Ксения Леонидовна стояла на кухне, вытирая одну и ту же тарелку до скрипа, и пристально смотрела в окно.
За окном ее дочь Полина ловко парковала свой старенький хетчбэк. Движения ее были уверенными, точными.
Ксения Леонидовна вздохнула. Она всегда гордилась самостоятельностью дочери, но сейчас это качество Полины вызывало у нее тревогу.
Женщина приехала из Владивостока навестить единственную дочь пару недель назад.
В гостиной было тихо. Зять Иван полчаса назад пришел с работы, поужинал, а теперь отдыхал перед телевизором.
Все как всегда, но Ксения Леонидовна, обладавшая тонкой женской интуицией, почувствовала подвох.
Иван в последние дни был слишком спокоен, слишком предупредителен. Он словно замаливал грех, который еще не совершил, или уже совершил.
Дверь открылась, и в квартиру впорхнула раскрасневшаяся Полина.
— Привет, всем! Мам, ты чего это с тарелкой как с иконой? — весело бросила она, повесив куртку.
— Да так, задумалась, — отозвалась Ксения Леонидовна, наконец поставив тарелку в шкаф.
Полина прошла в гостиную, опустилась на диван рядом с Иваном и потыкала его пальцем в бок.
— Привет, муж. Как день?
— Нормально, — улыбнулся он сконфуженно. — Ничего нового.
Полина что-то рассказывала ему о работе, смеялась. Иван кивал, поддакивал, но его отстраненность стала замечать и она.
— Ты чего такой сонный? Устал?
— Да, немного, — он потянулся. — Пойду, пожалуй, завтра гараж проветрю и выброшу старые покрытия...
— О, гениально! — обрадовалась Полина. — Я как раз подумала о том, где нам зимнюю резину хранить, а то на балконе вечно спотыкаемся. Давно тебя просила разобраться там.
— Пойду чаю налью, — Иван вдруг резко встал.
— Мне тоже налей, — попросила Полина.
Ксения Леонидовна наблюдала за этой сценой из-за дверного косяка. Фраза про гараж прозвучала слишком громко и слишком нарочито, как будто он репетировал ее.
На следующий день, в субботу, Иван с утра исчез, сославшись на дела в гараже. Полина, довольная, занималась уборкой.
Ксения Леонидовна, мучимая смутными предчувствиями, решила навестить свою давнюю подругу, которая жила как раз в том районе, где находился их гараж.
Предлог нашелся быстро — отнести варенье. Она вышла на знакомую улицу и замедлила шаг.
Ряды одинаковых металлических боксов гаражного кооператива выглядели уныло.
И тут ее взгляд упал на гараж Ивана. Точнее, на то, что происходило рядом с ним.
Возле распахнутых ворот стоял незнакомый мужчина в кожаной куртке и внимательно осматривал ворота.
Рядом с ним, активно жестикулируя, стоял Иван. Они о чем-то оживленно разговаривали.
Ксения Леонидовна замерла за углом соседнего гаража, ее сердце заколотилось глухо и тяжело.
Она не слышала слов, но язык телодвижений был красноречивее любого диалога.
Незнакомец достал из внутреннего кармана пачку денег, пересчитал и протянул Ивану.
Тот, не глядя, сунул ее в свою куртку. Они пожали друг другу руки, и незнакомец начал закрывать ворота на свой новый замок.
Ксения Леонидовна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Все встало на свои места.
Предчувствие не обмануло женщину. Она развернулась и почти побежала прочь, не в силах смотреть на эту картину.
Зачем? На что ему такие деньги? И главное — почему он скрывает это от Полины?
Вечер того же дня был тихим и натянутым. Полина что-то щебетала, Иван молчал. Ксения Леонидовна не выдержала.
— Иван, а что с гаражом? Разобрался?
Она увидела, как зять мгновенно напрягся. Полина тоже перевела на него взгляд.
— Да, — буркнул мужчина. — В смысле, я там начал... Много хлама... Буду постепенно...
— Может, мне помочь? — не отступала мать.
— Нет-нет! — слишком быстро ответил Иван. — Я сам справлюсь. Там пыльно, грязно.
Полина удивленно посмотрела на мать, потом - на мужа. Ее бровь поползла вверх.
— Ты чего такой нервный? Случилось что-то?
— Да нет, чего там, — он встал и потянулся к пульту. — Кино какое-нибудь посмотрим?
Наступило воскресенье. Иван с утра куда-то ушел, сославшись на внеурочную работу.
Полина, наконец, решила реализовать свою идею и освободить место на балконе.
Она собрала зимние покрышки, чтобы отвезти их в гараж. Ксения Леонидовна, увидев это, сильно заволновалась.
— Дочка, может, не сегодня? Иван сказал, там все завалено.
— Мам, я просто открою, закину и закрою. Дело десяти минут...
Ксения Леонидовна замолчала, сердце ее сжалось в комок. Она не могла рассказать и расстроить дочь.
Полина уехала. Прошло двадцать минут, полчаса. Телефон Ксении Леонидовны молчал.
Она уже начала надеяться, что Полина не поехала, передумала, но тут ее телефон завибрировал.
