Продолжение
Продолжение
Тишина, воцарившаяся после ухода Арсеньева-старшего, была оглушительной. Она звенела в ушах, вибрировала в напряженном воздухе комнаты. Мы с Виктором стояли друг напротив друга, как два полководца после первой решающей битвы, выигранной, но не закончившей войну.
Он первым нарушил молчание, сделав неуверенный шаг и с облегчением опершись на спинку моего кресла. «Кажется,я переоценил свои силы. Эффектная поза далась дорогой ценой», — он выдохнул, и на лбу выступила испарина от настоящей, а не наигранной боли.
Я молча подставила плечо, чтобы помочь ему добраться до его комнаты. Никаких слов не было нужно. Только что мы были грозными заговорщиками, а теперь снова стали просто двумя ранеными зверями в огромной, враждебной усадьбе. Но что-то между нами переменилось навсегда. Исчезла последняя преграда «игры». Теперь это была наша общая реальность.
Отец не сдался. Он сменил тактику. Открытые угрозы сменились тихим, удушающим давлением. Нас изолировали. Персонал, за исключением пары преданных Виктору старых слуг, был заменен на холодных, неразговорчивых профессионалов с пустыми глазами. Наши звонки и интернет стали подозрительно часто «глючить». По периметру усадьбы появилась «внешняя охрана» — якобы для нашей безопасности, но все понимали: это была золотая тюрьма.
Отец надеялся, что мы задохнемся в этой изоляции. Он ошибался. Это лишь сплотило нас.
Наши ночные совещания в потайной комнате стали единственным глотком свободы. Виктор, его тело с каждым днем крепчавшее от тайных трениций, уже почти не нуждался в костыле. Он был мозгом операции. Я — ее нервной системой.
Именно я, играя роль наивной и подавленной жены, сумела войти в доверие к новой строгой экономке. Та, видя мою «беззащитность», иногда проронила лишнее: что старик Арсеньев продает свои акции в основном холдинге, переводя активы в некие «дочерние предприятия»; что его адвокат срочно летал в Цюрих.
Виктор, получив эту информацию, побледнел. «Он дробит империю.Готовится к уходу. Но перед уходом он обанкротит основную компанию, оставив мне лишь долги и красивый фасад. А все реальные активы укроет в офшорах. Классика.»
Нам был нужен доступ к его финансовым серверам. Нужен был хакер. Но как найти его в условиях полной блокады?
Ответ пришел с неожиданной стороны. Помогла та самая уволенная горничная, свидетельница «чуда». Я разыскала ее через социальные сети, используя анонимный аккаунт, созданный во время единственного тайного выхода в город под видом визита к несуществующему врачу. Ее звали Ирина, и она была не просто служанкой. Ее сын оказался гениальным самоучкой-программистом, когда-то мечтавшим работать в IT-отделе корпорации Арсеньева, но получившим от ворот поворот. У него были свои счеты к старому Арсеньеву.
Риск был колоссальным. Но выбора не было. Через несколько дней сын Ирины, молодой парень по имени Лекс, появился в усадьбе в форме «специалиста по ремонту Wi-Fi». Пока его «коллега» из охраны отвлекался, глядя в телефон, Лекс за пять минут установил на маршрутизатор в кабинете Арсеньева-старшего крошечное устройство, которое открыло нам заднюю дверь во всю его цифровую империю.
Информация хлынула рекой. Виктор сутками не выходил из потайной комнаты, сличая счета, проводки, договоры. Его лицо становилось все мрачнее. «Хуже,чем я думал. Он не просто дробит активы. Он берет гигантские кредиты под залог компаний, которые планирует мне оставить. После его «ухода на покой» на меня свалится долговое бремя, которое похоронит меня и мою фамилию навсегда. А он будет доживать век на райском острове под чужим именем.»
Мы держали в руках доказательства всего. Но это было бесполезно. Пока Арсеньев-старший был у власти, любые обвинения мы могли предъявить только ему же. Нам нужен был союзник. Сильный и незаинтересованный.
И тогда Виктор принял решение. «Пакет документов нужно передать Александру Петровичу.»
