В тесной кухоньке, где пахло скромным ужином, Вера размеренно помешивала яичницу, как вдруг тишину утра разорвал наглый трезвон телефона. Андрей, словно очнувшись, потянулся за трубкой.
— Алинка, привет, — в голосе мужа проскользнула предательская мягкость. — Что стряслось?
Вера замерла у плиты, с замиранием сердца наблюдая, как лицо Андрея меркнет. Она уже знала — за этим звонком скрывалась очередная брешь в их и без того дырявом бюджете.
— Куртка совсем прохудилась? — нахмурился он. — Понятно, зима на носу…
В животе у Веры болезненно скрутило. Сами перебиваются с хлеба на воду, а Алина с матерью живут припеваючи в просторной двушке.
— Три тысячи переведу сегодня, — обреченно вздохнул Андрей. — Не горюй, сестренка.
— Опять деньги? — тихо прошептала Вера, отключая плиту, словно обрывая последнюю нить тепла.
— Ну, старье же носить не будешь. Не могу же я сестру в беде оставить.
День потянулся серой вереницей забот, но тревога, зародившаяся утром, не отпускала Веру. Заезженная пластинка.
Спустя неделю Алина, как снег на голову, объявилась в их скромном жилище.
— Верочка, приветик! — влетела Алина, не дожидаясь приглашения. — А Андрюшик дома? — плюхнулась на диван, бесцеремонно разбросав подушки, словно королева на троне.
— На кухне, — отрезала Вера.
Андрей вышел навстречу сестре с чашкой чая, примостился рядом.
— Жить не на что, — заныла Алина, — мама как заведённая пилит за безделье.
Вера вернулась к грязной посуде, но каждое слово, долетавшее из комнаты, резало ей слух.
— Хотела бы подработку, — продолжала Алина, — но пока ничего подходящего не подвернулось.
— Не унывай, прорвёмся, — участливо успокаивал её Андрей.
— Кстати, — небрежно бросила Алина на прощание, — маме лекарства нужны. Думаю, две тысячи хватит.
Через пару дней история повторилась с новой, не менее изобретательной легендой. Вера больше не могла молчать.
За вечерним чаем она решилась высказать все, что накипело.
— Андрей, нам нужно поговорить об Алине и её бесконечных просьбах, — начала Вера осторожно, словно ступая по битому стеклу.
— Что именно тебя так беспокоит? — муж отложил ложку, не поднимая глаз.
— Деньги. Мы же сами еле сводим концы с концами, откладываем каждую копейку на своё жильё.
Внутри нарастало раздражение, готовое вырваться наружу. Мечты о собственной квартире таяли, утекая в бездонную бочку под названием "Алина".
— Семья должна держаться вместе, — отрезал Андрей. — У неё сейчас сложный период.
— А у нас, что, медовый месяц? — голос Веры дрогнул. — Несколько тысяч в месяц для нашего бюджета — это огромная сумма.
— Ты сгущаешь краски, — отмахнулся Андрей.
Две недели спустя телефонный звонок перекроил ее жизнь. Вера подняла трубку, и голос на другом конце провода произнес:
— Вера Михайловна? Нотариальная контора. У нас для вас чудесные новости.
Уже через час Вера и Андрей, забыв обо всем, кружились в объятиях посреди комнаты. Двухкомнатная квартира в самом сердце старого города, доставшаяся Вере по завещанию, казалась нереальной мечтой.
— Не верится! — сквозь слезы радости шептала Вера.
— Наконец-то у нас будет настоящий дом! — Андрей подхватил ее на руки. — Сможем завести детей, зажить как люди.
Вера уже рисовала в воображении уютные комнаты, наполненные смехом и теплом. Мечта обретала плоть и кровь. И вот, спустя неделю после получения ключей, она стояла посреди еще пустых, но уже родных стен, окидывая взглядом поле грядущих преображений.
— Боже, какая планировка! – прошептала она, медленно поворачиваясь. – А какой вид из окон… просто волшебный!
Обои кое-где небрежно отклеивались, паркет требовал ласки шлифовальной машины, но крепкий костяк квартиры дышал надеждой. Вера достала рулетку и, словно художник, прикидывающий масштаб будущего полотна, начала измерять комнаты, мысленно расставляя мебель.
— Здесь будет спальня, а тут – мой уютный рабочий уголок, – бормотала она, занося размеры в потертый блокнот. – До дизайнера не дотянем, но я сама справлюсь.
Вечерами Вера пропадала в виртуальных галереях видеоуроков по ремонту, черпая вдохновение и советы у опытных мастеров с форумов. Первым делом – сорвать старые обои и подготовить стены к новому облику.
