— Ванечка, открой ротик! — Анна подносила ложку с кашей к губам сына. Годовалый мальчик отворачивался, размазывая еду по подбородку.
В дверях кухни появилась Галина Петровна с привычным пакетом в руках.
— Опять балуется? — улыбнулась свекровь, ставя на стол коробку с пирожками. — А я ему вкусненького принесла.
Анна вытерла Ванины щечки салфеткой. Галина Петровна наклонилась к внуку, погладила его по светлым волосикам.
— Какой же ты красавчик у нас растет, — проворковала она. — Весь в папу.
Ваня потянулся к бабушке, замычал что-то радостное. Галина Петровна взяла его на руки, покачала.
— Аннушка, а вы что, так и будете здесь жить? — спросила она между делом, не отрывая взгляда от внука.
Анна замерла с мокрой салфеткой в руке.
— А что такого? Вы же сами после свадьбы сказали — живите, пока свое не купите.
Галина Петровна кивнула, но как-то неуверенно.
— Ну да, конечно. Просто думаю.
Ваня схватил бабушку за бусы, дернул. Галина Петровна рассмеялась, высвободила украшение из детских пальчиков.
— Озорник. Давай я его покормлю, а ты чай поставь.
Анна включила чайник, доставая из шкафчика чашки. В голове крутился странный вопрос свекрови. Раньше Галина Петровна только радовалась, что они живут рядом, помогала с внуком, говорила, как хорошо, что семья не разбрелась.
Через неделю суббота повторилась как под копирку. Галина Петровна пришла с банкой варенья, уселась за стол пить чай. Ваня сидел на стульчике, грыз сушку.
— Знаете, я тут думаю, — начала свекровь, размешивая сахар в чашке, — может, вам пора своим хозяйством заниматься? Молодая семья должна самостоятельной быть.
Денис рассмеялся, не поднимая глаз от телефона.
— Мам, мы же и так самостоятельные. Работаем, ребенка растим.
— Ну да, конечно, — кивнула Галина Петровна. — Только вот квартира-то моя.
Анна почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она отставила чашку, посмотрела на свекровь.
— Галина Петровна, вы же не против, что мы здесь живем?
— Что вы, конечно не против. Просто размышляю.
Денис наконец оторвался от экрана.
— О чем размышляешь, мам?
— Да так, о жизни. О том, что каждому свое место нужно.
Ваня уронил сушку на пол, заплакал. Анна подняла его на руки, стала укачивать. Галина Петровна допила чай и собралась уходить.
— Ладно, мне пора. Передачу любимую пропущу.
Она поцеловала внука в макушку, помахала рукой и ушла. Анна и Денис остались сидеть на кухне в странной тишине.
Следующий визит был еще более непонятным. Галина Петровна принесла целый пакет продуктов, разложила их на столе и сразу заговорила:
— А в Кирове-то как дела? Квартира нормальная получилась по ипотеке?
Анна вытирала Ване руки после обеда.
— Хорошая квартира. Только там жить не хочется.
— Это почему же?
— Работы подходящей нет. Зарплаты маленькие. Да и от родных далеко.
— Ну так найдете работу! Денис молодой, везде пригодится. А к родным в гости ездить можно.
Ваня потянулся к бабушке, замычал. Галина Петровна взяла его на руки, прижала к себе.
— Внучка жалко будет, конечно, но что поделаешь — своя семья важнее.
Анна уронила полотенце.
— Галина Петровна, при чем тут Киров? Мы же здесь живем.
— Ну как при чем? У вас там квартира есть. Собственная.
— Но там работы нет, — повторила Анна.
— Найдется работа. Было бы желание.
Свекровь покачала внука, напевая ему что-то под нос. Анна стояла рядом, не понимая, к чему ведет разговор.
В четверг вечером, когда Галина Петровна ушла, Денис подошел к жене на кухне.
— Тебе не кажется, что мама стала странно себя вести?
Анна поставила вымытую тарелку в сушилку.
— Каждый раз про переезд заводит. Раньше такого не было.
Денис сел за стол, потер лоб.
— Полтора года назад, сразу после свадьбы, она сама предложила: «Живите пока здесь, зачем деньги на аренду тратить, лучше копите на свое».
— Тогда она нас поддерживала, — вздохнула Анна. — А теперь что-то изменилось.
— Может, соседи что-то сказали? Или подруги?
Анна выключила воду, обернулась к мужу.
— Не знаю. Но мне не нравится, как она об этом говорит. Будто мы здесь лишние.
