Когда Андрей крикнул —Или готовишь ужин каждый день, или уходи к родителям!, он не знал, что его босс Виктор Семёнович уже полчаса стоит под нашей дверью и собирается позвонить по делам. Не знал, что наш сосед-участковый слышит каждое слово через тонкую стену. И главное — не знал, что жена его больше не та покорная домохозяйка, которой можно диктовать условия. К вечеру к родителям действительно пришлось идти. Только не мне.
***
Три года назад я была счастливой женой и мамой двойняшек Саши и Кати. Андрей работал менеджером в строительной компании, я сидела с детьми дома.
— Леночка, ты такая умничка! — говорил муж, приходя с работы. — Дома порядок, ужин готов, дети накормлены!
— Стараюсь, дорогой, — улыбалась я.
— И правильно стараешься! Женщина должна дом вести!
Женщина должна дом вести. Пока тебе это нравится — всё хорошо.
Первые два года было действительно хорошо. Андрей зарабатывал достаточно, я занималась домом и детьми. Классическая семья с традиционным распределением ролей.
Но потом что-то изменилось.
— Лена, почему суп пересоленный? — недовольно спросил муж за обедом.
— Извини, переборщила с солью...
— Переборщила! А пробовать не пробовала?
— Пробовала, но показалось нормально...
— Показалось! Значит, невнимательно пробовала!
— Андрей, ну ошибка же бывает...
— У хорошей хозяйки ошибок не бывает!
У хорошей хозяйки ошибок не бывает. А я, получается, плохая хозяйка.
— Хорошо, — согласилась я. — Буду внимательнее.
— Вот и буду! А то расслабилась!
Расслабилась. Три года идеально вела дом, а из-за одного пересоленного супа — расслабилась.
Через неделю новая претензия:
— Лена, почему рубашка мятая?
— Какая рубашка?
— Белая! Которую вчера гладила!
— Я её хорошо погладила...
— Хорошо? А почему тогда на воротнике складка?
— Не заметила складку...
— НЕ ЗАМЕТИЛА! Значит, плохо смотрела!
— Андрей, ну мелочь же...
— Какая мелочь? Я на работу в мятой рубашке иду?
— Не мятой, просто одна маленькая складочка...
— МАЛЕНЬКАЯ СКЛАДОЧКА! У нормальных жён таких складочек не бывает!
У нормальных жён не бывает складочек. Значит, я ненормальная жена.
— Извини, — сказала я. — Перегладжу.
— НЕ ИЗВИНИ, а внимательнее работай!
Внимательнее работай. Домашний труд стал называться работой, за которую нужно отчитываться.
***
С каждым месяцем претензий становилось больше.
— Лена, дети слишком шумят!
— Они играют...
— Играют! А я отдыхать хочу после работы!
— Но им нужно где-то играть...
— Пусть в детской играют!
— Так они в детской и играют...
— В детской, а шум по всей квартире!
— Дети есть дети...
— ДЕТИ ЕСТЬ ДЕТИ! А муж есть муж! И ему нужна тишина!
Мужу нужна тишина, а детям нужно детство. Но приоритет у мужа.
— Хорошо, — сказала я. — Буду следить, чтобы тише играли.
— ВОТ И СЛЕДИ! А то совсем обнаглели!
Дети обнаглели. Четырёхлетние дети обнаглели, потому что играют.
Потом начались претензии к внешнему виду:
— Лена, ты что, не красишься больше?
— Крашусь...
— Где? Губы бледные, глаза невыразительные!
— Немного накрасилась...
— НЕМНОГО! А должна полноценно!
— Андрей, но я же дома сижу...
— Дома сидишь! А муж на тебя смотрит!
— Смотришь?
— СМОТРЮ! И хочу видеть красивую жену, а не домохозяйку!
— Но я и есть домохозяйка...
— НЕ ОПРАВДЫВАЙСЯ! Домохозяйка тоже должна выглядеть!
Домохозяйка должна выглядеть. Как манекен в витрине.
— Хорошо, — согласилась я. — Буду больше времени уделять внешнему виду.
— ВОТ И БУДЕШЬ! А то совсем запустилась!
Запустилась. Три года растила детей и вела дом, а теперь запустилась.
Вершиной стали претензии к еде:
— Лена, что это за ужин?
— Курица с гарниром...
— КУРИЦА С ГАРНИРОМ! Опять эта безвкусная курица!
— Вчера же хвалил такую же курицу...
— Не хвалил! Терпел!
— А что приготовить?
— НЕ ЗНАЮ ЧТО! Что-то вкусное!
— А что для тебя вкусное?
— ДА ВСЁ ВКУСНЕЕ ЭТОГО!
— Андрей, но дай конкретный пример...
— КОНКРЕТНЫЙ ПРИМЕР! Не знаю! Ты жена или кто? Сама должна знать!
Сама должна знать. Угадать мысли мужа на расстоянии.
— Завтра приготовлю что-то другое, — пообещала я.
— ПРИГОТОВЬ! А то надоело эту бурду жевать!
Бурда. Еда, которую я готовила с любовью, стала бурдой.
***
Апогея конфликт достиг в прошлую пятницу. Андрей пришёл с работы особенно злой.
— ЛЕНА! — заорал он с порога. — Где ужин?
— Готовлю, ещё десять минут...
— ДЕСЯТЬ МИНУТ! А должен быть готов к моему приходу!
— Немного задержалась с детьми...
— ЗАДЕРЖАЛАСЬ! А про мужа забыла?
— Не забыла, просто Катя болела...
— КАТЯ БОЛЕЛА! А муж голодный ходит!
— Андрей, ну дети же важнее ужина...
— НЕ ВАЖНЕЕ! Муж важнее!
Муж важнее больного ребёнка. Новый уровень эгоизма.
— Хорошо, — сказала я. — Сейчас накрою.
— НЕ СЕЙЧАС! А должна была уже накрыть!
— Но ведь накрываю же...
— НАКРЫВАЕШЬ! После замечания!
— А что мне делать? Дети болеют, нужно за ними ухаживать...
— НИЧЕГО НЕ НУЖНО! Нужно мужа кормить!
— А дети?
— А дети пусть сами себя лечат!
Дети пусть сами себя лечат. Четырёхлетние дети.
— Андрей, это неразумно...
— НЕРАЗУМНО! А разумно — мужа голодным держать?
— Не держу голодным, готовлю же...
— ГОТОВИШЬ! Когда захочешь!
— Готовлю каждый день...
— КАЖДЫЙ ДЕНЬ! Когда настроение есть!
— У меня всегда есть настроение готовить...
— ВСЕГДА! А сегодня где было настроение?
— Сегодня дочка температурила...
— ДОЧКА ТЕМПЕРАТУРИЛА! А ужин кто готовить должен?
— Я должна, но...
— НЕ НО! Ты ДОЛЖНА! И точка!
— Хорошо, должна. И готовлю.
— ГОТОВИШЬ! Через час после моего прихода!
— Через двадцать минут, не через час...
— НЕ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ! Должен быть готов к приходу!
— Андрей, но иногда обстоятельства...
— НИКАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ! — он стукнул кулаком по столу. — Или готовишь ужин каждый день к моему приходу, или уходи к родителям!
Вот оно. Ультиматум. После трёх лет брака и двоих детей.
— Что значит "уходи к родителям"?
— А то и значит! Надоело! Или нормальная жена, или никакая!
— А дети?
— А дети пусть с нормальной мамой живут!
— С какой нормальной мамой?
— С той, которая мужа уважает!
— Андрей...
— НЕ АНДРЕЙ! Или готовишь ужин каждый день, или уходи к родителям! Последнее предупреждение!
То, что Андрей не знал — под нашей дверью уже полчаса стоял его начальник Виктор Семёнович. Прибыл по рабочим вопросам и намеревался нажать на звонок, однако услышал громкие голоса и предпочёл отложить свой визит.
Кроме того, ему было неведомо, что сосед, местный полицейский Михаил Петрович, улавливает каждый звук сквозь непрочную перегородку и фиксирует беседу на записывающее устройство.
И, что важнее всего, он не подозревал, что его преданная супруга полгода назад втайне нашла удалённую работу веб-дизайнером и теперь её доход вдвое превышает его собственный.
— Хорошо, — спокойно сказала я. — Раз так, то к родителям пойдёшь ты.
— ЧТО? — не понял Андрей.
— То, что слышал. К родителям уйдёшь ты. Сегодня же.
— ТЫ С УМА СОШЛА?
— Не сошла. Просто устала терпеть хамство.
— КАКОЕ ХАМСТВО? Я требую элементарного!
— Ты требуешь невозможного. Идеальную жену, которая не имеет права на ошибки и усталость.
— А ДОЛЖНА НЕ ИМЕТЬ! Жена должна мужа обслуживать!
— Обслуживать? — переспросила я.
— ОБСЛУЖИВАТЬ! Готовить, стирать, убирать!
— А любить?
— И ЛЮБИТЬ ТОЖЕ!
— Любить того, кто меня унижает каждый день?
— НЕ УНИЖАЮ! Воспитываю!
— Воспитываешь взрослую женщину?
— ВОСПИТЫВАЮ! А что такого?
В этот момент в дверь постучали.
— Андрей Викторович, — раздался голос начальника. — Можно на минутку?
Андрей побледнел. Виктор Семёнович всё слышал.
— Сейчас... сейчас откроем...
Я открыла дверь. На пороге стоял пожилой мужчина с строгим лицом.
— Добрый вечер, Елена Михайловна. Можно войти?
— Конечно, проходите.
Виктор Семёнович вошёл и внимательно посмотрел на Андрея:
— Андрей Викторович, мне нужно с вами поговорить.
— Виктор Семёнович, это... семейные дела...
— Понимаю. Но когда сотрудник компании орёт на жену и угрожает выгнать её из дома — это касается и репутации фирмы.
— Я не орал...
— Орали. Я полчаса под дверью стоял, всё слышал.
Андрей покраснел:
— Это... между нами произошло недоразумение...
— Недоразумение? — начальник достал блокнот. — "Или готовишь ужин каждый день, или уходи к родителям" — это недоразумение?
— Виктор Семёнович...
— А "жена должна мужа обслуживать" — тоже недоразумение?
— Я имел в виду...
— Знаю, что имели в виду. И знаете что, Андрей Викторович? В нашей компании не работают мужчины, которые так обращаются с семьёй.
— Что это значит?
— А то, что с понедельника вы свободны.
— КАК СВОБОДЕН?
— Уволен. За несоответствие корпоративной этике.
— ВЫ НЕ МОЖЕТЕ! За семейные дела увольнять нельзя!
— Могу. За публичное оскорбление женщины и демонстрацию агрессивного поведения.
— НО ЭТО ДОМА БЫЛО!
— При открытых окнах и дверях. Весь подъезд слышал.
В этот момент снова постучали в дверь. Пришёл участковый Михаил Петрович.
— Добрый вечер, — сказал он. — На ваш адрес поступают жалобы о семейных скандалах.
— Какие жалобы? — удивился Андрей.
— От соседей. Говорят, мужчина кричит на жену и детей.
— Я не кричу...
— Кричите. У меня запись есть, — участковый показал диктофон. — Хотите послушать?
— Не хочу...
— А я послушаю, — сказала я. — Интересно узнать, как это звучит со стороны.
Михаил Петрович включил запись. Голос Андрея, полный злобы и презрения:
"Или готовишь ужин каждый день, или уходи к родителям!"
"Жена должна мужа обслуживать!"
"Дети пусть сами себя лечат!"
— И как вам? — спросила я у мужа.
— Это... это неправильно записано...
— Как неправильно?
— Не так звучало...
— А как звучало?
— Мягче...
— Мягче? — удивился участковый. — По-моему, очень жёстко прозвучало.
— Михаил Петрович, — спросила я. — А что полагается за такое поведение?
— Официальное предупреждение о недопустимости домашнего насилия. А при повторении — административная ответственность.
— Понятно. А если муж не исправится?
— Тогда супруга имеет право подать заявление о принуждении к покиданию семейного жилья.
— То есть выгнать его можно?
— Можно, если докажете систематическое психологическое давление.
— Доказательства есть, — сказала я. — И запись, и свидетели.
Андрей понял, что попал в ловушку:
— Лена, ну что ты делаешь... Мы же семья...
— Семья? А когда ты орал "или уходи к родителям"?
— Я сгоряча...
— Сгоряча каждый день полгода?
— Не каждый день...
— Каждый день. У меня тоже есть записи.
— Какие записи?
— Диктофон в кукле Кати. Записываю наши разговоры уже полгода.
— ЗАЧЕМ?
— На случай развода. Чтобы было что показать судье.
Андрей осел на стул:
— Развода? Ты хочешь развода?
— Хочу. И подам на алименты.
— На какие алименты? Меня же уволили!
— Найдёшь работу. Обязан содержать детей.
— А если не найду?
— Судебные приставы помогут найти.
— Лена...
— Всё, Андрей. Собирай вещи.
— КУДА собирать? Это мой дом!
— Был твой. Теперь мой. Я его купила.
— КАК КУПИЛА? На что?
— На зарплату веб-дизайнера. Работаю полгода удалённо.
— Какого веб-дизайнера?
— Обычного. Зарабатываю в два раза больше тебя.
— ТЫ РАБОТАЕШЬ? — не поверил Андрей.
— Работаю. Пока ты мне мозги выносил, я профессию освоила.
— А дети?
— Дети со мной. Я их мать и теперь основной добытчик.
— Но я же муж...
— Был муж. Теперь ты безработный, который орёт на жену.
Виктор Семёнович и участковый переглянулись:
— Елена Михайловна, вам помочь с переездом мужа? — предложил начальник.
— Спасибо, но он справится сам, — ответила я. — Правда, Андрей?
Андрей понял, что игра окончена:
— А где я жить буду?
— У родителей. Как сам и предлагал.
— А если родители не пустят?
— Тогда снимай квартиру. На пособие по безработице.
— Лена, ну дай второй шанс...
— Нет. Шансов было много. Каждый день по одному.
— Я исправлюсь...
— Поздно исправляться. Надо было раньше думать.
— Но дети... они же меня любят...
— Любят. И будут видеться с тобой по выходным. Если найдёшь работу и станешь платить алименты.
— А если не найду работу?
— Тогда не увидишься. Неработающий отец детям не нужен.
— Лена, это жестоко...
— А орать на жену каждый день — это что? Нежность?
— Я больше не буду...
— Не будешь с другими. Со мной — уже не будешь никогда.
***
Андрей собрал вещи и ушёл к родителям. Виктор Семёнович и участковый помогли ему донести чемоданы до машины.
— Елена Михайловна, — сказал начальник на прощание. — А у вас случайно нет желания работать в нашей компании? Веб-дизайнер нам нужен.
— Спасибо, но я работаю на фрилансе. Больше времени на детей остается.
— Понимаю. Если передумаете — звоните.
— Обязательно.
Участковый тоже остался довольным:
— Михаил Петрович, спасибо за помощь, — поблагодарила я.
— Не за что. Жаль, что не все женщины так решительно действуют.
— А многие терпят?
— Многие. Боятся остаться без средств к существованию.
— А я не боялась. У меня работа есть.
— Вот и правильно. Независимость — лучшая защита от домашней тирании.
Через неделю Андрей пытался вернуться:
— Лена, открой! Поговорить нужно!
— Не открою! Говорить не о чем!
— О детях поговорить!
— О детях через суд поговорим!
— Лена, я же исправился!
— За неделю исправился? Не верю.
— Правда исправился! Работу ищу!
— Найдёшь — тогда поговорим о свиданиях с детьми.
— А пока что?
— А пока ищи работу и плати алименты.
— Какие алименты? У меня денег нет!
— Тогда нечего к детям приходить.
— Но я же отец...
— Отец должен содержать детей. А не только называться отцом.
— Лена...
— Иди, Андрей. И больше не приходи без денег.
Прошло три месяца. Андрей так и не нашёл работу — везде требовали рекомендации с предыдущего места, а Виктор Семёнович честно писал о причинах увольнения.
— Мам, а папа к нам больше не придёт? — спросил сын Саша.
— Придёт, если найдёт работу и станет нас содержать.
— А если не найдёт?
— Значит, он нам не нужен.
— Почему не нужен?
— Потому что папа должен семью кормить. А не только командовать.
— А ты нас кормишь?
— Кормлю. Я теперь и мама, и папа.
— А тебе трудно?
— Не трудно. Легче, чем с папой было.
— Почему легче?
— Потому что никто не кричит и не придирается.
— А мне тоже легче, — призналась дочка Катя. — Папа злой был.
— Не злой, а уставший, — попыталась я оправдать Андрея.
— Нет, злой! Всё время ругался!
Дети сами всё поняли. В четыре года они уже понимают разницу между хорошим и плохим отношением.
— А новый папа будет? — спросил Саша.
— Может быть. Если встретим доброго человека.
— А как понять, добрый или злой?
— Добрый не кричит на детей и маму. И помогает по дому.
— А злой кричит?
— Злой кричит и требует, чтобы все его слушались.
— Тогда нам злой не нужен!
— Не нужен. Лучше вообще без папы, чем с плохим папой.
Через полгода Андрей прислал письмо:
"Лена, я понял, что был неправ. Нашёл работу грузчика, готов платить алименты. Можно увидеться с детьми? Андрей."
Грузчиком. Тот самый Андрей, который три года назад говорил, что менеджер не может работать грузчиком.
— Дети, папа хочет с вами встретиться, — сказала я двойняшкам.
— А он добрым стал? — спросила Катя.
— Не знаю. Говорит, что стал.
— А проверить можно?
— Можно. Встретимся в парке, посмотрим, как он себя ведёт.
— А если будет кричать?
— Тогда больше встречаться не будем.
— А если не будет кричать?
— Тогда иногда будете видеться.
Встретились в воскресенье в парке. Андрей выглядел усталым и постаревшим.
— Привет, детки, — тихо сказал он.
— Привет, папа, — неуверенно ответили двойняшки.
— Как дела?
— Хорошо. Мама нас не ругает.
— А я ругал?
— Ругал. И на маму кричал.
— Да... кричал. Извините меня.
— А теперь кричать не будешь?
— Не буду. Понял, что это плохо.
— А работаешь?
— Работаю. Грузчиком. Тяжело, но зарабатываю.
— А деньги нам даёшь?
— Даю. Каждый месяц маме передаю.
Дети переглянулись. Папа действительно изменился — говорит тихо, не командует, извиняется.
— Мам, — шепнула Катя. — А можно с папой ещё встретиться?
— Можно, если хотите.
— Хотим. Но только если не будет кричать.
— Не буду кричать, — пообещал Андрей. — Никогда не буду.
— А если закричишь?
— Тогда сами решите, видеться или нет.
Честно. Без попыток давить на жалость или требовать прав.
— Хорошо, — согласилась я. — Будете видеться раз в неделю. В парке или кафе.
— Спасибо, — тихо сказал Андрей. — И прости меня, Лена.
— Прощаю. But это не означает, что мы вернёмся вместе.
— Понимаю. Я всё испортил.
— Испортил. Но с детьми можешь общаться, если будешь вести себя прилично.
— Буду. Обещаю.
Знаете, что я поняла за этот год? Никто не имеет права превращать тебя в прислугу, даже муж.
Брак — это партнёрство, а не рабство. Жена не обязана быть идеальной и безропотной.
Можно любить семью и при этом иметь собственные границы. Можно быть хорошей матерью и при этом работать. Можно требовать уважения к себе.
А главное — можно защитить себя и детей от домашней тирании. Даже если тиран — собственный муж.
Мне повезло. У меня была работа, которая позволила стать независимой. У меня были свидетели агрессивного поведения мужа. У меня хватило решимости сказать "нет".
Но не всем так везёт. Многие женщины терпят годами, потому что боятся остаться без средств к существованию.
Мой совет: не ждите, пока станет совсем плохо. При первых признаках неуважения — ищите способы стать независимой. Учитесь, работайте, откладывайте деньги.
Финансовая независимость — лучшая защита от семейной тирании.
КОНЕЦ
Правильно ли поступила героиня, записывая разговоры с мужем? Или это было нарушением доверия?
А может, у вас есть опыт защиты от домашней тирании? Поделитесь советами в комментариях — возможно, это кому-то поможет!