Я прошу прощения у всех за то, что больше месяца вообще сюда не заглядывала. Всё время находились отговорки, почему именно сейчас я ну никак не могу взять телефон в руки и начать тыкать пальцем в кнопки. Даже сейчас я пишу преодолевая сильнейшее внутреннее сопротивление. Почему - надо разобраться. Но тем не менее, взятые на себя обязательства надо выполнять. Тем более, что в истории болезни младшего сына была поставлена жирная запятая, которая, я надеюсь, превратится в точку. Да и к публикациям "Москва по буквам" пора добавить ещё одну, если не две.
И о Мариуполе, городе, в который я приехала, выполняя давнее детское обещание, данное моей прабабушке, тоже надо написать.
Пожалуй, с Мариуполя и начну.
.................................
Стукнуло мне с месяц назад, что надо бы поставить нам с мужем галочку в графе "море". Ибо непорядок. Я в солёной жиже булькалась дважды: в девяносто шестом и две тыщи четвёртом. Он почаще, но тоже ещё в девяностых.
Куда ехать, так чтобы будучи не в отпуске, успеть? На самом деле, от нас до Азовского моря всего 4-5 часов езды. Главное - решить, собственно куда. И тут снова всплывает момент того, что мы, конечно же, Россия, но пока что наособицу. Для нас географическая категория "море" принципиально делится на две части: ехать через Россию и ехать в/через ДНР. Так, например, до Таганрога от нас по прямой 153 км, но так не приедешь, надо выезжать через Изварино или Гуково. Тогда намотаешь 303 км.
Так, что выбор очевиден - ДНР. Хоть без обидных крюков. Куда? Выбор огромен. Можно просто выехать в побережье, а там - любой населённый пункт по дороге выбирай.
Но меня вдруг заело: Мариуполь. Просто заело. Мариуполь - и всё. И я сама не сразу разобралась, откуда это. Но о настоящей причине чуть позже. На недоумённое "почему?", которое я слышала от всех, я логически обосновывала так:
- Там точно будет свободно на пляжах. И в гостиницах. Никто сейчас не рассматривает Мариуполь, как туристическое место.
В этом я оказалась права. И номер в гостинице нашёлся за три дня до отъезда. И пляжи свободны...
Муж философски пожал плечами - Мариуполь, так Мариуполь. Хотя ему больше хотелось в Бердянск - там он бывал на море в детстве. Но Бердянск дольше по трассе, а потому...
Мы перетасовали графики на работе так, чтобы выехать в пятницу утром. Возвращаться планировали в воскресенье вечером. Сели в машину... И покатились, как яблочко по блюдечку.
Дороги! О, эти прекрасные новые дороги, которые принесла нам Россия! В 2021 году через Красный луч мы ехали автобусом от Донецка (ДНР) до Луганска почти 6 часов. Местами дорога была настолько отвратительной, что автобус полз, переваливаясь из ямы в яму. Этим летом мы (считая две остановки на заправках, чтоб кофе попить и, пардон, нужду справить) доехали за три часа. Без остановок было бы два с половиной.
Потом мы феерично пропустили поворот на Донецкую кольцевую, проезжая через Макеевку.
Макеевка - это такой маааленький городок, сросшийся с Донецком воедино, в котором народу живёт поболее, чем в Луганске, а трафик такой, что и Ростов местами позавидует.
Чтоб макеевчанам не было обидно, уточню "маааленький" - это ирония.
В общем, пришлось ехать через Донецк... И заблудиться. Ибо наши с мужем сим-карты местного луганского оператора нами ещё не были перевыпущены, и потому в ДНР работать отказались. Как и сим-карты Мегафона, который интернета не дал, но денежки за роуминг скушал с аппетитом.
Карты российских операторов на территории ДНР и ДНР будут вести себя так, как если бы вы выехали за пределы РФ. Роуминг. Без вариантов.
И поехали мы дальше на юг... Слышали поговорку "чем дальше в лес, тем толще партизаны"? Это про блокпосты в ДНР южнее Донецка. Так-то у нас, чтоб нарваться на досмотр на въезде или выезде, надо здорово постараться, но затормозить, остановиться, снять очки, выключить свет в салоне и фары, если вечер, придётся. А тут... На одном из блокпостов парни сидели рядом в тенёчке, уткнувшись в телефоны. Даже голову в сторону проезжающих не повернули. Что тут скажешь - Волноваха и Мариуполь теперь уже совсем глубокий тыл.
Кстати, в Мариуполе администратор гостиницы в ответ на наш вопрос о комендантском часе почесал затылок и задумчиво сказала:
- Комендантский? Ннуууу, до двенадцати можете гулять. Потом не надо.
И ещё прямо резало глаза отсутствие в городе машин с военными номерами, отсутствие военных патрулей и ВАИ.
Внезапно слева возник завод. Нет, не завод - заводище! Глазея на него, мы проскочили знак "Мариуполь" и поехали уже по городу.
......................................