Ваня заплакал в детской. Анна пошла его укачивать, а Денис остался сидеть на кухне, глядя в телефон и ни на что не глядя одновременно.
В субботу Галина Петровна пришла раньше обычного. Она мыла посуду в раковине и говорила как бы между прочим:
— Я тут узнавала — аренда сейчас хорошая. За такую квартиру двадцать пять тысяч дают.
Анна напряглась всем телом.
— Галина Петровна, вы же не собираетесь нас выселять?
Свекровь рассмеялась, но смех прозвучал неестественно.
— Да что вы, просто интересно было узнать. Хотя подумать стоит — деньги лишними не бывают.
Денис сидел за столом, уткнувшись в телефон. Анна ждала, что он скажет что-то, заступится, но он молчал.
— У меня пенсия маленькая, — продолжала Галина Петровна, ополаскивая чашку. — А цены растут. Коммунальные платежи, продукты.
Анна чувствовала, как руки становятся влажными. Она взяла Ваню на руки, прижала к себе.
— Мы же помогаем, что можем.
— Помогаете, конечно. Но это капля в море.
Свекровь вытерла руки полотенцем, повернулась к ним.
— Ну ладно, я пойду. У меня еще дела.
Когда дверь за ней закрылась, Анна не выдержала. Она взяла телефон, набрала маму.
— Мне кажется, свекровь хочет нас выжить, — сказала она без предисловий. — Постоянно про съезд намекает.
Мама вздохнула в трубке.
— Ну а чего ты хотела? Свекровь она и есть свекровь. Небось соседки в уши жужжат — что это вы чужую семью содержите.
— Но мы же сто двадцать тысяч в ремонт вложили! — возмутилась Анна.
— Кто просил? — сухо ответила мама.
Анна почувствовала, как горло сжимается. Даже родная мать не на ее стороне.
— Ладно, мам. Поговорим потом.
Она положила трубку, села на диван. Ваня ползал по ковру, играл с игрушками. Обычная квартира, обычный вечер. Но что-то изменилось навсегда.
Во вторник Галина Петровна пришла в будний день, что случалось редко. Она сидела на кухне, молча пила чай. Анна кормила Ваню, чувствуя какое-то напряжение.
— Аннушка, — наконец заговорила свекровь, — я всю жизнь на других работала. На детей, на внуков. Хочется и для себя пожить.
Анна не понимала, к чему это.
— Мне врач сказал — нужно лекарства дорогие покупать. От давления. А на пенсию не наберешься.
Анна положила ложку, внимательно посмотрела на свекровь. Галина Петровна избегала ее взгляда.
— Может, мы поможем с лекарствами?
— Что вы, не нужно. Я сама разберусь. Способы есть.
Анна начинала догадываться, какие способы имеет в виду свекровь.
Вечером Денис пришел с работы злой. Он прошел на кухню, открыл холодильник, захлопнул дверцу.
— Мама звонила. Сказала, что ей деньги на лечение нужны. Намекала, что квартиру можно сдавать.
Анна села рядом с мужем за стол.
— Значит, дело не в том, что мы должны быть самостоятельными. Дело в деньгах.
Денис развел руками.
— Ну мама права в принципе — у нас есть своя квартира, могли бы там жить.
— И работу где искать? — спросила Анна.
Денис не ответил. Он смотрел в окно, где темнело раннее осеннее небо, и Анна понимала — он уже мысленно считает, сколько можно получать за аренду их квартиры.
Денис смотрел в окно и действительно считал. Двадцать пять тысяч в месяц — это триста в год. Неплохие деньги для пенсионерки. Анна видела, как он шевелит губами, что-то прикидывая в уме.
В субботу Галина Петровна пришла с пачкой бумаг в руках. Она разложила их на столе рядом с чашками, как официальные документы.
— Вот смотрите, какие цены сейчас. — Она ткнула пальцем в распечатку. — За вашу квартиру в Кирове тоже хорошо платят небось.
Анна взглянула на объявления. Двухкомнатные квартиры от двадцати трех до двадцати семи тысяч рублей.
— Пятнадцать тысяч всего, там провинция, — ответила она.
— А здесь двадцать пять можно получать, — настойчиво продолжила свекровь.
Денис поднял голову от телефона, попытался увести разговор:
— Мам, а что новенького в программе передач?
Но Галина Петровна не отвлекалась.
— Пора решать, дети. Я уже немолодая, здоровье не то.
Анна почувствовала, как сердце забилось чаще. Это уже не намеки. Это требование.
Через две недели Ваня простудился. Температура поднялась до тридцати девяти, он плакал и отказывался есть. Анна не спала всю ночь, прикладывала холодные компрессы, поила лекарством.