Недели тянулись за неделями, и ремонт, словно росток, медленно пробивался сквозь толщу старого. Вера, жертвуя выходными, приезжала в квартиру с арсеналом инструментов и материалов. Руки, исцарапанные и натруженные, спина, ноющая от непривычной нагрузки, – все это меркло перед радостью преображения, перед ощущением, что своими руками творишь новую жизнь.
— Ого, да тут не узнать! – в дверном проеме возникла Алина, ее взгляд искрился любопытством и… чем-то еще.
Вера обернулась, отрываясь от стены, которую старательно выкрашивала в нежный лавандовый цвет. Фартук, словно холст абстракциониста, был щедро забрызган краской, в руке – верный валик. Кажется, в предвкушении скорой победы она забыла запереть дверь.
— Заходи, не стесняйся, – устало улыбнулась Вера. – Ну, как тебе?
Алина, словно крадущаяся кошка, медленно прошла по комнатам, впиваясь взглядом в каждый уголок. В ее глазах плескалась нескрываемая зависть, словно кислота, разъедающая остатки приличия.
— Везет же некоторым… – протянула Алина, с показной небрежностью проводя ладонью по свежевыкрашенной стене. – Судьба – штука странная, жизненные блага так несправедливо достаются.
Вера стиснула зубы, стараясь не обращать внимания на ядовитые стрелы. Каждое замечание золовки царапало нервы, словно кошачьи когти.
— Что планируешь делать со второй комнатой? – поинтересовалась Алина, заглядывая в соседнее помещение, словно прицениваясь к добыче.
— Детскую, наверное, – отрезала Вера, стараясь не выдать раздражения.
Ремонт подходил к концу, и вопрос о переезде встал ребром. За ужином в тесноте старой кухни, где каждая вещь знала свое место, Вера, Андрей и Алина сидели за столом, словно за столом переговоров.
— Думаю, в следующем месяце уже можно переезжать! – с энтузиазмом делилась Вера, накладывая мужу картошку. – Осталось только полы отлакировать да люстры повесить.
Радость переполняла ее, плескалась через край. Наконец-то они вырвутся из этой удушающей тесноты, вдохнут полной грудью воздух свободы.
— Какую мебель первой купим? – продолжала Вера, размахивая ложкой, словно дирижер, задающий тон будущей симфонии. – Сначала самое необходимое – кровать, стол, шкаф? Что думаешь?
Андрей молча ел, изредка кивая в ответ на восторженные планы жены, словно присутствуя где-то далеко, в другом измерении.
— А у окна сделаю рабочий уголок… там столько света! – мечтательно продолжала Вера. – Вторую комнату под детскую обустроим, места как раз хватит.
Алина, словно хищница, следила за каждым словом, за каждым жестом, молча, но с каким-то зловещим предвкушением.
Внезапно праздничная атмосфера сменилась напряженным молчанием. Алина отложила вилку и, словно готовясь к важному объявлению, посерьезнела.
— У меня есть предложение насчет твоей квартиры, Вера, – медленно произнесла Алина, бросив тяжелый взгляд на брата.
В животе у Веры что-то неприятно сжалось, предчувствуя беду. Тон Алины не предвещал ничего хорошего.
— Подумай, может, стоит передать квартиру мне? – продолжила Алина, откинувшись на спинку стула, словно предлагая взаимовыгодную сделку. – Мне тесно с мамой, а вы молодые, можете и здесь перебиться.
Андрей, словно марионетка, кивнул и повернулся к жене, ожидая ее реакции.
— Алинка права, Вера, – тихо сказал Андрей. – Ей квартира нужнее.
Внутри у Веры все оборвалось. Стало ясно – они заранее все обсудили за ее спиной, словно сговорившись против нее. Руки задрожали, когда Вера медленно поставила чашку на стол, боясь пролить горькую чашу разочарования.
— Что? Чтобы твоя сестра заполучила мое наследство? – выдохнула Вера, глядя прямо в глаза мужу, стараясь разглядеть там хоть каплю сочувствия.
Гнев, словно лава, поднимался от живота к горлу, готовый вырваться наружу. Все эти месяцы работы, мечты о семейном гнезде – все рушилось одним циничным “предложением”.
— Вера, не кричи, – примирительно протянул Андрей, поднимаясь с места, словно пытаясь сгладить острые углы. – Подумай здраво. Семья важнее материальных благ.
— Материальных благ? – голос Веры сорвался на высокую ноту. – Это мой дом! Мое наследство от бабушки!
Алина, словно сторонний наблюдатель, молча следила за разгоравшимся конфликтом, поблескивая глазами, словно довольная кошка, получившая свою долю сметаны.
Андрей сделал шаг к жене, словно пытаясь удержать ее от пропасти. Он продолжал настаивать, загипнотизированный сестринским взглядом:
— Ты должна понять сложное положение Алины. Она моя сестра, и мы не можем оставить ее в беде.