А вот здесь мне надо собраться с мыслями. Потому что Мариуполь для меня всегда был сказочным городом из рассказов прабабушки. Здесь она росла. "На Слободке". Боже, она даже адрес называла, а я позабыла... Истории и истории. Про пляж за рельсами, про то, как её отец водил составы "на Луганск", про самую лучшую булочную, про гражданскую, про то, как тонул, едва отойдя от причала перегруженный пароход... Она всегда говорила, что годы в Мариуполе (она всегда говорила "Мариуполь" и никогда "Жданов") были самыми счастливыми, и что она хотела бы снова там побывать... Тогда-то я и пообещала, что когда вырасту, мы с ней сядем на поезд и поедем в Мариуполь. Прабабушка улыбалась, и говорила, что она-то точно уже не поедет. А я не понимала, почему.
- Потому что, когда ты вырастешь, мне будет уже сто с лишним лет.
- А что, после ста, ездить нельзя?
..........................
Мы блукали по городу. Заблудились по дороге в гостиницу, которая оказалась возле самого железнодорожного вокзала. Если стать лицом к нему, то слева будет Азовсталь. И чем ближе к нему, тем больше и больше руин. А справа та самая Слободка, где на одной из улочек возможно до сих пор стоит дом, в котором росла моя прабабушка... Там, вдоль берега и выше, на склоне много дореволюционных домов. Было. От половины из них остались руины.
Сбросив вещи, мы отправились к морю. Пляж. Сплошной пляж между вокзалом и портом. Галька, крупный песок, ракушки и медузы... Крупные, с суповую миску, а то и кастрюлю. Одну из них сосредоточенно пыталась похоронить девочка лет семи. Она сидела боком к линии прибоя и сыпала песок на медузу, волна подмывала её труд снизу, но девочка не сдавалась. За её спиной волны размывали ряд медузьих могилок. Сколько ей было в двадцать втором?
На пляже в основном местные. Как и в Одессе двадцать лет назад, нашлась пара бабушек-изюминок. Знаете, такие морщинистые от ушей и до пяток, и при этом загорелые до цвета кофейных зёрен. Эти сосредоточенно возлежали на боку, подставляя заветному солнцу дряблые подмышки.
Бабушки с внуками. Пузатенькие джентельмены, жующие кукурузу. Девушки, вышедшие выгулять пляжные костюмы на фоне моря. Парочки и компании молодёжи. Плотность пляжного населения, если распределить людей равномерно, будет, наверное, один-полтора на сотку. Муж отважно нырял в уже прохладную воду, я не решилась. Медузы... Брррр....
После мы кружили на машине по городу, делая периодически пробежки пешком.
Стройка. Руины. Руины. Стройка. Между пятиэтажками и во дворах чуть выше Приморского парка рыхлая земля - меняли трубы. В сумерках мне мерещились могилы... Я никак не могла избавиться от этого впечатления.
Помню, как весной 2022 я разговаривала со знакомой. Та места себе не находила, переживая за сестру, жившую в Мариуполе. А через какое-то время я снова встретила её. Потухшую.
- Что?..
- Сестра приехала. Вырвалась. Одна.
- ?...
- Она... У неё... Сын, двенадцать лет... - По.гиб?
- Нет... У.ме.р от пневмонии... В подвале. Она его похоронила и пошла. Пешком. И вышла. Говорит, надеялась, что её тоже Бог приберёт, а вышла...
....И ещё знакомая, к которой тоже приехала родня. Машина в дырку, муж с осколками в ноге и груди доехал до самого Луганска. На блокпосту его перевязали, а оперировали уже у нас...
...Таксист, который рассказывал, как с женой бежали всю ночь с детьми на руках...
Я смотрела на улицы свежепокрашеных домов, где новизна и чистота режут глаз - нигде ни пятнышка, ни трещинки, ни ржавинки - и где в окнах горит свет, пахнет блинами и жареной картошкой и пыталась проморгать пятна копоти и чёрные проёмы, проступавшие на краю поля зрения. Повернёшься - нет. Всё в порядке. Отвернёшься - опять мерещится.
Мы колесили, уже не глядя на бесполезный навигатор. Даже доехали до Азовстали. Некстати вспомнилось, что тут когда-то успела поработать моя прабабушка. Тут она вступила в подпольную ячейку, участвовала в акциях большевиков, попала на учёт в охранку...
Уже совсем стемнело, хотелось назад в гостиницу. Вроде бы всё просто - надо спуститься к морю, а там найти вокзал. Но нам в темноте подворачивались улицы, одна пустыннее другой. Местами фары высвечивали развалины, поросшие бурьяном выше человеческого роста, из которого молча выходили бродячие собаки, местами мы ехали по обжитым кварталам, очень похожим на любимый нами Донецк. Редкие встречные искренне пытались помочь, но к сожалению, все они начинали со слов "я сам-то приезжий". А потому поковырявшись в своих телефонах, также неопределённо махали рукой в сторону моря:
- Туда, потом налево/направо/прямо...
В итоге нам помогла продавец маленького магазинчика.
Мы пили чай в номере перед сном.
- Знаешь, как-то не по себе здесь. - Сказал муж. - Город...
- Давит?