Утром появилась Галина Петровна с пакетом из аптеки.
— Как малыш? — встревоженно спросила она, целуя внука в лобик.
— Температура спала. Но вялый еще.
Свекровь достала из пакета сиропы, порошки от температуры.
— Может, в больницу? Не затягивать.
Анна была благодарна за помощь и заботу. Она решилась задать прямой вопрос:
— Галина Петровна, неужели вы правда хотите, чтобы мы съехали? Ваня же к вам так привык.
Свекровь погладила внука по волосам. Мальчик лежал на диване, обнимая плюшевого мишку.
— Внучка жалко, но что делать — жизнь заставляет.
— Какая жизнь?
— Денег нет. Лекарства дорогие, продукты дорожают. А тут такая возможность.
Анна села рядом на диван.
— А если найти работу получше? Или подработку какую-то?
— В моем-то возрасте? — горько усмехнулась Галина Петровна. — Кому я нужна.
Ваня захныкал, потянулся к бабушке. Она взяла его на руки, стала укачивать.
— Поправляйся, мой хороший. Бабушка всегда будет тебя любить, где бы ты ни жил.
После болезни сына Анна села за кухонный стол с калькулятором. Их зарплаты — восемьдесят тысяч на двоих. Ипотека — тридцать две тысячи. Если еще аренда двадцать пять — останется двадцать три тысячи на жизнь троих человек.
Денис нашел в интернете вакансии в Кирове. Показал телефон жене.
— Смотри. Мне здесь сорок тысяч платят, а там максимум двадцать. Тебе здесь сорок, там пятнадцать-восемнадцать.
Анна откинулась на спинку стула.
— Получается, куда ни кинь — везде плохо.
— Если переехать в Киров, будем получать тысяч тридцать пять на двоих. Ипотека тридцать две. Останется три тысячи на жизнь.
— А если остаться здесь и снимать квартиру?
— Двадцать три тысячи на троих. Тоже нищета.
Анна положила голову на руки. Выбора действительно не было. Со всех сторон тупик.
Денис погладил ее по волосам.
— Может, мама одумается. Поговорю с ней еще раз.
Но через неделю Галина Петровна пришла решительная. Она села за стол, сложила руки и прямо сказала:
— Либо платите двадцать пять тысяч аренды, либо съезжайте. Месяц даю на сборы.
Анна выпрямилась.
— Галина Петровна, но вы же сами предлагали жить здесь!
Свекровь вспыхнула.
— Предлагала! Два года вас содержала, ни в чем не нуждались! А теперь что — я плохая получается?
— Галина Петровна, вы не плохая, просто мы не готовы, — попыталась объяснить Анна.
— Мы сто двадцать тысяч в ремонт вложили! — не выдержала она.
— Кто просил? — резко ответила Галина Петровна. — Сами захотели!
Денис попытался вмешаться:
— Мам, давайте спокойно...
Но свекровь была уже не в том настроении, чтобы слушать.
— Мне на лекарства денег не хватает, а вы только о себе думаете! — закричала она.
— А мы что, не люди? — огрызнулась Анна. — У нас ребенок, работа здесь!
— Как вы смеете мне перечить? — Голос Галины Петровны дрожал от возмущения. — Два года как сыр в масле катались!
— Галина Петровна, мы не хотели вас обидеть, — повторила Анна, но было поздно.
Ваня испугался криков, заплакал. Анна взяла его на руки, качала, но он не успокаивался. Галина Петровна стояла посреди кухни, красная от гнева, сжимая кулаки. В ее глазах была обида, злость и какая-то растерянность — будто она сама не ожидала, что дойдет до открытого скандала.
— Раз я такая плохая, — проговорила она срывающимся голосом, — собирайте вещи и уматывайте в свою квартиру!
Она направилась к выходу, остановилась в дверях.
— Знать вас больше не хочу!
Дверь хлопнула так громко, что задребезжали стекла в серванте. Ваня испугался еще больше, прижался к маме, всхлипывая. Анна качала его, но руки дрожали от злости.
— Вот и показала свое истинное лицо! — выдохнула она, глядя на закрытую дверь.
Денис стоял посреди кухни растерянный, словно не понимал, что произошло.
— Зачем ты ее довела? Могли же спокойно договориться.
Анна повернулась к мужу, глаза сверкнули.
— Это я довела? Она нас два года как дураков водила!
— Но ведь можно было...
— Что можно было? — перебила Анна. — Ползать на коленях? Благодарить за то, что выгоняет на улицу?
