В просторный, равномерно освещенный обеденный зал вошла, опираясь на клюку, пожилая женщина. Как и всегда по утрам она была тщательно прибрана, причёсана. На коричневом костюме ни складочки. Кружевной воротничок рубашки, выглядывающий из-за плотно застегнутого пиджака, был скреплен под горло крупной, явно дорогой старинной брошью.
Сквозь до скрипа отмытые к осени окна волновались жёлтые листья, рисуя узоры на ослепительно синем небе.
Дама бросила взгляд за окно, счастливо вздохнула и стала искать свободное место.
Она немного опоздала к завтраку – почти все столики были заняты. Кроме… Ах, да, вот повезло. У самой стены отламывает булочку приятная женщина. А напротив – пустует стул.
Удовлетворённо кивнув, дама опираясь на трость - скорее по привычке – лечение явно помогло, нога совсем не болела – дошла до свободного столика и вежливо поинтересовалась:
-Не возражаете, если я составлю вам компанию?
Приятная женщина, сладкая, полная, как булочка, которую с аппетитом уплетала, даже не подняла головы.
Какая невежливая, подумала дама. Но тут же отругала себя: вдруг она плохо слышит?
Поэтому подошла к стулу и вопросительно посмотрела на соседку. Та улыбнулась задумчиво и отправила в рот очередной кусок. Дама с облегчением уселась.
-А я, видите, опоздала. Так люблю поспать, знаете. Здесь особенно хорошо спится. Вы тут впервые? – но рот соседки был занят, и дама поспешила продолжить сама, чтобы не ставить женщину в неловкое положение и вынуждать второпях дожевывать завтрак. – А я, представляете, приезжаю в этот пансионат каждый год. Внук привозит меня в мае, а забирает в октябре. Уже много-много лет. Я знаю каждое дерево, и страшно расстраиваюсь, если его срубают. Это так несправедливо, что дерево погибает раньше человека. Вы так не думаете? Впрочем, вы ещё очень молоды. Скажите, нет? Ха-ха, поверьте. Вы никогда не догадайтесь, сколько мне лет. Даже не пытайтесь. Мне девяносто два!
Дама торжествующе посмотрела на молчаливую собеседницу, но та ничем не выдала, что поражена. Дама обиделась и стала оглядываться, ища глазами официанта.
-Что к нам никто не подходит? Как нехорошо. Но я так люблю поспать, - добавила она совсем тихо. Правда, в этот момент к ним действительно подошла официантка средних лет и стала убирать грязную посуду.
-Мне, пожалуйста, сырники средней продажи, чай без сахара и бутерброд с сыром. Вы не записывайте?
Официантка не просто не записывала, она нагло игнорировала даму. Но возмутиться дама не успела. Её соседка, так не сказав и слова встала, а на ее место села полная женщина в костюме повара.
-Доброго, Полина Ивановна, вам как обычно?
Дама удивленно замолчала, и даже потерла переносицу, пытаясь что-то вспомнить.
-А мы знакомы? – неуверенно спросила она наконец, так и не сопоставив уставшую, замученную бабу с кем-то, с кем пересекалась в жизни.
-Ну в какой-то степени, - уклончиво ответила повариха. – Но вы не ответили? Вам как обычно? Сырники средней прожарки, чай без сахара и бутерброд с сыром?
-Да, пожалуйста, - Полина Ивановна решила, что повариха увидела бестактность официантки, пожалела и решила помочь.
Повариха кивнула и встала. Вернулась меньше, чем через минуту и поставила перед Полиной Ивановна пустой поднос
-Сырники сегодня, Полина Ивановна, особенно удались. Кушайте на здоровье.
Дама принюхалась.
- Да, действительно, пахнут заманчиво. Но вы не ответили, где мы с вами встречались? Я вас тут не припомню.
Повариха заулыбалась.
-Это потому что я умерла уже после вас.
-Умерла? – растерянно переспросил Полина Ивановна.
-Ну да, умерла. Мы тут с вами уже третий десяток кукуем. Несправедливо, да. Но что поделать. С одинокими всегда так. Их и после смерти никто не забирает.
-Я не одинока. У меня есть внук, - гордо перебила повариху дама.
-Внук, внук, - печально повторила повариха. Хотела сказать, что внук и рад от бабки избавиться. Но не сказала. Зачем. Все равно на завтра старуха все забудет. С ней всегда так. Уже двадцать лет.