На экране высветилось имя дочери. Голос Полины в трубке был странным, плоским, обезличенным.
— Мам. Ты дома?
— Дома, дочка. Что такое?
— Я сейчас приеду.
Через пятнадцать минут Полина вошла в квартиру. Лицо ее было белым, как мел, в руках она сжимала ключ от гаража.
— Мам, — сказала она тихо, почти беззвучно. — У нас… там другой замок. И мой ключ не подходит. И… я позвонила председателю кооператива, спросила, не меняли ли замок. Он сказал… — голос Полины дрогнул. — Он сказал, что вчера Иван оформил продажу. Наш гараж продан.
Полина медленно опустилась на стул в прихожей, словно у нее подкосились ноги.
— Продал гараж. Мой гараж, который мне папа оставил, и даже не сказал мне. Почему?
Ксения Леонидовна присела напротив дочери, взяла ее холодные руки в свои.
— Я знаю, — прошептала она.
— Что? — Полина подняла на нее глаза, полные непонимания и боли. — Что ты знаешь?
— Я видела вчера. Видела, как он брал деньги у какого-то мужчины.
— И ты молчала? — в голосе Полины послышалась первая, ледяная волна гнева.
— Я не знала, как сказать. Я не была уверена на все сто. И… я надеялась, что у него есть причина. Веская причина.
В этот момент щелкнула входная дверь, и на пороге появился Иван. Он был в хорошем настроении, на губах играла легкая улыбка, которая мгновенно сошла с его лица, как только он увидел их двоих, сидящих в прихожей в гробовом молчании.
В руках у Полины он узнал тот самый ключ. Повисла густая тишина. Иван замер у двери, понимая, что все кончено.
— Привет, — неуверенно бросил он.
Полина медленно подняла голову. Ее взгляд был острым, как лезвие.
— Привет, муж. Как работа? — ее голос был тихим.
— Нормально… — Иван попытался снять куртку, делать вид, что ничего не происходит.
— Иван, — Полина медленно встала. — Где гараж?
— Я могу объяснить, — мужчина виновато опустил глаза.
— Я тебя слушаю. Объясни мне, почему ты втихаря продал гараж, который принадлежал моему отцу, который мы вместе утепляли и в котором хранили все наши вещи? Почему я узнаю об этом от председателя кооператива, когда приезжаю с покрышками?
Иван вздохнул, его плечи ссутулились. Он выглядел как пойманный на месте преступления школьник.
— Деньги были нужны. Срочно.
— На что? — односложно бросила Полина. — Мы разве в долгах или у тебя проблемы? Игры? Другая женщина? На что?
— Маме, — тихо сказал Иван.
Ксения Леонидовна ахнула, а Полина замерла с открытым ртом.
— Какой маме? Твоей маме? — прошептала она.
— Да. Ей срочно нужна была операция. Платная, которую не делают по квоте, а ждать уже нельзя. Она умоляла меня никому не говорить, потому что не хотела вас обременять, беспокоить. Говорила, ты и так много на себя берешь, а твоя мама… — он кивнул в сторону Ксении Леонидовны, — тоже не молодеет. Она сказала, что это ее проблема, и она должна решать все сама. А денег таких сразу у нас не было. Только этот гараж. Я хотел тебе сказать, честно, но она умоляла молчать, говорила, ты не поймешь.
Полина слушала, и гнев на ее лице постепенно сменялся изумлением и горькой обидой.
— Ты считаешь, я не поняла бы или не захотела бы помочь твоей матери, своей свекрови? Мы что, чужие? Мы семьей живем или как? Ты, действительно, думаешь, что я такая стерва, которая пожадничает на операцию?
— Нет! Но она…
— Она — она! — вспылила Полина. — А я кто? Твоя жена или так, соседка? Твоя обязанность как мужа — советоваться со мной! Мы все решаем вместе! Ты мог прийти и сказать: "Полина, тут беда, давай думать". Мы бы взяли кредит, я бы у своих подруг заняла, у мамы… продали бы что-то менее ценное, но не папин гараж! Ты продал не просто железный ящик, Иван, ты продал мою память и сделал это втихаря, как вор! И самое ужасное… Ты поставил меня в унизительное положение перед своей матерью. Теперь я для нее — невестка, которая пожалела денег на ее здоровье. А ты — герой-сын, который все решил в одиночку. Какой молодец! Какая благородная тайна! А наша семья? Наше доверие? Его можно продать с гаражом?
Иван стоял, потупившись. Все слова жены били точно в цель.
— Я не думал… Я просто хотел помочь…
— Ты не думал! — выкрикнула Полина. — Это единственная правда во всей этой истории! Ты не подумал обо мне!
Ксения Леонидовна, до этого момента молчавшая, тяжело вздохнула и произнесла:
— Дети, успокойтесь. Иван, ты поступил неправильно, но причина… причина благородная. Заблуждение, но из лучших побуждений.
— Лучшие побуждения не должны пахнуть ложью и предательством, мам, — резко сказала Полина. — Извини.
Женщина повернулась и вышла из прихожей в комнату, громко хлопнув дверью.