Ваня заплакал громче от маминых повышенных интонаций. Денис протянул к нему руки, но сын не шел.
— Она остынет, завтра поговорю с ней, — пробормотал Денис.
— Не понимаешь ты ничего! — Анна прижала сына к себе. — Она нас обманула — говорила одно, делает другое.
Ночью Анна лежала с открытыми глазами, листая телефон. Объявления о сдаче жилья: двадцать три, двадцать пять, двадцать семь тысяч. Плюс залог — еще месяц вперед.
— Первый месяц пятьдесят тысяч потребуется, — прошептала она мужу.
Денис повернулся к ней, лицо бледное в свете экрана.
— Столько сразу нет.
— Занять у родителей придется.
— У моих не попросишь теперь. У твоих тоже денег таких нет.
Анна продолжала листать. Дешевле не находилось. Все квартиры требовали первый и последний месяц вперед плюс залог.
— Занять у родителей придется, — повторила она твердо.
Денис был против, но выбора не оставалось.
Через неделю Анна упаковывала детские вещи в коробки. Ваня ползал рядом по ковру, хватал игрушки, которые мама складывала в пакеты. Он не понимал, что происходит, но чувствовал напряжение.
В дверях появилась Галина Петровна. Она остановилась на пороге, глядя на коробки и пакеты.
— Ну что, собираетесь? — Тон сухой, официальный.
Анна не подняла глаз от упаковки.
— Собираемся.
— Ваню хоть приводить будете? Все-таки внук.
Анна выпрямилась, посмотрела на свекровь холодно.
— Увидим.
Галина Петровна подошла к внуку, присела рядом. Ваня потянулся к ней, залепетал что-то радостное. Свекровь взяла его на руки, поцеловала в щечку.
— Будешь бабушку помнить? — прошептала она.
Потом поставила мальчика на пол, встала.
— Сами виноваты, что так вышло.
Анна заклеивала очередную коробку скотчем, не отвечая. Понимала — что бы она ни сказала, будет неправильно. Отношения разрушены навсегда.
Съемная квартира оказалась в старом доме на окраине. Меньше их привычной, с низкими потолками и скрипучими полами. Обои отклеивались в углах, смесители текли. Зато недорого — всего двадцать одна тысяча.
Ваня плакал в незнакомом месте. Не узнавал комнаты, отказывался есть, плохо спал. Анна носила его на руках, пытаясь успокоить, но сама была на грани.
Через месяц Денис робко предложил:
— Может, к маме съездим? Помириться надо как-то. Ради Вани.
Анна резко обернулась от плиты.
— После того, что она с нами сделала? Никогда!
— Но Ваня скучает по бабушке.
— Пусть она скучает по внуку! Сама все разрушила.
Вечером Анна сидела за кухонным столом с калькулятором. Аренда — двадцать одна тысяча. Ипотека — тридцать две тысячи. Коммунальные здесь — четыре тысячи. Доход от сдачи квартиры в Кирове — пятнадцать тысяч, но налоги и коммунальные там съедают еще пять.
— Остается восемнадцать тысяч на троих, — сказала она мужу, показывая расчеты. — На еду, одежду, лекарства, садик.
Денис молча смотрел на цифры.
— Жить будем впроголодь.
Анна отложила калькулятор, потерла глаза. За стеной плакал Ваня — опять не мог заснуть в чужой кроватке.
— Назад дороги нет, — произнесла она тихо.
Денис кивнул, понимая. Они попали в ловушку, из которой не было выхода. Галина Петровна получила то, что хотела — двадцать пять тысяч в месяц от новых жильцов. А они остались ни с чем.
В соседней комнате Ваня затих. Анна встала, заглянула к нему. Мальчик спал, обнимая старого плюшевого мишку — единственное, что напоминало о прежнем доме.
— Завтра буду искать подработку, — шепнула Анна, возвращаясь на кухню. — По выходным или вечерами.
— И я попробую, — кивнул Денис.
Они сидели за облезлым столом в чужой квартире, считали копейки и понимали — это их новая жизнь. Галина Петровна когда-то сказала "живите, пока свое не купите". Теперь у них было свое — ипотечная квартира в Кирове, где жить не хотелось. И чужое — съемная квартира, где приходилось выживать.
Анна выключила свет, и они пошли спать. За окном шумела дорога, совсем не так тихо, как в центре. Но это было их теперешнее место. Вместе, но не там, где мечтали.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро он будет только для тех кто присоединился — это мой новый уголок вдохновения, еще много нового и полезного. Без воды, как вы любите. Присоединяйтесь!