Ким Сокджин, он же «Всемирная Сокровищница Красоты», он же «Чин-няша с ушами оленя», переживал творческий кризис. Не певческий, а кулинарный. Его знаменитые огненные крылышки бульдак на этот раз решили взбунтоваться и устроили в его желудке партизанскую войну.
Стоная, он побрел в ближайшую аптеку «Улыбка Фортуны» за спасительным активированным углем. За прилавком стояла не высокая и грозная тетя в белом халате, как он ожидал, а хрупкая девушка с глазами-вишенками и щеками, словно два спелых моти. На бейджике скромно значилось: «Хари».
Сокджин, извиваясь от боли и пытаясь сохранить остатки достоинства, просипел:
—Мне бы… э-э-э… средство от последствий гастрономического подвига. Я, можно сказать, провел кулинарный перфоманс, а зрители в виде желудочного сока устроили овацию.
Хари уставилась на него своими круглыми глазами, а потом рассмеялась. Звонко, как колокольчик.
—О, так вы тот самый бесстрашный повар, что в одиночку сражается с перцем чили? У нас для таких героев есть специальное зелье! — она ловко достала с полки пачку угля и баночку чего-то еще. — Но уголь — это скучно. Вот наш фирменный йогуртовый пробиотик. Он не только спасет, но и порадует вкусом. Называется «Эликсир Животика-Счастливитика».
Сокджин был очарован. И ее улыбкой, и странным названием.
—«Животик-Счастливитик»? — переспросил он, забыв о боли. — А у вас есть что-нибудь для «Сердечка-Одиноко-Бьющегося»?
Щеки Хари порозовели еще сильнее.
—Для этого, — сказала она, делая вид, что серьезно изучает полки, — нужен не пробиотик, а, наверное,…
—Ромашка? Валерьянка? — подал голос Сокджин.
—Нет, — она посмотрела на него прямо. — Нужен номер телефона смелой аптекарши.
Так началась их история. Сокджин, которого Хари быстро окрестила «Мимозой-У(δ)ийцей» (за внешнюю нежность и внутреннюю стальную выдержку, которую он проявлял, съедая ее экспериментальные печенья с странными начинками), стал завсегдатаем аптеки.
Он приходил под любым предлогом:
—Хари-аптекарша, у меня тут коленка скрипит, как не смазанное колесо у телеги! Что посоветуете?
—Пластырь с понижателями звука, — невозмутимо отвечала она, протягивая ему пластырь с милыми зверюшками.
—А для души? — подмигивал он.
—Для души — чай с ромашкой и моя компания после восьми.
Однажды Сокджин решил устроить грандиозный романтический ужин. Он приготовил пасту, но, увлекшись, как всегда, переперчил ее. Кашеварный апокалипсис был неминуем.
Хари, увидев его паникующее лицо в видео-звонке, просто рассмеялась:
—Так, мой Мимоза-У(δ)ийца, не паникуй! Слушай команду: берешь сладкие сливки, сахар и клубнику!
Через полчаса он звонил ей снова, с лицом, измазанным кремом:
—Она горчит! Сливки не победили перец!
—Потому что это не соус к пасте, а клубничный десерт, чтобы съесть после всего! — заfacepaмила она. — Ладно, не беда. Надевай куртку, я уже выхожу. Спасательная операция «Единорог выходит на охоту» началась!
Она пришла с пиццей и тем самым йогуртовым пробиотиком.
—На, выпей свое «Эликсир Животика-Счастливитика» для профилактики. Хотя, — она оглядела накрытый со свечами стол, пусть и с несъедобной пастой, — кажется, мое сердечко уже вылечено.
Сокджин посмотрел на нее, на ее смеющиеся глаза, и понял, что нашел лучшее лекарство от всех своих проблем. Он взял баночку с пробиотиком, сделал вид, что проверяет этикетку, и сказал с своей самой серьезной «чиновьей» миной:
—Здесь написано: «Принимать ежедневно, в комплексе с поцелуями аптекарши Хари для достижения максимального эффекта». Я, как ответственный пациент, должен соблюдать предписание.
Хари фыркнула:
—Ким Сокджин, ты — худший пациент и лучший повар на свете.
—Зато твой, — сказал он и поцеловал ее в щеку, такую же мягкую, как моти. — Моя личная аптекарша, мой эликсир и мое большое, наконец-то счастливое, сердечко.
#сокджин #бтс #Корея
*******