Вера резко встала, отодвинув стул, словно отбрасывая все, что связывало ее с этим местом. Предательство жгло душу, как раскаленное клеймо.
— Значит, вы уже давно обсуждаете, как заполучить мою квартиру?
Муж неуверенно ответил, избегая ее взгляда:
— Мы просто говорили о разных вариантах.
Этого было достаточно. Вера понимала, что все решено, что ее мнение ничего не значит, что она – лишь пешка в чужой игре.
Алина ушла через полчаса, оставив супругов наедине с назревавшей бурей. Конфликт между Верой и Андреем только разгорался, готовый вспыхнуть в пламя.
Ночью Вера лежала спиной к мужу, уставившись в стену, словно пытаясь найти там ответы на свои вопросы. Андрей ворочался рядом, пытаясь подобрать слова, которые могли бы склеить разбитое.
— Послушай, я понимаю, что это твое наследство… – тихо начал Андрей, словно крадучись, боясь спугнуть ускользающее доверие. – Но Алине помощь нужна именно сейчас.
Тишина, словно нависшее проклятие, сковала кровать. Вера закрыла глаза, пытаясь унять дрожь в руках, сдержать рвущиеся наружу слезы.
— За четыре года брака ты ни разу не поставил мои интересы выше интересов сестры, – глухо произнесла Вера в подушку, словно вынося смертный приговор их отношениям.
— Это неправда! – возразил Андрей, уязвленный ее словами. – Просто сейчас ситуация особенная.
— Особенная для кого? – Вера повернулась к мужу, прожигая его взглядом. – Для меня или для Алины?
Андрей молчал, словно загнанный в угол зверь. Вера поняла – компромисса не будет. Решение было принято без нее, задолго до этого разговора.
Следующие дни прошли в холодном молчании, словно после ядерной зимы. Вера обдумывала ситуацию, анализировала каждое слово той злополучной беседы, пытаясь понять, где она допустила ошибку.
За завтраком Андрей, словно робкий проситель, попытался возобновить разговор, размешивая сахар в остывшем кофе.
— Может, Алина будет выплачивать нам ежемесячно небольшую компенсацию за квартиру? – осторожно предложил он, словно предлагая подачку.
Вера подняла голову от тарелки, словно резко вынырнув из глубокого омута отчаяния. Теперь стало окончательно ясно – Андрей не просто поддерживал сестру.
— Ты хочешь отдать мою квартиру Алине, – констатировала Вера, отодвигая недоеденный завтрак, словно отравленный.
— Мы просто обсуждали варианты… – попытался оправдаться Андрей, словно пойманный с поличным.
— Варианты распоряжения моим имуществом без моего ведома, – холодно отрезала Вера, словно захлопывая дверь перед его лицом.
Он видел в ней не жену – верного друга, любящую женщину, а всего лишь препятствие на пути к решению проблем Алины.
Вера встала из-за стола, словно восстав из пепла. И четко, словно высекая слова на камне, произнесла:
— Андрей, я подаю на развод. И квартиру никому не отдам.
Разговор закончился новым взрывом – с криками, упреками и взаимными обвинениями. Андрей кричал о неблагодарности, Вера молчала, сцепив зубы, и планировала свои дальнейшие действия.
На следующей неделе Вера собирала вещи в чемодан, словно складывая обломки разбитой жизни. Андрей стоял в дверях комнаты, наблюдая за ее сборами, словно оцепенев от осознания неизбежного.
— Может, ты еще подумаешь? – умоляюще произнес Андрей, словно взывая к ее милосердию. – Мы же четыре года вместе…
— Четыре года я была третьей лишней в нашем браке, – не поднимая головы, ответила Вера, складывая в сумку самые важные документы, словно собирая по крупицам свою ускользающую жизнь.
Андрей понял – он потерял не только возможность помочь сестре, но и жену, ту, которую когда-то любил, или думал, что любил.
Через неделю Вера переехала в унаследованную двушку, словно вернувшись в родную гавань после долгого и мучительного плавания. Андрей остался в тесной однокомнатной квартире с разбитыми надеждами и злой Алиной, словно в клетке, построенной собственными же руками.
Через месяц после развода Вера сидела в обновленной гостиной, потягивая ароматный чай из красивой фарфоровой чашки, словно наслаждаясь вкусом долгожданной свободы. Она нашла работу ближе к дому, завела пушистого рыжего кота, который мурлыкал на коленях, словно согревая ее своим теплом.
Андрей иногда звонил, пытаясь вернуть прошлое, загладить вину, но Вера понимала – назад пути нет. Мост был сожжен.
За окном открывался прекрасный вид на исторический центр города, словно символ новой жизни, полной надежд и возможностей. Теперь это был только ее дом, ее крепость, ее личное пространство, куда не было хода предательству и лжи. Ее мир.
Конец.