Иван остался стоять посреди прихожей, побелевший и разбитый. Ксения Леонидовна посмотрела на него с жалостью.
— Иди, поговори с ней, извинись, а потом позвони своей матери. Скажи, что все раскрылось и что завтра мы все вместе приедем к ней решать, как быть дальше...
Иван кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Он медленно побрел к запертой двери спальни, за которой были слышны тихие рыдания его жены.
— Полина… Прости. Я виноват. Я должен был с тобой поговорить, но маме очень сильно нужны были деньги, — он тихо постучал в дверь.
— Ты их отдал уже? — спросила Полина с надрывом.
— Что отдал? — Иван не сразу понял, о чем шла речь.
— Я говорю про деньги, — уточнила женщина, перестав плакать. — Ты их отдал Елене Ильиничне?
— Да. Нужно забрать? — растерянно спросил мужчина.
— Нет, конечно, что за глупости... — проворчала Полина. — За кого ты меня считаешь?
Иван вздохнул. Ему было неудобно и стыдно перед женой за то, как он поступил.
На следующий день Полине позвонила свекровь. Она извинилась за то, что они с сыном скрывали от нее состояние здоровья и за то, что продали втихаря ее гараж.
— Я помаленьку буду возвращать тебе деньги за гараж... — заверила невестку женщина.
— Не нужно, просто не хочу, чтобы меня использовали, ставя в глупое положение, — строго ответила Полина.
В трубке повисла пауза. Елена Ильинична громко сглотнула слюну, а затем откашлялась.
— Я признаю свою вину, это я уговорила Ваню молчать, но я побоялась, — стала оправдываться женщина.
— Не знаю, чего вы побоялись, но так делать некрасиво. Можно было помочь вам по-другому, — озадаченно вздохнула Полина.
— Полина, ты же все равно редко ездишь на машине, зачем тебе гараж? Мы решили, что его можно продать не в ущерб...
— Не в ущерб кому? — снова завелась невестка. — Вы решили распорядиться чужой собственностью без разрешения владелицы, то есть, меня, и считаете, что это правильно?
В трубке снова повисла пауза, которая на этот раз была намного длиннее и натянутее.
— Я не хочу больше этого слушать! — выпалила Елена Ильинична. — Этого я как раз и боялась. Ты за десять минут вынесла мне весь мозг своими нравоучениями. Я верну тебе деньги!
От слов свекрови Полина опешила, она никак не ожидала, что женщина вместо благодарности начнет еще и злиться на нее, выставляя виноватой.
— Не нужно ничего возвращать, но... — Полина не успела договорить, потому как Елена Ильинична бросила трубку.
Спустя пару минут на телефон женщине пришло извещение о поступлении трехсот тысяч рублей.
Следом в комнату влетел возмущенный Иван. Он тряс в воздухе руками и кричал.
— Мама звонила... ты забрала у нее деньги?
— Нет, она сама решила их вернуть! — возразила Полина. — Вместо благодарности обвинила меня в том, что я сказала ей, что мне неприятен тот факт, что вы за моей спиной продали мой гараж!
— Зачем ты ей это говорила? — нахмурился мужчина. — Нужно было обязательно прочитать нравоучения?
— По твоему мнению, я не имею права? — негодующе спросила женщина.
— Ну раз можно было сказать, но не полчаса отчитывать! — Иван поджал губы. — Теперь мама останется без операции.
— Я не просила ее возвращать деньги, она сама это сделала! — разозлилась Полина, которой стало обидно, что муж и свекровь решили, что она должна молчать и не показывать своего недовольства.
— Просто не нужно было себя так вести, Поля, — озабоченно вздохнул мужчина. — Позвони ей, извинись и верни деньги!
— Что? — оторопела женщина. — Елена Ильинична вместо благодарности встала на дыбы, а я еще и извиняться перед ней должна? Ты вообще в своем уме?
— Полина, ты повела себя неправильно. Я извинился перед тобой, моя мама тоже. Чего тебе еще нужно? Хочешь, чтобы я вернул назад гараж? — процедил сквозь зубы Иван. — Если так, то...
— Сначала я не хотела этого, а вот теперь... да, верни назад гараж! Иди к этому мужику, отдавай ему триста тысяч и возвращай гараж! — злобно скомандовала Полина.
Мужчина резко изменился в лице. Он не ожидал от жены подобных требований.
— Серьезно? Если я так сделаю, то, получается, откажу маме в лечении?
Полина пожала плечами. Теперь ей было наплевать на неблагодарную Светлану Ильиничну.
— Сам решай эту проблему и не за мой счет, — сухо бросила женщина. — Иначе подам в полицию и обвиню тебя в краже. Собственник на него был один - это я!
Иван дернулся и выскочил из комнаты. Полина перевела ему триста тысяч рублей на возвращение гаража.
Спустя три часа мужчина вернулся с понурым лицом и швырнул жене документы на гараж.
— Подавись! — ехидно фыркнул он и стал собирать свои вещи. — Я подам на развод!
Полина не стала его останавливать. Мужчина собрал чемодан и уехал к Светлане Ильиничне.
Спустя два месяца супруги развелись. Гараж Полины стал концом их недолгого брака.