которой они все знали, но предпочитали не замечать.
После обеда мужчины вернулись к футболу, а Наташа начала убирать со стола. К ее удивлению, Анна Петровна осталась помогать.
— Я вымою посуду, — сказала она, закатывая рукава кардигана. — А ты отдохни. Ты сегодня много готовила.
Наташа хотела возразить, сказать, что справится сама, но вдруг поняла, что это тоже своего рода контроль — не позволять другим помогать. Может быть, им обеим нужно научиться уступать?
— Спасибо, — просто сказала она. — Я тогда чай приготовлю. К чаю у меня шарлотка есть, утром испекла.
— Шарлотка? — лицо Анны Петровны просветлело. — Я ее обожаю. Особенно с корицей.
— Там есть корица, — улыбнулась Наташа. — И немного ванили.
— Отлично, — кивнула свекровь и принялась за посуду.
Они работали рядом, в уютной тишине. Наташа заваривала чай, Анна Петровна мыла тарелки. И в этой простой, обыденной ситуации было что-то новое — взаимное уважение, которого раньше не хватало.
Когда Наташа достала шарлотку из холодильника и нарезала ее на порции, свекровь вытерла руки полотенцем и внимательно посмотрела на пирог.
— Выглядит восхитительно, — сказала она. — Знаешь, я никогда не умела печь такую пышную шарлотку. У меня всегда получается плотнее.
Наташа ждала продолжения — какого-нибудь замечания или непрошеного совета. Но Анна Петровна просто смотрела на пирог с искренним восхищением.
— Секрет в том, чтобы не перемешивать тесто слишком долго, — поделилась Наташа. — И духовку предварительно разогреть.
— Надо будет попробовать, — кивнула свекровь. — Может, как-нибудь вместе испечем? Ты меня научишь?
Это было так неожиданно, что Наташа не сразу нашлась с ответом. Анна Петровна, которая всегда знала все лучше всех, вдруг просит ее научить печь шарлотку?
— С удовольствием, — наконец сказала она. — В следующее воскресенье, если хотите.
— Договорились, — улыбнулась свекровь.
Они отнесли чай и шарлотку в гостиную, где мужчины увлеченно обсуждали последние минуты матча. Наташа села рядом с Сергеем, и он обнял ее за плечи.
— Все в порядке? — тихо спросил он.
— Да, — кивнула она. — Кажется, даже лучше, чем было.
Сергей сжал ее плечо, и в этом простом жесте было столько понимания и поддержки, что Наташа почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она была благодарна ему за то, что он встал на ее сторону, что не промолчал, как делал обычно.
Анна Петровна разливала чай по чашкам. Ее движения были спокойными, уверенными. На лице больше не было того напряженного выражения, которое обычно появлялось, когда она находилась на чужой кухне.
— Знаете что, — вдруг сказала она, — а может, в следующее воскресенье вы к нам приедете? Я приготовлю свой фирменный борщ. Не для сравнения, — быстро добавила она, заметив, как напряглась Наташа, — а просто потому, что давно его не варила. И Наташа обещала научить меня печь шарлотку.
— Отличная идея, — поддержал ее Николай Иванович. — Я как раз новый телевизор к тому времени установлю, будем футбол смотреть на большом экране.
Наташа переглянулась с Сергеем. Он улыбнулся и подмигнул ей.
— С удовольствием приедем, — сказала она. — И я научу вас печь шарлотку, Анна Петровна.
Остаток дня прошел в неожиданно приятной атмосфере. Они пили чай, ели шарлотку, разговаривали обо всем на свете. И впервые за долгое время Наташа чувствовала себя не просто невесткой, которую терпят, а частью семьи — настоящей, любящей семьи, где есть место и для ошибок, и для откровенных разговоров, и для взаимного уважения.
Когда Анна Петровна и Николай Иванович собрались уходить, свекровь неожиданно обняла Наташу.
— Спасибо за сегодняшний день, — тихо сказала она. — За честность. Иногда нам всем нужно услышать правду, даже если она неприятна.
— И вам спасибо, — ответила Наташа, обнимая ее в ответ. — За понимание.
Глядя, как Сергей провожает родителей к машине, Наташа думала о том, как странно иногда складывается жизнь. Иногда одна вспышка гнева, одна искренняя фраза может изменить годами складывавшиеся отношения. И, возможно, к лучшему.
Она закрыла дверь и пошла на кухню. Нужно было помыть чайные чашки и привести все в порядок. А еще — подумать о рецепте шарлотки, которым она поделится со свекровью в следующее воскресенье. Почему-то эта мысль больше не вызывала у нее тревоги. Только спокойную, теплую уверенность в том, что все будет хорошо.
Рекомендуем почитать: