— Значит так, Алиночка, я всё решила, — Регина Петровна сложила руки на груди и окинула невестку оценивающим взглядом. — Квартиру твоего отца продаем и покупаем мне дачу в Комарово. Хватит этому жилью пустовать. Сколько можно держаться за прошлое?
Алина замерла у кухонного стола с недопитой чашкой чая. Свекровь явилась без предупреждения — как обычно, без звонка, с собственным ключом от их квартиры. Сергей уехал на трехдневную конференцию в Петербург, и Регина Петровна, видимо, сочла момент идеальным для «серьезного разговора».
— Простите, что? — Алина поставила чашку на стол. — Какую квартиру моего отца?
— Ну как какую? Ту, что на Садовой. Где твой отец жил до... — Регина Петровна сделала паузу, — до своего ухода. Сергей сказал, там всё ещё твои вещи лежат. Зачем? Прошло уже полгода. Жизнь продолжается.
Алина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Отцовская квартира — последнее, что у неё осталось от родителей. Мама умерла восемь лет назад, а отец... Сердечный приступ, внезапный, как гром среди ясного неба. Ей было тридцать два, но в тот момент она почувствовала себя брошенным ребенком. В той квартире она выросла. Каждый сантиметр пропитан воспоминаниями.
— Я не собираюсь продавать квартиру отца, — твердо произнесла Алина, стараясь, чтобы голос не дрожал. — И уж точно не для того, чтобы купить вам дачу.
— Не мне, а нам! — Регина Петровна прошла на кухню и села напротив. — Ты не понимаешь, какое это выгодное вложение. Сейчас рынок недвижимости на спаде, можно взять отличный участок за копейки. А через пару лет он утроится в цене! Я уже присмотрела вариант — шесть соток, домик добротный, баня есть.
— Регина Петровна, это наследство моего отца. Он оставил квартиру мне, и только я решаю, что с ней делать.
Свекровь поджала губы.
— Ты теперь в семье Зориных, дорогая. А у нас принято думать о будущем. Квартира пустует, а деньги не работают! Я поговорила с Сережей вчера, он полностью согласен.
Алина застыла.
— Вы обсуждали это с Сергеем? Без меня?
— Конечно, — свекровь пожала плечами. — Он же мужчина в семье, ему принимать важные решения. Сама понимаешь, женщины часто излишне эмоциональны в таких вопросах.
Сергей вернулся с конференции через два дня. Всё это время Алина не находила себе места. Она пыталась дозвониться мужу, но он отвечал отрывисто, что всё обсудят при встрече. Регина Петровна тем временем прислала ей три сообщения с фотографиями «идеального участка» и контакты риэлтора.
Когда муж вошел в квартиру, Алина сидела в кресле в гостиной. Он улыбнулся, поставил чемодан у двери и потянулся обнять ее. Она отстранилась.
— Ты правда сказал своей матери, что мы продаем квартиру моего отца?
Сергей вздохнул и потер переносицу.
— Алин, давай сначала поужинаем, я с дороги...
— Нет, давай сейчас, — отрезала она. — Это правда?
— Послушай, — Сергей сел на диван, — мама права в чём-то. Та квартира просто стоит. Мы платим за неё коммуналку, налоги. А дача — это вложение в будущее. Для нас, для наших детей.
— Детей? — Алина горько усмехнулась. — Мы три года пытаемся, Сережа. Три года. И каждый раз твоя мать напоминает мне об этом. «Когда же внуки? Что ж ты мужа без наследников оставляешь?» А теперь она положила глаз на мое наследство.
— Не говори так о маме, — нахмурился Сергей. — Она желает нам добра. Просто по-своему проявляет заботу.
— Заботу? — Алина поднялась с кресла. — Она приходит сюда, когда тебя нет, с ключом, который ты ей дал без моего ведома. Перекладывает вещи, критикует мою готовку, а теперь хочет распоряжаться имуществом моих родителей?
— Ты преувеличиваешь...
— Я преувеличиваю? Помнишь, как на прошлый Новый год она заявилась к нам с чемоданом на две недели? Или как настояла, чтобы мы отменили поездку в Италию, потому что ей «нужна помощь с ремонтом»? А ремонт так и не начался! Каждый раз ты становишься на её сторону.
Сергей поморщился.
— Ты не понимаешь. Она одна, ей тяжело.
— Она не одна! У неё есть ты, есть твоя сестра. Есть подруги, с которыми она ездит на воды. Она просто привыкла контролировать всё вокруг.
Сергей встал и направился на кухню. Алина последовала за ним.
— Дело не только в деньгах, — продолжил он, наливая себе воды. — Ты держишься за эту квартиру, за вещи отца. Это нездорово, Алин. Нужно двигаться дальше.
— Не тебе решать, что здорово, а что нет, — процедила она сквозь зубы. — Это моя память, моя жизнь. И я не позволю твоей матери распоряжаться ею.
— Нашей жизнью, — поправил Сергей. — Мы семья, помнишь? А значит, решения принимаем вместе.
— Вместе? — Алина усмехнулась. — Ты обсуждал продажу квартиры с матерью за моей спиной. Какое же это «вместе»?
На следующий день Алина взяла отгул и поехала в отцовскую квартиру. Она редко бывала там после его смерти — слишком больно. Но сейчас ей нужно было подумать, а лучшего места для этого не найти.
Квартира встретила её тишиной и запахом книг — отец был заядлым читателем. Три комнаты, высокие потолки, старый паркет, который поскрипывал под ногами. Здесь всё оставалось по-прежнему: отцовский кабинет с массивным столом, гостиная с антикварным буфетом, который достался еще от бабушки, спальня с фотографиями на комоде.
Алина села в отцовское кресло и закрыла глаза. Вспомнила, как он читал ей сказки перед сном, как учил кататься на велосипеде, как поддерживал, когда она не поступила с первого раза в университет. «Не сдавайся, Алинка. Зорины не сдаются», — говорил он. Ирония судьбы — теперь она тоже Зорина, но совсем в другом смысле.
Звонок мобильного вырвал её из воспоминаний. На экране высветилось «Сережа».
— Ты где? На работе сказали, что ты не пришла.
— Я в квартире отца.
Пауза.
— Зачем?
— Хотела побыть здесь, подумать.
— О чем тут думать, Алин? — в голосе мужа слышалось раздражение. — Мы же всё обсудили.
— Нет, Сережа, мы ничего не обсудили. Ты поставил меня перед фактом. Как и твоя мать.
— Послушай, — его тон смягчился, — я понимаю, тебе тяжело. Но подумай рационально. Эта квартира — просто стены. А дача — это наше будущее. Мама уже договорилась о встрече с продавцами на воскресенье.
Алина почувствовала, как внутри всё закипает.
— Она что сделала?
— Просто предварительная встреча, ничего серьезного. Чтобы посмотреть участок.
— Без меня? Без моего согласия?
— Алина, не делай из этого трагедию, — вздохнул Сергей. — Продай квартиру, и мы закроем тему. Хватит цепляться за прошлое.
Она молчала, сжимая телефон так, что побелели костяшки пальцев.
— Алин, ты там? Я заеду за тобой после работы, обсудим всё спокойно.
— Не надо, — отрезала она. — Я останусь здесь на ночь.
— Что? В пустой квартире? Зачем?
— Мне нужно побыть одной.
Вечером раздался звонок в дверь. Алина знала, что это Сергей, но открывать не спешила. Звонок повторился, настойчивее.
— Алина, открой! Я знаю, что ты там.
Она неохотно подошла к двери.
— Что тебе нужно?
— Поговорить, — его голос звучал глухо из-за двери. — Открой, пожалуйста.
Она повернула ключ в замке. Сергей стоял на пороге с пакетом еды из ресторана.
— Решил, что ты не успела поужинать, — он попытался улыбнуться.
Алина молча пропустила его внутрь. Он огляделся, словно видел квартиру впервые.
— Здесь ничего не изменилось.
— А что должно было измениться? — спросила она. — Прошло всего полгода.
Сергей прошел на кухню, достал контейнеры с едой.
— Я принес твою любимую пасту.
Она села за стол, но к еде не притронулась.
— Почему ты не посоветовался со мной, прежде чем обсуждать с матерью продажу квартиры?
Сергей вздохнул.
— Мама позвонила, рассказала про участок. Сказала, что это выгодное предложение, но нужно быстро решать. Я просто сказал, что это интересно. Не думал, что она сразу помчится к тебе.
— И что теперь? — Алина подняла на него взгляд. — Ты правда ждешь, что я продам квартиру отца, чтобы твоя мать получила дачу?
— Не мать, а мы, — поправил Сергей. — Алина, пойми, эта квартира... она пустует. А мы могли бы использовать эти деньги с пользой.
— С пользой для кого? Для твоей матери?
— Для нас всех! — повысил голос Сергей. — Дача, свежий воздух. Ты сама говорила врачу, что тебе нужно меньше стресса, больше природы. Это может помочь с зачатием.
Алина отодвинула тарелку.
— Не смей использовать это как аргумент. Ты прекрасно знаешь, что твоя мать будет считать эту дачу своей. Она уже считает нашу квартиру своей территорией!
— Это не так...
— Нет? А почему у неё есть ключи? Почему она приходит, когда вздумается? Почему перекладывает мои вещи, критикует мою готовку, указывает, как нам жить?
Сергей потер виски.
— Она просто заботится о нас.
— Нет, она контролирует. И ты ей это позволяешь. Всегда позволял.
Он поднял на нее усталый взгляд.
— Чего ты хочешь, Алина? Чтобы я выбирал между тобой и матерью?
— Я хочу, чтобы ты выбрал нас. Нашу семью. Не её, не её желания и амбиции, а нас.
Повисла тяжелая пауза.
— Я люблю тебя, — наконец произнес Сергей. — Но мама всегда будет частью моей жизни. Нашей жизни.
— Даже если она разрушает наш брак?
— Она не...
— Она именно это и делает, — перебила Алина. — И делала с самого начала. Помнишь нашу свадьбу? Как она настояла на своем списке гостей, своем меню, даже платье мне выбрала? А я молчала, потому что любила тебя и не хотела конфликтов. Но это никогда не заканчивается, Сережа. Сначала свадьба, потом квартира, теперь наследство моего отца.
Сергей долго молчал, глядя в тарелку.
— Дай мне время, — наконец сказал он. — Я поговорю с ней, объясню, что мы не будем продавать квартиру.
— Нет, — Алина покачала головой. — Я сама поговорю с ней. Завтра.
Регина Петровна открыла дверь и удивленно подняла брови, увидев на пороге невестку.
— Алиночка? Что-то случилось?
— Нам нужно поговорить, — Алина прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения.
Квартира свекрови была безупречно чистой, как обычно. Регина Петровна, бывшая учительница математики, всегда держала всё в идеальном порядке — и дом, и жизнь сына.
— Чаю? — предложила она, проходя на кухню.
— Нет, спасибо. Я ненадолго.
Они сели за стол. Регина Петровна выжидающе смотрела на невестку, слегка постукивая наманикюренными пальцами по столешнице.
— Я не буду продавать квартиру отца, — твердо сказала Алина. — Ни сейчас, ни потом. И хочу, чтобы вы перестали давить на Сергея в этом вопросе.
Регина Петровна поджала губы.
— Послушай, девочка. Я понимаю твои чувства, правда. Но ты должна думать о будущем. О семье. О детях, которых у вас до сих пор нет.
— Не вам решать, как нам распоряжаться моим наследством.
— Ну почему же не мне? — свекровь улыбнулась снисходительно. — Я мать Сергея. Я хочу для него лучшего.
— А я его жена, — парировала Алина. — И квартира принадлежит мне, а не ему.
— Вы семья, дорогая. У вас всё общее.
— Тогда почему вы обсуждали продажу с ним, а не со мной?
Регина Петровна махнула рукой.
— Сережа — мужчина. Он мыслит рационально, без лишних эмоций. Я знала, что он поймет выгоду.
— Выгоду для кого? — спросила Алина прямо. — Для вас?
— Для всех нас! — Регина Петровна повысила голос. — Ты ведешь себя как ребенок, цепляешься за прошлое. Думаешь, твой отец хотел бы, чтобы ты жила воспоминаниями? Нет! Он хотел бы, чтобы ты строила будущее. Семью. Родила внуков.
— Не используйте память моего отца, — процедила Алина. — Вы его даже не знали.
— Знаю я одно, — свекровь наклонилась вперед, — хорошая жена думает о муже, о семье. А не о своих капризах.
— Это не каприз. Это моя жизнь, моя память, мое решение.
Регина Петровна откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
— Что ж, я вижу, разговора не получится. Но помни, Алиночка, Сергей — мой сын. Он всегда прислушивается к моему мнению. Всегда.
Алина поднялась из-за стола.
— В этот раз будет иначе.
Вечером Сергей вернулся домой мрачнее тучи.
— Ты ходила к маме, — это был не вопрос, а утверждение.
— Да, — Алина не стала отрицать. — Нам нужно было расставить точки над «i».
— И что же вы решили? — в его голосе сквозила ирония.
— Я объяснила ей, что не буду продавать квартиру отца.
Сергей бросил ключи на тумбочку и прошел в гостиную.
— Знаешь, что она мне сказала? Что ты настраиваешь меня против неё. Что тебе важнее старая квартира, чем наше будущее.
— И ты ей поверил?
— Я не знаю, что думать, Алина! — он повысил голос. — Ты уехала, не ночевала дома, теперь ходишь к маме за моей спиной...
— За твоей спиной? — перебила она. — А как насчет того, что вы с ней решали судьбу моего наследства без меня?
— Это разные вещи!
— Почему? Потому что так сказала твоя мать?
Сергей опустился на диван и закрыл лицо руками.
— Я устал от этих войн. Между вами всегда было напряжение, но сейчас всё совсем плохо.
Алина села рядом.
— Сережа, послушай. Я люблю тебя. Правда. Но твоя мать... она не уважает наши границы. Никогда не уважала. И сейчас она пытается распоряжаться тем, что ей не принадлежит.
— Она просто хочет помочь, — устало произнес он.
— Нет, она хочет контролировать. Есть разница.
Сергей поднял на неё взгляд.
— И что ты предлагаешь? Порвать с ней отношения?
— Нет, — Алина покачала головой. — Я прошу тебя установить границы. Сказать ей, что некоторые решения мы принимаем сами. Без её участия.
— Она не поймет.
— А должна. Если хочет сохранить с нами отношения.
Через неделю Регина Петровна позвонила сыну с «неотложной просьбой» приехать. Сергей, как обычно, сорвался немедленно. Алина поехала с ним — после их разговора они решили действовать вместе, единым фронтом.
Свекровь встретила их при полном параде — уложенные волосы, макияж, новая блузка.
— Сереженька! — она раскрыла объятия сыну, затем кивнула невестке. — Алина.
В гостиной их ждал накрытый стол — пирог, чай, конфеты. И пожилой мужчина в строгом костюме.
— Познакомьтесь, это Виктор Семенович, — представила Регина Петровна. — Мой давний друг и по совместительству отличный риэлтор. Он уже нашел покупателя на квартиру Алининого отца! Представляете? И цена отличная!
Алина застыла.
— Что, простите?
— Регина Петровна показала мне документы, — улыбнулся мужчина. — Отличная квартира, хороший район. Покупатель готов внести задаток хоть сегодня.
— Какие документы? — спросила Алина, чувствуя, как холодеет внутри.
Регина Петровна выложила на стол папку.
— Копии, которые Сережа сделал для страховой в прошлом году. Ничего особенного, просто чтобы Виктор Семенович мог оценить стоимость.
Алина перевела взгляд на мужа. Тот выглядел не менее ошеломленным.
— Мама, мы же говорили, — начал Сергей. — Алина не хочет продавать квартиру.
— Глупости! — отмахнулась свекровь. — Конечно, хочет. Просто ей нужно время привыкнуть к мысли. А тут такое выгодное предложение! Грех упускать.
— Регина Петровна, — Алина с трудом сдерживала дрожь в голосе. — Я не давала согласия на продажу. И не дам.
— Алиночка, — свекровь одарила её снисходительной улыбкой, — ты просто не понимаешь, какая это возможность. Виктор Семенович, расскажите им о покупателе.
— Молодая пара, — с готовностью подхватил риэлтор. — Платежеспособные, с первым взносом. Готовы выйти на сделку хоть завтра.
— Видите? — торжествующе произнесла Регина Петровна. — Судьба! А я уже и дачу присмотрела. Сереженька, покажи фотографии, которые я тебе скинула.
Сергей молчал, переводя взгляд с матери на жену.
— Мама, — наконец произнес он, — мы не будем продавать квартиру. Это решение окончательное.
Регина Петровна замерла с чашкой в руке.
— Что значит «не будем»? Ты же сам сказал...
— Я сказал, что это интересная идея. Но Алина против, и я уважаю её решение.
— Уважаешь? — свекровь поставила чашку на стол так резко, что чай выплеснулся. — А мое мнение ты не уважаешь? Я мать твоя!
— Уважаю, — спокойно ответил Сергей. — Но решение о квартире Алининого отца принимаем мы. И решение это — нет.
Регина Петровна побледнела.
— Вижу, кто в вашем доме хозяин, — процедила она. — Не ты, а она.
— В нашем доме нет хозяина, мама. Есть равноправные партнеры.
Виктор Семенович кашлянул.
— Пожалуй, я пойду. Позвоните, если передумаете, — он поспешно удалился.
Регина Петровна дождалась, пока за риэлтором закроется дверь, и разразилась тирадой:
— Значит, вот как ты отблагодаришь мать за всё, что она для тебя сделала? За бессонные ночи, за всё, что я тебе дала? Выберешь эту... эту женщину, которая даже внуков тебе родить не может?!
— Мама! — Сергей повысил голос. — Хватит. Ты переходишь границы.
— Границы? — она горько рассмеялась. — Какие границы между матерью и сыном? Я тебя родила, вырастила одна, после того как твой отец нас бросил. Я имею право голоса в твоей жизни!
— Не в этом вопросе, — твердо сказал Сергей.
Регина Петровна перевела взгляд на Алину.
— Довольна? Настроила сына против родной матери.
— Я ничего не делала, — тихо ответила Алина. — Просто хочу, чтобы вы уважали наши решения.
— Какие решения? — фыркнула свекровь. — Решение цепляться за прошлое вместо того, чтобы строить будущее? Решение лишить моего сына детей, семьи?
— Мама, прекрати! — Сергей стукнул кулаком по столу. — Еще одно слово, и мы уходим.
Регина Петровна поджала губы.
— Что ж, раз так, можете идти. Но помни, сынок, ты делаешь ошибку. Когда-нибудь ты пожалеешь, что выбрал её, а не мать.
Обратно ехали молча. Сергей крепко сжимал руль, костяшки пальцев побелели. Алина смотрела в окно на проплывающие мимо дома. Только дома Сергей наконец заговорил:
— Прости за сегодняшнее. Я не знал, что она позвала риэлтора.
— Я верю, — кивнула Алина. — Что будем делать дальше?
Сергей опустился в кресло.
— Не знаю. Она не отступит просто так, ты же её знаешь.
— Знаю, — Алина села рядом. — Но мы должны стоять на своем. Вместе.
Он взял её за руку.
— Вместе, — эхом отозвался он. — Знаешь, я всю жизнь был между двух огней. Сначала в детстве — между матерью и отцом, когда тот еще жил с нами. Потом между ней и первой девушкой. Теперь между ней и тобой.
— Я не прошу тебя выбирать, — мягко сказала Алина. — Но я прошу тебя провести черту. Показать ей, что некоторые решения принимаем только мы вдвоем.
Сергей долго молчал, глядя на их сплетенные пальцы.
— Я попробую. Но ты не знаешь, какая она может быть... настойчивой.
Три дня спустя Сергей вернулся с работы поздно. Алина уже засыпала, когда услышала, как хлопнула входная дверь.
— Всё хорошо? — спросила она, когда муж зашел в спальню.
— Был у мамы, — он сел на край кровати, не включая свет. — Она согласилась оставить тему с продажей квартиры. Но у неё есть условие.
Алина приподнялась на локтях.
— Какое?
— Она хочет, чтобы мы проводили с ней каждые выходные. И чтобы я приезжал к ней три раза в неделю помогать с домашними делами.
— Что? — Алина не поверила своим ушам. — Это какой-то шантаж?
— Она одинока, Алин. Ей нужна поддержка.
— У неё есть подруги, сестра в соседнем районе, она ходит в театр и на танцы для пенсионеров. Какое одиночество?
Сергей вздохнул.
— Я обещал ей.
— И когда ты собирался мне об этом сказать? Перед тем, как мы поедем к ней в субботу?
— Я говорю сейчас, — в его голосе появилось раздражение. — Я думал, ты поймешь.
— Пойму что? Что твоя мать снова манипулирует тобой? Нами? Что она всегда будет искать способы контролировать нашу жизнь?
— Это просто выходные, Алина! Неужели так сложно уступить в мелочи?
— Это не мелочь, — Алина включила ночник и села прямо. — Это образец. Сегодня выходные, завтра – что? Наши отпуска? Решение, где нам жить? Имена наших детей, если они когда-нибудь появятся?
Сергей встал и начал мерить шагами комнату.
— Всегда одно и то же! Вечно ты преувеличиваешь!
— Я не преувеличиваю. Твоя мать показала, на что способна. Она за нашей спиной нашла риэлтора, показала ему документы на мою квартиру, которые ты дал ей без моего ведома...
— Я не давал ей документы! — возразил Сергей. — Она взяла их с полки, когда приходила.
— Прекрасно! Значит, она еще и роется в наших вещах! И после этого ты хочешь, чтобы я каждые выходные улыбалась ей через стол?
Сергей остановился и посмотрел на жену долгим взглядом.
— Знаешь, что она сказала сегодня? Что либо ты научишься уважать её как мать твоего мужа, либо наш брак обречен.
Алина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— И что ответил ты?
Сергей отвел взгляд.
— Я сказал, что поговорю с тобой. Что мы найдем компромисс.
— Компромисс? — Алина горько усмехнулась. — Между чем и чем, Сережа? Между нашей семьей и её контролем над нами?
Он сел обратно на кровать, плечи поникли.
— Я просто хочу, чтобы вы ладили. Чтобы моя жизнь не превращалась в ежедневный выбор между двумя самыми важными для меня женщинами.
— А я хочу нормальную семью, — тихо сказала Алина. — Без манипуляций, без вторжений в нашу жизнь, без постоянного чувства, что я соревнуюсь с твоей матерью за место в твоем сердце.
Они молчали долго. Так долго, что Алина уже думала, что разговор окончен. Но затем Сергей произнес:
— Если ты действительно любишь меня, ты примешь мою маму такой, какая она есть.
Эти слова повисли в воздухе тяжелым грузом.
— А если ты любишь меня, — медленно ответила Алина, — ты поставишь нашу семью на первое место.
Утром Сергей ушел на работу раньше обычного, не разбудив Алину. Она нашла на кухонном столе записку: «Буду поздно. Поужинай без меня».
День тянулся бесконечно. Алина не могла сосредоточиться на работе, мысли постоянно возвращались к вчерашнему разговору. Неужели они зашли в тупик? Неужели Регина Петровна победила?
Вечером, вместо того чтобы ехать домой, она снова направилась в квартиру отца. Прошлась по комнатам, провела рукой по корешкам книг на полке, по крышке пианино, на котором когда-то училась играть. Её взгляд упал на семейный альбом. Фотографии родителей, её детство, юность... Вот они с отцом в походе, вот мамин день рождения, вот её выпускной.
Она вдруг почувствовала внезапную ясность. Эта квартира — её наследие, часть её истории. И никто, даже Сергей, не имеет права требовать, чтобы она от неё отказалась.
Звонок мобильного прервал её мысли. Сергей.
— Ты где? — спросил он без приветствия.
— В квартире отца.
Пауза.
— Опять? Что ты там делаешь?
— Думаю.
— О чем?
— О нас. О том, чего я хочу от жизни.
Снова пауза.
— И к каким выводам пришла?
Алина глубоко вздохнула.
— Я не поеду к твоей матери в выходные. Ни в эти, ни в следующие. Я не собираюсь жить по её указке.
— Алина...
— Нет, послушай. Я пыталась, правда пыталась найти с ней общий язык. Но она не хочет мира. Она хочет контроля. И я больше не позволю ей контролировать нашу жизнь.
— Что ты предлагаешь? — в его голосе слышалась усталость.
— Мы должны решить, Сережа. Кто мы — самостоятельная семья или придаток к твоей матери? Я знаю свой ответ. Теперь дело за тобой.
Он приехал через час. Вошел в квартиру, огляделся, словно видел её впервые.
— Здесь тоже можно жить, — сказал он неожиданно.
— Что? — не поняла Алина.
— В этой квартире. Она больше нашей. И от твоей работы ближе.
Алина не верила своим ушам.
— Ты предлагаешь нам сюда переехать?
— Почему нет? — Сергей пожал плечами. — Тебе здесь нравится. А мама перестанет приходить без предупреждения — она не знает этот адрес.
Алина молчала, пытаясь понять, что происходит.
— Это не решит проблему, Сережа, — наконец сказала она. — Твоя мать всё равно будет вмешиваться в нашу жизнь, просто другими способами.
— Не будет, если мы не позволим, — он присел на подлокотник кресла. — Ты права. Я всегда шел на поводу у неё. Но больше не хочу.
— Правда? — Алина не скрывала скептицизма. — А как же её ультиматум? «Либо Алина научится меня уважать, либо ваш брак обречен»?
Сергей опустил глаза.
— Я поговорил с ней сегодня. Сказал, что мы не приедем в выходные. Что нам нужно время для себя.
— И как она отреагировала?
— Как ты думаешь? — он грустно усмехнулся. — Сначала кричала, потом плакала, потом обвиняла тебя во всех грехах.
— А ты?
— А я впервые не стал её утешать. Сказал, что её поведение неприемлемо, и ушел.
Алина не знала, верить ли ему. Слишком часто Сергей обещал «поговорить с мамой», и каждый раз всё оставалось по-прежнему.
— И что теперь? — спросила она.
— Теперь нам нужно решить, где мы будем жить, — он обвел взглядом комнату. — Здесь, в нашей квартире или... может, вообще в другом городе?
— В другом городе? — Алина удивленно посмотрела на мужа. — Ты серьезно?
— А почему нет? — Сергей встал и прошелся по комнате. — Я могу найти работу где угодно. Ты тоже. Новый город, новая жизнь, без её тени над нами.
Алина задумалась. Звучало заманчиво — уехать, начать с чистого листа. Но...
— Ты правда готов оставить мать? Уехать от неё?
Сергей долго молчал.
— Нет, — наконец признался он. — Не готов. Но я хочу спасти наш брак, Алина. И если для этого нужно уехать, я готов попробовать.
Она смотрела на мужа, на его осунувшееся лицо, усталые глаза. Он правда пытался. Но достаточно ли этого?
— Я не хочу, чтобы ты шел на такую жертву, — медленно произнесла она. — Это не решит проблему. Она всё равно будет звонить, приезжать, вмешиваться.
— Тогда что? Что нам делать?
Алина подошла к окну. За стеклом жил своей жизнью вечерний город — люди спешили домой, горели окна в домах напротив, кто-то, как и они, решал свои проблемы, строил планы, мечтал о будущем.
— Я хочу развод, Сережа, — слова дались ей тяжело, но она знала, что это правильное решение.
Он смотрел на неё так, словно не понял, что она сказала.
— Что? Почему?
— Потому что я устала бороться. С твоей матерью, с тобой, с собой. Я хочу жить спокойно, без постоянного напряжения, без чувства, что я в чем-то виновата.
— Но мы можем всё исправить! — Сергей подошел к ней, взял за плечи. — Я обещаю, я больше не позволю ей вмешиваться. Мы справимся!
Алина покачала головой.
— Нет, не справимся. Это будет продолжаться вечно — ты между двух огней, она манипулирует, я сопротивляюсь. Я так больше не могу, Сережа.
Он опустил руки.
— Ты не любишь меня?
— Люблю, — она грустно улыбнулась. — Но иногда любви недостаточно. Иногда нужно уметь отпустить.
Развод прошел на удивление быстро и без скандалов. Они разделили имущество, Сергей забрал свои вещи и переехал к матери — «временно», как он сказал. Алина осталась в их квартире, но часто приезжала в отцовскую, где чувствовала себя спокойнее.
Регина Петровна, как ни странно, больше не пыталась связаться с Алиной. Видимо, получив сына обратно, она удовлетворилась победой.
Через полгода после развода Алина случайно встретила Сергея в супермаркете. Он выглядел уставшим, осунувшимся.
— Как ты? — спросил он после неловкого приветствия.
— Хорошо, — она не кривила душой. — А ты?
— Нормально, — он пожал плечами. — Всё еще у мамы живу. Но подыскиваю квартиру.
— Рада за тебя.
Неловкая пауза.
— Слушай, может, выпьем кофе? — предложил он вдруг. — Просто поговорим.
Алина посмотрела на бывшего мужа. Когда-то она любила его. Возможно, часть её любит до сих пор. Но...
— Прости, не могу, — она улыбнулась. — У меня планы.
Планы действительно были — привести в порядок отцовскую квартиру, куда она решила окончательно переехать. Начать новую жизнь, без тени Регины Петровны, без вечной борьбы за место в сердце Сергея.
— Понимаю, — он кивнул. — Может, в другой раз?
— Может быть, — ответила она, зная, что другого раза не будет.
Сергей помялся еще немного, потом неловко махнул рукой и пошел к кассе. Алина смотрела ему вслед и чувствовала странное облегчение. Она всегда думала, что счастье — это когда ты с любимым человеком. Но иногда счастье — это когда ты наконец свободна. Свободна быть собой, принимать свои решения, жить своей жизнью.
Через неделю она повесила на дверь отцовской квартиры новую табличку: «А. Н. Соколова». Её девичья фамилия. Её новое начало.