Я остолбенела. Александр Петрович был главным и самым непримиримым конкурентом моего свёкра. Их вражда была легендой. «Это самоубийство!Он уничтожит вас обоих!» «Нет,— покачал головой Виктор. — Он уничтожит отца. А мне… он сделает предложение. Потому что я принесу ему на блюдечке не просто конкурента. Я принесу ему его бизнес. И он предпочтет получить все мирно, с моей помощью, чем вести долгую войну. Это бизнес. Никакой личной вражды.»
Это был самый большой риск за всю нашу игру. Ставкой была уже не только победа, а наша с Виктором свобода и будущее.
Передать файлы нужно было лично, на нейтральной территории. Вызов был брошен. Используя старые, забытые связи, Виктор организовал тайную встречу в загородном клубе, куда его «в качестве реабилитации» повезла я и преданный шофер.
Сердце бешено колотилось, когда я катила его кресло по стерильным коридорам. Мы вошли в закрытый ланч-зон. За столиком у окна сидел седовласый мужчина с орлиным профилем. Александр Петрович. Его взгляд скользнул по Виктору, по мне, оценивая, вычисляя.
Виктор не стал тянуть. «Александр Петрович,я предлагаю вам сделку. Беспроигрышную. Для вас.» Он протянул ему флешку. «Здесь — крах моего отца. Я даю вам два дня на изучение. После этого я стану единственным бенефициаром его обанкротившейся империи. И я готов продать вам контрольный пакет по цене, которая вас приятно удивит. Дешевле, чем стоимость долгов, которые вы унаследуете после войны с ним.»
Конкурент взял флешку, не отводя глаз от Виктора. В его взгляде читалось уважение, смешанное с холодной опаской. «Почему?»— спросил он одно слово. «Потому что он решил,что я — вещь. Как и вы. Как и все. — Виктор посмотрел на меня, и в его взгляде было что-то новое. Не расчет, а… признание. — Я предпочитаю быть человеком. Даже если это стоит империи.»
Мы ехали обратно в полной тишине. Рука Виктора лежала на моей, и на этот раз его пальцы не сжимались в договоре. Они просто лежали там, и это было странно и правильно.
Через два дня старик Арсеньев ворвался в наш дом как ураган. Его лицо было багровым, в руке он сжимал планшет. «Что ты наделал?!— он хрипел, тыча пальцем в экран, где графики его компаний уходили в пике. — Кто дал тебе доступ?! Кто?!» Он посмотрел на меня с такой ненавистью,что стало страшно. «Это ты!Бродяжка! Ты во всем виновата!»
Он сделал шаг ко мне, но Виктор встал с кресла. На этот раз легко, уверенно, без всякой игры. Он встал между мной и своим отцом. Стена. «Доступ дал я себе сам,отец. — его голос был тихим и стальным. — А она… она не виновата. Она — единственная причина, по которой я просто не уничтожил тебя полностью. Уезжай. Сейчас. Пока я не передумал и не отдал полиции не только данные о финансовых махинациях, но и о том, как ты подстроил мою «случайную» аварию три года назад.»
Глаза старика округлились от ужаса. Это был его последний, самый страшный секрет. И Виктор знал о нем. Арсеньев-старший отступил.Его могущество, его гнев, его сила — все рассыпалось в прах. Он был просто старым, сломленным человеком.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел. Навсегда.
Мы остались одни в огромной, внезапно ставшей очень тихой, гостиной. Враги были повержены. Империя лежала у наших ног. Мы выиграли.
Виктор обернулся ко мне. В его глазах не было триумфа. Только усталость и вопрос. «Ну вот и все.Что теперь?» — спросил он.
Я посмотрела на него — на человека, который купил меня, обманывал, но также доверил мне свою жизнь и свою месть. На моего мужа. На моего сообщника.
Я не знала, что будет дальше. Любовь? Не думала. Но это было и не нужно. Между нами было нечто большее — выкованная в огне борьбы связь, которую не разорвать.
«Теперь, — сказала я, беря его руку, — мы строим что-то новое. На наших условиях.»