«Привидение», другое название — «Призрак», англ. Ghost — художественный фильм режиссёра Джерри Цукера, вышедший на экраны 35 лет назад, в 1990 г.
Фильм получил ряд наград и номинаций, в том числе пять номинаций на
премию «Оскар» в 1991 г., две из которых оказались победными: за лучший
оригинальный сценарий и лучшую женскую роль второго плана для Вупи
Голдберг. Лента стала самой кассовой в 1990 г., собрав 217 млн долларов в
США и 290 млн долларов в других странах.
Необходимое — сокрыто…
Самое необходимое знание закрыто от человека, бьющегося над разгадкой
жизни и смерти все века своего существования, последние — особенно яро…
Фильм «Привидение» — играет нашими чувствами, на клавишах их исполняя
мелодию надежды…
Убийство среди улицы — благородного героя: впрочем — обычного, но —
порядочного и честного пыряет ножом парень с классической внешностью
бандита, и герой бежит за ним, вдруг понимая, что не так что-то, совсем
не так… Он возвращается к своему телу, над которым плачет девушка его,
и, понимая, что умер, проводит рукой по собственному лицу. Рука проходит
сквозь материальное тело.
Он жив: он — светящаяся сущность — есть сгусток сознания, которое не
определить научно; сгусток памяти, эмоций, чувств, и, способный
проходить через материальные преграды, передвигаться быстро, не
способен, однако, вступить в контакт ни с кем из продолжающих жить во
плоти.
И его никто не увидит; однако он — голосом
внедрится в сознание экстрасенса-мошенницы, блистательная Вупи
Голдберг! — и… закружатся дела. Завернутся приключения. …Сведенборг
утверждал, что, умерев, человек не сразу понимает, что с ним случилось:
постепенно догадываясь о совершающемся переходе… Почему нам не дано
познать в ощущениях — мир будущего продолжения? Мир посмертья? Почему
наука упорна в отрицание оного? Нету средств изучения?
Фильм блестящ: и режиссура, и композиция
кадра, и актёрская игра, и операторская работа — всё согласовано,
выверено математически-ювелирно. Всё играет. Всё — даёт надежду.
Выполнив, что должна, душа, исполняемая Патриком Суэйзи, отправляется в
мир сияний: там видны люди, возможно, там ждут родные, умершие раньше…
Фильм — мучительность надежды: должно же
быть так! Не в сплошные ж сады рая верить, не говоря — про чертей со
сковородками… Не может же быть, чтобы сложнейшее человеческое
устройство, включающее лабиринты памяти, чары чувств, даже — перлы
привычек, обилие эмоций — пропадало, растворялось бесследно?
Фильм длится. Его хочется пересматривать,
цепляясь за такие зыбкие веточки надежды, хочется почему-то, думать, —
что продиктован своеобразно: режиссёру и сценаристу, некоторыми силами, —
каких мы не можем физически видеть, и какие таким образом доносят
весть, стремясь избавить человечество от страха смерти.
