Прошло несколько месяцев. Осень окрасила леса Анатолии в золото и багрянец. Война, терзавшая эти земли, утихла, сменившись гулом строек и оживлением торговых караванов.
Государство Османа, прошедшее через огонь и кровь, залечивало свои раны и становилось сильнее с каждым днем.
Шехзаде Орхан тоже залечил свои раны. Он выжил. Но он уже никогда не был прежним. Смерть, заглянувшая ему в глаза, сожгла в его душе всю юношескую горячность и безрассудство.
Он стал молчаливее, строже. Он начал больше слушать, чем говорить. Он все еще был львом, но теперь это был лев, познавший боль капкана. Он навсегда остался хромым – вражеское копье задело нерв, и теперь он слегка припадал на одну ногу.
Этот шрам, как и тот, что остался на его плече после битвы с рыцарями, был вечным напоминанием о цене власти.
Соперничество между братьями исчезло. Оно утонуло в слезах Бала-хатун у смертного одра Орхана и в той радости, которую они испытали вместе, когда он открыл глаза. Они поняли простую, но важную вещь: поодиночке они были сильны, но уязвимы. А вместе – непобедимы.
***
Однажды они встретились в новой, уже достроенной библиотеке медресе в Бурсе. Алаэддин показывал брату древние греческие рукописи по военной тактике.
– Пока я лежал в том шатре, брат, – сказал Орхан, осторожно касаясь хрупкого пергамента, – я много думал. Я понял, что моя сабля завоевала Конью. Но именно твои договоры, твои налоги, твои караваны… они спасли наше государство, пока я был на грани смерти.
Он посмотрел в глаза Алаэддину.
– Ты – настоящий воин, Алаэддин. Просто твое поле битвы – здесь. И оно не менее важно, чем мое. Прости меня за мою былую гордыню.
***
Когда мир на границах укрепился, Осман-султан позвал своих сыновей в путешествие. Они отправились на запад, к той самой крепости на берегу Босфора, строительство которой стало началом всех этих великих и трагических событий.
Крепость, которую назвали Анадолухисар, была уже почти закончена. Ее мощные каменные башни грозно смотрели на запад, на европейский берег.
На закате Осман повел своих сыновей на самую высокую башню.
И они увидели.
Перед ними, в лучах заходящего солнца, раскинулся он. Константинополь.
Это была не просто точка на карте. Это была живая, дышащая легенда. Они видели гигантский, сияющий, как второе солнце, золотой купол Святой Софии. Они видели бесконечную, казалось, цепь Феодосиевых стен, которые веками отражали натиск всех завоевателей мира. Они видели, как в бухту Золотой Рог входят и выходят сотни кораблей. Это был центр мира. Величественный, прекрасный и враждебный.
Они долго стояли в молчании, потрясенные этим зрелищем.
– Все, что мы делали, сыновья мои, – сказал наконец Осман, и его голос был тих. – Каждая битва, в которой мы проливали кровь. Каждый договор, скрепленный печатью. Каждая жертва, принесенная на алтарь нашего будущего. Каждая слеза вашей матери… Все это было ради одного. Ради того, чтобы однажды мы, сыновья простого степного бея, смогли стоять здесь и смотреть на эту красоту не как на недосягаемую мечту, а как на наше законное наследие.
Он повернулся к ним. Солнце садилось, и его лицо в багровых лучах казалось лицом пророка из древних книг.
– Когда я был молод, как вы, я думал, что я сам войду в этот город. Что я, Осман, сын Эртугрула, сорву этот великий плод. Я был горд и слеп. Теперь я уже не молод. И я понимаю. Моя задача была иной.
Он посмотрел на своих сыновей, и в его взгляде была вся любовь и вся тяжесть мира.
– Моя задача – была выковать меч. Меч, достаточно острый, чтобы однажды пробить эти древние стены. И вырастить двух мастеров, которые смогут этим мечом владеть.
Он помолчал, давая им осознать его слова.
– Моя мечта была не в том, чтобы завоевать этот город. Моя мечта – была в том, чтобы вырастить вас.
С этими словами он снял со своего пояса меч. Это был не богато украшенный султанский клинок. Это был старый, простой, но идеально сбалансированный меч его отца, Эртугрула-гази. Меч, с которого началась их династия.
Он не отдал его кому-то одному. Он протянул его рукоятью вперед, между ними.
– Орхан. Ты будешь лезвием этого меча. Твоя храбрость и твоя армия.
Он посмотрел на Алаэддина.
– А ты, Алаэддин, будешь его рукоятью. Твоя мудрость и твоя казна, которые будут направлять каждый удар.
Он посмотрел на них обоих.
– Помните. Лезвие без рукояти – бесполезный кусок железа. Рукоять без лезвия – просто деревяшка. Лишь вместе вы – единое, несокрушимое оружие. Лишь вместе вы сможете завершить то, что я начал.
Орхан и Алаэддин, как один, шагнули вперед и вместе взялись за рукоять меча своего отца.
В этот миг солнце коснулось горизонта, и три их тени – отца и двух сыновей – слились в одну гигантскую тень, которая легла на землю и, казалось, протянулась через пролив, коснувшись самых стен великого города.
Мечта Султана обрела своих хранителей.
***
Вот и перевернута последняя страница шестой книги нашей саги. «Тень Константинополя» легла на древние стены. Два брата, Орхан и Алаэддин, закаленные в огне битв и холоде интриг, наконец-то объединились, став двумя крыльями одной могучей птицы. Великий Султан Осман, основатель династии, увидел на горизонте свою мечту и передал ее в надежные руки своих сыновей.
Спасибо вам, дорогие читатели, за то, что были с нами в этом долгом и захватывающем путешествии!
Анонс Книги VII: «Завещание Завоевателя»
Но стены Константинополя все еще стоят. В седьмой, и последней, книге нашей саги об Османе мы увидим последние годы жизни великого правителя. Мы станем свидетелями его последних битв, его последней мудрости и его последнего, самого важного наставления своим наследникам.
Мы увидим, как шехзаде Орхан, опираясь на мудрость своего брата Алаэддина и используя меч своего отца, начнет Великую Осаду – дело всей своей жизни.
И мы узнаем, какое завещание оставит после себя человек, который из маленького племени создал величайшую Империю в истории.
📝Первые 4 главы будут в воскресенье