- Да. Город давит, слёзы прям подступают. - Он помолчал. Молчала и я. Меня слёзы душили половину времени, что мы провели здесь. - Я больше никогда не буду говорить, что у нас в четырнадцатом была война. У нас - так, поцарапало. - Муж весь четырнадцатый пробыл в Луганске, не выезжая. - А тут...
- Я тоже... Слёзы на глазах. Строят, реставрируют... Знаешь, наверное, в Сталинграде так было.
Я вспоминала единственный тост, который всегда за столом произносила моя прабабушка, человек 1901 года рождения:
- Чтобы не было войны, и чтобы все были живы!
Сейчас от этих её слов мороз по коже. Она теряла сестёр, братьев, сыновей, отца... Минимум дважды оставалась чудом жива, имея из имущества только то, что было на неё надето... И она тоже когда-то фактически бежала из Мариуполя.
Мы единогласно решили возвращаться домой уже завтра.
- Только в Городской сад давай сходим, - попросила я. - Мне бабушка про него рассказывала.
Наутро мы снова проехали по улице, где дом через дом были разрушены. Исторический центр пострадал, наверное, гораздо сильнее, чем в Великую отечественную.
Ворота городского сада. Я искала, где могла быть Ротонда, о которой рассказывала прабабушка. А нашла шелковицы, которым даже не представляю сколько лет. Но судя по толщине стволов, которые мы вдвоём не могли обнять, эти деревья наверняка угощали мою прабабушку. Я щурилась на крыши внизу: которая? Которая бабушкина? Почему я не запомнила адрес?...
.........
- Пароходы уходили один за одним. - Рассказывала прабабушка. - И редко возвращались. Людей уезжало - страсть Господня. Места не хватало, так на палубе сидели, прямо на узлах. Сидят, и плачут. Я ходила пароходы провожать. Наши друзья тоже уезжали. И вот остался один пароход. Билетов не было, мест не было, люди рвались толпами, чемоданы в воду бросали, потому что их не пускали с вещами, кричали что уже слишком много. Капитан приказал отходить, со сходен было люди попадали. А отходить, потому что перегруз был. Такой перегруз, что не смогли даже от берега отойти. Но это потом рассказали уже. Что слишком много народу набилось. И вот пароходы отходили и гудели. Один раз. В тот раз он начал опять гудеть. Я тогда дома была, выскочила на улицу. Думаю, почему он гудит и гудит. А тут люди бегут от моря, кричат: "Пароход тонет! Пароход!" Я молодая была, глупая, интересно стало, как это. Побежала на гору. В городской сад. Мы под горой жили. А на горе Городской сад. И подружки мои побежали. Побежали с подружками в Ротонду. Там море хорошо было видно. Прибежали, смотрим: пароход только отошёл от пристани, и тонет.... Осел в воду. А народу - тьма. На палубе прямо толпа, как на рынке. И все кричат, аж нам слышно. А пароход гудит, гудит... Гуууу! Гуууу! На помощь! Шлюпки спускают... А на всех не хватает. От порта баркас... И лодки. Все, у кого лодки были, поплыли людей спасать...
Меня эта история поразила так, что мы с ней до конца лета играли в спасение пассажиров.
...................
Я шла назад мимо шелковиц, переживших три в.ойны, считая Гражданскую. Наверное, деревом быть проще: осенью сбросил листву, весной отцвёл. И всё заново. Городу тяжелее.
А самое страшное, что Мариуполь это один из многих. Да, самый большой из освобождённых на данный момент городов, но, что особенно страшно, далеко не самый разрушенный... Далеко.
Отвечу на незаданный вопрос: ехать ли в Мариуполь?
1. Сейчас там туристического крохи. Гостинцы восстанавливаются и строятся заново. Начинают заново открываться заведения, если верить Яндексу, есть даже яхт-клуб. Но на пляже вы можете рассчитывать только на новые лежаки, раздевалки, пустую будку медпункта и пустую вышку спасателя. Ну, и конечно же, варёную кукурузу.
2. Вода чистая. Ещё бы, промышленность и порт не работают.
3. Изумительные люди. (Ну, или нам попадались только такие). Такое чувство, что всё плохое в них выгорело. Местные дружелюбны, открыты, вежливы. Приезжие тоже все дружелюбны и готовы помочь.
Но если вы, как я впечатлительны и имеете развитую фантазию, то лучше не надо.
Мне было действительно очень тяжело морально. И стыдно. За то, что в четырнадцатом не отстояли. За то, что тогда был совершён тот подлый ахметовский договорняк, и ополченцы, уже подошедшие к самому городу, из которого куры драпали, роняя тапки, отошли назад. Вся кровь мариупольчан на руках политиков, которым их миллиарды дороже всего.
..............
Сумбурно, хаотично. Но я сама ещё не разобралась, какое место в душе и памяти занимает Мариуполь теперь. Я когда-то придумала себе, что выйду на пенсию, и напишу книгу про прабабушку. Но для этого придётся приезжать в Мариуполь. И не раз. Она ведь первые двадцать лет жизни там провела. А как приезжать, если на каждом шагу мерещатся могилы? Утешаю себя тем, что до пенсии ещё далеко.
Предыдущая история:
Немного про нас, Луганск: